Мене, мене, текел, упарсин 29 страница
При умеренном правлении лидийцев в VI в. до н. э. Иония переживала быстрое культурное развитие. Именно там были такие философы, как Фалес, заложивший основы современной науки, и один из самых великих ионийских философов Гераклит из Эфеса.
После того как Персия завоевала Лидию, особенно после 500 г. до н. э., когда было безжалостно подавлено отчаянное восстание ионийцев против правящей империи, вся Иония постепенно распалась, однако. Эфес сумел сохранить свое процветание больше, чем другие, а через сто лет после Александра Македонского он стал наиболее важным греческим городом в Малой Азии. Это процветание сохранялось и во время правления Рима, которое началось в 133 г. до н. э., и, возможно, Эфес не сильно отставал от Александрии и Антиохии по количеству населения и богатству. Он пережил разграбление Суллой в 84 г. до н. э., а в 6 г. до н. э. стал столицей провинции Азия.
В Эфесе Павел оставался не долго. Он поплыл к Кесарии на иудейском побережье:
Деян., 18: 22. Побывав в Кесарии, он приходил в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию.
Таким образом Павел закончил свое второе миссионерское путешествие.
Аполлос
После своего возвращения в Антиохию неугомонный и пламенный Павел, который, по-видимому, не мог вынести тихую, мирную жизнь в христианском сообществе, отправился (возможно, в 54 г.) в свое третье миссионерское путешествие.
Деян., 18: 23. И, проведши там несколько времени, вышел, и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников.
И снова он оказался во внутренней части Малой Азии. Прибыл в Эфес.
Деян., 18: 24. Некто Иудей, именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях, пришел в Ефес. Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново.
Даже теперь, через четверть века после смерти Иоанна Крестителя и Иисуса, там оставалась секта, которая обращалась к Иоанну Крестителю как своему учителю и вдохновителю, а не к Иисусу.
Как бы то ни было, ученики Крестителя казались более готовыми, чем другие иудеи, быть обращенными в христианство. Некоторые наставления Акилы и Присциллы (которых Павел привез в Эфес из Коринфа) быстро привели Аполлоса в христианскую церковь, и он переехал в Коринф, чтобы там служить.
Сам Павел в этой третьей поездке в своих путешествиях через Малую Азию добрался до Эфеса и столкнулся с учениками Иоанна Крестителя, которые с готовностью подчинились крещению во имя Иисуса.
Павел оставался в Эфесе, возможно, два-три года, до 57 г., и благодаря его влиянию находившаяся там христианская церковь сильно процветала. Действительно, поскольку Иерусалим стал первым христианским центром, а Антиохия - вторым, Эфес стал третьим центром. Более поздняя христианская традиция разработала раннюю историю церкви в Эфесе. Апостол Иоанн, сын Зеведея, как предполагалось, провел там поздний период своей жизни и написал четвертое Евангелие. Туда, как предполагалось, ушла также Дева Мария, а также Мария Магдалина и апостолы Андрей и Филипп.
Третья поездка Павла и его поездка в Рим
Диана Эфесская
Развитие церкви в Эфесе происходило не без неприятных эксцессов. Наиболее яркий из них произошел в результате демагогии серебряных дел мастера:
Деян., 19: 24–25. …некто серебряник, именем Димитрий, делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль, собрав их и других подобных ремесленников…
Богиня Диана (Артемида) была главным божеством, которому поклонялись в Эфесе. Именно ей, по крайней мере частично, город обязан своим относительным иммунитетом от превратностей истории. Эфес - это уважаемый религиозный центр, и его завоеватели испытывали перед ним некоторый страх.
Религия была сосредоточена вокруг богини плодородия, типа известной в Малой Азии, Сирии и Вавилоне богини Астарты, столь осуждаемой яхвистами Ветхого Завета. Обряды были оргиастическими, и, по мнению служителей, должны были способствовать плодородию почвы.
Этот культ восходит к периоду до пришествия греков в эту часть мира и, возможно, первоначально сосредоточивался вокруг падения метеорита.
Деян., 19: 35. какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?
Метеориты, падавшие с неба, являлись природными объектами поклонения для примитивных людей, которые ничего не знали об астрономии и видели в них просто предметы, брошенные вниз богом неба.
Если метеорит оказывался (что возможно) примерно похожим формой на человека, его воздействие было тем более впечатляющим. И наконец, не было недостатка в умельцах, которые вытесывали нечто похожее на узнаваемую форму. Во времена Нового Завета богиня, которой поклонялись в Эфесе, обычно показывалась как женщина, плотно одетая от талии и ниже, но кажущаяся обнаженной от талии и выше и с множеством грудей. По-видимому, эти груди символизировали беспредельное плодородие почвы.
Греки, столкнувшись с этой примитивной богиней плодородия, вынуждены были отождествить ее с несколько более знакомой представительницей греческого пантеона, и они выбрали богиню охоты Артемиду. Это был удивительно неудачный выбор, так как классическая Артемида - это целомудренная и девственная охотница; совсем не многогрудая Мать-Земля.
Однако выбор пал на нее, и многогрудая богиня стала "Артемидой эфесян" или, в римском эквиваленте, "Дианой эфесян".
Когда Эфес находился под властью Лидии, Артемиде был построен храм, при щедром субсидировании со стороны богатого царя Креза. Примерно в 400 г. до н. э. этот храм по случайности сгорел, но он был быстро восстановлен.
Затем ночью в 356 г. до н. э. храм Артемиды сгорел снова. На этот раз - никакой случайности, то был преднамеренный поджог. Преступника быстро схватили, но прежде, чем он был казнен за святотатство, его спросили, какой у него мог быть возможный мотив для столь бессмысленного акта. Он ответил, что сотворил это, чтобы сделать свое имя бессмертным. Сразу же был издан указ, чтобы его имя было вычеркнуто из всех документов и чтобы никто и никогда не произносил его. Тщетно! Его имя (или имя, которое считается его именем) известно. Это - Герострат. Его имя, действительно, стало бессмертным. По крайней мере, его помнят до сих пор, спустя более двух тысяч лет.
Позже греческие историки любили повторять историю, что та ночь, когда был сожжен храм Артемиды, была той самой ночью, когда родился Александр Македонский, хотя ввиду недостатка точных сведений в те времена сомнительно, чтобы можно было бы когда-нибудь проверить это любопытное совпадение.
В конечном счете храм Артемиды был восстановлен, на сей раз под руководством архитектора, который был нанят самим Александром Македонским. Мир македонских монархий был гораздо более богатым, чем более ранний мир греческих городов-государств, а потому храм был восстановлен в гораздо большем масштабе и с гораздо более изысканными украшениями. Великолепие его было таким, что он стал считаться одним из семи чудес света.
Это чудо продолжало существовать в течение семи столетий, в том числе и тогда, когда Павел был в Эфесе. Естественно, великолепный храм превратил Эфес в туристический центр и место серебряных дел мастеров, которые изготовляли безделушки и бойко торговали ими. Поэтому мастера смотрели на еврейского миссионера, который все более и более убеждал людей в том, что великая эфесская богиня была всего лишь мертвой каменной глыбой, а серебряные безделушки ничего не значат, с крайним подозрением и беспокойством.
Осуждения Димитрия привели серебряных дел мастеров в ярость, и на улицах вспыхнули беспрецедентные беспорядки:
Деян., 19: 28–29. Выслушавши это, они исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская! И весь город наполнился смятением.
Однако городские власти удерживали ситуацию под контролем, и беспорядки прошли без особого ущерба.
Милет
Павел снова намеревался посетить церкви в Греции, и после окончания эфесских беспорядков он отправился. Возможно, тот факт, что церковь вполне выдержала эти беспорядки, заставил его посчитать, что он мог благополучно ее на какое-то время оставить. Или, возможно, он считал, что его собственное отсутствие могло бы предотвратить повторение более опасных беспорядков.
Поэтому он провел несколько месяцев в Греции, затем, возможно, в 58 г. вернулся в Троаду через Македонию. Снова следует отрывок с использованием местоимения "мы", как если бы Лука еще раз присоединился к группе в Троаде.
Деян., 20: 13–15. Мы пошли вперед на корабль и поплыли в Асс, чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком. Когда же он сошелся с нами в Ассе, то, взяв его, мы прибыли в Митилину. И, отплыв оттуда, в следующий день мы остановились против Хиоса, а на другой пристали к Самосу и, побывав в Трогиллии, в следующий день прибыли в Милит…
Асс - это город на южном берегу полуострова Троада, примерно в 20 милях к югу от Александрии Троады. Единственное примечательное событие в его истории - это тот факт, что философ Аристотель провел там три года в изучении естествознания.
Спутники Павла обошли полуостров Троаду морем, в то время как сам Павел отправился в Асс по суше. Затем Павел сел на судно и все они отправились на юг по западному побережью Малой Азии, проплывая через три больших острова: Лесбос, Хиос и Самос.
На Лесбосе, самом крупном из островов (623 квадратные мили), на восточном берегу была расположена столица Митилены. Период самого великого процветания Лесбоса приходился примерно на 600 г. до н. э. Именно тогда он был политически сильным и процветающим с высокой духовной культурой, остров славен именем поэтессы Сапфо.
Хиос и Самос (первый площадью 355 квадратных миль, второй - 180) были надежными союзниками Афин в период их золотого века. Ранее у Самоса был свой собственный период силы, когда его флот под руководством правителя-пирата Поликрата был самым могущественным в Восточном Средиземноморье. Два великих философа Пифагор и Эпикур были родом с Самоса. Все три острова теперь являются частью современного государства Греции.
Покидая Самос, группа осталась на ночлег в Трогиллии. Трогиллия - это мыс на побережье Малой Азии, прямо к югу от восточного берега Самоса. Затем они продолжили путь к Милету.
Милет расположен на материковой части Малой Азии, примерно в 30 милях к югу от Эфеса. С 600-го по 500 г. до н. э. это был главный город греческого мира. Слава его пришла к концу вскоре после 500 г. до н. э., после ожесточенного восстания против Персидской империи. Несмотря на помощь из Афин (что привело к персидскому вторжению в Грецию), восстание было подавлено, и Милет, как лидер восстания, был наказан с особой жестокостью. Он сохранился, но лидерство среди городов побережья Малой Азии перешло к Эфесу.
Милет всегда должен был бороться, чтобы сохранить свою гавань открытой и следить, чтобы она не заилилась. В более поздние века Римской империи эта борьба постепенно угасла. Милет в течение многих столетий был только опустошенными руинами, такая же судьба постигла Эфес, Асс и Троаду.
В Милете Павел оказался близко к Эфесу, но у него не было намерения останавливаться там. Чтобы церковные дела не задержали его и не помешали его намерению провести Пятидесятницу в Иерусалиме (примерно тридцать лет прошло после первой Пятидесятницы), он послал за эфесскими старейшинами и удовлетворился предоставлением прощального адреса, подвинув их на бескорыстные труды для церкви, и закончил известным пассажем:
Деян., 20: 35. …надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать.
Эти слова Иисуса не записаны ни в одном из Евангелий.
Родос
Далее продолжился путь на юг:
Деянc 1. …мы… прямо пришли в Кос, на другой день в Родос и оттуда в Патару…
Кус, или Кос, - это четвертый остров от побережья Малой Азии, и расположен он примерно в 40 милях к югу от Самоса. Его площадь 111 квадратных миль, и на нем была важнейшая медицинская школа древних времен. "Отец медицины" Гиппократ родился на Косе примерно в 460 г. до н. э., а через столетие там родился величайший из художников древности Апеллес.
Родос, следующий от западного побережья Малой Азии остров (и самый южный), находится в 60 милях к юго-востоку от Коса. Родос - значительно больший остров с площадью в 545 квадратных миль. Город Родос на северо-восточном берегу острова был основан в 408 г. до н. э.
После времени Александра Македонского Родос пережил период великого процветания, который продолжался в течение полутора столетий. В 305–304 гг. до н. э. он выдержал длительную и ужасную осаду Димитрия, сына одного из военачальников Александра. Впоследствии в ознаменование этого события установили самую знаменитую огромную статую греческого мира, статую бога Солнца. Она стояла в гавани, лицом к морю. Родосский колосс считался одним из семи чудес света. Он стоял менее века, примерно в 225 г. до н. э. он был опрокинут землетрясением и заново уже не восстанавливался.
В более позднее время Родос в течение многих столетий был турецкой территорией, но в 1912 г. был занят Италией и удерживался в ее власти в течение одного поколения. В 1945 г., после Второй мировой войны, Родос и близлежащие острова отошли к Греции.
От Родоса Павел и его товарищи отправились в Патару, город на юго-западном берегу Малой Азии, в 50 милях к востоку от Родоса. Это был главный морской порт Ликии, небольшой район Малой Азии, который сумел сохранить свою номинальную независимость долгое время после того, как окружающие области были захвачены Римской империей.
Только в 43 г., примерно за пятнадцать лет до того, как Павел ступил на землю в Патаре, император Клавдий присоединил Родос к империи и сделал его частью Памфилии.
Феликс
Павел взял в Патаре судно, которое отвезло его в Тир, а оттуда он направился к Иерусалиму, остановившись в Кесарии, чтобы посетить евангелиста Филиппа.
В Иерусалиме Павел встретился с Иаковом и руководителями остальных церквей. Несмотря на уступки, которые они сделали в Иерусалимском совете десятилетием ранее, они были обеспокоены отчетами о массовом обращении язычников без обрезания и без обязательства повиновения Закону Моисея. Даже если иерусалимские руководители собирались принять это как суть реальной политики, среди паствы было много тех, кто совсем не собирался делать этого. Лидеры объяснили Павлу:
Деян., 21: 20–21…видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители закона; а о тебе наслышались они, что ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея…
На самом деле можно было бы доказать, что Павел призывал только язычников стать христианами без соблюдения Закона, в то же время убеждая иудеев соблюдать Закон, но можно было бы также доказать, что если некоторые христиане были свободны от Закона, то другие христиане едва ли могли соблюдать его. Иаков вполне мог испугаться того, что христианское сообщество в Иерусалиме со своим сильным еврейским наследием, услышав, что Павлова версия христианства была нееврейской и даже антисемитской, могло распасться, и христианство станет целиком языческой религией. (И это именно то, что в конце концов и произошло.)
Будучи строгими иудеями с точки зрения соблюдения ритуала, христиане Иерусалима могли, возможно, ожидать от иудеев в первую очередь терпимости, а затем принятия Иисуса как, по крайней мере, пророка, а в конечном счете - как Мессии.
Если христианство начало выглядеть антиеврейским, то все подобные надежды должны были исчезнуть, и иерусалимские христиане могли бы даже стать преследуемыми и притесняемыми. Само присутствие Павла в Иерусалиме могло вызвать эту опасность. Отчеты о его миссионерской деятельности, должно быть, сделали его печально известным как нарушителя Закона, и его могли преследовать скорее за это, чем за то, что он христианин, но последствия могли обернуться против христиан вообще.
Поэтому Иаков убеждал Павла пройти сложный ритуал очищения в Храме, чтобы он мог доказать свою приверженность Закону. Павел подчинился, но это не помогло. Он был узнан в Храме некоторыми иудеями из Азии (римской провинции), которые могли встречаться с ним во время его миссионерских странствий и поэтому могли знать о его деятельности. Сразу же поднялся крик:
Деян., 21: 28. …мужи Израильские, помогите!этот человек всех повсюду учит против народа и Закона и места сего; притом и ел - пинов ввел в храм и осквернил святое место сие.
Павел был обвинен даже в приведении язычников в Храм и осквернении его таким образом. (Язычники действительно были в окружении Павла, но он не приводил их в Храм.)
Какое-то время казалось, что Павла можно было бы линчевать, но римский начальник и его отряд, услышав о беспорядках, поспешили прийти на место событий, и Павел был взят под охрану. (Имя этого римского начальника позже дается как Клавдий Лисий.)
С разрешения этого начальника Павел обратился к толпе на арамейском языке (после разговора с начальником на греческом), рассказав о подробностях своего обращения. Однако, когда Павел начал говорить о своей работе среди язычников, аудитория стала неуправляемой.
Озадаченный всем этим римский начальник решил перейти к сути, допросив Павла под пытками, что в то время было обычным делом. Однако Павел спасся от этого, объявив о своем римском гражданстве.
Затем Павел стоял перед еврейским советом, но избежал их лап, объявив, что он фарисей. Он утверждал, что он был преследуемым за свою веру в учение о воскресении, что является кардинальным пунктом в фарисейском учении, чему резко противостояли саддукеи.
Разумеется, вера Павла в воскресение конкретно относилась к воскресению Иисуса после распятия на кресте, во что фарисеи не верили. Однако в пылу дебатов магического слова "воскресение" было достаточно, чтобы заставить фарисеев в совете наброситься на саддукеев и решить вопрос в пользу невиновности Павла.
Однако жизнь Павла оставалась в опасности, но в Деяниях почему-то не упоминается о какой-либо роли, сыгранной во всем этом иерусалимскими христианами. Возможно, они были слишком малочисленны, чтобы оказать ощутимое влияние, или могли только ухудшить положение Павла, если бы попытались выступить. Однако возникает вопрос: а может быть, иерусалимские христиане были просто недовольны Павлом? Они вполне могли считать его исказителем христианского учения.
Спасение для Павла пришло от римского начальника Клавдия Лисия, который, очевидно, подружился со своим пленником. Он решил выпустить Павла из Иерусалима и обеспечить ему физическую безопасность, послав его в Кесарию, чтобы его судили на законных основаниях римские власти, и обеспечил его эскортом:
Деян., 23: 24. Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к правителю Феликсу.
После смерти Ирода Агриппы I Иудея снова перешла под власть прокураторов, и каждый из них вынужден был постоянно иметь дело с главарями разбойничьих банд, которые заявляли, что они мессии, и возглавляли восстания против властей. Действительно, когда Клавдий Лисий первый раз принял Павла, он подумал, что его пленник был одним из таких мятежников, который был иудеем из Египта.
Деян., 21: 37–38. При входе в крепость Павел сказал тысяче-начальнику: можно ли мне сказать тебе нечто? А тот сказал: ты знаешь по-гречески? Так не ты ли тот Египтянин, который перед сими днями произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников?
Первым прокуратором после Ирода Агриппы I был Куспий Фад, а после него был Тиберий Александр, еврейский отступник, который, как предполагалось, был племянником самого Филона Иудейского. В 48 г., примерно во время Иерусалимского совета, прокуратором стал Вентидий Куман и правил в течение четырех лет, окутанных постоянными мятежами и восстаниями. В 52 г. его сменил Антоний Феликс, при котором ситуация неуклонно ухудшалась.
Феликс был вольноотпущенником (это тот, кто родился рабом, но был отпущен на свободу), а для вольноотпущенника было совершенно необычно стать царским наместником. Тем не менее, при Клавдии вольноотпущенники получали важные посты государственной службы, и одним из наиболее значительных из этих служителей был Палл.
Этот Палл не только имел влияние на Клавдия, но также дружил с четвертой и последней женой Клавдия Агриппиной, которая плела интриги, чтобы власть перешла по наследству ее сыну Нерону. Феликс был братом Палла, и поэтому неудивительно, что, хотя он и вольноотпущенник, он стал прокуратором Иудеи. В 54 г. Агриппина наконец одержала свою победу. Согласно историческим сведениям, она отравила Клавдия, и ее сын Нерон взошел на престол как пятый римский император, царствование которого было наиболее роковым и для иудеев, и для христиан.
Антипатрида
Павел был выслан из Иерусалима, который ему не суждено было увидеть снова:
Деян., 23: 31. Итак воины, по данному им приказанию, взяв Павла, повели ночью в Антипатриду.
Антипатрида, которая находится почти на полпути между Иерусалимом и Кесарией, как считается, была построена на месте древнего Афека, где израильское войско было разбито филистимлянами во времена первосвященника Илии.
Город был заново построен Иродом Великим и был назван Антипатридой в честь отца царя Антипатра Идумея.
Друзилла
Феликс восседал в суде. Еврейские власти обвиняли Павла в возбуждении разногласий и осквернении Храма. Павел утверждал, что он был фарисей, и снова настаивал на том, что его преследуют просто за веру в фарисейское учение о воскресении.
Феликс слушал его с большим интересом. Это был не Клавдий Лисий, и, очевидно, он был знаком с еврейским учением, возможно благодаря своей жене.
Деян., 24: 24. Через несколько дней Феликс, придя с Друзиллою, женою своею, иудеянкою, призвал Павла, и слушал его о вере во Христа Иисуса.
Друзилла была самой младшей из трех дочерей Ирода Агриппы I, и в то время ей было двадцать один год. Под давлением Феликса она развелась со своим предыдущим мужем и вопреки еврейскому закону была вынуждена выйти замуж за римского язычника. Однако, когда Павел обсуждал нравственное содержание христианского учения, Феликс потерял к нему интерес:
Деян., 24: 25. И как он говорил о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя.
Феликс держал Павла в тюрьме в течение двух лет, возможно, больше для того, чтобы предотвратить беспорядки в Иерусалиме, чем из убеждения в вине Павла. Сроки тюремного заключения не были строгими. В конце этих двух лет брат прокуратора Палл впал в немилость при дворе Нерона, и Феликс был освобожден от своих обязанностей. Так как это произошло, вероятнее всего, в 61 г., мы можем отнести время посещения Павлом Иерусалима и суд над ним в Кесарии к 59 г.
Фест
Пришел новый прокуратор:
Деян., 24: 27. Но по прошествии двух лет на место Феликса поступил Порций Фест.
Дело Павла повторно открыли перед этим новым прокуратором, главная цель которого состояла в том, чтобы предотвратить ненужные проблемы со все более беспокойными людьми этой провинции. Поэтому он предложил судить апостола в Иерусалиме. Для того чтобы успокоить Павла насчет опасений того, что такой суд может быть несправедливым, прокуратор предложил, что он сам будет контролировать ход дела.
Павел не думал, что тблько благодаря присутствию Феста суд обязательно будет справедливым. Действительно, он, возможно, подозревал, что на Феста будет оказано давление, как это было с Понтием Пилатом тридцать два года назад.
Поэтому Павел обратился к императору, что было его право как римского гражданина, и поэтому прокуратору не оставалось ничего другого, как выслать его в Рим.
Ирод Агриппа II
Тем временем там оказались члены семьи Ирода:
Деян., 25: 13. Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста.
Упомянутый здесь Агриппа - это Ирод Агриппа II, единственный сын Ирода Агриппы I. Он родился примерно в 27 г., незадолго перед распятием Иисуса. Молодой правитель был воспитан в Риме, где его отец был в то время фаворитом императорской семьи. Ирод Агриппа был мальчиком десяти лет, когда его отец начал править разделами Иудеи, и семнадцати, когда его отец умер. Он был слишком молод для Клавдия, чтобы поручать ему трудную задачу управления всею Иудеею и территорией окружения.
Палестина времен Иудейской войны
Дядя Агриппы, младший брат Ирода Агриппы I, все еще правил небольшой территорией к северу от Галилеи, будучи царем по велению Клавдия в 41 г. Эта область называлась Халк, поэтому дядя Агриппы был известен как Ирод из Халка.
Ирод из Халка умер в 48 г., а через год на его место был назначен царем Ирод Агриппа II. В 53 г. Нерон сделал его царем также над территориями Галилеи и Прииорданья. Он был последним из линии Иродов, которые правили на еврейских землях.
Теперь, в 61 г., Ирод Агриппа II прибыл в Кесарию из своей столицы Тиберии, чтобы передать формальные поздравления Фесту.
Через пять лет он окажется в Иерусалиме, когда беспорядки и ярость зилотов дойдут до самоубийственного восстания. Ирод Агриппа II будет исповедовать терпение и умеренность, но его будут презирать (обоснованно) как римскую марионетку и проигнорируют. Во время восстания он примет сторону римлян. Вследствие этого после разрушения Иерусалима он смог уйти в Рим и спокойно прожить там всю оставшуюся жизнь.
Примерно в 100 г. Ирод Агриппа II, праправнук Антипатра Идумея и прапрапрапрапрапраправнук священника Маттафии, который поднял маккавейское восстание, умер. Это был последний член семьи, который имел хоть какое-то историческое значение.
Его сестрой была Верника, или Вереника, самая старшая из трех девочек, рожденных от Ирода Агриппы I. (Ее самая младшая сестра Друзилла вышла замуж за Феликса, предыдущего прокуратора.) Вереника несколько раз выходила замуж, первый раз за своего дядю Ирода из Халка. Она оставила своего третьего мужа, правителя, который правил в Киликии, и стала жить с братом в Тиберии. Слухи подразумевали кровосмесительные отношения, но тогда, как и теперь, слухи в любое событие неизменно вкладывали наиболее скандальное из возможных истолкований.
Во время мятежа она также приняла сторону Рима. Фактически она стала женой Тита, молодого римского военачальника, который захватил и разрушил Иерусалим в 70 г. Вместе с Титом и своим братом она уехала в Рим на всю оставшуюся жизнь. Однако она уже не была любовницей Тита. В то время в Риме господствовали антисемитские настроения, и Тит был вынужден оставить ее. Год ее смерти неизвестен.
Теперь Павел имел еще одно слушание перед Фестом и Агриппой. Его защита, изложенная полностью в еврейских терминах, тронула Агриппу, который сказал Павлу:
Деян., 26: 28. ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином.
Пришли к тому соглашению, что Павел не сделал ничего заслуживающего осуждения, но, так как он обратился к императору, ему нужно будет позволить идти в Рим.
Мира
Под охраной сотника Павел отправляется морем в Рим, что стало его четвертым миссионерским путешествием. Лука, если принять, что он был автором Деяний, был, очевидно, одним из сопровождавших:
Деян., 27: 5. Я, переплывши море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские.
Мира находилась в 30 милях к востоку от Патары, того порта, в котором Павел высадился на берег на пути к Иерусалиму три года назад. В то время это был важный густонаселенный город и один из главных городов Ликии, но сегодня от него остались почти одни только руины. Группа Павла взяла другое судно и уплыла, и Павел не увидел больше Малую Азию.
Крит
Теперь плаванию стала мешать плохая погода:
Деян., 27: 7–8. Медленно плавая многие дни и едва поравнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне. Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.
Книд - это длинный мыс на юго-западном побережье Малой Азии, который выступает ровно на юг от восточного берега острова Кос. Город Книд находился на оконечности мыса. Он не играл большой роли в греческой истории, но там родился один из самых знаменитых математиков и астрономов древности Евдокс.
Третья поездка Павла и его поездка в Рим
Встречные ветры не позволяли пристать к берегу у Книда, но они привели судно к Криту, на 120 миль к юго-западу. Это - один из крупных островов Средиземноморья, площадью в 3200 квадратных миль, длиной примерно в 160 миль с востока на запад и лишь 20 миль в среднем с севера на юг.
В очень древние времена, задолго до времени Авраама, Крит был местом появления высокоразвитой цивилизации. В 1400 г. до н. э., в то время как иудеи были в рабстве в Египте, Крит был захвачен совершавшими набеги людьми из материковой Греции и постепенно начал приходить в упадок. Он все еще мог играть важную роль в Троянской войне, то есть примерно в 1200 г. до н. э., но после нее фактически исчез из исторических летописей. Все те столетия, когда греческие города были великими, критские города погрязли в междоусобных войнах и разбое. Его часто посещали пираты в те периоды, когда война отвлекала на себя силы и позволяла процветать пиратству. В 67 г. до н. э. Рим положит этому конец, аннексировав остров.