ДЕЙСТВИЕ III Площадь Тюрьмы Сант-Анджело
Заключительное действие начинается довольно спокойно. За сценой звучит ранняя утренняя песнь пастушонка. Сценой этого действия является крыша тюремного замка Сант-Анджело в Риме, куда для казни должен быть приведен Каварадосси. Ему дается короткое время, чтобы приготовить себя к смерти. Он использует его, чтобы написать последнее письмо своей любимой Тоске. В этот момент он поет душераздирающую арию «E lucevan le stelle» («В небе звезды горели»). Вскоре появляется сама Тоска. Она показывает ему спасительные пропуска, которые ей удалось добыть у Скарпиа, она рассказывает ему, как она убила вероломного шефа полиции; и двое влюбленных поют страстный любовный дуэт, предвкушая свое счастливое будущее. Наконец Тоска объясняет, что Каварадосси должен пройти через фарс ложной казни, после чего они вместе убегут.
Появляется расчет, ведомый Сполеттой. Марио встает перед ним. Они стреляют. Он падает. Солдаты уходят. Тоска падает на тело своего убитого возлюбленного. Только теперь она осознает, что Скарпиа коварно обманул ее: патроны были настоящими, и Каварадосси лежит мертвый. Рыдая над трупом Каварадосси, молодая женщина не слышит шагов возвратившихся солдат: они обнаружили, что Скарпиа убит. Сполетта пытается схватить Тоску, но она отталкивает его, вспрыгивает на парапет и бросается с крыши замка. Пока в оркестре гремит прощальный мотив предсмертной арии Марио, солдаты стоят замершие в ужасе.
Римская премьера, которой дирижировал Леопольдо Муньоне, собрала в зале журналистов и представителей культуры, присутствовали также королева Маргарита и члены правительства. Тем не менее публика и критика приняли оперу без восторга, впоследствии говорилось о недостаточной оригинальности мелодических идей, восходящих к предыдущим операм Пуччини, о звуковом и сценическом садизме (в особенности имелась в виду сцена пыток). Но и негативные черты выявили несравненное мастерство композитора, всегда способного произвести своим театром глубокое впечатление. Пуччини постарался ввести действие в звуковую, световую, цветовую и нравственную атмосферу Рима начала XIX века. Друг композитора дон Паникелли помог ему воссоздать подлинный звон колоколов в окрестностях замка Сант-Анджело и совместно с жителем Лукки Альфредо Вандини, тоже другом композитора, сообщил ему стихи старинной народной песни (песни пастуха). В образе Рима было много вымышленного, но и привлекательного в смысле изображения исторической обстановки. Словно художник перед мольбертом, Пуччини живописует натуру свободно, со всем энтузиазмом первого соприкосновения с ней. Сам по себе этот факт был бы не столь интересен, если бы не связи с образами действующих лиц. Оркестр описывает их как бы эскизно, довольно поспешно, но тщательно следуя правде; неожиданно его спокойная речь прерывается, он возбуждается, рыдает или угрожает, оскорбляет или молит. Тогда образ персонажа обретает пластичность, стремительность и взволнованность. Застигнутый врасплох зритель не успевает опомниться от удивления, как неукротимый Пуччини осушает слезы, несколькими фразами даже возвращает улыбку, не переставая класть новые мазки и подправлять написанное. Хитроумный мастер, он с акробатической легкостью стремительно переходит от невинных штрихов к трагедии.
Что касается персонажей, то они словно хотят утвердиться любой ценой, сокрушая и попирая все, что им препятствует. В то время как в романтическом искусстве герой был абсолютным властелином внешнего мира, здесь именно последний давит на героя, требуя уважения к себе. Это равносильно удушью. Следует иметь в виду, что сцена у Пуччини почти в точности изображает склеп как символ существования, лишенный мифологического ореола. На пороге нового века «Тоска» не могла лучше знаменовать новый исторический и эстетический рубеж. Жестокость и похотливость Скарпиа, чудовищно порочного и при этом искреннего, светского человека и служителя власти; нежность Тоски, единственной женщины в опере, капризной и ревнивой, но прежде всего любящей, отважной; поэтичное простодушие, с каким художник Каварадосси привязан к жизни и ее радостям; очень искусное обрамление действия, которым поочередно служат церковь в праздничном убранстве, зал во дворце с соседней комнатой пыток, тюрьма и внутри ее карцер для приговоренных к смерти; сочетание сладострастия и пыток, жажды жизни и угнетения — все возвышается как некий надгробный монумент. Перед лицом смерти красота и любовь торжествуют победу, добытую муками.