Справедливость командующего
Этой короткой главой открывается серия глав, посвященных личным качествам полководца, положительным и отрицательным свойствам его характера. Читатель в очередной раз может убедиться в том, что Сунь Бинь умеет лаконично, ясно и точно определять существо дела. От полководца, утверждает Сунь Бинь, требуется, прежде всего, быть справедливым (что в устах китайского стратега означает также безупречно выполнять свой долг), ценить человечность в человеке, хранить цельность души, внушать доверие и обладать недюжинным умом: непритязательные, но глубоко продуманные, от богатого жизненного опыта идущие суждения. Только обладая этими качествами, полководец способен добиться успеха. Другими словами, моральный фактор имеет в военных действиях совершенно исключительное значение. Отметим, что иероглиф в заголовке, переводимый здесь словом «справедливость», имеет также значение «долг», «обязанности».
Командующий должен быть справедливым.[469]Если он не будет справедлив, он лишится достоинства. Если он лишится достоинства, у него не будет авторитета. А если у него не будет авторитета, его воины не пойдут за него на смерть. Вот почему справедливость – всему голова на войне.
Командующий должен быть человечным.[470]Если он не будет человечным, его войско не сможет воевать, а если войско не сможет воевать, оно не достигнет успеха. Вот почему человечность – это туловище войска.
Командующий не может быть без добродетели.[471]Если у него не будет добродетели, он не будет иметь влияния, а если у него не будет влияния, он не сможет использовать все возможности своего войска. Вот почему добродетель – это руки войска.
Командующий должен обладать доверием. Если у него не будет доверия, его приказы не будут выполняться. А если приказы не будут выполняться, войско не будет сплоченным. Если же войско не будет сплоченным, победы не добиться. Вот почему доверие – это ноги войска.
Командующий должен превосходить всех умом. Если он не будет превосходить всех умом…[472]действиям войска будет не хватать [решительности].[473]А потому решительность – это хвост войска.
Глава двадцать четвертая
Добродетели командующего
От этой главы (название которой дано публикаторами условно) сохранились лишь фрагменты отдельных фраз. Из них явствует, что Сунь Бинь перечисляет здесь основные достоинства полководца, замечая, что полководец должен «любить (воинов?), как собственных детей, уважать их, как строгого наставника, но в деле использовать, как кусок дерна». Вновь подчеркивается, что правитель не должен вмешиваться в прерогативы своего главнокомандующего (это требование содержится и в других военных трактатах древности) и что полководец должен «награждать, не мешкая, и наказывать без промедления, невзирая на лица и не поддаваясь нажиму извне». Сохранился и фрагмент фразы, звучащий как максима военной мудрости: «Командующий не может иметь две жизни, противоборствующие войска не могут существовать вместе». Т. Клири передает китайский термин дэ словом «эффективность».
Глава двадцать пятая
Недостатки полководца
Предлагаемый ниже список личных недостатков военачальника говорит сам за себя. В сущности, он читается как своего рода краткая энциклопедия людских пороков и применим к любому руководителю.
Недостатки полководца таковы:
1. Он неспособен, а считает себя способным.
2. Он высокомерен.
3. Он жаждет почета.
4. Он жаждет богатства.
5. [474]
6. Он легкомыслен.
7. Он медлителен.
8. Он недостаточно храбр.
9. Он храбр, но слаб характером.
10. Он не внушает доверия.
11–13…[475]
14. Он недостаточно решителен.
15. Он мягок.
16. Он ленив,
17. … [476]
18. Он жесток.[477]
19. Он самолюбив.
20. Он несобран.[478]
Тот, у кого много недостатков, часто терпит неудачу.
Глава двадцать шестая
Упущения командующего
Представленные здесь тридцать два пункта, касающиеся стратегических промахов полководца на вой не, являются, пожалуй, самым подробным перечнем такого рода в китайских трактатах по военному искусству и одновременно примечательным памятником китайской любви к каталогизации типов явлений и событий. Заслуживают внимания в особенности советы, касающиеся твердости воли командующего. Последняя, впрочем, должна сочетаться с умением понимать нужды воинов и даже мирного населения и притом трезво оценивать собственные действия. Если искать общую основу того и другого, то таковой окажется, пожалуй, обостренное чувство долга и справедливости. Беспристрастность руководителя благотворна для всех.
Упущения командующего таковы:
1. Если он бессмысленно передвигает войска, ему грозит поражение.
2. Если он принимает к себе смутьянов и использует их на службе, держит у себя воинов, познавших поражение, и снова посылает их в битву, а кроме того, приписывает людям способности, которых у них нет, ему грозит поражение.
3. Если он постоянно спорит о том, правильны ли принимаемые решения, и открыто обсуждает стратегические планы, ему грозит поражение.
4. Если его приказы не выполняются, а войско лишено единства, ему грозит поражение.
5. Если подчиненные его не слушаются и войском невозможно управлять, ему грозит поражение.
6. Если население настроено против его войска, ему грозит поражение.
7. Если войско воюет слишком долго, ему грозит поражение.
8. Если войско тоскует по родине,[479]ему грозит поражение.
9. Если его воины разбегаются, ему грозит поражение.
10. Если его воины…[480]ему грозит поражение.
11. Если его войско часто предается панике, ему грозит поражение.
12. Если в военных действиях возникают непредвиденные трудности и его войско устало от тягот, ему грозит поражение.
13. Если войско утомлено строительством укреплений, ему грозит поражение.
14…[481]
15. … [482]Если солнце клонится к закату, предстоит дальняя дорога и его воины полны решимости дойти до места назначения, ему грозит поражение.
16…[483]
17…[484]войска напуганы, ему грозит поражение.
18. Если его приказы постоянно меняются и воины сбиты с толку, ему грозит поражение.
19. Если в воинах нет боевого духа и они не уважают своих командиров, ему грозит поражение.
20. Если он слишком пристрастен и воины ленятся служить, ему грозит поражение.
21. Если он чрезмерно подозрителен и его войско тоже постоянно в сомнении, ему грозит поражение.
22. Если он не желает знать о своих промахах, ему грозит поражение.
23. Если он назначает командирами тех, кто для этого непригоден, ему грозит поражение.
24. Если его воины так долго находятся в походе, что их воля ослабла, ему грозит поражение.
25. Если он должен вступить в битву, но при этом колеблется, ему грозит поражение.
26. Если он уповает на то, что противнику не хватит выдержки, ему грозит поражение.
27. Если его действия вредят людям, и они прячутся или обманывают, ему грозит поражение.
28. Если войско…[485]
29. Если его командиры [плохо обращаются с воинами][486]и те ненавидят их, ему грозит поражение.
30. Если он не может получить простор для маневрирования и полностью построить свои войска, ему грозит поражение.
31. Если не соблюдено правильное соотношение между передними и задними рядами войска, ему грозит поражение.
32. Если он обеспокоен авангардом войска настолько, что ослабляет задние ряды или, напротив, так обеспокоен задними рядами, что ослабляет авангард, или же беспокоится о правом фланге так, что забывает о левом, или беспокоится о левом фланге так, что забывает о правом, – вообще, если он слишком волнуется во время сражения, ему грозит поражение.
Глава двадцать седьмая
Сильные и слабые крепости
Название этой главы утеряно и присвоено ей публикаторами текста, исходя из ее со держания. В ней содержится самое древнее в Китае систематическое описание стратегических факторов, определяющих обороноспособность укрепленных пунктов, причем последние разделяются Сунь Бинем на две основные категории: «сильные» (букв.: «мужские») и «слабые», или «пустые» (букв.: «женские»). В главе предлагается и устойчивый набор признаков, позволяющих отнести каждую отдельную крепость к той или иной категории. В широком же смысле возвышенности считались в древнем Китае «сильным», или «мужским» местом, а низины – местом «слабым», или «женским» (подобная оппозиция встречается, например, в трактате «Хуай Нань-цзы»).
Если крепость расположена посреди небольшой низины,[487]где нет высоких гор и глубоких долин, а сама стоит на возвышении со всех четырех сторон, это сильная крепость, и на нее нельзя нападать.
Если войско в крепости пьет проточную воду,[488]на нее нельзя нападать.
Если перед крепостью имеется глубокая долина, а позади нее – высокая гора, эта крепость – сильная, и на нее нельзя нападать.
Если центр крепости расположен выше окраин, это – сильная крепость, и на нее нельзя нападать.
Если внутри крепости имеются холмы, это – сильная крепость, и на нее нельзя нападать.
Если войско бежит из своего лагеря в укрытие, не окруженное большой рекой, силы воинов истощены, их боевой дух сокрушен, а воля слаба. Тогда на них можно нападать.
Если позади крепости имеется глубокая долина, а справа и слева нет высоких гор, это пустая крепость, и на нее можно нападать.
Если местность, окружающая крепость, выжжена, это смертоносная земля, и на это место можно нападать.[489]
Если войско в крепости пьет стоячую, мертвую воду,[490]на нее можно нападать.
Если крепость расположена в болотистой местности, где нет долин или крутых холмов, это слабая крепость, и на нее можно нападать.
Если крепость стоит посреди широкой низины и вокруг нее нет ни глубоких долин, ни высоких холмов, это слабая крепость, и на нее можно нападать.
Если перед крепостью есть высокая гора, а позади нее глубокая долина, так что спереди имеется возвышенность, а позади – низина, это слабая крепость, и на нее можно нападать.
Глава двадцать восьмая
[Пять положений и девять приобретений][491]
Текст этой главы подвергся значительной порче: из четырехсот знаков ее первоначального объема (он указан переписчиком в конце главы) удалось идентифицировать лишь немногим более ста. Сохранившиеся фрагменты позволяют утверждать, что речь здесь идет о способах достижения победы в условиях жесткого противоборства воюющих сторон. Китайский термин ду, несколько условно переводимый здесь словом «положение», означает буквально «мера», «порядок», а применительно к военной стратегии – определенное правило или соразмерность действий, позволяющих владеть инициативой в различных ситуациях. Другой термин, до, означающий буквально «захват», «овладение», говорит сам за себя.
…[492]Когда прибывают подкрепления, их тоже можно разбить. Поэтому общее правило военных действий заключается в том, что отряды, находящиеся на расстоянии более 50 ли[493]друг от друга, не могут прийти друг другу на помощь и тем менее [это возможно],[494]когда войска отделены друг от друга сотнями ли!
Таково предельное расстояние для совместного расположения войск.
Посему правила военного искусства гласят: «Если у тебя меньше припасов, чем у противника, не пользуйся ими долго. Если у тебя меньше воинов, чем у противника, не сближайся с ним…[495]Если выучка твоего войска хуже, чем у противника, не пытайся соперничать с ним там, где он силен».
Если уяснить эти пять положений, на войне можно действовать свободно.
Поэтому действия на войне…[496]нацелены на главнейшие нужды неприятеля.
Во-первых, завладей его провиантом.
Во-вторых, завладей его источниками воды.
В-третьих, завладей переправами.
В-четвертых, завладей дорогами.
В-пятых, завладей пересеченной местностью.
В-шестых, завладей ровным пространством…[497]
В-девятых, завладей тем, что он считает самым важным для себя.
Эти девять приобретений позволяют одолеть неприятеля.
Глава двадцать девятая
Скопление и рассеяние
Название главы восстановлено публикаторами трактата предположительно исходя из ее содержания. В ней рассматриваются шесть пар оппозиций, относящихся к военным действиям. Высказываемые в ней суждения, несмотря на известную повторяемость (отчасти объясняемую недостаточной стилистической отделкой этой малоизвестной книги), с особой наглядностью демонстрируют идею всеобщего круговорота и взаимопроникновения оппозиций, которая лежит в основе всего китайского миросозерцания. Собственно, секрет китайского стратега есть понимание природы двуединства всех оппозиций в его конкретных проявлениях. Этот по сути своей символический круговорот, где каждая отдельная точка вмещает в себя весь цикл, этот неисчислимый и никуда не ведущий Путь всех путей и обозначался в Китае термином Дао. Совет же «не противопоставлять скоплению скопление…» и т. д. выражает центральную в китайской мысли идею динамического равновесия противоположностей в мировом круговороте.
…[498]Скопление побеждает рассеяние,[499]наполненное побеждает опустошенное, маленькие тропы лучше торной дороги, быстрое побеждает медленное, многое побеждает малое, покоящийся побеждает деятельного.[500]
Скапливайся, когда есть причина скапливаться, и рассеивайся, когда есть причина рассеиваться. Будь наполненным, когда есть причина быть полным, и делайся пустым, когда есть причина быть пустым. Иди маленькой тропой, когда есть причина идти так, и иди торной дорогой, когда есть причина идти так. Будь быстр, когда есть причина спешить, и будь медленным, когда есть причина медлить. Собирай множество людей, когда есть причина для большого скопления людей, и действуй малыми группами, когда есть причина действовать малыми группами. Будь покоен, когда есть причина быть покойным, и действуй, когда есть причина действовать.
Скопление и рассеяние друг в друга переходят, наполненное и опустошенное друг в друга переходят, маленькие тропы и торные дороги друг в друга переходят, быстрое и медленное друг в друга переходят, многое и малое друг в друга переходят, покой и деятельность друг в друга переходят.
Не противопоставляй скоплению скопление, не противопоставляй рассеянию рассеяние. Не противопоставляй наполненному наполненное, не противопоставляй пустоте пустоту. Не противопоставляй быстрому быстрое, не проти вопоставляй медленному медленное. Не противопоставляй многому многое, не противопоставляй малому малое. Не противопоставляй покою покой и не противопоставляй действию действие.
Скопление и рассеяние могут противостоять друг другу, наполненное и опустошенное могут противостоять друг другу. Маленькие тропы и торные дороги могут противостоять друг другу. Быстрое и медленное могут противостоять друг другу. Покой и деятельность могут противостоять друг другу.
Когда противник собрал силы воедино, можно рассеяться. Когда противник наполнен, можно стать пустым. Когда противник выбирает маленькие тропы, можно выбрать торную дорогу. Когда противник спешит, можно медлить. Когда противник многочислен, можно действовать малыми группами. Когда противник покоен, можно действовать…[501]
Глава тридцатая
Необычное и регулярное[502]
Данная глава сохранилась едва ли не лучше всех прочих: в ее тексте утеряны лишь около дюжины знаков. Она также принадлежит к числу глав наиболее важных в теоретическом отношении. Ее тема – применение так называемых регулярных и нерегулярных маневров в боевой обстановке. Эта оппозиция описана уже в трактате «Сунь-цзы», где выдвинут принцип: «регулярным действием противостоять противнику, нерегулярным действием достигать победы». Там же высказана идея взаимодополнительности и даже взаимного замещения этих двух видов маневров, что как раз и позволяет войску «не иметь постоянной формы» и благодаря этому вводить противника в замешательство и владеть инициативой. Сунь Бинь существенно дополняет и развивает эти канонические положения, и многие его суждения тоже стали частью традиционного арсенала китайской стратегии. Заслуживают внимания в особенности его концепция «не-формы», которая владеет всеми формами, а также суждение о том, что в боевом взаимодействии следует сохранять «различие» с противником». «Не-форма» в данном случае означает не бесформенность, а саму суть жизненных перемен, которая дает способность предвосхищения, упреждения всех форм, предоставления всем вещам свободы быть. Отсюда и способность искусного полководца не противостоять противнику, всегда отличаться от него. Последний тезис встречается, например, в главе о войне в трактате «Хуай Нань-цзы».
Порядок Неба и Земли таков: достигнув предела, возвращаться назад, обретя полноту, постепенно терять…[503]служат тому примером. Все в мире то расцветает, то увядает: четыре времени года служат тому примером. Порой побеждают, порой не могут победить: Пять стихий[504]служат тому примером. Есть рождение и есть смерть, все сущее в мире служит тому примером. Есть способность и есть неспособность, все живые существа служат тому примером. Существует избыток и существует недостаток, всякое положение вещей может служить тому примером.
Посему все, кто почитает форму, не могут не иметь имя. А все, кто почитает имя, могут быть превзойдены и покорены. Вот почему мудрые правители используют то, что превосходит все вещи, для того, чтобы все подчинить себе.[505]Поэтому их победу невозможно отнять у них.
Война – это борьба форм за превосходство. Нет такой формы, которую нельзя было бы покорить, но никто не знает форму, посредством которой можно победить.[506]
Формам, дарующим победу, нет числа; превращения их необозримы и неисчерпаемы, как сами Небо и Земля. Чтобы описать их, не хватит даже всех летописей царств Чу и Юэ.[507]Форма здесь означает использование всего, что дает превосходство, для достижения победы.
Невозможно использовать превосходство одной формы для того, чтобы победить все формы. Поэтому то, благодаря чему можно владеть формой, есть одно. Но то, благодаря чему достигается победа, не может быть одним.[508]
Поэтому искусный полководец, видя достоинства неприятеля, познает собственные недостатки, а видя, чего неприятелю не хватает, познает то, чем сам обладает в избытке. Он видит победу так же ясно, как солнце и луну, и достигает победы, как вода одолевает огонь.
Формой отвечать на форму – это регулярное действие, а подчинять форму посредством не -формы – это необычное действие. То, что и регулярные, и необычные действия неисчерпаемы, обусловлено различением.[509]Устанавливай различение посредством необычного действия,[510]подчиняй их посредством Пяти стихий, воюй…[511]Когда силы организованы, появляются формы, когда форма установлена, появляются имена…[512]
Подобия недостаточно для того, чтобы одержать победу, поэтому, сохраняя свое отличие от противника, применяй необычный маневр. Посему покой – это «необычное» для движения, отдых – это «необычное» для трудов, сытость – это «необычное» для голодания, порядок – это «необычное» для смуты, множество – это «необычное» для малого.
Когда нападение является регулярным действием, сдержанность предстает действием необычным. Когда же осуществляют нападение не по правилам и не встречают отпора, одерживают победу. Тот, кто всегда имеет в запасе действие не по правилам, быстрее всех добивается победы.
Когда болит один сустав, все прочие суставы не имеют силы, ибо все они – одно тело. Когда передовой отряд разбит, задние ряды оказываются бесполезными, ибо передовой отряд и задние ряды – одно войско. Поэтому в бою…[513]задние ряды не должны замещать передние, а передние не должны вторгаться в задние. Наступая или отступая, нужно двигаться по порядку.
Когда воины подчиняются приказам без наград и наказаний, значит, это приказы, которые можно выполнить. Когда командиров награждают, а рядовых наказывают, и воины не слушаются приказов, значит, это приказы, которые невозможно выполнить. Сделать так, чтобы люди без колебания шли на смерть, не ожидая никакой выгоды, – такого было бы трудно добиться самому Мэн Суню.[514]Поэтому требовать такого от своих людей – все равно что пытаться повернуть реку вспять.
А посему в боевых условиях победителей следует поощрять, а тех, кто потерпел поражение, заменять другими. Утомленным нужно дать отдых, а голодных накормить. Тогда люди будут видеть только противника и не будут думать о смерти; они будут ступать по лезвию меча без дрожи в ногах.
Если дают волю водному потоку, он может переворачивать камни и разбивать лодки. Если же дать волю людям, они ринутся исполнять приказы, словно бушующий поток.
Вместо послесловия
Уроки китайской стратегии
