Космическая музыка Штокхаузена 5 страница
...И, просыпаясь: “Будь благословенна!” -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря.
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне.
И - Боже правый! - ты была моя”...
КУКОЛКА ЭВОЛЮЦИИ
Мы слишком долго заливали себя елеем “гуманизма” и “человечнос- ти”. Одновременно стращали друг друга “ужасами механицизма”. Достра- щались и залились. Теперь - только бы выбраться на белый свет обратно. Если не олицетворениями “гуманизма”, то хотя бы просто живыми. Лик России, какой она вступала в культуру мировой “совремнности”, понят недостаточно. Хватаются за остающихся на поверхности солнечного океана “Малевича” и “Кандинского”. Но из какого теста светоматерия их непо- топляемости - почти ноль разумения. Детсадовский восторг перед вырван- ной строкой “Искусства при свете совести” без малейшего представления ее эпохального КОНТЕКСТА. Да. Контекст значит больше, чем текст. Известно ли значение самого контекста? Текст воплощает “человека”. Контекст даже “эпоху” РАЗВОПЛОЩАЕТ в бесконечности АРТИКУЛИ- РУЕМОГО УНИВЕРСУМА. Решает не “что”, а “как” точечно-точного инструментализма. Но мера его РАЗМЕРНОСТИ и БЕЗМЕРНОСТИ встре- чаются в России далеко не безболезненно.
“Открылась бездна звезд полна / Звездам числа нет, бездне дна”. Блок уникального космо-эстетического цикла “Кармен”. Сама себе закон - летишь, летишь ты мимо, / К созвездиям иным, не ведая орбит, / И этот мир тебе - лишь красный облак дыма, / Где что-то жжет, поет тревожит и горит. / И в зареве его - твоя безумна младость.../ Все - музыка и свет: нет счастья, нет измен...”. Вселенское “безумие” фонемно-точечной артикуляции Хлебникова, “космический” Чюрленис, звездно развоплощающееся человечество в “ракет- ной” эзотерике Циолковского, философия и эстетика “русского космизма”. Гений комбинаторной бесконечности “играющих дитятей” Чигорина и Але- хина на целый век воцаряет “русские шахматы” на мировой трон. Элемен- таристский “супрематизм“ Малевича и “левитирующие” влюбленные Шагала из провинциального Витебска. Из азиатской вечности подаренный энергетике эпохи “абстрактный экспрессионизм” сибиряка Кандинского. Откровения прозрачных плоскостей и силовых нитей пространства в “конструкциях” Габо и Певзнера. Ошарашивающий ритмико-инструмен- тальный “оргиазм” Стравинского. Артикулируемая безмерность профес- сорскими эталонами вторгается в Баухаузы научно-технической Европы.
Нет, не зря “инструментальный” Петр имперской “чертежности”, Нартов с Кулибиным, Академия наук из европейских знаменитостей. Не напрасно Эйлеры, Камероны и Растрелли математически-архитектурных чудес дворянской России. Пушкин, Александр Иванов, Гоголь, Толстой, Тургенев, Достоевский - в перекрестии великого европейского РАЦИО- НАЛИЗМА. Мы ли не Европа, уже склонившаяся перед гением Чайков- ского? Перешагивающие границу Кандинский, Габо, Шаляпин, Шагал, Алехин, Бердяев, Стравинский, Набоков, Бенуа, Бунин, Дягилев с Нижин- ским, Карсавиной и Лифарем, Cикорский, Зворыкин. Спасение от смертель- ной узды большевистской партократии. Спасение в чем? В западно-аван- гардистской стихии ЭСТЕТИКИ МАШИН? Когда в собственном отечестве Арватов, Гастев, ЛЕФ и конструктивисты сами поют осанну “индустриа- лизму”? Из ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ ?
Нет! В одну и ту же “огненность” века! Куколка эволюции перешаги- вает границу политическую - не планетарную. Таковой не существует. Сверхчеловеческая пламенность рубежа ноосферизации homo faber едина и неделима. МЕРА БЕЗМЕРНОСТИ И БЕЗМЕРНОСТЬ МЕРЫ живо- творны в паскалевском Боге-машине, которого - как ПРОЕКЦИЯ БЕС- КОНЕЧНОСТИ - восторженно разгадывает и которому весело подчиняется субъект “механизма природы”. Свобода в “звездной” беременности симво- лизма. Мы - художники РЕВОЛЮЦИИ ИСКУССТВА - расскажем и по- кажем вам, что означали архетипы “идеальных тел” Платона как косми- ческий трон геометрии и богов!
Никакой мистики! Вот - мы передаем шары, конусы и цилиндры “еще реалистического” Сезанна геометрическим плоскостям кубизма, конструк- тивизма и киноэкрана. Чтобы в сверхчеловеческой гармонии ИДЕАЛЬНЫХ ПОВЕРХНОСТЕЙ, вспыхивающих футуристическим бензином моторных цилиндров, внутренностей электродвигателей и кинематики светочувстви- тельной пленки сделать для вас наглядной явь ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ. Это она со скоростью света заливает током ваши города, машины и зори воображения, высмеивает тысячелетние повозки конной тяги и идеальностью неживых крыльев вос-хищает вас превыше соборных шпилей и птиц по ординате бесконечной вертикали. Эволюция создала вашу “шелковую кожу” и Нарциссов глаза, тонущего в “зеркалах” прудов, кристаллов, автопортретов и фотографий. Мы перемещаем этот гипертрофированный глаз внутрь мозга, чтобы точки СВЕРХУТОНЧЕН- НОСТИ - содрав антропоморфную кожу “человека” со всего видимого - возлюбили атомы сверхэлектронного луча, как в лучизме Ларионова, ради них самих. Космический Агни - немыслимая мощь БЕЗОСТАНО- ВОЧНОГО УНИВЕРСУМНОГО ТРАНСФОРМИЗМА. Не ваши ли это огненно-световые боги “небесной родины” и глазастых машин Иезекииля?
Импрессионисты, пуантилизм, Кандинский, Малевич, Филонов - лабо- ратория субатомарной инструментальности. Но вот новые боги вашего экстаза первой половины века - Пикассо и Чаплин. Подсказки излюблен- ных вами “картин” и ПРОЗРАЧНЫЙ намек экрана. Распадающийся гео- метризованными элементами “Портрет Воллара” и нечеловеческое шаман- ство “Авиньонских девиц” в сопровождении эпохальной интуиции Брака: “Это все равно, что пить бензин, чтобы харкать огнем”. Сумасшедший полувековой энергетизм огнехарканья превращенными деформациями “при- роды“ под маской буффонады и шутовства. Портрет неиссякаемого МЕТА- МОРФИЧЕСКОГО БУЙСТВА в отсутствии хотя бы одного “нормального” автопортрета.
Гений Чаплина, разгадавший тайну совпадения безостановочной кинематики проекционного механизма, степеней свободы живого тела и светонасыщенности экрана в РАВНОСТИ их технологического энер- гетизма. Чаплин - “бездна человечности” против “бездушного” мира автоматов? С точностью почти наоборот! Клоунская маска мета- морфического каскадера - “искусственная кожа” человека-машины. Без- остановочный БИОРОБОТ недоступных “просто людям” молниеносных движений - правильных прямых, углов, кругов и спиралей “корпусного” тела с немой головой. ЛИРИЧЕСКИЙ АВТОМАТ квазигуманизма сто- летия, неудержимостью нашего смеха ставящий на истинное место бес- толковость “копошащейся биомассы” живого человечества.
ПЛЕМЯННИК РАМО - феномен, уже после “Человека-машины” Ламетри и единовременно с революцией парового двигателя Уатта пора- зивший мысль Дидро-Философа чудесами сверхчеловеческой энергетики “артистического” метаморфизма. Ключевая демонстрация возможностей уникума - среди игороков парижского шахматного клуба! Что вам, хотя и живым, но рабам собственной “устойчивости”, известно о МИКРОКОМ- БИНАТОРНОСТИ ФОРМЫ - лучистом УСКОРИТЕЛЕ вашей идеаль- ности? Непостижимая энергетика всех “племянников Рамо”, всех Пикассо и Чаплиных мирового художественного авангарда - сихрофазотроны искус- ства, запустившие в ваш мозг, глаза, тело, руки космогенез частиц и анти- частиц Вселенной раньше ускорителей Дубны и Лос-аламоса!
“Homo ludens”, “Игра в бисер”, “теория игр” фон Неймана. Артистизм атомарности разыгрывает мутагенную механику универсума как новооткры- тая бесконечность Леонардо, Шекспира, Баха. Четыре столетия “Нового времени” прессуются в одноименный фильм Чаплина. Обменный вихрь частиц держит форму тела похлеще формы водяной струи. Балетные фуэте и почти исчезающая плоть в вихре вращения на льду - вертикальные “волчки”, взрывающиеся аплодисментами зала. Cверхчеловеческий / в том числе - для Ленина / энергетизм Бетховена - первого модерниста. Юный Макдауэлл в парадоксе “Механического апельсина” Стенли Кубрика - ве- селый насильник над обывательской застылостью, заряжающийся бетховен- ским динамо. Один “Апассионатой”, другой - “Девятой симфонией”. Ведь и нас - “революционным насилием”, “электрификацией всей страны” и “пламенными моторами” - влекли из самодовольного царства сытых в в бесплотные выси “новомира”.
От “Механического балета” Леже к “Механическому апельсину” - свет ясности, бросаемый на, кажется, малопонятный расцвет артистизма живого сценического танца - десятилетий мировой эталонности “русского балета” и “танцевальных ансамблей” - в пафосный век “эстетики машин”, “техницизма” и “тотального дизайна”. ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ПРОЕКЦИИ балетных фигур на плоскости сцены и сверхутонченная ПОЛЕТНОСТЬ немых гениев танца в ВЫСВЕЧЕННОЙ коробке сцены. Не против ни вожди, ни магнаты инду- стриализма, ни рафинированная художественная элита. “Небесная” идеаль- ность Улановой. Экстаз вращений Чебукиани в “Овечьем источнике”. Раз- гадка тончайшей “биомеханики” лицедейства в признанной и западом и сталинизмом “системе Сотаниславскогоа”. ЖЕЛЕЗНАЯ ДИСЦИПЛИНА сводившего мир с ума ДВИГАТЕЛЬНОГО ВИХРЯ “ансамбля Моисеева”. Счатье человечески-разболтанных марионеток, которыми управляют и за которых говорят - “театр кукол” Образцова. НАРОДНЫЕ АРТИСТЫ ин- дустриального СССР. Наш “тотальный дизайн”. Отвергнутый конструкти- визм авангарда в пользу тех же РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИХ композиций ордерно-классической архитектуры западника Жолтовского. Держава недав- них Жуковских и Шуховых, “серебряного века” искусства и “русского космизма” поражает планету технологическими шедеврами АНТ-25, “Катю ши”, Т-34. ТУ-104, подступает к огненной ракетности Байконура, Королева и “дитяти” Гагарина. Не знает соперников в степени владения бесконеч- ностью точечно-инструментального метаморфизма в исполнительстве Рихте- ра и Растроповича, в мировой шахматной власти Ботвинника, Смыслова, Таля, Петросяна, Спасского, Карпова, Каспарова, в светоносном чуде кине- матографа Тарковского, в технической непостижимости фигурного катания Родниной и Зайцева.
ЧТО мы пропустили? Что НЕ ПРИНЯЛИ и ПРЕДАЛИ? ЧЕГО испу- гались? ЧЕМ - почти до смерти ОБМАНУЛИСЬ в самих себе, таких без- мерных и гениальных? Мы, знавшие Маркса наизусть, но, вопреки поэту, не так, “как в доме собственном мы открываем ставни”...
“Коммунизм есть ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП ближайшего буду- щего”, но “не есть цель человеческого развития, НЕ ЕСТЬ форма челове- ческого общества”. Он - “абсолютное движение становления”. САМОЦЕЛЬ “абсолютного выявления творческих дарований человека... безотносительно к какому-либо заранее установленному масштабу”. Да! Да! Но! Что это значит КОНКРЕТНО для симбиоза геометрии и богов, для Человека- машины - АБСОЛЮТНАЯ творческая сила как самоцель? “Предуста- новленный” физиологически-животный человек, стремящийся к “вечному человеку Честертона? Проклятый Х1Х -ым и ХХ- ым столетиями, изна- силованный, развечанный, но все равно сладкий, как шоколадные конфе- ты масштаб “гуманизма”? Или ТО сверхчеловеческое, что истекая из без- мерности огненно-светового ГОРНИЛА универсума - создало кристаллы, растения, животных и самого человека МЕРОЙ СВОБОДНО-САМООР- ГАНИЗАЦИОННЫХ ПРАВИЛЬНОСТЕЙ сверхтонкого формообразования. Если человек “веществу природы противостоит как сила природы”, откуда у вас - прямых потомков каменного антропогенеза - уверенность, что уже завтрашние 100-200 лет небывалых ускорителей субатомарного энергетизма не начнут дело ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ смертно-живого человека в свет сверхземной нетленности? Для чего вы тогда молитесь вашему световому ПРЕОБРАЖЕНИЮ в миллионнократных преклонениях красоте и искусству?
КТО -ЧТО в стремительно сближении экспоненциальных парабол отца Тейара к “точке Омега” - створок живого-неживого? Интервал ничтожен. Был ли он вообще для Леонардо чертежных машин, “механизма природы”, андрогинов “Джоконды” и “Святого семейства”? Не успела прелесть Чарли Чаплина превратиться для фанатичных дитятей мира в андрогин “телесной машины” Майкла Джексона, как начало электронно-космической эры при- гвождает новый голод их глаз и тел к суперхиту “Маска” c блистательным эксцентриком Джимом Керри в главной роли. АРТИСТИЧЕСКИЙ ПРЕДЕЛ мечтаний всех “племянников Рамо”. Вот, оказывается, какие перевоплощения “второй кожи” нашей ЛИЧИНЫ предуготовлял “огонь зеленый” космическая пища шелкопряда, исходящая серебряными нитями и “тонкими энергиями” всех экранов культуры! Только натяни на лицо и твердый купол мозга зеленую оболочку, пропитанную такими энергиями - и ты не “человек”, а сам ВСЕЛЕНСКИЙ ВИХРЬ, перед веселой сверхмощью метаморфичес- ких превращений которого не устоит ни одно “земное” злодейство!
“Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...”. Вместо вихревых кра- савиц и красавцев штраусовских вальсов - пугающие диаграмматические чары “механических апельсинов” лица, тела, движений - биороботов акро- батического рок-н-ролла. Шекспир, Гете, симфонии космически-веселого Моцарта, живопись от Ренессанса до “передвижников” - для одного процента населения или для пары-другой выходных дней в году. Доктора наук вкупе с киноактерами и остальной живностью самозабвенно копаются в кабюраторах, подвесках и тормозах, не в силах оторвать взор от зер- кального волшебства “Тойот”, “Мерседесов” и “Фордов” автомобильного ультра-си. Чудеса “high technolojy”, как породистые жеребцы прошлого, дороже прекрасных женщин, тем более стихов. До статистики ли тут смер- тей в авто и авиакатастрофах, во всех “техногенных” убийствах, которую никто не хочет знать...
Кто мы - куколки эволюции, дитяти компьютерно разбушевавшегося глаза? “Гуманисты” или неведомые самим себе люди-монстры, превраща- ющиеся в бабачек Вселенной? “О бабочка, о мусульманка, / Прекрасна твоя кисея, - / Жизняночка и умиранка, / Такая большая - сия! / С боль- шими усами кусава / Ушла с головою в бурнус. / О флагом развернутый саван, - / Сложи свои крылья - боюсь!” /Мандельштам / . А смертельная тяга бабочек к огненности света? Нет, не слодить КРЫЛЬЯ СВЕТОНОС- НОГО ВОЖДЕЛЕНИЯ ЛЮДЕЙ-МАШИН, развернутые строчками поэтов раньше солнечно-батарейных плоскостей “Мира”. Савану флага оказалось не под силу почти столетнее долгожительство Микельанджело и Тицианов “искусства технического века” - Райта, Кандинского, Пикассо, Чаплина, Корбюзье, Гропиуса, Стравинского, Шагала, Леже, как у нас - Жолтов- ского, Улановой, Туполева, Образцова, Рихтера, Моисеева.
АГНИ миллионов лошадинных сил взмывает “породистую” ракету над площадями венецианского карнавала. Карнавала ЛИЧНЫХ МАСОК. Мы заставим все художественные плоскости культуры - египетские стелы и фрес- ки, лакированные поверхности Китая, храмовую фронтальность, каббалистиче кие схемы, постренессансную живопись, буквенные и нотные страницы, ку- лисные коробки театра, чертежи всех проектов, шахматы, танцевальные паркеты, конструктивистский авангард, экраны фотографии, кино и ТВ - “объясниться” СТАРТОВЫМИ ПЛОЩАДКАМИ сверхземного чаяния!
Вот - мы стягиваем всю идеальную мощь их светоэнергетики - все, что делало вас ВОЗВЫШЕННЫМИ - к экранам “компьютерной револю- ции”. Чтобы, объятые наработанным светом ноогенеза, вы отнеслись к утолению жажды тысячелетий как к “технической задаче” ХХ1 века. Довольно вашей божественности зависеть от пещерных извилин кишеч- ника или от умственной немощи и сумасбродства “живых” правителей. Бесконечность глаза-мозга-рук, передаваемая трансмутациям “виртуальной реальности” формы, знаменует эпоху не “Возрождения”, а ПЕРЕРОЖДЕ- НИЯ. УМ - аббревиатура универсального метаморфизма. ЭВМ не облив- ется потом физиологических “плнмянников Рамо”. Машина, обыгрываю- щая Каспарова, не устает так же, как космос субатомарной комбинато- рики. Миллиарды, а через несколько лет /объявлено Японией / триллионы операций в секунду - инструментальная антитеза степени вашей плотскости. Вы не станете завтра духами живыми. Но чудом станет не явь фантасти- ческих “ужастиков” США, а счастье вашего допуска в сверхэнергетику огненно-светового лона мироздания. Счатье ВОЗМОЖНОЙ НЕВОЗМОЖ- НОСТИ безостановочного творчества.
Магия магнитна. Земля - антитело Солнца, и рериховский Простран- ственный Огонь вздыбливает нас вертикалями на поверхности планеты как гвозди в поле КОСМИЧЕСКОГО МАГНИТА. Мы уже начали отры- ваться от нее. Узнали восторг левитации не во сне, а наяву. Сопротивле- ние тварных ресурсов Земли ослабевает, но еще далеко не иссякло. Сте- пень нашей идеализованности равна разности потенциалов магнетизма Неба и Земли. Распределение человечества - твоего сына, друга, коллеги, первого встречного или президента страны - по полярности этих векторов ОСНОВОПОЛАГАЮЩЕ и беспощадно. Званные и Избранные. “Летатлин” взмывает правильностью распредмечиваемой структуры по вихревой спирали “Башни Татлина” навстречу звездам. Казанова Феллини изнемогает от машинизма физиологической плоти. От танца и постели с прекрасной женщиной-природой, оборачивающейся неживой куклой.
Не для того ли - чтобы вселенский “механизм природы” не погряз в биомассе “только жизни” - женщина наряжается в неживые минералы, в амулеты кристаллических самоцветов и бриллиантов? Каменные заповеди Моисея. Петр-камень верности нашего предназначения. С нового Неба, победившего ЗВЕРЯ животности, проектностью идеального дизайна спус- кается на Новую Землю “Великий город” - сверкающий “кристалловид- ный” гексаэдр “равной длинны, широты и высоты”, с улицами “чистого золота как прозрачное стекло”. Победная “ярость Божия” остывает “СТЕКЛЯННЫМ МОРЕМ, СМЕШАННЫМ С ОГНЕМ”. Для чего вам это пророчество Великого Предела геометризованной правильности? Для чего 12 апостолов, 12 видов самоцветов, 12 раз в год приносящего плоды Древа жизни и квадрат с 144 “локтей” площади каждой из стен города как “МЕРЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КАКОВА И МЕРА АНГЕЛА”? Мера, обуздывающая безмерность.
Не лихость ли еще полуслепой 30-летней плоти в отношении к этой мере сама собой рождала такие, к примеру, строки - в пору, когда кибер- нетика и структурализм были “буржуазными”, а о компьютерах за рабочим столом не помышлял никто?
...Сейчас очнусь и оглянусь
На листьев масляную зелень,
На почек свернутый бурнус
С ликующим зельем.
Пускай опять его дурман
Меня с тобой на землю бросит -
Как будто почвенный гурман
Лишь нас одних к столу попросит.
Чтоб снова летний жар студить
Прохладой круглости упругой
И взор травы, смеясь, стыдить,
Прижавшись намертво к друг другу.
Чтоб снова эти писмена -
НИЧТО НЕ БЕЛО И НЕ ПЛОСКО.
И мы без “среднего” звена
Опять с тобой - по гроб и в доску...
Школа рисования и Архитектурного института легко диктовала конструк- тивную лексику таких стихов - записей половозрелого сумасбродства. За недорого летали на реактивных лайнерах и, сбррасывая путы “идеологии”, бездумно купались в застолье новообретенной ЖИЗНИ - как страна в “нефтяных” долларах природной ресурсности. Кто тогда задумывался об ЭНЕРГЕТИЗМЕ не даровой плоти, а о проходящих через божественный мозг СВЕТОНОСНЫХ СТРУКТУР универсума? Лотман “Тартусской школы”? Вознесенский “Ночного аэропорта в Нью-Йорке”? “Звездный де- сантник, хрустальное чудище, / Сладко, досадно быть сыном будущего, / Где нет дураков и вокзалов-тортов - / Одни поэты и аэропорты!”. Но спустя пару десятков лет непроизвольно написалось другое:
Опять красотою увражевой
Внезапно представшая осень
Меня сумасшедшим оранжевым,
Как лезвием по сердцу косит.
Опять колоннадой ростральной
Ушедшая в облако роща
Формует объемы хрустальные
И воздух плотнеет наощупь.
И ставит структурные истины,
Смущая телесные сказки,
И валит ненужные листья,
Как с глаз воскрешенных - повязки.
Прощай, моя плотская удаль! -
Той древности слишком подстать,
Где сложность, как пряничный Суздаль,
Наивна изнанкой поста.
На вечно-зеленой суше
Закончится этот пикник.
Но лучше, чем наши души,
Все равно не напишем мы книг...
Скажи мне, сколько в твоей жизни живописи, стихов, музыки, архи- тектуры, понятых в ключе “стеклянного моря, смешанного с огнем” - и я скажу КТО ты. ЖИВОЕ-НЕЖИВОЕ. Тайна бесконечной метаморфич- ности формы как тайна вос-хищающей и воз-носящей нас СВЕТОПРОЕК- ТИВНОСТИ ГЛАЗА, высвечиваемая “революцией ЭВМ”. Человек - художник, архитектор, дизайнер - все еще “Х” уравнения биосферно-ноосферной эволюции. Антропогенез продолжается. “Зайдите через сто лет - там поговорим”.