ФИЗИЧЕСКИЕ И ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ
Все клинические и лабораторные данные, накопленные за последние три десятилетия, указывают на то, что с биологической точки зрения фармацевтически чистый ЛСД это удивительно безопасное вещество. Но это утверждение не нужно автоматически применять к так называемой «уличной кислоте». Качество продаваемых на черном рынке образцов значительно рознится, и некоторые примеси и загрязнения физически гораздо опаснее ЛСД. Химический анализ обнаружил в некоторых уличных образцах того, что продавалось как ЛСД, амфетамины, стрихнин, ДОМ, фенциклидин (PCP или «ангельская пыль») и другие вещества.
В клинической работе с чистым ЛСД главная физиологическая опасность это не препарат per se, а интенсивность эмоций, которые он вызывает. Лишь изредка бывают высокодозовые ЛСД сеансы, на которых клиент в определенный момент не испытывает эмоциональный и физический стресс предельной силы, размеры которого превосходят всё, что можно испытать в повседневной жизни. Поэтому важно заранее отсеять индивидов, для которых сильные эмоции могут быть опасны или даже фатальны. Уже упоминалось, что сюда входят, в первую очередь, люди с серьезными сердечнососудистыми проблемами—сильный атеросклероз, тромбоз с опасностью эмболии, злокачественная гипертония, история инфаркта миокарда, миокардита, декомпенсированной сердечной недостаточности и кровоизлияния в мозг. При малейших подозрениях кандидат на ЛСД сеанс должен пройти медосмотр, включая электрокардиограмму. В случае мягких сердечнососудистых проблем нужно быть сдержанным в дозировках и действовать осторожно. Мы должны иметь ввиду, что речь идет не о прямом пагубном влиянии ЛСД на сердце или сосуды, а о рисках в связи с интенсивными эмоциями. Хотя более высокие дозы обычно пробуждают более сильные аффективные реакции, эта связь не линейна. У очень эмоциональных индивидов, или у тех, у которых близко к поверхности есть огромные количества бессознательного материала, относительно небольшая доза ЛСД может вызвать очень сильную реакцию.
Беременность должна быть абсолютным противопоказанием. Хотя существование прямого тератогенного эффекта обычных доз ЛСД вызывает сомнение, есть опасность нарушения биохимического баланса между плодом и материнским организмом. И даже больший риск—это сильные маточные сокращения, которые являются частью многих высокодозовых сеансов, особенно включающих перинатальный материал. В результате мощного ЛСД сеанса у субъектов женского пола может начаться менструация в середине цикла. Вопрос повреждения хромосом и зловредного влияния на наследственность в прошлом вызывал много полемики; сегодня очень немногие ученые считают, что такие опасности действительно есть. Ввиду своей практической важности эти проблемы обсуждаются в специальном приложении к книге.
Все другие биологические опасности относительны. Многие клинические наблюдения говорят о том, что надо уделять особое внимание тем, кто предрасположен к эпилепсии, особенно тем, у которых есть история больших эпилептических припадков. У этих индивидов ЛСД может спровоцировать не только отдельные приступы, но и целую серию припадков, следующих друг за другом в быстрой последовательности. Так называемый эпилептический статус может быть очень трудно контролировать. Однако на определенные формы эпилепсии и другие типы припадочной моторной активности ЛСД лечение подействовало благоприятно, так что этот вопрос нужно решать индивидуально для каждого случая. Это наблюдение кажется особенно верным для височной эпилепсии, хотя на этот счет пока ещё нет четких органичных выводов.
Иногда мощная мышечная активность, часто происходящая на высокодозовых ЛСД сеансах, может представлять особую опасность для некоторых пациентов. Предельное напряжение, треморы, судороги, рывки и сложные скручивающие движения могут приводить к осложнениям у индивидов с патологической хрупкостью костей, недолеченными переломами или предрасположенностью к повторяющимся вывихам суставов.
Есть указания на то, что у индивидов с серьезными поражениями печени есть тенденция к продленному действию ЛСД, потому что печень играет важную роль в детоксикации ЛСД и выведению его из тела. Некоторые исследователи поэтому были склонны в прошлом отсеивать людей с неудовлетворительной работой печени, связанной с циррозом, историей гепатита или другими патологическими состояниями. Наш опыт работы с алкоголиками и раковыми пациентами, у многих из которых были значительные повреждения печени, показал, что этот фактор не имеет особого значения, если дисфункция не критическая.
Если следовать выделенным выше правилам, ЛСД выглядит лекарством с широким диапазоном биологической безопасности. Дозировки между 25 и 2000 микрограммами применялись в клинической работе без каких бы то ни было заметных побочных физиологических эффектов. В моих собственных исследованиях мы вводили ЛСД людям в возрасте до 83 лет и многим раковым пациентам на последних стадиях заболевания без единого несчастного случая. Наш опыт показывает, что обычно применяемые в медицинской практике для обнаружения болезней и дисфункций лабораторные тесты (электроэнцефалограмма, ЭКГ, анализ крови, седиментация, анализ мочи, ливер-тест) не показали никаких патологических изменений даже после серий из 80-100 ЛСД сеансов.
Ситуация гораздо более сложна в отношении эмоциональных рисков. Здесь уровень безопасности критически зависит от эмоционального баланса субъекта до сеанса и от внешних обстоятельств. Я не наблюдал неблагоприятных последействий ЛСД сеанса у индивидов, у которых не было значительных эмоциональных проблем до сеанса. У довольно уравновешенного и приспособленного человека негативные последствия на следующий день после контролируемого психоделического сеанса редко превышали такие жалобы, как чувство усталости, головной боли или похмелья. Негативные последствия могут быть гораздо более серьезными после экспериментов в сложных и беспорядочных социальных ситуациях, в случаях, когда препарат давался неподготовленному или даже ничего не подозревающему индивиду, или когда течение психоделического переживания осложнялось травмирующими обстоятельствами и патологическим взаимодействием.
Риск неблагоприятных последействий значительно возрастает, когда препарат принимается человеком с серьезными эмоциональными проблемами, показывающим серьезную неприспособленность или у которого в прошлом была психиатрическая госпитализация. Работа с психиатрическими пациентами, даже если её проводит опытный ЛСД терапевт в наилучших обстоятельствах, включает определенные риски. Тщательная подготовка пациентов, интернализация переживания и активная психотерапевтическая работа уменьшает опасности, но не исключает их полностью. Всегда будет риск, что вопреки всем предосторожностям и смягчающим мерам некоторый важный эмоциональный материал останется неразрешенным. Это может означать усиление существовавших симптомов, появление новых, вероятность продления эффектов или последующего возвращения необычных состояний сознания (флэшбэки). Когда мы работаем с людьми, имеющими пограничные шизофренические симптомы или имевшими в прошлом психотические эпизоды, есть определенный риск запуска серьезных эмоциональных реакций временной природы.
В отличие от соматических противопоказаний, где определенные предостережения абсолютны, отбор ЛСД кандидатов на основе их эмоционального состояния зависит от многих внешних факторов. В оптимальных обстоятельствах, которые включают специально построенное лечебное учреждение и опытную терапевтическую команду, ЛСД психотерапию можно экспериментально проводить с любым психиатрическим пациентом, состояние которого точно не имеет органического происхождения. Однако это требует ситуации, не ограниченной во времени и количестве сеансов. В работе с индивидами, имеющими глубокие эмоциональные нарушения, мы должны быть готовы иногда сталкиваться с преходящими психотическими состояниями, агрессивным поведением или суицидальными тенденциями во время сеансов или вне их. Опытные терапевты, обученные медсестры и атмосфера поддержки терапевтического сообщества это совершенно необходимые условия такого мероприятия. В обстоятельствах, когда эти требования не удовлетворяются, нужно тщательно отсеивать индивидов с пограничными психотическими проблемами и психотической предрасположенностью. Примером этого была ситуация в Мерилендском Центре Психиатрических Исследований. Там число ЛСД сеансов для всех категорий субъектов кроме раковых пациентов было ограничено тремя. В центре были лаборатории и лечебные апартаменты, но не было коек. В случае продления эффектов или других осложнений ЛСД пациентов приходилось госпитализировать в Государственную Больницу Спринг Грув и, согласно обычным местным порядкам, это означало содержание в закрытом отделении и назначение фенотиазинов. Несмотря на эти неблагоприятные условия, мы работали с категориями пациентов с очень глубокими нарушениями, такими, как хронические алкоголики и зависимые от героина, которые были тюремными заключенными и не особо волновались в процессе отбора. У нас было только два случая продления эффектов у наших ЛСД субъектов, и оба произошли у пациентов, которые имели в прошлом психотические эпизоды. Они продолжалось лишь несколько дней и легко поддавалось контролю конвенциальными методами.