XLIII. Гудрун подстрекает сыновей своих к мести за Сванхильд 1 страница
Вот прослышала Гудрун о кончине Сванхильд и молвила сыновьям:
— Что сидите вы мирно и болтаете весело, когда Ёрмунрек убил вашу сестру и раздавил под копытами коней с великим бесчестием? Нет в вас духа Гуннара и Хёгни; отомстили бы они за свою сестру. Хамдир отвечает:
— Не очень ты хвалила Гуннара и Хёгни, когда они убили Сигурда, и была ты обагрена его кровью; и плоха была твоя месть за братьев, когда убила ты своих сыновей. Но лучше нам всем вместе убить Ёрмунрека-конунга, чем сносить тяжкую укоризну, которой ты нас подстрекаешь.
Смеясь, вышла Гудрун и принесла им напиться из больших кубков, а затем дала им брони большие и крепкие и прочную бранную сбрую.
Тогда молвил Хамдир:
— Здесь мы простимся навеки; а ты услышишь о нас и справишь тризну по нас и по Сванхильд.
После этого ускакали они; а Гудрун пошла в горницу, подавленная горем, и молвила:
— За тремя мужьями была я. За первым — за Сигурдом Фафниробойцей, но он был предательски убит, и это мое тягчайшее горе. После выдали меня за Атли-конунга, но так озлобилось сердце мое против него, что в горе убила я своих сыновей. Тогда пошла я к морю тому, но вынесло меня на берег волнами, и вышла я тогда за этого конунга. Затем выдала я Сванхильд в чужую землю с великим богатством, и после убийства Сигурда больнее всего мне та обида, что была она растоптана конскими копытами. И горько мне было, когда бросили Гуннара в змеиный загон; и тяжко — когда у Хёгни вырезали сердце. И лучше было бы, если бы пришел за мной Сигурд и увел бы меня к себе. Не осталось здесь теперь ни сына, ни дочки, чтоб меня утешить. Помнишь ли, Сигурд, наше слово, когда мы с тобою всходили на ложе, что придешь ты за мною и из Хель прискачешь?
И на том кончается ее заплачка.
XLIV. О сынах Гудрун глава
Нужно теперь сказать про сыновей Гудрун, что она так справила их доспехи, чтобы не пробивало их железо, и запретила им метать камни и другие тяжести, и сказала, что на горе им будет, если ослушаются. А когда выехали они на дорогу, то встретили Эрпа, брата своего, и спросили, как собирается он им помочь. Он отвечает:
— Как рука руке или нога ноге.
Им показалось, что это неправда, и они убили его. Затем поехали они своей дорогой, и немного времени прошло, как оступился Хамдир и удержался рукою и молвил:
— Правду, пожалуй, молвил Эрп: упал бы я теперь, если бы не подперся рукою той.
Немного погодя оступился Сёрли, но уперся одной ногой в землю и удержался на них и молвил:
— Упал бы я теперь, если бы не уперся обеими ногами, — и признали они, что неправо поступили с Эрпом, братом своим.
Вот поехали они дальше, пока не прибыли к Ёрмунреку-конунгу и ворвались к нему и тотчас на него напали: отрубил ему Хамдир обе руки, а Сёрли — обе ноги. Тогда молвил Хамдир:
— Отскочила бы и готова та, если бы Эрп был жив, брат наш, которого убили мы на дороге; и поздно мы это уразумели. Так и в песне поется:
(Хадмисдол, 26)44
Прочь череп слетел бы,
если б Эрп не пал
Братец наш,
бойкий в битвах,
Ныне в поле
убитый нами.
И в том преступили они приказ матери своей, что бросались камнями. Тогда ринулись на них люди, а они защищались хорошо и храбро и многих перебили. Не брало их железо.
Тогда явился некий муж, высокий и могучий и кривой на один глаз:
— Не умные же вы люди, раз не можете этих двоих предать смерти.
Конунг тот отвечает:
— Посоветуй, если можешь.
Тот молвил:
— Загоните их камнями в Хель.
Так было сделано, и со всех сторон полетели в них камни, и тут постигла их смерть.
Скальды
Эйвинд Погубитель Скальдов
Речи Хакона
1 Послал Высокий1
Гёндуль и Скёгуль2
избрать достойного
из рода Ингви3,
кому жить в Вальгалле,
в воинстве Одина.
2 Видели, как Бьёрнов
брат4 прехрабрый
стоял под стягом
в ратных доспехах.
Склонялись древка,
дрот резал воздух,
и грянула битва.
3 Мужей рогаландских
и халейгов5 кликнул
в битву яростный
ярлов убийца.
С доброй дружиной
устрашитель данов6
пришел на сечу
в блестящем шлеме.
4 Сбросив доспехи,
броню скинул долу
вождь норвежский
и в битву ринулся.
Смеялся с дружиной,
страну защищая.
Весел стоял он
под златым шлемом.
5 Вздымалась сталь
в длани владыки,
секла, словно воду,
одежды Вавуда7.
Копья трещали,
щиты разлетались,
мечи скрежетали
о черепа героев.
6 Острые стопы
клинков топтали
для Тюра злата8
тарчи и головы.
Был гром на бреге.
Кровью конунги
красили светлые
земли лезвий9.
7 Горели в ранах
зарева брани.
Жала железные
на жизнь покушались,
капли сечи10 шипели
на поле копий11,
стрел потоки
струились по Сторду.
8 Багрец пролился
под небом окружья12
бурей Скёгуль13 несло
каемчатый облак14.
Волны стрел ревели
в вихре Одина15,
залил ручей лука16
великие рати.
9 Сидели мужи,
потрясая сталью,
пробиты кольчуги
и щиты посечены.
Угрюмы лица
героев, но ждали
их палаты Вальгаллы.
10 Рекла им Гёндуль
на копье опираясь:
«Вам великая доля!
Ибо Хакона боги
к себе призывают
со всем его войском».
11 Конунг услышал
речи валькирий,
премудры их замыслы.
На конях сидели
шлемоносные девы
и щиты держали.
12 «Неправо ты сечу, —
сказал Хакон, —
судила, Скёгуль!
Мы ль не достойны
победы в битве?»
«Но мы за тобой, —
сказала Скёгуль, —
оставили поле.
И враг твой повержен».
13 «Теперь мы поскачем, —
слово молвила Скёгуль, —
к богам по зеленому долу,
расскажем Одину,
что скоро властитель
сам перед ним предстанет».
14 «Хермод и Браги17,
встречайте героя, —
рек Хрофтатюр18, —
ведь конунг, видом
подобный витязю,
сюда путь держит».
15 Воитель молвил,
он с битвы явился
весь покрытый кровью:
«Уж очень недобрым
мнится нам Один,
нам нрав его страшен».
16 «Ты здесь с эйнхериями
в мире пребудешь.
Мед от богов прими!
Ярлов недруг,
у нас обретешь
восемь братьев», —
рек Браги.
17 «Наши доспехи, —
рек добрый конунг, —
службу еще сослужат,
каждому ратнику
должно беречь
с честью копье и кольчугу».
18 И стало видно,
что, как подобает,
конунг чтил святилища,
ибо радостно
приняли Хакона
к себе всеблагие боги.
19 В добрый день
родился конунг
столь доблестный духом.
И всевечно
время Хакона
станут славить люди.
20 Прежде пройдет,
порвав оковы,
Фенрир Волк по землям,
нежели равный
Хакону конунг
Его место заступит.
21 Мрут стада,
умирают родичи,
пустеют долы и домы,
с тех пор как пришел
к Одину Хакон,
народы многие попраны
Эгиль Скаллагримссон
Утрата сыновей
1 Грусть — велика:
грузом воздушным
безмен языка
с места не сдвинуть.
Трудно Хрофтову
крадьбу1 добыть,
в укроме души
она сокрыта.
2 Горькое давит
горой горе
и не дает
Ётунхейма
древле добытый
дивный дар2
поднять со дна
думы темной.
3 Раны выи
Имира3 грозно
перед жилищем
родича плещут.
4 Весь мой корень
вскоре сгинет.
Буря клонит
клены бора.
Разве рад,
кто прах родимый
должен из дому
долу несть?
5 Вспомяну
про конец
отца-матери.
Венцом словесным
украшу
прах родичей,
открыв врата
в тыне зубовном4.
6 Вал суровый,
ограду рода,
в крепости деда
прясло пробил.
Так и моя
дырой зияет:
место сына
стало пусто.
7 Ран5 меня
ограбила,
други мои
утрачены.
Разломало
род мой море,
мой забор
разбит прибоем.
8 Когда б я мести
меч мог несть,
то Пивовар6
не сдобровал бы.
Если б достало
сил, то спорил
я бы бранно
с братом бури7.
9 Мне ли биться
с убийцей сына,
если видит
всяк и всюду,
что у старца
сил не станет?
Ужели мне
поможет немощь?
10 Многое пало
морю в руки.
Горько сказывать
гибель ближних.
Рода щит
направил стопы
в путь блаженный
от жизни сей.
11 Знаю сам:
в сыне своем
я дурного
зерна не сеял.
Рос бы и зрел он
деревом щитным
и был взят дланью
владыки боя.
12 Слушался он
слова отцова
боле, чем
чужих речей.
Мне в дому
был подмогой,
в страдну пору
опорой верной.
13 В поветери
Свивёр
мне братня
утрата.
Если бесится
битва, то я
озираюсь,
не рад, что сир.
14 Кой муж был бы
мне пособник
в драке против
вражьей рати?
Став осторожен,
сам на рожон
на железный
уже не лезу.
15 Трудно сыскать
во всем народе
мужа, кому бы
можно верить,
ибо продаст
предатель подлый
братию персть
за перстень малый.
16 Видно дело
бывает в деньгах
……….
17 Сыну замену,
если сам
не породишь,
где ж найдешь?
Кто бы ни стал
на место брата,
тот все едино
не брат родимый.
18 Мне не любо
бывать на людях,
не мило даже
их тихомирье.
Чадо наше
ввысь умчалось,
в чертог воздушный
к душам родным.
19 Враг мой — владыка
влаги пьяной9,
сей соложеной
болотной жижи.
Клеть раздумья10
не вздымаю
и не в силах
носить высоко.
20 С тех пор как жар
хвори жадной
сына свирепо
со свету сжил.
Ведаю, правда,
бежал весь век
он, безупречный,
речи хульной.
21 Правда, в обитель
богов он был
дланями взят
друга людей.
Ясный, мною
взращенный ясень,
саженец нежный
моей жены.
22 Жил я в ладах
с владыкой сечи,
не знал заботы,
забыл про беды.
Нарушил ныне
нашу дружбу
телег приятель,
судья побед11.
23 Рад я не чтить
брата Вили,
главу богов
отвергнуть гордо,
но Мимира друг12
дал дар мне дивный,
все несчастья
возмещая.
24 Сей боевой
ворог Волку13
дал мне речь
безупречну
и взор ясный,
чтоб явью вражьей
легко бы стали
ковы лукавых.
25 Тошно стало!
Стоит на мысу
в обличье страшном
Волчья сестра14.
Все же без жалоб
буду ждать
по всей охоте
Хель прихода.
Выкуп головы
1 Приплыл я, полн
распева волн
о перси скал,
и песнь пригнал.
Сник лед и снег.
Дар Трора1 влек
весной мой струг
чрез синий луг.
2 Славу воспою
смелому в бою,
песней напою
Англию твою.
В честь твою течет
Игга чистый мед2.
Жадный слуха рот
речи да вопьет.
3 Княже, склоняй
слух и мне внимай.
Ведь гость я твой,
властитель мой.
Твой грозный пыл
врагов разил,
и Один зрил
одры могил.
4 Был как прибой
булатный бой,
и с круч мечей
журчал ручей.
Гремел кругом
кровавый гром,
но твой шелом
шел напролом.
5 Воины станом
стали чеканным,
сети из стали
остры вязали.
Гневалось в пене
поле тюленье3,
блистали раны,
что стяги бранны.
6 Лес в ливне стрел
железный рдел.
Эйрик с нивы жал4
славу пожал.
7 Скальд славить может
и слово сложит
про беды вражьи,
победы княжьи.
Железны враны5
врезались в раны,
останки стали
в тарчах торчали.
8 Серп жатвы сеч
сек вежи с плеч,
а ран рогач6
лил красный плач7.
И стали рдяны
от стали льдяной
доспехи в пьяной
потехе бранной.
9 Копья кинжал
клинки сражал.
Эйрик с нивы жал
славу пожал.
10 Багровый дрот
гнал князь в поход.
Грозу невзгод
знал скотт в тот год.
И ворон в очи
бил выти волчьей8,
шла Хель меж пашен
орлиных брашен.
11 Летели враны
на тел курганы,
кои попраны
кольями раны.
Волк в рану впился,
и ал вал взвился,
несытой пасти
достало сласти.
12 Гьяльпин конь9 скакал,
его глад пропал.
Эйрик скликал
волков на свал.
13 Буй-дева снова
длить бой готова.
Звенят подковы
коня морского.
Жала из стали
жадно ристали,
со струн летели
ястребы к цели.
14 Птиц колких сила
покой пронзила.
Напряг лук жилу,
ждет волк поживу.
Как навь ни бьется,
князь не сдается.
В дугу лук гнется,
стальной гул вьется.
15 Князь туг лук брал,
пчел рой в бой гнал.
Эйрик скликал
волков на свал.
16 Воспеть велите ль,
как наш воитель
славит своими
делами имя?
Нас добрым даром,
студеным жаром10,
князь дарит славный,
крепкодержавный.
17 Огни запястий11
он рвет на части.
Он кольца рубит,
обручья губит.
Державной рукой
жалуя свой
народ боевой
Фроди мукой12.
18 Страшен могучий,
стержнем обручий13
вскинув высоко
кованое око14.
Правду я рек
про Эйриков век,
ведал ратный бег
весь восточный брег.
19 Слух не глуши!
В славной тиши
здесь хороши
со дна души
князю в угоду
волненья меду15,
Брагина влага,
Одина брага.
20 Соколу сеч
справил я речь
на славный лад.
На лавках палат
внимало ей
немало мужей,
правых судей
песни моей.
САГИ
Сага о Гисли
I
Начинается эта сага с того, что правил Норвегией конунг Хакон Воспитанник Адальстейна, и было это на склоне его дней. Жил тогда человек по имени Торкель, по прозванию Добавок к Шхере. Он жил в долине Сурнадаль и был херсиром. У него была жена по имени Исгерд и дети, трое сыновей. Одного звали Ари, другого — Гисли, третьего, младшего из всех, Торбьёрном. Все они росли дома. Жил человек по имени Иси. Он жил у Фьорда Фибули, в Нордмёре. Жену его звали Ингигерд, а дочь — Ингибьёрг. Ари, сын Торкеля из Сурнадаля, за нее посватался, и ее отдали ему с большим приданым. С нею поехал раб по имени Коль.
Жил человек по имени Бьёрн Бледный. Он был берсерк. Он разъезжал по стране и вызывал на поединок всякого, кто ему не подчинялся. Раз зимою явился он и к Торкелю из Сурнадаля. А хозяйствовал на хуторе тогда Ари, его сын. Бьёрн предлагал Ари на выбор: хочет, пусть бьется с ним на одном островке в Сурнадале — назывался островок Столбовым, — а не хочет, пусть отдает ему свою жену. Тот сразу же решил, что уж лучше биться, чем обоих, и себя и жену, позорить. Сойтись надлежало им через три ночи. Вот подходит время поединка, они сражаются, и вышло так, что Ари пал и лишился жизни. Бьёрн считает, что он завоевал и землю и жену. Гисли же говорит, покуда он жив, этому не бывать, и он намерен биться с Бьёрном.
Тут сказала слово Ингибьёрг:
— Не потому отдали меня за Ари, что я не пошла бы охотнее за тебя. У раба моего Коля есть меч Серый Клинок. Так попроси, пусть он тебе его одолжит. Потому что есть у этого меча такое свойство: он несет победу всякому, кто берет его в битву.
Гисли просит у раба меч, и тот отдает его неохотно. Гисли снарядился для поединка, они бьются, и вышло так, что Бьёрн пал мертвым. Гисли почитает это за большую победу. Рассказывают, что он сватается к Ингибьёрг, не желая выпустить из рода такой доброй жены, и жениться на ней. Он берет себе всю братнину долю имущества и становится большим человеком. Тут умирает его отец, и все его имущество тоже достается Гисли. Он велит убить всех сообщников Бьёрна.
Раб потребовал назад свой меч, но Гисли не хочет с ним расставаться и предлагает за него золото. Но раб ничего, кроме меча, не желает и остается ни с чем. Это очень ему не нравится, он покушается убить Гисли и тяжело его ранит. Но и Гисли разит его по голове Серым Клинком, и удар был так силен, что меч сломался, и череп раскололся, и настигла обоих смерть.
II
После этого достается Торбьёрну все имущество, которым владели его отец и оба брата. Он живет в Сурнадале на хуторе Столбы. Он сватается за женщину по имени Тора — она была дочь Рауда с Мирного Острова — и на ней женится. Они жили в добром согласии, и в скором времени пошли у них дети. Дочь их звалась Тордис. Она была из детей старшею. Их старшего сына звали Торкель, среднего — Гисли, младшего — Ари. Все они росли дома. Никто из сверстников во всей округе не мог с ними сравниться. Потом Ари отдали на воспитание к Стюркару, его дяде. А Торкель и Гисли оба остались дома.
Жил человек по имени Бард. Он жил в Сурнадале. Он был молод и только что получил после отца наследство. Другого человека звали Кольбьёрн, он жил на хуторе Каменная Плита, в Сурнадале. Он тоже был молод и только что получил наследство. Поговаривали, что Бард соблазнил Тордис, дочь Торбьёрна, а она была и красива и умна. Торбьёрн был очень этим недоволен и говорил, что, будь Ари дома, это не сошло бы Барду с рук. Бард сказал, что «пусты стариковские речи» и «я буду делать, как делал». Он был в дружбе с Торкелем, и тот ему потворствовал, но Гисли, как и отец, не одобрял их сговора.
Рассказывают, что однажды Гисли был в дороге вместе с Бардом и Торкелем. Он проехал с ними полпути до Дорожки Грани — так называлось место, где жил Бард, — и, когда меньше всего этого ждали, нанес Барду смертельный удар. Торкель рассердился и сказал, что Гисли поступил плохо, но Гисли успокаивал брата:
— Давай-ка поменяемся мечами, бери себе тот, что лучше режет1!
И обратил все в шутку. Тогда Торкель успокоился и остался подле Барда, Гисли же поехал домой и все рассказал отцу. Тот был доволен.
С тех пор дружба между братьями пошла врозь. Торкель отказался меняться мечами и не пожелал жить дома, а отправился к Скегги Драчуну на остров Сакса. Тот был близким родичем Барду. Торкель остался там и все подстрекал Скегги отомстить за Барда, своего родича, и жениться на Тордис. Вот едут они, число двадцать, к Столбам, и, приехав на хутор, Скегги заводит с Торбьёрном разговор, чтобы им породниться «через брак мой с Тордис, твоей дочерью».
Но Торбьёрн не хотел отдавать за него девушку. Говорили, что за Тордис ухаживал Кольбьёрн. Скегги подумал, что, стало быть, тот и виноват в его неудаче со сватовством, и, встретившись с Кольбьёрном, вызвал его биться на острове Сакса. Кольбьёрн сказал, что придет, и прибавил, что он не будет достоин руки Тордис, если не посмеет сразиться со Скегги.
Торкель и Скегги отправились к себе на остров Сакса и вместе с двадцатью своими людьми ждали там урочного срока. А через три ночи Гисли едет к Кольбьёрну и спрашивает, готов ли тот к поединку. Кольбьёрн же вместо ответа спрашивает, нужно ли это для брака с Тордис.
— Тебе не годится об этом спрашивать, — говорит Гисли.
Кольбьёрн говорит:
— Сдается мне, что мне незачем биться со Скегги.
Гисли сказал:
— Ну и подлец же ты, что так рассуждаешь! Что ж, покрывай себя позором, я все равно намерен ехать.
Вот едет Гисли на остров Сакса и с ним одиннадцать человек. Тем временем Скегги уже на месте, он объявляет условия поединка и очерчивает круг для Кольбьёрна, но не видит ни его самого, ни того, кто пришел бы его заменить. Был у Скегги работник по имени Рэв. Так он велел Рэву сделать деревянные фигуры наподобие Гисли и Кольбьёрна.
— И пусть один стоит позади другого, и пусть этот срам навсегда остается здесь им в поношение2.
Гисли услышал это из лесу и отвечает:
— Найдутся твоим работникам дела и поважнее! Вот можешь взглянуть на того, кто посмеет с тобою биться.
Они входят в крут и сражаются, и каждый сам держит перед собою щит. У Скегги был меч по прозванию Пламя Битвы, он нанес им удар и попал в щит Гисли. Меч громко зазвенел. Тогда Скегги сказал:
— Пламя Битвы поет,
То-то потеха на Саксе!
Гисли нанес ответный удар секирой, и отсек край щита и ногу Скегги, и сказал:
— Рьяно огонь раны3
Рубит ныне Скегги.
Скегги не стал больше биться и с той поры всегда ходил на деревянной ноге. Торкель же поехал домой со своим братом Гисли, и теперь они живут по-родственному, и все находят, что эта битва очень увеличила славу Гисли.
III
В саге упоминают двух братьев. Одного звали Эйнаром, другого — Арни, оба сыновья Скегги с острова Сакса. Они жили на мысу Флюдрунес к северу от Трандхейма. Они набирают с осени людей и потом весной отправляются в Сурнадаль к Кольбьёрну и ставят ему условия: хочет, пусть едет с ними жечь в доме Торбьёрна с сыновьями, а не то пусть расстается с жизнью. Тот предпочел ехать с ними. Вот отправляются они, числом шестьдесят, и приезжают ночью к Столбам, и поджигают все строения. А все спали в одном покое: и Торбьёрн, и его сыновья, и Тордис. Там стояли два жбана с кислой сывороткой. Вот Гисли и те, кто был с ним, берут две козлиные шкуры, макают в жбан, и набрасывают на огонь, и трижды его тушат. Потом они пробивают стену, выбираются, десять человек, наружу, добегают под завесой дыма до гор и уходят подальше, чтобы собаки их не почуяли. Двенадцать же человек сгорели в доме. А они, те, что пришли, думают, что сожгли всех.
Гисли и все остальные добираются до Мирного Острова, приходят к Стюркару, собирают там сорок человек, застигают Кольбьёрна врасплох и сжигают его в доме и с ним еще одиннадцать человек. Потом они продают свою землю и покупают себе корабль. Их было шесть десятков человек. Взяв все свое имущество, они покидают страну и пристают к островам, называемым Эсундами, и готовятся там выйти в море. Оттуда они плывут, сорок человек числом, в двух лодках на север к мысу Флюдрунес. Сыновья Скегги как раз выехали с семью другими мужами собирать плату за землю. Гисли и его люди направляются им навстречу и всех убивают. Гисли уложил троих, а Торкель — двоих. Потом они идут к хутору и выносят оттуда много добра. В тот раз Гисли срубил Скегги Драчуну голову — тот как раз гостил у сыновей.
IV
Потом они возвращаются к кораблю и выходят в море и плавают больше ста двадцати дней, пока не пристают на западе Исландии к южному берегу Фьорда Дюри4, в устье Реки Ястребиной Долины.
В саге упоминают двоих мужей, живших каждый на своем берегу. Оба звались Торкели. Один жил на хуторе Грязи в Болотной Долине, на южном берегу Фьорда. Он был Торкель, сын Эйрика. Другой жил на северном берегу, на хуторе У Всех Ветров. Его прозвали Торкель Богач. Торкель, сын Эйрика, первым из уважаемых людей поехал к кораблю и встретил Торбьёрна Кислого (его стали так называть с тех пор, как он спасся с помощью кислой сыворотки).
Земля по обоим берегам еще не вся была заселена. Торбьёрн Кислый купил себе землю на южном берегу у Морского Жилья в Ястребиной Долине. Гисли выстроил там двор, где они и стали жить.
Бьяртмаром звали человека, жившего у вершины Орлиного Фьорда. Жену его звали Турид, она была дочерью Храфна с Кетилевой Косы во Фьорде Дюри. Храфн же был сыном Дюри, занявшего этот фьорд. У них были дети. Дочь их звали Хильд, она была старшей. Одного из сыновей Хельги, других — Сигурд и Вестгейр.
Вестейном звали одного норвежца, приехавшего в Исландию во времена ее заселения и поселившегося у Бьяртмара. Он женился на Хильд, его дочери. И они недолго прожили вместе, как родились у них дети: дочь их звалась Ауд, а сын — Вестейном. Вестейн-норвежец был сыном Вегейра и братом Вебьёрна Согнского Витязя.
Бьяртмар был сыном Ана Красного Плаща, сына Грима Мохнатые Щеки, брата Одда Стрелы, сына Кетиля Лосося, сына Халльбьёрна Полутролля. Матерью Ана Красного Плаща была Хельга, дочь Ана Лучника.
Вестейн, сын Вестейна, стал купцом и мореходом. Все же в то время, о котором здесь рассказывается он имел у Фьорда Энунда хутор Под Конем. Жену его звали Гуннхильд, а сыновей — Берг и Хельги.
Вот вскоре умирает Торбьёрн Кислый, а следом и жена его Тора. Хутор теперь переходит к Гисли и брату его Торкелю. А над Торбьёрном и Торой насыпают курган.
V
Жил человек по имени Торбьёрн, по прозванию Тюленья Скала. Он жил у Жаберного Фьорда на хуторе Телячья Гора. Жену его звали Тордис, а дочь — Асгерд. Торкель, сын Кислого, за нее посватался и женился на ней, А Гисли посватался за Ауд, сестру Вестейна и дочь Вестейна-норвежца, и женился на ней. Живут братья вместе в Ястребиной Долине.
Однажды весной Торкель Богач, сын Торда, пустился в путь на юг, на Мыс Тора, где собирался тинг, и сыновья Кислого поехали с ним. На Мысу Тора жил тогда Торстейн Трескоед, сын Торольва Бородача с Мостра. Он был женат на Торе, дочери Олава, сына Торстейна. У них были дети: Тордис, Торгрим и Бёрк Толстяк. Торкель Богач закончил на тинге свои дела. А после тинга Торстейн пригласил Торкеля Богача и сыновей Кислого к себе домой и дал им на прощанье богатые подарки. Они же пригласили сыновей Торстейна приехать следующей весной к ним на запад, на их тинг. И вот едут они домой.
А на следующий год, весною, сыновья Торстейна и с ними еще десять человек отправляются на тинг на Соколиной Косе и встречаются там с братьями, Гисли и Торкелем. Те зовут сыновей Торстейна с тинга к себе. Но до этого им надо было погостить у Торкеля Богача. Потом они едут к братьям, Гисли и Торкелю, и те встречают их там обильным пиром, Торгриму приглянулась сестра Гисли и Торкеля, и он за нее посватался. Ее обручили с ним и тут же сыграли свадьбу. За нею отдали Морское Жилье, и Торгрим переехал на запад. А Бёрк остался на Мысу Тора, и с ним живут его племянники, Сака-Стейн и Тородд.
Вот селится Торгрим в Морском Жилье, а сыновья Кислого переезжают на Холм и строят там хороший двор. И стоят Морское Жилье и Холм ограда к ограде. Вот живут они бок о бок, и между ними прочная дружба. Торгрим становится там годи и во всем поддерживает братьев. Они едут весною на тинг в сопровождении сорока человек, все в крашеных одеждах. С ними едут Вестейн, шурин Гисли, и все, кто приехал из Сурнадаля.
VI
Жил человек по имени Гест, он был сыном Оддлейва. Он приехал на тинг и занял землянку вместе с Торкелем Богачом. Вот люди из Ястребиной Долины сидят за пивом, другие же ушли на суд, потому что был как раз судебный тинг. Тут заходит к ним в землянку один человек, большой болтун, по имени Арнор. Он сказал:
— Ну и люди живут у вас в Ястребиной Долине! Ни до чего вам нет дела, кроме как пить. И вы даже не хотите прийти на суд, где должны разбираться тяжбы ваших людей. Все так считают, хоть я один и скажу.
Тогда сказал Гисли;
— Пойдем на суд. Может статься, что и другие говорят то же самое.
Вот идут они на суд. И Торгрим спрашивает, не нужна ли кому их поддержка.
— И покуда мы живы, за нами дело не постоит: сделаем все, что пообещали.
Тогда отвечает Торкель Богач:
— Нестоящие это тяжбы, что ведут здесь наши люди. Но мы не преминем сказать вам, если нам понадобится ваша помощь.
И вот заходят промеж людей разговоры о том, как великолепны эти люди и как независимы в своих речах.
Торкель спросил тогда у Геста:
— Надолго ли хватит, ты думаешь, великолепия и своевластия людей из Ястребиной Долины?
Гест отвечает:
— Не пройдет и трех лет, как не будет у них единомыслия, у тех, кто теперь держится вместе.
Арнор был при том разговоре, и он бежит в землянку к людям из Ястребиной Долины и пересказывает им эти слова.