РАЗМЫШЛЕНИЕ В ХРУСТАЛЬНОЙ ПЕЩЕРЕ

Роджер Желязны

Кровь Амбера

Хроники Амбера – 7

«Желязны Р. Хроники Амбера: Кровь Амбера. Знак Хаоса»: ЭКСМОПресс; М.; 2002

ISBN 5040015208

Аннотация

Престол таинственного Янтарного королевства – приз победителю в жестокой игре отражений. Сталь и огонь, предательство и коварство, жизни и судьбы людей – все это ничто перед грандиозностью великой цели. Ведь из девяти претендентов – Девяти принцев Амбера– лишь одному суждено занять место на троне.

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

КРОВЬ АМБЕРА

РАЗМЫШЛЕНИЕ В ХРУСТАЛЬНОЙ ПЕЩЕРЕ

Восемь лет моя жизнь была относительно спокойной – не считая тридцатых апреля, когда ктото неизменно пытался меня убить. За исключением этого моя академическая карьера с ее сосредоточенностью на кибернетике продвигалась достаточно хорошо, и четыре года работы в «Гранд Дизайн» принесли мне ценный опыт, позволив применить полученные знания там, где мне это нравилось, пока я трудился на стороне над собственным проектом. У меня был верный друг в лице Люка Рейнарда, работавшего на ту же фирму коммивояжером. Я плавал на своей небольшой яхте, регулярно бегая трусцой…

И все это исчезло в то последнее тридцатое апреля, как раз тогда, когда я подумывал, что дела пойдут на лад. Мой любимый проект, КолесоПризрак, был завершен; я уволился с работы, упаковал свои вещички и приготовился переправиться в Отражения мало мной изученные. Надолго в городе я задержался только потому, что близился известный апрельский день, болезненнозавораживающий, и на этот раз я намеревался выяснить, кто стоит за покушениями на мою жизнь и почему.

Тем утром во время завтрака появился Люк с сообщением от моей бывшей подружки Джулии. Ее записка гласила, что она хочет вновь увидеться со мной. Поэтому я завернул к ней домой, где я обнаружил ее мертвой, совершенно очевидно убитой тем же собакообразным зверем, который затем напал на меня. Я сумел уничтожить эту тварь. Быстрый обыск квартиры перед тем, как я спешно покинул место происшествия, выявил тонкую колоду странных игральных карт, которые я захватил с собой. Они слишком походили на Магические Карты Эмбера и Хаоса, чтобы такой колдун, как я, не заинтересовался ими.

Да. Я колдун. Я – Мерлин, сын Корвина из Эмбера и Дары из Хаоса, известный местным друзьям и знакомым, как Мерль Кори; способный, обстоятельный, остроумный, спортивный… Хотите знать подробности – читайте Кастильоне и лорда Байрона, так как я, к тому же, человек скромный, ненавязчивый и сдержанный.

Карты оказались истинно магическими предметами, что выглядело вполне уместно, коль скоро я узнал, что Джулия после нашего разрыва общалась с оккультистом по имени Виктор Мелман. Визит в студию этого джентльмена закончился его попыткой убить меня ритуальным обсидиановым кинжалом. Я сумел освободиться от магического заговора и немного допросить его перед тем, как местные условия и мой энтузиазм привели его к гибели. Вот вам и ритуальное заклинание…

От него я узнал достаточно, чтобы понять, что он был только орудием. К этой попытке жертвоприношения его подтолкнул ктото другой; и казалось вполне возможным, что это лицо инкогнито также в ответе за смерть Джулии и за мою коллекцию памятных тридцатых апреля.

Однако у меня не выдалось достаточно времени для размышления об этих событиях, потому что вскоре после этого меня укусила (да, укусила) привлекательная рыжая женщина, материализовавшаяся в квартире Мелмана после моего короткого телефонного разговора с ней, в котором я попытался прикинуться Мелманом. Ее укус парализовал меня, но прежде, чем он оказал полное действие, я сумел отбыть, применив одну из магических Карт, найденных в квартире у Джулии. Она перенесла меня под взор Сфинкса, и тот позволил мне прийти в себя, чтобы иметь возможность поиграть в ту глупую игру в загадки, которую так любят Сфинксы, ибо когда ты проигрываешь, они тебя съедают. Могу сказать только одно – этот конкретный Сфинкс оказался плохим игроком.

Так или иначе, но я вернулся на тень Земля, ставшую мне родным домом, и обнаружил, что пока я отсутствовал, дом Мелмана сгорел. Я попробовал позвонить Люку, так как хотел пообедать с ним, и узнал, что он выехал иЗ мотеля, где останавливался, оставив мне сообщение, указывающее, что он отбыл по делу в НьюМексико, и объясняющее, где он остановился там. Портье также передал мне оставленное Люком кольцо с голубым камнем, и я захватил его с собой в надежде вернуть, когда увижусь со своим другом.

Я вылетел в НьюМексико, и, наконец, догнал Люка в СантаФе. Пока я поджидал его в баре, а он в это время переодевался для обеда, ко мне пристал с вопросами человек по имени Дан Мартинес, намекнувший недвусмысленно, что Люк предложил ему какуюто сделку, и он хотел быть уверен в том, что Люк надежен и способен доставить товар. После обеда мы с Люком поехали в горы. Мартинес последовал за нами и открыл стрельбу, когда мы стояли и любовались ночными видами. Наверное он решил, что Люк не надежен или не способен сделать то, что обещал. А затем произошло нечто более странное – Люк назвал меня по имени – моим настоящим именем, которое я ему не открывал – и, помянув имя моего родителя, велел мне садиться в машину и убираться отсюда к чертовой матери. Свои доводы он подкрепил выстрелами в землю у моих ног. Вопрос оказался не подготовленным к обсуждению, и поэтому я отбыл. Ко всему прочему он посоветовал мне уничтожить эти странные Карты, спасшие уже однажды мне жизнь. А по дороге в горы я выяснил, что он знал Виктора Мелмана…

Далеко я не уехал. Припарковав машину за ближайшим поворотом, я вернулся пешком. Люк пропал. Пропало также и тело Мартинеса. Люк не вернулся в гостиницу ни в ту ночь, ни в следующий день, и поэтому я выписался и уехал.

Единственным человеком, которому я свободно мог доверять, являлся Билл Рот. Билл был адвокатом, жившим в штате НьюЙорк, и он в свое время крепко дружил с моим отцом. Я направился навестить его и рассказал ему свою историю.

Билл еще больше заставил меня призадуматься о Люке. Люк, кстати, рослый, рыжий, прирожденный спортсмен необычайной силы, и хотя мы много лет были друзьями, я (как подсказал Билл), почти ничего не Знал о его прошлом.

Около дома Билла крутился соседский парнишка по имени Джордж Хансен, задававший странные вопросы. И я получил возможность поговорить по телефону, отвечая на схожие вопросы. У обоих спрашивающих кажется, вызывало интерес имя моей матери. Я соврал, естественно. Тот факт, что моя мать принадлежит к темной аристократии Дворов Хаоса, совершенно их не касался. Но звонивший объяснялся на моем языке, тари, что вызвало у меня достаточную заинтересованность для предложения встретиться и обменяться информацией тем же вечером в баре местного загородного клуба.

Но дядя Рэндом отозвал меня домой, в Эмбер, раньше, когда еще мы с Биллом прогуливались. Джордж Хансен, как выяснилось, следил за нами и хотел проскочить зайцем, когда мы уже перемещались через Отражения реальности. Не скажу, что ему повезло; его ведь не приглашали.

Я прихватил Билла с собой, так как не хотел оставлять его один на один со столь странно ведущим субъектом.

От Рэндома я узнал, что другой мой дядя, Каин, умер от пули убийцы, и что ктото также пытался убить дядю Блейза, но сумел только ранить. Похороны Каина должны были состояться на следующий день.

Я всетаки явился тем вечером на свидание в загородный клуб, но моего таинственного собеседника нигде не было видно. Однако, вечер не прошел втуне, так как я познакомился с симпатичной леди по имени Мег Девлин, и одно привело к другому, я проводил ее домой, и мы решили узнать друг друга несколько поближе. Затем, в тот момент, когда, по моим понятиям, ее мысли должны были занимать что угодно, но только не это, она спросила, как зовут мою мать. И поэтому я решил, какого черта, и рассказал ей. Лишь позже мне пришло в голову, что именно онато и могла быть тем самым человеком, с которым я отправился на встречу в баре.

Нашу связь преждевременно прервал звонок из вестибюля, произведенный человеком, якобы являвшемся мужем Мег. Я поступил так, как поступил бы любой джентльмен. Убрался поживее к чертовой матери.

Тетя Фиона, сама колдунья (но не в том смысле, что я) не одобряла моего свидания. И, очевидно, еще меньше одобряла Люка, потому что после того, как я коечто рассказал о нем ей, она поинтересовалась, нет ли у меня его фотографии. Я показал ей извлеченное из бумажника фото, групповой снимок, где присутствовал Люк. Я мог бы поклясться, что она откудато знает его, хотя сама она в этом не призналась. И тот факт, что она и ее брат Блейз в ту же ночь исчезли из Эмбера, казался более чем случайным совпадением.

После этого темп смены событий еще более ускорился. На следующий день, сразу после похоронной службы по Каину, была сделана грубая попытка перебит с помощью брошенной бомбы большую часть нашего семейства. Несостоявшийся убийца сбежал. Позже Рэндома расстроила моя короткая демонстрация КолесаПризрака, моего любимого проекта, моего хобби, моего основного занятия во время четырех лет работы в Гранд Дизайне. КолесоПризрак – это… ну, начиналось оно как компьютер, для работы которого требовались иные законы физики, нежели усвоенные мной в колледже. Для этого также было необходимо то, что обычно называется магией. Но я нашел место, где его можно было соорудить и пустить в ход, и построил его там. Когда я покидал его, он все еще самопрограммировался. Казалось, КолесоПризрак стало разумным, и, помоему, это напугало Рэндома. Он приказал мне пойти и отключить его. Мне эта идея не оченьто понравилась, но я отправился.

При путешествии по Отражениям за мной следовали; я подвергался приставаниям, угрозам и даже нападениям. От пожара меня спасла одна милая дама, позже погибшая в озере. Таинственный индивидуум защитил меня от злобных тварей, и он же спас меня от своеобразного землетрясения – и оказался он ни кем иным, как Люком. Он сопровождал меня до последнего барьера, до свидания с КолесомПризраком. Мое творение было чуточку обижено на меня и изгнало нас посредством теневой грозы – штуки, попасть в которую отнюдь не забавно, с зонтиком или без него. От таких напастей я спас себя и друга с помощью одного из Козырей Смерти, как я окрестил странные Карты из квартиры Джулии.

Закончилось приключение перед голубой хрустальной пещерой, и Люк заманил меня в нее. Старый добрый Люк. Он заточил меня в ней, заранее позаботившись о моих нуждах. Когда он сообщил мне, кто он такой, я понял, что так подействовало на Фиону при виде фото – его сходство со своим отцом. Ибо Люк оказался сыном Бранда, убийцы и предателя, чертовски близко подошедшего несколько лет назад к тому, чтобы уничтожить королевство, а заодно с ним и остальную вселенную. К счастью, Каин убил его до того, как он осуществил свои замыслы. Именно Люк, как я тогда узнал, и убил Каина, чтобы отомстить за смерть отца. (И, как оказалось, известие о смерти отца он получил тридцатого апреля и долгие годы имел оригинальную привычку отмечать годовщину этого события.) Как и на Рэндома, на него тоже произвело впечатление мое КолесоПризрак, и он сообщил мне, что я буду оставаться его пленником, так как смогу понадобиться ему на случай приобретения контроля над машиной, которая, как он считал окажется идеальным оружием для уничтожения остальных членов семьи.

Он отправился проворачивать это дело, и я быстро обнаружил, что мои магические способности экранированы какимто особым свойством этой пещеры, так что мне теперь не с кем поговорить, кроме тебя, фракир, а тебе некого здесь душить…

Но не хочешь ли ты послушать несколько тактов из «Над Радугой»?

После того, как лезвие разлетелось вдребезги, я отбросил рукоять. Оружие не принесло ни малейшей пользы против океана голубой стены в месте, принятом мною за наименее толстый ее участок. У моих ног лежало несколько мелких осколков камня. Я поднял их и потер друг о друга. Это для меня не выход. А единственный выход, казалось, заключался в возвращении тем же путем, каким я вошел сюда, а это не получалось.

Я вернулся в квартиру (в тот участок пещеры, где я бросил спальный мешок). Присев на плотный коричневый спальник, я откупорил бутылку вина и глотнул. Пока я сражался со стеной, то порядком взмок.

Тут фракир зашевелился на запястье, частично размотался и выполз на ладонь левой руки, обвившись вокруг двух все еще лежавших на ладони голубых осколков. Он завязался вокруг них узлом, а затем упал и повис, раскачиваясь, как маятник. Я оставил бутылку и стал наблюдать. Дуга его раскачивания шла продольно тому туннелю, который я теперь называл своим домом. Раскачивание продолжалось, наверное, целую минуту. А затем он втянулся вверх и угомонился, доползя до тыльной стороны ладони. Освободив осколки у основания безымянного пальца, он вернулся на свое обычное скрытое место вокруг запястья.

Я вгляделся пристальней. Поднял мерцающую масляную лампу и внимательно исследовал камешки. Их цвет…

Да.

Разглядываемые на фоне ладони, они походили с виду на камень в том кольце Люка, которое я получил не так уж давно в мотеле «Нью Лайн». Совпадение? Или тут есть связь? Что пытается мне передать мой шнур для удушения?

Принадлежавшее Люку кольцо для ключей. И на нем был голубой камень, насаженный на кусок металла… А где я мог видеть другой?

Пещера, где меня заточили, обладала способностью блокировать Козыри и мою Логрусову магию. Если Люк носил с собой камни, отбитые от этих стен, то на это, вероятно, имелись особые причины. Какими неизвестными мне свойствами они могли обладать?

Я, наверное, с час пытался узнать чтонибудь об их природе, но они сопротивлялись Логрусову зондажу. Наконец, преисполнившись отвращения, я засунул их в карман, поел хлеба с сыром и глотнул еще вина.

Затем я поднялся и снова сделал обход, проверяя западни. Я пробыл здесь пленником, как мне казалось, целый месяц. И прошел в поисках выхода все эти туннели, коридоры и гроты. Возможности выбраться не представилось ни в одном из них. Бывали случаи, когда я, как сумасшедший, бегал и разбивал кулаки в кровь об эти стены. Бывали случаи, когда я ходил медленно, пытаясь найти трещины или линии сдвигов минерала. И несколько раз я пытался сдвинуть закрывавший вход валун – все без толку. Его заклинило в отверстии, и я не мог его даже шелохнуть. Создавалось впечатление, что мне придется пробыть в заточении долго.

Западни…

Все они пребывали в том же состоянии, как при последнем моем обходе – ловушки, валуны, оставленные природой лежащими, где попало с небрежным видом, но покоившиеся на высоких подпорках и готовые рухнуть с опоры, когда ктонибудь зацепит за скрытый темнотой кусок веревки, извлеченный мною со склада.

Ктонибудь?

Люк, конечно. Кто же еще? Именно онто и заточил меня. И если он вернется – нет, КОГДА он вернется – коварные ловушки будут ждать. Он вооружен. Если я буду всего лишь поджидать его внизу, под входом, он получит преимущество верхней позиции. Дудки. Меня там не будет. Я заставлю его походить за мной, и тогда…

Испытывая смутное беспокойство, я вернулся в свою квартиру.

Положив руки за голову, я лежал там, в который раз продумывая планы. Ловушка может убить человека, а я не хотел умерщвлять Люка. Это не имело никакого отношения к сантиментам, хотя до недавнего времени я считал его верным другом – до того времени, пока не узнал, что он убил дядю Каина, и, казалось, собирается уничтожить и остальных моих родственников в Эмбере. И замышлял он это изза того, что Каин убил его отца – моего дядю Бранда – человека, которого с радостью бы прикончил и любой другой из членов семьи. Да. Люк, или Ринальдо, как я теперь знал, был моим двоюродным братом и имел причину ввязаться в одну из наших внутренних вендетт. И все же, охота за всеми сразу казалась мне некоторой неумеренностью.

Но разобрать западни меня побудило отнюдь не родство и не сантименты. Он требовался мне живым, потому что во всей этой ситуации имелось слишком много такого, чего я не понимал и мог вообще никогда не понять, если он погибнет, так и не рассказав мне…

Ясра. Розовые Козыри Смерти… средства, благодаря которым меня так легко выслеживали по Отражениям… вся история отношений Люка с художником и ненормальным оккультистом Виктором Мелманом… все, что он знал о Джулии и о ее смерти…

Я начал заново. Разобрал западни. Новый план был прост и основывался на том, о чем Люк, помоему, ничего не знал.

Я перенес спальный мешок на новое место, в туннель, непосредственно примыкающий к пещере, в потолке которой находился закрытый лаз. Перетащил я туда также и коечто из продовольственных запасов. И решил оставаться поблизости от входа как можно дольше.

Новая западня была очень примитивной: прямой и попросту почти безотказной. А коль скоро я установил ее, оставалось только ждать. Ждать и помнить. И планировать. Я должен предупредить остальных. Должен чтото предпринять в отношении своего КолесаПризрака. Мне требовалось выяснить, что же знала Мег Девлин. Мне требовалось… много чего.

Я ждал. Я думал о теневых грозах, снах, странных Картах и о Даме в Озере. После долгого периода неторопливого течения моя жизнь за какиенибудь несколько дней стала очень насыщенной событиями. Затем этот долгий период ничегонеделания. Единственным утешением мне служило то, что линия времени опережает по скорости большинство других, а в данный момент это было важно для меня. В Эмбере мой месяц вполне мог оказаться всего лишь днем, или даже меньше. Если я смогу вскоре выбраться из этого места, то следы, по которым я припущусь, могут быть все еще относительно свежими.

Позже я потушил лампу и лег спать. Сквозь хрустальные линзы моей тюрьмы просачивалось достаточно то разгоравшегося, то меркнувшего света, чтобы я отличал день от ночи во внешнем мире, и я поддерживал свой небогатый событиями режим дня в соответствии с его ритмом.

За следующие три дня я снова перечитал от корки до корки дневник Мелмана – сочинение, богатое иллюзиями и бедной полезной информацией – и уже почти сумел убедить себя, что Человек в Капюшоне, как он называл своего гостя и учителя, по всей вероятности, был Люком. За исключением нескольких озадачивших меня намеков на двойной пол упоминаемой личности. Упоминания ближе к концу записей относительно жертвоприношения Сына Хаоса я мог смело принять на свой счет в свете знания о том, что Мелмана подготовили уничтожить меня. Но если это сделал Люк, то как объяснить его двусмысленное поведение на горе в НьюМексико, когда он посоветовал мне уничтожить Роковые Козыри Смерти и прогнал меня так, словно защищал от чегото? А потом он признался в нескольких более ранних покушениях на мою жизнь, но отрицал свою причастность к последующим. У него не было никаких причин для этого, если он на самом деле в ответе за все эти покушения. Что же еще тогда могло присутствовать в деле? Кто еще? И как? В головоломке явно недоставало составных частей, но у меня складывалось такое впечатление, словно они мелкие, словно самый малюсенький бит новой информации и легчайшее сотрясение узора внезапно заставит все встать на свои места, и образовавшийся рисунок будет тем, что мне полагалось бы уже давно увидеть.

Я мог бы догадаться, что визит произойдет ночью. Мог бы, но не догадался. Приди мне это в голову, я изменил бы распорядок сна и бодрствования и бдил бы недремлющим оком. Хотя я и был порядком уверен в действенности своей западни, в истинно критических делах важно каждое мелкое преимущество.

Я крепко спал, и скрежет камня по камню донесся словно бы издалека. Когда звуки продолжились, я заворочался, но медленно, и прошло несколько секунд прежде, чем нужные контакты у меня в мозгу замкнулись, и я сообразил, что происходит. Затем, все еще толком не проснувшись, я резко поднялся в сидячее положение и встал, пригнувшись, у ближайшей от входа в пещеру стены, протирая глаза и смахивая волосы со лба, ища то ли утраченное бодрствование, то ли удаляющийся берег сна.

Первые услышанные мною звуки должно быть сопровождали извлечение клиньев, что повлекло за собой некоторое раскачивание и сдвигание валуна. Продолжавшиеся звуки были приглушенными, без эха – наружными.

Поэтому я рискнул быстро заглянуть в пещеру. Не видать ни открытого входа, ни звезд над ним. Шевеление наверху продолжалось. Звуки от раскачивания сменились теперь постоянным хрустом и скрежетом. Сквозь полупрозрачный потолок пещеры сиял шар света, окутанный рассеянным нимбом. Фонарь, догадался я. Слишком ровно светит, чтобы быть факелом. Да и непрактично – факел при данных обстоятельствах.

Появился полумесяц неба с парой звезд на нижнем роге. Он расширился и я услышал тяжелое дыхание и кряхтение, как мне показалось, двух человек.

У меня просто руки зачесались, когда я ощутил порцию адреналина в крови. Я не рассчитывал, что Люк приведет когонибудь с собой. Мой несложный, защищенный от дурака план мог оказаться беззащитным против этого, и, значит, дураком этим был я.

Валун теперь сдвигался быстрее, и времени не оставалось даже на проклятие, так мой мозг усиленно работал, сосредоточившись на разработке плана необходимых действий.

Я вызвал образ Логруса, и он обрел форму у меня перед глазами. Я поднялся на ноги, все еще прижимаясь к стене, и начал двигать руками в соответствии с кажущимися бессистемными двумя ответвлениями этого фантома. К тому времени, как я добился удовлетворительной стыковки, шум наверху прекратился.

Отверстие теперь было свободным. Спустя несколько мгновений фонарь приподняли и поднесли к нему.

Я шагнул в центр пещеры и вытянул руки. Когда в поле зрения надо мной появились темные фигуры невысокого роста, мой первоначальный план был полностью отменен. Оба держали в правых руках обнаженные кинжалы. И ни тот ни другой не походили на Люка.

Я потянулся вперед логрусовыми отростками и взял обоих за горло. И сдавливал до тех пор, пока они не рухнули. Я подержал их еще немного, потом отпустил.

Когда они упали, исчезнув из поля зрения, я зацепился за край отверстия светящимися силовыми линиями и подтянулся по ним наверх. Добравшись до лаза я остановился, чтобы подобрать свернувшегося петлей под самым входом фракира. Вот этото и было моей ловушкой. Люку или комунибудь другому пришлось бы при спуске сюда шагнуть в петлю, готовую мгновенно затянуться вокруг него.

Однако, теперь…

По склону справа от меня протянулась огненная дорожка. Упавший фонарь разбился, и пролившееся горючее превратилось в горящий ручеек. По обе стороны от него лежали придушенные мной типы. Закрывавший вход валун покоился слева и несколько сзади от меня. Я оставался, где был – голова и плечи над отверстием, опираясь на локти, с пляшущим перед глазами образом Логруса, теплым щекотанием его силовых линий, все еще остающихся продолжением моих рук, и фракиром, переползающим с левого плеча на предплечье.

Операция удалась чересчур легко. Я не мог себе представить, чтобы Люк доверил какойто паре лакеев допросить, убить или увезти меня – какой бы ни была их задача. Вот потомуто я и не вылез полностью, а просканировал ночное пространство со сравнительно безопасного наблюдательного пункта.

И понял, что поступил осмотрительно. Ибо у пещеры в эту ночь кроме меня и двух покойников был еще ктото. Даже при уменьшающейся силе свечения огненной дорожки было достаточно темно, чтобы обыкновенное зрение отказывалось служить. Но, когда я вызываю Логрус, то психический механизм, позволяющий мне узреть его образ, разрешает мне также видеть и другие нефизические явления.

Именно благодаря этому я заметил тень под деревом слева от меня, среди других теней ее вряд ли можно было бы заметить. И при сем присутствовал странный узор, напоминающий Лабиринт Эмбера; он вращался, словно медленное цевочное колесо, простирая щупальца пронизанного дымом желтого света. Они тянулись ко мне сквозь ночь, а я завороженно следил, уже зная наперед, что сделаю, когда наступит нужный момент.

Ко мне тянулись четыре больших щупальца, и подбирались они медленно, наощупь. Оказавшись в несколько ярдах от меня, они остановились, провисли, а затем метнулись, словно кобры. Я держал руки свободными и слегка скрещенными, вытянув вперед логрусовы конечности. Одним размашистым движением я развел их, наклонившись сам при этом чуть вперед. Логрусовы манипуляторы ударили по желтым щупальцам и отбросили их, швырнули обратно. Когда это произошло, я ощутил щекотку вблизи локтей. Затем, используя логрусово продолжение правой руки словно меч, я ударил по заколебавшемуся теперь узору, словно по щиту. Послышался короткий резкий вскрик, когда изображение его потускнело, и я быстро ударил еще раз, затем вытащил себя из входного отверстия и бросился вниз по склону, испытывая боль в руке.

Изображение, чем бы оно ни было, растаяло и пропало. Однако, к тому времени, я уже смог четче рассмотреть прислонившуюся к стволу фигуру. Похоже, это была женщина, хотя я не мог разобрать черт ее лица изза какогото маленького предмета, который она подняла и держала теперь почти на уровне глаз. Опасаясь, что это какоето оружие, я ударил по нему логрусовыми манипуляторами, надеясь выбить из рук.

И тут же споткнулся, ибо последовавшая отдача дернула меня по руке с немалой силой. Я, наверное, ударил по мощному магическому предмету. По крайней мере, я имел удовольствие видеть, что дама тоже пошатнулась. Она снова издала короткий вскрик. Но предмет удержала.

Мгновение спустя вокруг ее фигуры начало образовываться слабое многоцветное сияние, и я сообразил, что это за штука. Я только что направил силу Логруса против Карты. Я должен сейчас же добраться до нее, хотя бы ради выяснения, кто она такая.

Но, ринувшись уже вперед, я сообразил, что не успею вовремя удержать ее. Если не…

И сорвав с плеча фракира, я метнул его вдоль силовой линии Логруса, отдав ему команду и придавая на лету нужное направление.

С нового угла обозрения и благодаря окружающему ее теперь слабому радужному ореолу, я разглядел, наконец, лицо этой дамы. Это была Ясра, та самая, которая чуть было не убила меня своим памятным укусом в квартире Мелмана. Еще миг, и она исчезнет, унося с собой мой шанс добиться хоть какихто объяснений, от которых могла зависеть моя жизнь.

– Ясра! – крикнул я, пытаясь нарушить ее сосредоточенность.

Это не подействовало, но подействовал Фракир. Мой душительный шнур, пылающий теперь серебристым светом, обвился вокруг ее шеи и плотно намотался свободным концом на висевший слева от Ясры сук.

Она начала таять, явно не догадываясь, что уже слишком поздно. Она не могла козырнуться, не обезглавив себя.

Затем ей пришлось это признать. Я услышал короткий хрип, и она шагнула обратно, стала непрозрачной, потеряла свой ореол, выронила Карту и вцепилась в стягивающий ее шею шнур.

Я подошел к ней, наложил руку на фракира, и тот отмотал один конец от сучка и обвился вокруг моего запястья.

– Добрый вечер, Ясра, – поздоровался я, отдергивая ее голову назад. – Испробуй еще раз ядовитый укус, и тебе понадобится шейный корсет. Поняла?

Она попыталась было заговорить, но не смогла. И просто кивнула.

– Я намерен чуть приспустить удавку, – уведомил я ее, – чтобы ты смогла отвечать на мои вопросы.

Я ослабил сдавливающего ее горло фракира. Она тут же закашлялась и бросила на меня взгляд, способный превратить песок в стекло. Ее магический узор совершенно растаял, и поэтому я позволил Логрусу убраться восвояси.

– Почему ты преследуешь меня? – спросил я ее. – Я чтонибудь для тебя значу?

– Сын погибели! – выругалась она и попыталась плюнуть мне в лицо, но для этого у нее, должно быть, чересчур пересохло во рту.

Я слегка натянул фракира, и она снова закашлялась.

– Неправильный ответ, – укорил я ее. – Попробуй еще раз.

Но тут она улыбнулась, и ее взгляд переместился на какуюто точку у меня за спиной. Не давая фракиру ослабнуть, я рискнул быстро оглянуться. Воздух позади и справа от меня начал мерцать, явно подготавливая почву для чьегото прохода по Карте.

В данный момент я не чувствовал себя способным справиться с дополнительной угрозой, и поэтому сунул руку в карман и извлек пригоршню собственных Карт. Верхней оказалась Флора. Отлично. Подойдет.

Я толкнул к ней свою мысль, сквозь слабый свет, за лицо на Карте. Почувствовав ее отвлеченное внимание, я понял, что вскоре оно сменилось внезапной бдительностью.

Затем:

– Да ?..

– Проведи меня! Скорее!

– Эт о с ро чн о ? – спросила она.

– Да, уж лучше тебе поверить в это, – отозвался я.

– Э… х ор ош о . П ро хо ди .

Я увидел Флору в постели. Изображение стало четче, еще четче. Она протянула руку.

Я потянулся вперед и взялся за нее. И двинулся вперед, как раз, когда услышал прозвеневший голос Люка, кричавшего:

– Стой!

Я продолжал переход, волоча за собой Ясру. Она попыталась тянуть в обратную сторону и сумела остановить меня, когда я споткнулся о край постели. Вот тогдато я и заметил темноволосого бородатого мужчину, уставившегося на меня вытаращенными глазами, с противоположного края ложа.

– Кто?.. Что?… – начал было он, когда я мрачно улыбнулся и восстановил равновесие.

За спиной моей пленницы в поле зрения появился темный силуэт Люка. Он потянулся вперед и схватил Ясру за руку, потянув ее прочь от меня. Она издала еле слышный стон, так как это движение еще туже затянуло фракира на ее шеи.

Проклятье! Что же теперь?

Внезапно Флора вскочила с исказившемся лицом, надушенное лавандой одеяло упало на пол, когда она с удивительной скоростью выбросила вперед кулак.

– Ах ты, сука! – закричала она. – Помнишь меня?

Удар обрушился Ясре на челюсть, и я едва сумел высвободить фракира, чтобы не полететь вместе с ней в ожидающие объятия Люка.

И он, и она растаяли. Мерцание исчезло.

Тем временем темноволосый парень выкарабкался из постели и стал лихорадочно собирать предметы своего гардероба. Как только он сгреб все, то даже не потрудился ничего надеть, а просто попятился к двери, держа их перед собой.

– Рон! Ты куда? – спросила Флора.

– Вон! – ответил он и, открыв дверь, исчез за нею.

– Эй! Подожди!

– Ни за что! – донесся ответ из соседней комнаты.

– Проклятье! – она прожгла меня взглядом. – У тебя какойто дар портить человеку личную жизнь, – затем она окликнула его: – Рон! Как насчет обеда?

– Мне надо наведаться к своему психологуаналитику, – донесся его голос, а вскоре после этого хлопнула входная дверь.

– Надеюсь, ты понимаешь, какой прекрасный роман ты только что расстроил? – кипела Флора.

Я вздохнул.

– Когда ты с ним познакомилась? – спросил я ее.

– Ну, вчера, – нахмурилась она. – Ладно, ладно, скалься, сколько угодно. Такие отношения не всегда зависят только от продолжительности знакомства. Я могла предвидеть, что на этот раз будет чтото неординарное. И можно было смело рассчитывать, что какойнибудь грубиян, вроде тебя или твоего отца, испортит прекрасный…

– Мне очень жаль, – извинился я. – Спасибо, что вытащила меня. А он, конечно, вернется. Мы просто чертовски напугали его. Ну как он может не вернуться, если познал тебя?

– Ты и впрямь точьвточь, как Корвин, – улыбнулась она. – Грубиян, но наблюдательный.

Она поднялась, подошла к шкафу, достала лавандового цвета халат и накинула его.

– И что же? – спросила она, завязывая пояс, – …все это означало?

– Это длинная история…

– Тогда мне лучше послушать ее за завтраком, – сказала она. – Ты голоден?

Я усмехнулся.

– Само собой. Давай!

Она провела меня через гостиную, обставленную во французском провинциальном стиле, в большую сельскую кухню, сверкающую изразцами и медью. Я предложил ей помочь, но она указала мне на стул рядом со столом и велела сесть.

В то время как она вынимала из холодильника многочисленные продукты, я начал:

– Вопервых…

– Да?

– Где мы?

– В СанФранциско, – ответила она.

– А почему ты обзавелась здесь домом?

– Закончив порученное Рэндомом дело, я решила задержаться здесь. Этот городок показался мне очаровательным.

Я щелкнул пальцами. Совсем забыл, что ее послали выяснить, кому принадлежал склад, где Виктор Мелман снимал квартиру и студию, и где фирма «Склады Брута» хранила боеприпасы, способные стрелять в Эмбере.

– Так кому же принадлежал склад? – спросил я.

– Фирме «Склады Брута» – ответила она, – Мелман снимал помещение у нее.

– А кому принадлежит фирма «Склады Брута»?

– Корпорации «Дж.Б.Рэнд».

– Адрес?

– Контора в Сосалито. Покинута пару месяцев назад.

– А снимавшие ее давали владельцу помещения домашний адрес?

– Только до востребования. И тот тоже аннулирован.

– Я и чувствовал, что выйдет чтото в этом роде, – кивнул я. – А теперь расскажи мне о Ясре. Ты хорошо знаешь эту леди?

– Никакая она не леди, – фыркнула Флора. – Когда я с ней познакомилась, она была попросту королевской шлюхой.

– Где?

– В Кашере.

– А где это?

– Симпатичное маленькое королевство чуть за пределами Золотого Круга тех, с кем Эмбер ведет торговлю. Убогая варварская пышность и все такое. Своего рода культурное захолустье.

– Откуда же ты тогда вообще знаешь про него?

Она промолчала с миг, помешивая чтото в чашке.

– О, я однажды общалась с одним кашерским аристократом. Познакомились с ним однажды в лесу. Он охотился с соколом, а я случайно оказалась там и подвернула ногу…

– Ээ, – перебил я ее, чтобы подробности не увели нас в сторону. – А Ясра?

– Она была супругой старого короля Мениллана. Обвела его вокруг пальца.

– А что ты имеешь против нее?

– Она отбила Ясрика, пока меня не было в городе.

– Ясрика?

– Моего аристократа. Графа Кронклефа.

– А что думал об этом происшествии Его Величество Мениллан?

– А он так и не узнал. В то время он лежал на смертном одре. А вскоре и скончался. Поэтомуто ей и понадобился Ясрик. Он был начальником дворцовой стражи, а его брат – генералом. Когда Мениллан испустил дух, она воспользовалась их помощью и устроила переворот. Когда я в последний раз слышала о ней, она была королевой в Кашере и отослала Ясрика подальше. И поделом ему. Помоему, он метил на трон, но она не желала делить его. И казнила Ясрика вместе с братом за какуюто измену. А он был действительно красивым парнем… Хотя и не слишком башковитым.

– У жителей Кашеры есть какиенибудь… э… необычайные физические особенности? – спросил я.

– Ну… – улыбнулась она. – Ясрик был парень хоть куда. Но я бы не стала употреблять слово «необычайный» по…

– Нетнет, – перебил я ее. – Я хотел сказать, нет ли у них какойнибудь аномалии во рту – убирающихся клыков, или жала, или чегонибудь в этом роде?

– Неа, – протянула она, и я не смог определить, это от жара плиты она так зарделась, или от чегото иного. – Ничего подобного. Они скроены по стандартному образцу. А почему ты спрашиваешь?

– Когда в Эмбере я рассказывал вам свою историю, то опустил эпизод про то, как Ясра укусила меня, и я елееле сумел козырнуться изза какогото впрыснутого ею яда. Он сразу парализовал меня до онемения конечностей и лишил сил.

Она покачала головой.

– Кашерцы ничего подобного сделать не могут. Но, впрочем, Ясра, конечно, не из Кашеры.

– О? Откуда же она?

– Не знаю. Но она иностранка. Некоторые утверждали, будто бы ее привезли работорговцы из какойто далекой страны. Другие поговаривали о том, что она сама попросту однажды забрела в Кашеру и привлекла внимание Мениллана. Ходили слухи, что она колдунья. Не знаю.

– А я знаю. Эти слухи верны.

– В самом деле? Наверное, именно так она и увела Ясрика…

Я пожал плечами.

– Сколько времени прошло со времени твоего знакомства с ней?

– Полагаю, лет тридцатьсорок.

– И она попрежнему королева Кашеры?

– Не знаю. Я в тех краях давненько не бывала.

– У Эмбера с Кашерой плохие отношения?

– В действительности вообще никаких особых отношений. Я уже сказала, что Кашера находится несколько на периферии. Она не так доступна, как множество других мест, и не составляет для торговли ничего особенно привлекательного.

– Значит, у нее нет никакой настоящей причины ненавидеть нас?

– Не больше, чем ненавидеть всех других людей.

Помещение кухни стали наполнять ароматы стряпни. И пока я сидел, принюхиваясь к ним и мечтая о долгом горячем душе, куда намеревался отправиться после завтрака. Флора сказала то, что я почемуто ожидал от нее услышать:

– Тот человек, уволокший Ясру обратно… Он выглядел знакомым. Кто он?

– Это тот, о ком я рассказывал вам в Эмбере, – ответил я. – Люк. Мне любопытно узнать, напоминает ли он тебе когонибудь?

– Кажется напоминает, – ответила она помолчав. – Но не могу вспомнить, кого именно.

Она стояла спиной ко мне, и я посоветовал:

– Если у тебя в руках чтонибудь бьющееся или разливающееся, то, пожалуйста, поставь…

Я услышал, как чтото было поставлено на стол. Затем она обернулась с озабоченным выражением лица.

– Да?

– Его настоящее имя Ринальдо, и он сын Бранда, – сообщил я. – Я больше месяца пробыл у него пленником в другом Отражении. И сбежал только сейчас.

– Ну, дела, – прошептала она. Затем добавила: – Чего же он хочет?

– Отомстить.

– Комуто конкретно?

– Нет. Всем нам. Но Каин, конечно, стоял на первом месте.

– Понимаю.

– Пожалуйста, не сожги чегонибудь, – забеспокоился я. – Я уже давно жду не дождусь хорошего завтрака.

Она кивнула и отвернулась. Через некоторое время она спросила, не оборачиваясь:

– Ты знал его долгое время. На что он способен?

– Он всегда мне казался довольно свойским парнем. Если он сумасшедший, как его папаша, то хорошо это скрывает.

Она откупорила бутылку вина, наполнила два бокала и перенесла их на стол. А затем подала завтрак.

Попробовав несколько кусочков, она остановилась, не донеся вилку до рта и уставилась в пространство.

– Кто бы мог подумать, что этот сукин сын оставит потомство? – заметила она.

– Фиона, я думаю, – отозвался я. – В ночь перед похоронами Каина она спросила, нет ли у меня фотографии Люка. Когда я показал ей снимок, то мог смело утверждать, что ее чтото беспокоит, но что именно – она не сказала.

– А на следующий день они с Блейзом исчезли, – продолжила мою мысль Флора. – Да, теперь, когда я думаю об этом, он действительно выглядит несколько похожим на Бранда, когда тот был очень молод. Боже, как давно это было. Люк кажется более рослым и тяжеловесным, но сходство есть.

Она вернулась к завтраку.

– Приготовлено, кстати, очень вкусно, – похвалил я.

– О, спасибо, – затем она вздохнула. – Это значит, что если я хочу услышать всю историю целиком, то мне придется подождать, пока ты не кончишь есть.

Я кивнул, так как отвечать с полным ртом не мог. Пусть рушатся империи. Я проголодался.

Приняв душ, приведя в порядок ногти и волосы и облачившись в выуженное из Отражений одеяние, я получил в справочном номер и позвонил единственной особе по фамилии Девлин, записанной в районе проживания Билла Рота. Ответил женский голос, не обладающий искомым тембром, хотя я всетаки узнал его.

– Мег? Мег Девлин? – взывал я.

– Да, – раздалось в ответ. – Кто это?

– Мерль Кори.

– Кто?

– Мерль Кори. Мы недавно провели вместе интересный вечер…

– Извините, – прервала она. – Должно быть, произошла какаято ошибка.

– Если ты не можешь сейчас беспрепятственно говорить, я позвоню позже, когда сможешь. Или ты позвони мне.

– Я вас не знаю, – она повесила трубку.

Я тупо уставился на телефон. Если при разговоре присутствовал ее муж, то, надо полагать, она должна была повести себя чуть уклончиво, показав хоть както что знает меня и поговорит в другой раз. Связь с Рэндомом я еще не устанавливал, так как чувствовал, что он сразу же вызовет меня в Эмбер, а мне хотелось сначала поговорить с Мег. На визит к ней я, конечно, не мог уделить времени. Поэтому я попробовал единственный ход, пришедший мне в голову. Я снова созвонился со справочным и узнал номер ближайших соседей Билла, Хансенов.

Мне ответили после третьего гудка – женский голос, который, возможно, принадлежал миссис Хансен. В прошлом я встречался с ней, причем во время совсем недавнего моего визита в те края.

– Миссис Хансен, – начал я. – Это говорит Мерль Кори.

– Ах, Мерль… Ты ведь совсем недавно был здесь, не так ли?

– Да. Правда я не смог надолго задержаться. Но, в конце концов, всетаки встретился с Джорджем. Несколько раз подолгу разговаривал с ним… Мне бы и сейчас хотелось с ним перекинуться парой слов, если он недалеко.

Прежде, чем она ответила, молчание затянулось на несколько лишних секунд.

– Джордж… Джордж сейчас в больнице, Мерль. Ты можешь передать ему через меня?..

– О, это не срочно, – успокоил я ее. – А что случилось с Джорджем?

– Да, вообщето ничего страшного. Он наведывается иногда к врачу, и сегодня у него день обследования и процедур. В прошлом месяце у него случилось своего рода расстройство. Амнезия продолжалась пару дней, и врачи, кажется, не могут докопаться, чем она вызвана.

– Печальное известие.

– Однако, рентген не показал никаких повреждений – он не ударялся головой или еще чемнибудь. И теперь с ним, кажется, все в порядке. Врачи говорят, что он, вероятно, скоро будет вполне здоров. Но они хотят еще немного понаблюдать за ним. Вот и все, – внезапно, словно осененная вдохновением, она спросила: – А как он вообще показался тебе, когда ты разговаривал с ним?

Я предвидел этот вопрос, поэтому не колеблясь ответил:

– Когда мы с ним болтали, он казался вполне здоровым, – ответил я. – Но, конечно же, я не знал его прежде, и поэтому мне трудно судить, какова норма его поведения.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – проговорила она. – Ты хочешь, чтобы он позвонил тебе, когда вернется?

– Нет. Я собираюсь уезжать, – сказал я. – И не уверен, что скоро вернусь. Возможното ничего, в общем и нет. Какнибудь позвоню еще раз.

– Тогда ладно. Я скажу ему, что ты звонил.

– Спасибо. До свидания.

Этого я почти и ожидал. После Мег. Поведение Джорджа под конец нашей последней встречи было довольно странным. Беспокоило меня то, что он, кажется, знал, кто я такой на самом деле, а также знал об Эмбере, и даже хотел последовать за нами через Карту. Впечатление создавалось такое, будто он и Маг подверглись какомуто странному гипнозу.

В связи с этим на ум сразу же приходит Ясра. Но впрочем она, кажется, является союзницей Люка, а Маг предупреждала меня насчет Люка. С чего бы это она стала делать, если ей какимто образом управляла Ясра? Такой вывод не имел смысла. Кто еще из тех, кого я знаю, способен так повлиять на людей?

Хотя бы Фиона. Но, впрочем, она позже участвовала в моем возвращении в это Отражение из Эмбера и даже увезла меня после моего вечера с Мег. И казалась ничуть не меньше озадаченной ходом событий, чем я.

Дерьмо… В жизни встречается достаточно дверей, которые не открываются, когда вы в них ломитесь, и размещены они попеременно с теми, которые открываются тогда, когда тебе этого совсем не хочется.

Я вернулся и постучал в дверь спальни, и Флора разрешила мне войти. Она сидела перед зеркалом и накладывала косметику.

– Как твои дела? – спросила она.

– Не ахти. На самомто деле совершенно неудовлетворительно, – я коротко изложил ей результаты своих звонков.

– Так что же ты собираешься делать теперь? – поинтересовалась она.

– Связаться с Рэндомом, – ответил я, – и ввести его в курс дела. Мне кажется, он отзовет меня в Эмбер и пожелает выслушать все подробности. Поэтому я зашел попрощаться и поблагодарить за помощь. Извини, если я расстроил твой роман.

Она пожала плечами, все еще сидя спиной ко мне и разглядывая себя в зеркало.

– Не беспокойся…

Конца ее фразы я не расслышал, хотя она продолжала говорить. Мое внимание резко отвлекла попытка контакта через Карту. Я настроился на прием и подождал. Ощущение усилилось, но присутствие вызывавшего не обнаруживалось. Я отвернулся от Флоры.

– Мерль, что это? – услышал я затем ее голос.

Я поднял руку, сделав ей знак помолчать, так как ощущение интенсифицировалось. Казалось, я вглядывался в длинный черный туннель, в противоположном конце которого ничего не было.

– Не знаю, – ответил я Флоре, вызвав Логрус и взяв управление одним из его ответвлений. – Призрак? Это ты? Ты готов поговорить? – спросил я.

Ответа не было. Я почувствовал холодок, все еще оставаясь в состоянии ожидания. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Надвигалось сильное ощущение, что если я сдвинусь, меня кудато переправят. Не было ли это вызовом? Западней? Что бы это ни было, я решил, что только дурак принял бы такое приглашение от неизвестного. После того, что я узнал, концом туннеля вполне могла оказаться Хрустальная пещера.

– Если чтонибудь нужно, – сказал я, – тебе придется сделаться видимым и обратиться ко мне. Я перестал ходить на свидания с завязанными глазами.

Тут просочилось ощущение присутствия, но никаких намеков на личность вызывавшего.

– Ладно, – сказал я. – Я не пойду, а у тебя нет сообщения. Единственное, что мне еще приходит в голову, это то, что ты просишь провести тебя ко мне. Если это так, проходи.

Я протянул пустые с виду руки, но с незаметной удавкой, выползающей на боевую позицию по правой руке, и с невидимой, но смертельной логрусовой молнией в правой. Это был один из случаев, когда вежливость требовала применения профессиональных навыков.

В темном туннеле, казалось, послышался тихий смех. Однако, он, конечно же, был только мысленной проекцией, холодный и бесполый.

– ТВОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ КОНЕЧНО, ХИТРОСТЬ, – дошло затем до меня. – ИБО ТЫ НЕ ДУРАК. И ВСЕ ЖЕ, Я ДОПУСКАЮ, ЧТО ТЫ СМЕЛ, РАЗ ТАК ОБРАЩАЕШЬСЯ К НЕИЗВЕСТНОМУ. ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, С ЧЕМ СТОЛКНУЛСЯ, И ВЕС ТАКИ ПОДЖИДАЕШЬ ЕГО. И ДАЖЕ ПРИГЛАШАЕШЬ ЕГО.

– Предложение все еще остается в силе, – сказал я.

– Я НИКОГДА НЕ СЧИТАЛ ТЕБЯ ПОНАСТОЯЩЕМУ ОПАСНЫМ.

– Чего ты хочешь?

– ПОСМОТРЕТЬ НА ТЕБЯ.

– Зачем?

– МОЖЕТ БЫТЬ, НАСТУПИТ МОМЕНТ, КОГДА Я СТОЛКНУСЬ С ТОБОЙ ПРИ ИНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.

– При каких обстоятельствах?

– Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО НАШИ ПУТИ ПЕРЕСЕКУТСЯ, ТАК КАК ВЕДУТ К ОДНОЙ ЦЕЛИ.

– Кто ты?

Снова смех.

– НЕТ. НЕ СЕЙЧАС. ЕЩЕ РАНО. Я ХОЧУ ВСЕГО ЛИШЬ ПОГЛЯДЕТЬ НА ТЕБЯ И ПОНАБЛЮДАТЬ ЗА ТВОИМИ РЕАКЦИЯМИ.

– Ну, достаточно полюбовался?

– ПОЧТИ.

– Если наши пути пересекутся, то пусть это столкновение произойдет сейчас, – бросил я. – Я хотел бы убрать тебя с дороги и заняться коекакими военными приготовлениями.

– ЦЕНЮ ВЫСОКОМЕРИЕ. НО КОГДА ПРИДЕТ ВРЕМЯ ВЫБОРА, ВЫБИРАТЬ БУДЕШЬ НЕ ТЫ.

– Я готов и подождать, – я осторожно протянул вдоль туннеля логрусов отросток.

Ничего… Мой зонд не обнаружил ничего…

– ВОСХИЩАЮСЬ ТВОИМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ. ВОТ!

Чтото понеслось в мою сторону. Магическое продолжение моей руки уведомило меня, что оно мягкое, слишком мягкое и несвязанное, чтобы причинить мне какойто настоящий вред – большая прохладная масса, переливающаяся разными цветами…

Я не отступил и протянул манипулятор сквозь нее – за ее пределы, дальше, еще дальше, почти дотянувшись до источника. Я встретил чтото осязаемое и все же податливое; может быть тело, а может, и нет; слишком крупное, чтобы мгновенно рвануть его к себе.

Моей логрусовой конечности подсунули несколько мелких предметов, твердых, и с достаточно малой массой. Я схватился за один из них, оторвал его от того, что держало, и понес к себе.

Бессловесный импульс крайнего удивления вырвался из меня одновременно с мчащейся массой и возвращением предмета, вырванного силой Логруса.

Вокруг меня словно взорвался Фейерверк: цветы, цветы, цветы, цветы. Фиалки, анемоны, нарциссы, розы… Я услышал, как ахнула Флора, когда сотни их посыпались в комнату. Контакт тут же прервали. Я сознавал, что держу в правой руке чтото маленькое и твердое, а ноздри мне забило запахами этого гербария.

– Что за чертовщина? – поинтересовалась Флора. – Что случилось?

– Не знаю, – ответил я, смахивая с рубашки лепестки. – Ты любишь цветы? Можешь оставить их себе…

– Спасибо, но я предпочитаю умеренность, – поблагодарила она, разглядывая яркую гору у моих ног. – Кто их прислал?

– Безымянное лицо на том конце темного туннеля.

– Зачем?

– Может быть, для снижения расходов на похороны. Не знаю. Тон всего разговора был несколько угрожающим.

– Было бы хорошо, если бы ты помог мне собрать их прежде, чем уйдешь.

– Разумеется, – заверил я ее.

– На кухне и в ванной есть вазы. Пошли.

Я последовал за ней и забрал несколько ваз. По пути я изучал предмет, выуженный мной с другого конца туннеля. Это была голубая пуговица в золотой оправе, со все еще торчащими из нее несколькими темносиними нитками. На поверхности ее был вырезан четырехгранный узор. Я показал Флоре, но та покачала головой.

– Она ничего мне не говорит.

Я порылся в кармане и извлек осколки камня из хрустальной пещеры. Кажется, это был один материал. Фракир слегка шевельнулся, когда я проносил пуговицу рядом с ним, а затем снова впал в неподвижность, словно ему надоело предупреждать меня о голубых камнях изза того, что я ничего не предпринимал.

– Странно, – проговорил я.

– Было бы неплохо поставить несколько роз на туалетном столике, – сказала мне Флора. – И пару смешанных букетов на трюмо. Знаешь, М н е никто ни разу не присылал цветов таким способом. Это довольно оригинальное нововведение. Ты уверен, что они предназначены тебе?

Я пробурчал чтото себе под нос и продолжал составлять букеты.

Позже, когда мы сидели на кухне, прихлебывая кофе и размышляя, Флора заметила:

– Это дело отдает сверхъестественным.

– Да.

– Возможно, тебе следовало бы обсудить его с Фи после того, как ты поговоришь с Рэндомом.

– Возможно.

– И раз уж о нем зашла речь: разве не полагается тебе вызвать Рэндома?

– Возможно.

– Что значит «возможно»? Его надо предупредить.

– Верно. Но у меня такое ощущение, что пребывание в безопасности не дает мне ответов ни на какие вопросы.

– Что же у тебя на уме, Мерль?

– У тебя есть машина?

– Да. Я купила ее всего несколько дней назад. А что?

Я вытащил из кармана пуговицу и камни, рассыпал их по столу и снова стал рассматривать.

– Просто, пока мы собирали цветы, мне пришло в голову, где я мог видеть еще один такой же.

– Да?

– Есть одно воспоминание, давно загнанное мною в глубины памяти, так как оно сильно меня расстраивает: картина с Джулией в момент, когда я ее обнаружил. Теперь, кажется, я вспомнил, что на шее у нее был кулон с голубым камнем. Может быть, это просто совпадение, но…

Она кивнула.

– А возможно и нет. Но даже если это и так, теперь, вероятно, он у полиции.

– О, сама эта штука мне не нужна. Но это доказывает, что на самом деле я осмотрел квартиру не так хорошо, как мог бы, так как пришлось спешно убираться. Я хочу еще раз побывать там прежде, чем вернусь в Эмбер. Мне еще невдомек, как туда попала та тварь.

– А что, если из квартиры все вынесли? Или ее сдали еще комунибудь?

– Есть только один способ выяснить это, – пожал я плечами.

– Ладно, я отвезу тебя туда.

Несколько минут спустя мы сидели в ее машине, и я указывал, куда ехать. Дорога заняла минут двадцать под солнечным предвечерним небом с редкими облаками. Время я потратил в основном на определенные приготовления сил Логруса, и к тому времени, как мы добрались до нужного района, я был уже во всеоружии.

– Сверни вот здесь и объезжай жилой массив, – сказал я ей. – Я покажу, где припарковаться, если есть место.

Оно нашлось неподалеку от того места, где я оставлял свою машину в тот день.

Когда мы остановились рядом с тротуаром, она взглянула на меня.

– И что теперь? Мы просто пойдем к дому и постучимся?

– я намерен сделать нас невидимыми, – уведомил я ее. – И намерен находится в таком состоянии до тех пор, пока мы не войдем в квартиру. Однако, чтобы мы видели друг друга, тебе придется оставаться вместе со мной.

Она кивнула.

– Дворкин однажды проделал со мной такое, – вспомнила она, – когда я еще была девчонкой. Я тогда за многими подсматривала, – она тихо рассмеялась. – Я уже и забыла об этом.

Я нанес последние штрихи сложного заклинания и наложил его на нас; когда я закончил, мир за лобовым стеклом потускнел. Мы выбирались из автомобиля со стороны сидения пассажира, и впечатление складывалось такое, словно я смотрю на окружающее сквозь серые солнцезащитные очки. Мы медленно дошли до угла и свернули направо.

– А трудно научиться этому заклинанию? – спросила она. – Знать его, наверное, очень удобно.

– К несчастью, да, – ответил я. – Самый большой его недостаток в том, что его нельзя просто проделать в любой миг, если заранее не подготовиться. Поэтому, если начинать с нуля, то для создания его потребуется около двадцати минут.

Мы свернули на дорожку к большому старому дому.

– Какой этаж? – спросила она.

– Последний.

Мы поднялись и оказались перед входной дверью. Она была заперта. Несомненно, жильцы теперь стали аккуратнее в этих делах.

– Взломаем? – прошептала Флора.

– Слишком шумно, – ответил я.

Я положил правую ладонь на дверную ручку и отдал безмолвный приказ Фракиру. Тот отмотал две петли с моего запястья и сделался видимым, двинувшись по замку и вползая в замочную скважину. Последовало стягивание, напряжение и несколько жестких движений.

Тихий щелчок дал знать, что засов отодвинут, и я повернул ручку и осторожно потянул на себя. Дверь открылась. Фракир снова стал браслетом и обрел невидимость.

Мы вошли и тихо прикрыли за собой дверь. В кривом зеркале нас не было видно. Я повел Флору вверх по лестнице.

Со стороны одной из квартир на втором этаже доносились тихие голоса. И все. Никакого ветра. Никаких собак, способных нас учуять… И голоса стихли прежде, чем мы добрались до третьего этажа.

Я увидел. что вся дверь в квартиру Джулии заменена. Она была чуть темнее и отличалась сверкающим новым замком. Я осторожно постучал в нее, и мы подождали. Никакого ответа не последовало, но примерно через полминуты я постучал еще раз, и мы снова подождали.

Никто не подошел, поэтому я попробовал дверь. Она была заперта, но Фракир повторил свой фокус, и я очутился на пороге. Рука моя подрагивала, так как вспомнился мой прошлый визит. Сейчас я знал, что истерзанный труп там больше не лежит. Знал, что меня не поджидает в засаде никакой другой зверьубийца. И все же воспоминание заставило меня задержаться на несколько лишних секунд.

– Что случилось? – прошептала Флора.

– Ничего, – ответил я и толчком распахнул дверь.

Квартира, насколько я понял, была частично меблирована. Мебель, переходившая вместе с квартирой от владельца к владельцу, осталась прежней

– диван и приставные столики, несколько стульев, большой стол; но все, принадлежавшее лично Джулии, исчезло. На полу возлежал новый ковер, а сам пол недавно отполировали. Непохоже было, чтобы квартиру вновь сдали, так как не было никакого личного имущества.

Мы вошли, и я прикрыл дверь, сбросил окутывающее нас заклинание и стал обходить комнаты. Когда наши магические вуали исчезли, в квартире стало заметно светлее.

– Помоему, ты тут ничего не найдешь, – высказала свое мнение Флора. Я чувствую запах воска, дезинфекции и краски…

Я кивнул.

– Тут бесполезно искать просто так, – согласился я. – Но я хочу попробовать еще коечто.

Я успокоил рассудок и призвал логрусово зрение. Если здесь были произведены магические действия, то остались их следы, которые можно обнаружить таким способом. Затем я медленно прошелся по квартире, через гостиную, рассматривая через Логрус все предметы. Флора осматривала все самостоятельно, и обследование ее заключалось в заглядывании под всевозможные предметы. Комната слегка заколыхалась, когда я просканировал ее на тех длинах волн, где существовала наибольшая вероятность заметить искомые проявления – по крайней мере, это самый лучший способ описать такой процесс в этом отражении.

От моего пристального взгляда не ускользнуло ничего; ни большое, ни малое. Но ничто и не открылось ему. После долгих минут я перебрался в спальню.

Флора, должно быть, услышала, как у меня перехватило дыхание, потому что она всего за несколько секунд оказалась в спальне рядом со мной, разглядывая комод, перед которым стоял я.

– В нем чтото есть? – спросила она, протягивая руку вперед, и сразу же убрав ее.

– Нет. За ним, – пояснил я.

При уборке квартиры комод передвинули. Раньше он занимал место на несколько футов правее. И то, что я теперь увидел, находилось слева от него и над ним, остальное от моего взора скрывал комод. Я ухватился за этот предмет обстановки и сдвинул его вправо, на место, которое он занимал раньше.

– Все равно ничего не вижу, – сказала Флора.

Я взял ее за руку и протянул силу Логруса так, чтобы она увидела то, что видел я.

– Да ведь, – она подняла руку и очертила на стене слабый контур прямоугольника. – Это выглядит словно… дверь.

Я изучил его – тусклую линию поблекшего огня. Дверь была явно замурована и пребывала в таком состоянии немалое время. В конечном итоге линия потускнеет еще больше, а затем полностью исчезнет.

– Это и е ст ь дверь , – ответил я.

Она увлекла меня в другую комнату посмотреть на противоположную стену.

– Здесь ничего нет, – отметила она. – Дорога не ведет насквозь.

– Вот теперь ты получила представление, – одобрил я. – Дверь ведет в какоето иное место.

– Куда же?

– Туда, где обитают твари, одна из которых убила Джулию.

– Ты можешь открыть ее?

– Я готов провести перед ней столько времени, сколько понадобится, – заверил я ее, – и попробовать это сделать.

Я вернулся в спальню и снова изучил дверь.

– Мерлин, – спросила она, когда я выпустил ее руку и поднял свою перед собой. – Разве тебе не кажется, что настал тот момент, когда тебе следует обратиться к Рэндому, рассказать ему все, что произошло и, наверное, попросить Жерара постоять рядом с тобой, если тебе удастся открыть эту дверь?

– Вероятно, следовало бы, – согласился я. – Но я этого не сделаю.

– Почему?

– Потому что он может запретить это.

Я опустил руки и повернулся к ней.

– Должен признать, что ты привела неплохой довод, – сказал я. – Рэндому надо рассказать все, и я, вероятно, и так чересчур долго откладывал это. Поэтому я вот что хотел бы от тебя: вернись к машине и жди. Дай мне час. Если я к тому времени не выйду, свяжись с Рэндомом, расскажи ему обо всем, что сообщил тебе я, и расскажи ему также об этой двери.

– Не знаю, – усомнилась она. – Если ты не появишься, Рэндом будет взбешен, и мне не поздоровится.

– А ты скажи ему, что я настаивал, и ты ничего не могла поделать. А, собственно, если подумать, то так оно и есть.

Она поджала губы.

– Мне твоя затея не нравится, хотя остаться я тоже не стремлюсь. Может, прихватишь с собой ручную гранату?

Она подняла сумочку и начала быстро ее открывать.

– Нет. Спасибо. А зачем ты вообще держишь ее при себе?

– Я всегда их ношу с собой в этом Отражении, – улыбнулась она. – Могут всегда пригодиться. Ну, ладно, я пойду подожду.

Она слегка чмокнула меня в щеку и повернулась к двери.

– И постарайся добраться до Фионы, – попросил я ее. – Если я не появлюсь. Расскажи и ей всю эту историю. Она может найти к этому делу иной подход.

Она кивнула и вышла. Я подождал пока не услышал, как закрылась дверь, а затем полностью сосредоточил все свое внимание на ярком прямоугольнике. Но вся линия была примерно одинаковой яркости, лишь в нескольких местах блеск казался гуще и интенсивнее, а в большинстве – уже и тусклее. Я медленно провел ладонью правой руки вдоль линии примерно в дюйме над поверхностью стены. При этом я испытывал легкое покалывание, ощущение, похожее на жар. И, как и следовало ожидать, над более яркими местами оно ощущалось сильнее. Я воспринял это известие, как указание, что в этих точках шов менее стойкий. Отлично. Скоро я выясню, можно ли взломать эту дверь, после чего выявленные точки и подвергнутся атаке.

Я погрузил руки поглубже в Логрус до тех пор, пока не надел его отростки, словно перчатки с эластичными пальцами, но прочнее металла и чувствительнее языка в местах, где сосредотачивалась сила. Я двинул правую руку к ближайшей точке, находившейся на одном уровне с моим бедром. Коснувшись этого участка большой яркости, я пощупал пульс старого заклинания. Затем я поднажал, сделав отросток Логруса тоньше и тоньше, пока он не прошел. Тут же пульсация стала постоянной. Я повторил опыт в месте повыше и слева.

Некоторое время я стоял, ощупывая замуровавшую дверь силу, а мои тоненькие волоски манипуляторов подрагивали в ее матрице. Я попробовал двинуть ими, сперва вверх, потом вниз. Правой скользнул чуть дальше, чем левой, в обоих направлениях, прежде чем его остановили сжатие и сопротивление. Я вызвал новые силы из тела Логруса, плававшего, словно призрак во мне и передо мной, и влил эту энергию в перчаткиманипуляторы, и когда я это сделал, узор Логруса вновь изменил свою форму. Когда я вновь попробовал двинуть руками, правая соскользнула вниз примерно на фут, прежде чем застряла в пульсации; когда же я толкнул ее вверх, она поднялась почти до конца, но когда я потащил ее вниз, она опустилась дюймов этак на шесть ниже начальной точки.

Я глубоко вздохнул и почувствовал, что начинаю покрываться потом. Накачав в перчаткиманипуляторы еще энергии, я заставил их отростки опуститься еще ниже. Сопротивление там оказалось еще сильнее, и пульсация прошла по моим рукам, достав, казалось, до центра моего существа. Я остановился и отдохнул, а затем поднял силу на еще более высокий уровень интенсивности. Логрус снова зазмеился, и я толкнул обе руки вниз до самого пола, а затем опустился там на колени и постоял тяжело дыша, прежде чем принялся двигаться вдоль нижней линии. Этой двери явно предназначалось никогда больше не открываться. Всякая щепетильность в этом деле ничего бы не дала, тут нужна была только грубая сила.