Употребление в античной литературе

ЕВАНГЕЛИЕ. ЧАСТЬ I

Православная энциклопедия

Термин

Употребление в античной литературе
В Ветхом Завете
У иудейских грекоязычных писателей и в раввинистической традиции
В Новом Завете
В ранней Церкви

Канон Евангелий
Евангельское учение

I. Язык и особенности евангельского богословия
II. Учение о Боге

Троичность Божества
Единство Отца, Сына и Св. Духа
Бог Отец
Бог Сын
Святой Дух

III. Учение о спасении

Терминология
Учение ВЗ о спасении в свете откровения НЗ
Рождество Иисуса Христа и обетование о спасении
Опыт спасения, явленный в чудесах Иисуса Христа
Евангельская проповедь о спасении верой
Тайная вечеря и крестная смерть

IV. Эсхатология

Эсхатологические темы в синоптических Евангелиях
Будущее пришествие Царствия Божия
Пришествие Царствия Божия в настоящее время
Сущность Царствия Божия
Царствие Божие и образ будущего мира
Эсхатологический смысл Тайной вечери
Особенности эсхатологии Евангелия от Иоанна

V. Этика

Покаяние и Царствие Божие
Призыв к покаянию и критика окружающего общества
Критика упования на свою праведность
Отношение Иисуса Христа к закону как к норме
Отношение Иисуса Христа к закону в целом
Отношение Иисуса Христа к ветхозаветным заповедям
Этические наставления Иисуса Христа
Слова Иисуса Христа об общественных институтах

[греч. εὐαγγέλιον], весть о наступлении Царства Божия и спасении человеческого рода от греха и смерти, возвещенная Иисусом Христом и апостолами, ставшая основным содержанием проповеди христ. Церкви; книга, излагающая эту весть в форме повествования о воплощении, земной жизни, спасительных страданиях, крестной смерти и воскресении Иисуса Христа; первая часть Свящ. Писания НЗ, включающая 4 письменных Е.- Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Евангелие от Иоанна, к-рые называются каноническими.

Термин

Слово «Е.» заимствовано из греческого - εὐαγγέλιον. В древнейших слав. письменных источниках оно употребляется в следующих значениях: «учение Иисуса Христа» (Изб. 1076. Л. 62); «книга, содержащая 4 канонических Евангелия» (Еванг. Остр. Л. 294б); «одно из канонических Евангелий» (КЕ. XII 20б); «фрагмент евангельского текста, читаемый во время богослужения» (КЕ. XII 97а; см.: Срезневский. Словарь. Т. 1. Ч. 2. Стб. 805-806; Фасмер М. Этимологический словарь рус. яз. М., 1986. Т. 2. С. 5; Словарь древнерус. яз. (XI-XIV вв.) / Ред.: Р. И. Аванесов. М., 1990. Т. 3. С. 174-176; Словарь рус. яз. XI-XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 11; Словарь рус. яз. XVIII в. СПб., 1982. Вып. 7. С. 57). Слово «благовестие», калькированный перевод греч. εὐαγγέλιον, часто используется в тех же значениях, что и слово «Е.» (по преимуществу в 1-м из них), но не является его полным синонимом (см.: Словарь рус. яз. XI-XVII вв. М., 1975. Вып 1. С. 193).

Употребление в античной литературе

Греч. слово εὐαγγέλιον - субстантивированное относительное прилагательное, образованное от существительного εὐάγγελος (приносящий добрую весть) и означающее «то, что относится к εὐάγγελος». Контекстные значения εὐαγγέλιον в нехрист. греч. текстах - награда вестнику, принесшему хорошее известие, и содержание такого известия. Вернувшийся на Итаку под видом странника Одиссей просит у свинопаса Евмея, не узнавшего своего господина, εὐαγγέλιον за весть о своем возвращении (Homer. Od. XIV 152, 166). Цицерон называет этим словом новости, с изложения к-рых он начинает одно из писем к Аттику (Primum, ut opinor, εὐαγγέλια - Cicero. Ep. ad Attic. II 3. 1; ср.: Aristoph. Plutus. 765; Plut. Pompeius. 41. 3). Хорошо засвидетельствовано употребление этого слова в составе фиксированных выражений εὐαγγέλια θύειν - совершать жертвоприношения по поводу получения хороших известий (Isocr. Areopagit. 10; Aristoph. Equit. 656; Plut. Sertor. 26. 6) и εὐαγγέλια ορτάζειν - совершать празднования в связи с хорошими известиями (Plut. Phocion. 23. 6).

О содержании известия, с к-рым прибыл посланец, говорил его внешний облик (μόνῳ τῷ σχήματι - Heliodor. Aethiopica. 10. 3): его копье было увито лавром (Plut. Pompeius. 41. 3), лицо сияло (Philostrat. Vita soph. II 5. 3), на голове был венок (Xen. Hist. Graec. I 6. 37). По прибытии он громко возглашал εὐαγγέλιον, подняв вверх правую руку (ἐκτείνας τὴν δεξιὰν - Plut. Demetr. 17). Прибытие вестника с εὐαγγέλιον отмечалось всеобщими празднествами: храмы украшали гирляндами, устраивали жертвоприношения и состязания (Heliodor. Aethiopica. X 3; Dittenberger. Orient. I 6. 20), а вестник получал причитавшуюся ему награду (Plut. Demosth. 22). Хотя «евангелиями» могли называться известия о событиях политической (Cicero. Ep. ad Attic. XIII 40. 1) или даже частной жизни (Heliodor. Aethiopica. 1. 14), по-видимому, наиболее естественно это слово было связано с представлением о военной победе. Поэтому тот, кто слышал о распоряжении императора совершать жертвоприношения (εὐαγγέλια θύειν), не зная об истинной причине, в первую очередь предполагал, что оно вызвано известием об успешно завершившемся сражении (Philostrat. Vita Apoll. V 8). Обычай одаривать вестника, принесшего εὐαγγέλιον, исследователи связывают с представлением о тождественности события и сообщения о нем, нашедшем отражение в некоторых лит. памятниках (Aristoph. Plutus. 646-647). B соответствии с этим представлением в «евангелии» о победе не только сообщается знание о случившемся, но и совершается сама победа. Поэтому посланец, несущий «евангелие», стремится доставить его как можно быстрее. Первый, кто принесет благоприятное известие, получает большую награду (Idem. Equit. 642-643; Plut. Ages. 33; Idem. Artaxerx. 14), а тот, кто медлит, может ее лишиться (Idem. Demetr. 17).

В то же время известны случаи, когда в политических или др. интересах под видом «евангелий» распространялись не соответствующие действительности известия (см., напр.: Idem. Ages. 17. 3), чем объясняется отраженный в ряде текстов скептицизм по отношению к «евангелию», а также меры предосторожности в виде отсрочки празднований и награждения вестника, принесшего «евангелие», до получения подтверждения истинности сообщения. Этими же факторами, по-видимому, было вызвано желание терминологически разграничить «евангелие» и событие, о к-ром оно сообщает. Так, в нек-рых случаях жертвоприношения по поводу получения благоприятного известия и в связи с самим событием могут называться по-разному (соответственно εὐαγγέλια θύειν и σωτήρια θύειν - Dittenberger. Orient. I 4. 42). По той же причине, когда речь идет о «евангелии», не вызывающем сомнения, напр., когда оно имеет религ. содержание, вместо скомпрометированного выражения εὐαγγέλια θύειν стали употреблять аналогичные ему, но лишенные негативных коннотаций обороты αἱ εὐχαριστήρι τῶν ἐπινικίων θυσίαι (благодарственные жертвы за победу - Heliodor. Aethopica. X 2), αἱ χαριστηρίαι εὐχα ὑπέρ τε τῆς νίκης κα σωτηρίας (благодарственные молитвы за победу и спасение - Ibid. X 6) и др.

Словом εὐαγγέλιον называются пророчества-оракулы. По рассказу Плутарха, рим. полководец Серторий с целью завоевать симпатии суеверных варваров-лузитанцев выдавал известия о победах, доставленные ему подчиненными, за полученные чудесным образом, приказывая радоваться и приносить жертвы богам по случаю «евангелий» (ἐπ᾿ εὐαγγελίοις - Plut. Sertor. 11). Так же Филострат называет весть об убийстве имп. Домициана, сообщенную богами Аполлонию Тианскому (Philostrat. Vita Apoll. VIII 26-27).

Особое значение для истории слова «евангелие» имеет его использование в текстах, относящихся к культу императора. Всякое распоряжение императора, так же как и всякое известие о важных событиях его жизни - рождении, восхождении на трон (ἐπε γν[ώ]στ[ης ἐγενόμην τοῦ] εὐαγγελ[ίο]υ περ τοῦ ἀνηγορεῦσθαι Καίσαρα - SB. I 421) и др., могло называться «евангелием». Каждое из них имеет универсальное значение, поскольку то, о чем они сообщают, имеет отношение ко всем жителям империи и, более того, ко всему миру как гарантия мира и благоденствия. Надписи, найденные в малоазийских городах Приена и Апамея, провозглашают, что день рождения императора (к-рый назван богом) положил начало «евангелиям» для мира (ἦρξεν δὲ τῷι κόσμωι τῶν δι᾿ αὐτὸν εὐαγγελίων ἡ γενέθλιος τοῦ θεοῦ - SEG. IV 490; ср.: SEG. V 815).

Поскольку в надписях и текстах, связанных с культом императора, слово «евангелие», как правило, относится к событиям, к-рые, с т. зр. их авторов, несут избавление от к.-л. опасностей или бедствий всем жителям империи и являются для них жизненно важными, то мн. исследователи считают эту традицию одним из источников специфики значения слова «евангелие» в раннехрист. текстах. При этом, однако, учитывается, что принципиальным отличием соответствующего христ. понятия является уникальность подразумеваемого им факта по отношению к тем событиям, о к-рых сообщали многочисленные «евангелия» нехрист. мира. На уровне языка эта особенность выразилась в использовании для обозначения содержания христ. проповеди только формы ед. ч. слова εὐαγγέλιον в отличие от нехрист. источников, где преобладает форма мн. ч. (Strecker. 1996. S. 356).

Тогда как культ императора предполагал множество «евангелий», сообщающих о деяниях и событиях жизни обожествляемого правителя и потому всякий раз касающихся мн. людей, христ. вера признает только одно Е., основанное на единственном событии - спасительном подвиге Сына Божия, имеющем значение для всех людей и всех периодов мировой истории. Особое значение в языке христ. источников приобретает также идея «благости» Е., поскольку христ. весть провозглашает не только спасение, но и грядущий Суд.

В Ветхом Завете

В греч. переводе книг ВЗ, Септуагинте, слово εὐαγγέλιον в ед. ч. не встречается, форма мн. ч. τὰ εὐαγγέλια используется только один раз, в словах Давида, адресованных Рихаву и Баане, убившим Иевосфея, сына Саула. Отдавая приказ казнить их, Давид напомнил, что и того, кто принес ему известие о смерти самого Саула, он казнил, вместо того чтобы дать награду (τὰ εὐαγγέλια), к-рую тот рассчитывал получить (2 Цар 4. 10). Для передачи значения «хорошее известие» переводчики Септуагинты использовали неизвестное по более ранним текстам слово ἡ εὐαγγελία. Так, в рассказе о смерти Авессалома, сына Давида, Иоав предупреждает Ахимааса, к-рый спешит сообщить царю о победе: «Не будешь ты сегодня добрым вестником (ἀνὴρ εὐαγγελίας - букв. человеком евангелия)… ибо умер сын царя» (2 Цар 18. 20); «зачем бежать тебе, сын мой? не принесешь ты доброй вести» (εὐαγγελία - 2 Цар 18. 22). А Давид в ответ на сообщения стражника о приближении гонца говорит: «Если один, то весть (εὐαγγελία) в устах его» (2 Цар 18. 25), «это человек хороший и идет с хорошею вестью» (εὐαγγελία - 2 Цар 18. 27). В повествовании о чудесном избавлении г. Самарии от осады, предпринятой сир. царем Венададом, прокаженные, обнаружив, что войско осаждавших обращено в бегство, говорят: «День сей - день радостной вести (ἡμέρα εὐαγγελίας)… Пойдем же и уведомим дом царский» (4 Цар 7. 9).

Эти термины хорошо известны и по более поздним текстам, однако такое распределение значений между τὰ εὐαγγέλια и ἡ εὐαγγελία характерно только для Септуагинты. Во всех случаях использования τὰ εὐαγγέλια и ἡ εὐαγγελία в Септуагинте они передают древнеевр. и в целом соответствуют его значениям, за исключением того, что в отличие от греч. слов, имеющих приставку εὐ-, к-рая формально указывает на позитивное содержание известия, древнеевр. семантически более нейтрально и поэтому может употребляться с определением, уточняющим, о каком известии идет речь ( «хорошая весть» - 2 Цар 18. 27).

Смыслы, более близкие к новозаветному значению слова «евангелие», в Септуагинте выражаются с помощью глагола εὐαγγελίζομαι, соответствующего древнеевр. (приносить известие, сообщать новость). В исторических книгах глагол означает только сообщение о военной победе. Одержав победу над войском Саула, филистимляне «отсекли ему голову, и сняли с него оружие и послали по всей земле Филистимской, чтобы возвестить ( ) о сем в капищах идолов своих и народу» (1 Цар 31. 9; ср.: 2 Цар 1. 20; 18. 19, 20, 31 - ). Однако в Псалтири и у пророков он встречается и в богословски значимых контекстах: «Я возвещал правду Твою ( ) в собрании великом; я не возбранял устам моим: Ты, Господи, знаешь» (Пс 39(МТ 40). 10); «пойте Господу, благословляйте имя Его, благовествуйте со дня на день спасение Его» ( - Пс 95(96). 2); «множество верблюдов покроет тебя - дромадеры из Мадиама и Ефы; все они из Савы придут, принесут золото и ладан и возвестят славу Господа» ( - Ис 60. 6); «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать ( ) нищим» (Ис 61. 1). Несмотря на то что на основании этих примеров нельзя говорить о приобретении глаголом специального богословского содержания, в формировании к-рого главная роль принадлежит контексту, использование именно этого слова для обозначения пророческого возвещения о грядущем спасении (Пс 95. 2; Ис 61. 1) свидетельствует о наличии в его значении некоторых оттенков, характерных для слова εὐαγγέλιον в языке НЗ.

В ряде случаев богословское содержание приобретает также причастие глагола - означающее и вестника и действие, к-рое он совершает. Тогда как в исторических книгах - вестник, приносящий известие о военной победе (2 Цар 4. 10; 18. 26) или поражении (1 Цар 4. 17), у пророков он «благовестник», возвещающий одержанную с Божией помощью окончательную победу Израиля над врагами: «Вот, на горах - стопы благовестника ( ), возвещающего мир: празднуй, Иудея, праздники твои, исполняй обеты твои, ибо не будет более проходить по тебе нечестивый: он совсем уничтожен» (Наум 1. 15 (2. 1); ср.: Пс 67(68). 12); или окончательное спасение и пришествие Царства Бога: «Как прекрасны на горах ноги благовестника ( ), возвещающего мир, благовествующего ( ) радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: «воцарился Бог твой!»» (Ис 52. 7; ср.: 40. 9; 41. 27). При этом слова прор. Исаии имели, по-видимому, особое значение в истории формирования христианского понятия «евангелие», о чем свидетельствует их использование новозаветными авторами (Мф 11. 2-6; Лк 4. 18-19).