Вечеринка и её последствия 3 страница
Все выходили по очереди, немного боясь, что окажется, что они не пригодны ни к чему, но таковых не наблюдалось. Даже Кребб и Гойл способны к более или менее приличной боевой магии, чему Гермиона несказанно удивилась, как впрочем, и все остальные. У каждого нашлась своя изюминка, своя особенность, дающая преимущество в бою. Под палочкой профессора Граф не побывали только новенькие и гриффиндорская староста.
—Мисс Д’Алансон, ваша очередь. Хм… Вы сильны в ментальной магии, что дает вам огромное преимущество в использовании невербальных заклятий, мы будем над этим работать. Также великолепные способности к прорицательству. Вы намерены посещать уроки профессора Трелони? — обратилась к Златовласке учительница.
—Что вы, профессор, конечно же, нет. Именно потому, что у меня прекрасные способности в этой области, я не собираюсь тратить их на сеансах профессора Трелони, — засмеялась девушка, и Граф отпустила её на место.
—Мистер де Вер.
—Лорд де Вер, — поправил преподавателя Николас, все повернули голову в его сторону: такой наглости не ожидал никто.
—МИСТЕР де Вер, в моем классе все равны, и лично для вас делать исключение я не собираюсь, — спокойно ответила женщина. — Итак, также большие способности к ментальной магии, хорошо развита боевая магия. Сразу виден уровень Дурмстранга. Я думаю, вы были одним из лучших учеников, верно?
—Да, профессор Граф, — кивнул Николас.
—Что ж, можете садиться. И последняя мисс Грейнджер, — но тут прозвенел звонок. — Какая досада. Хорошо, все свободны, кроме мисс Грейнджер. Девушка послушно осталась в кабинете, отдав сумку с книгами Гарри.
—Я готова, профессор.
Преподаватель провела над Гермионой палочкой и тихо ахнула:
—Я никогда не видела такого, — прошептала женщина, пораженно смотря на гриффиндорку.
—Не видели чего? — Гермиона была обескуражена.
—Твоя сила… — она не заметила, как перешла на ты. — Это не обычная магия, которая у тебя, кстати, буквально бурлит в крови, что удивительно, поскольку ты — маглорожденная ведьма, у них магический фон несколько слабее. Ты обладаешь невероятной силой, природа которой мне неизвестна. Ясно лишь одно, она созидающая, — профессор села за стол и смотрела на бледную девушку.
—Но разве такое возможно? — ошарашено спросила Гермиона.
—Раз ты стоишь передо мной, то да, такое возможно. Ты точно уверена, что в твоей семье не было магов?
—Только дядя по линии отца — сказала Мина, смотря прямо в глаза преподавателю. «В библиотеке придется посидеть подольше…»
—Хорошо, иди. Я подумаю над планом твоих занятий. Удачи на других уроках, — тепло улыбнулась женщина.
—Спасибо, профессор Граф. До свидания, — и девушка покинула кабинет Защиты от темных искусств.
Впереди была скучная История магии, на которой можно подумать над сложившейся ситуацией. Гриффиндорка не заметила в тени пролета человека, следящего за ней, глаза наблюдателя сверкнули удовлетворением, и уже через секунду силуэт исчез в одном из потайных коридоров.
* * *
Гермиона провела в библиотеке более четырех часов, но про иную природу силы ей так и не удалось что-либо узнать. Решив, что разбираться с проблемами надо по мере их поступления, девушка отложила магию на потом и серьезно занялась де Вером. Книг по истории в Хогвартсе нашлось немало, так что юная волшебница с головой ушла в изучение хроники семьи де Веров. Оказалось, что это один из самых старинных волшебных родов, известный с VI века н.э. Все де Веры были успешными, образованными, талантливыми колдунами, знаменитыми своими открытиями во многих областях знаний. В «Истории Темных искусств» Август де Вер упоминался как Темный Лорд XII столетия, что наводило на определенные мысли. Гермиона как раз читала о последних поколениях этой семьи, как над самым ухом раздался до дрожи знакомый голос:
—Уж не влюбилась ли грязнокровка в нашего новенького? — разумеется, это был ненавистный Малфой. Драко обошел девушку и небрежно присел на стол, за которым работала гриффиндорка.
—А даже если и так, тебе-то какое дело? — Гермиона откинулась на спинку стула и посмотрела на слизеринца. Ей нужно было отвлечься, а тут как раз появился гадкий змееныш, с которым можно поругаться.
—Он на Слизерине, а я как Принц обязан заботиться о репутации факультета, а ты своей влюбленностью можешь её испортить.
—Не смеши меня, Малфоюшка. Репутация Слизерина была испорчена в тот момент, когда туда попал ты. Хотя нет, она была ужасна задолго до твоего рождения, — «ваш выстрел, мистер Малфой».
—Да что ты говоришь, грязнокровочка. На нашем факультете всегда учились настоящие аристократы, в отличии от Гриффиндора, куда принимают всякую шваль, — Драко чуть наклонился вперед.
—И эта самая шваль уже столько лет обыгрывает вас в квиддич и в соревновании Домов.
—Только благодаря Поттеру. Без него ваш факультет проигрывал бы даже Хаффлпафу. Хотя вы уже проигрывали ему, на 3 курсе, — изогнул бровь слизеринец.
—Там были дементоры! — девушка сразу же бросилась на защиту друга.
—И что? Нам же они не мешали, когда мы несли в руках кубок.
—Ты болван, Малфой, — Гермиона начала собирать свои вещи, чтобы в конце разговора эффектно и быстро удалиться.
—Зато о наших вечеринках ходят легенды. А вы на ваших сборищах сидите и лакаете сливочное пиво, — Гермиона начала закипать. Оскорблять факультет она не позволит.
—Малфой, ты-то откуда заешь о том, что мы делаем, мы же тебя вроде не приглашали, — прошипела девушка, подавшись к слизеринцу. Теперь их лица были на расстоянии около 30 сантиметров, глаза сверкали еле контролируемым гневом.
—Я бы не появился в вашем рассаднике глупости даже под угрозой исключения, да и умереть от скуки мне тоже не больно хочется.
—О да, тебе было бы скучно, ведь у нас нет шлюх, которые могли бы развлекать тебя.
—Ха-ха, грязнокровка, ты такая наивная дура, что свято веришь в то, что ваши девчонки еще не побывали в постели плохих слизеринцев? — Малфою было откровенно весело.
—Ты думаешь, я не знала об этом?.. Малфой, ты что ржешь? — «псих, точно псих».
—Грейнджер, а приходи на Первую вечеринку. Я сегодня чрезвычайно добрый, так что позволю увидеть тебе настоящую светскую вечеринку, а то ты их больше в жизни не увидишь, — все еще посмеиваясь, предложил Драко.
—Ты совсем больной? — Гермиона опасалась за здоровье слизеринца. «Малфой что, только что предложил грязнокровке посетить вечеринку у них в подземелье? Он что-то явно задумал».
—Ты струсила? Гриффиндорка боится логова страшных змеек, — и он снова засмеялся, Гермионе захотелось его задушить. — Тебе слабо, грязнокровка? Слабо посетить наш маленький серпентарий?
—Я буду там, Малфой, — сказала Мина прохладным, резким тоном. «Отец говорил: «Всегда делай то, что боишься делать, ведь самое высшее наслаждение — сделать то, что, по мнению других, ты сделать не можешь». Девушка резко встала и, захватив вещи, покинула слизеринца, который все ещё не мог поверить, что взял гордую гриффиндорку на слабо.
* * *
«Мерлин, надо же было так банально попасться на слабо. Малфой — придурок, точно очередную пакость надумал. И что я теперь буду делать? Все знают, что в Слизерине такие мероприятия — лучшие в школе, и попадают туда только избранные. Меня же все засмеют. Черт! Черт! Черт! Ненавижу тебя, гад слизеринский!» — с такими мыслями Мина добралась до гриффиндорской гостиной. Уставшие ребята уже разошлись спать, в кресле сидели только Гарри с Джинни, Рон и Чарис.
—Привет, Гермиона, как библиотека? — спросил Уизли.
—Паршиво, друг мой. Информации почти ноль, а под конец вообще Малфой появился, начал издеваться. Итог нашего разговора: я иду на Первую Вечеринку, — обреченно рассказала друзьям гриффиндорка.
—Ооо, Мина, но как? — Джинни шокировано уставилась на подругу.
—Элементарно, Джин, он взял меня на слабо, как последнюю первокурсницу! — девушка скомкала пергамент и бросила его в камин. — И что мне теперь делать?
—Идти, конечно. Ты же не хочешь, чтобы тебя считали трусихой, — отозвалась Чарис. — Меня, кстати, Забини позвал после ужина.
—Осторожно, Чарис, он, как и Малфой, меняет девушек чаще, чем носовые платки, — предостерег Гарри, выглядывая из-за плеча рыжей подружки, которая сидела у него на коленях.
—Даже так?.. Что ж придется немного сбить с него спесь, — ухмыльнулась блондинка, изящно тряхнув золотыми локонами.
—Значит, в подземелья пойдем вместе? — обратилась к ней Гермиона, не веря, что обрела такую надежную поддержку.
—Ага, надеюсь, у тебя есть приличный наряд, надо предстать во всей красе перед этим серпентарием и поставить их на место.
—У неё 4 чемодана с одеждой, — ухмыльнулся Рон, Герми запустила в него подушкой, — только она её не носит.
—Я сама разберусь с тем, что одеть, спасибо, Чарис. Мерзкий день! — простонала староста.
—Ладно, мы только тебя ждали, так что предлагаю разойтись по комнатам и забыться блаженным сном, — предложение Поттера как всегда вызвало положительные оценки.
* * *
Драко Малфой опустился в свое любимое кресло перед камином, рядом на диване сидел Забини с рыженькой пятикурсницей на коленях.
—Блейз, я нашел великолепное развлечение для вечеринки, — обратился к другу блондин.
—Какое же? — улыбнулся Забини.
—Нас посетит сама мисс святоша Грейнджер, — проговорил Малфой, наблюдая за реакцией брюнета.
—Детка, иди погуляй. Мы позже пообщаемся, — девочка скорчила недовольную мину, но покорно ушла. — Малфой, ты совсем больной?
—Вот и она так сказала. Нет, я в здравом уме и твердой памяти. Блейз, ты только подумай, как она будет нелепо смотреться в этом зале среди самых роскошных девушек нашей школы. Это будет чрезвычайно забавно. Твинки! — тут же появился домовой эльф в ливрее с гербом Малфоев. — Принеси два бокала шампанского.
Домовик исчез. Блейз недоверчиво смотрел на друга, Драко ему рассказал, что де Вер имеет виды на грязнокровку, но зачем её звать в подземелья? Может, он хочет свести этого новенького с грязнокровкой, уронив того в глазах общественности?
—Что мы празднуем?
—Мой гениальный замысел. Де Вер увидит её, поймет, что она никчемна и отстанет от неё, — пояснил Малфой. «Второй вариант отпадает», — подумал Забини.
—Если бы я не знал тебя и забыл, что Грейнджер — грязнокровка, подумал бы, что ты ревнуешь её к Николасу.
—И кто из нас двоих тронулся умом? — ухмыльнулся Драко, принимая бокалы из рук эльфа и протягивая один другу. — За здоровый рассудок и гениальные планы!
—За удачное исполнение этих планов, — поправил Драко Блейз, и в тишине подземелий раздался мелодичный перезвон хрусталя. — Кстати, забыл сказать — я пригласил Д’Алансон на вечеринку.
—Как я вижу, она тебе приглянулась. Девочка красивая, вот только компания у неё паршивая, — одобрил выбор Малфой.
—Это её единственный недостаток, — улыбнулся Забини, отпивая из бокала приятный игристый напиток.
—Как ты заговорил, друг мой, неужели влюбился? — поддел Драко.
—Кому-кому, но не тебе говорить про любовь, Малфой, — отпарировал Блейз.
—Ты прав, любовь не для меня, она для тех, кто в неё верит.
—Ладно, счастливо оставаться, неверующий ты наш, а я пошел к той рыжей куколке.
Забини поднялся, поставив пустой бокал на низкий столик около дивана, и ушел. Драко сидел и смотрел на огонь в камине: «Это будет весело, очень весело. Наконец, я поставлю эту выскочку на место, наконец, она поймет, что лишняя в мире магии. В субботу она будет метаться здесь как обезьянка. Маленькая дрессированная обезьянка, его миленькая ручная игрушка. Какая же ты все-таки наивная идиотка, Грейнджер. Теперь я знаю, твое слабое место — тебя легко взять на слабо. Я учту это на будущее, поверь мне, милая грязнокровка».
Вечеринка и её последствия
Это было страшно. Это было восхитительно. Она двигается по краю бездны. Вверху бесконечное синее небо, внизу бездонное пространство. Оттуда раздается голос. Сладкий, манящий, такой знакомый. Он обещает все и не обещает ничего. Он зовет. К себе. Близко. Такой знакомый. Искушающий. Обволакивает, полностью поглощает, проникает в каждую клеточку. Еще шаг. Ещё шаг и голос будет близко, еще шаг и можно будет окунуться в вечность. Один шаг, один миг… Один миг длиною в вечность. И она делаю этот шаг… и просыпается.
Тяжелый вздох, глаза лихорадочно горят, взгляд натыкается на Чарис, сидящую на её кровати и пристально наблюдающей за проснувшейся девушкой.
—Риса? — недоумение, удивление, мольба.
—Все в порядке, Гермиона? — тревога в глазах, лицо напряжено.
—Да, мне просто приснился сон. И все, — надо убедить, во что бы то ни стало, доказать, что все в порядке.
—Еще только 7 утра, попытайся снова заснуть.
—Нет, лучше встать пораньше, — вымученная улыбка, за которой скрывается страх. Ей страшно, страшно оттого, что она готова была упасть в бездну ради этого голоса. Голос. Она определенно слышала его, но где и когда?
—Тогда иди в душ, холодная вода поможет освободиться от кошмара, — посоветовала Д’Алансон, забираясь на свою кровать.
—Это был не кошмар, — дернула плечами Гермиона.
—Как хочешь, но тебе надо развеяться! — твердым голосом сказала Чарис.
—Все, встаю и иду в ванну, — пробормотала Мина, у нее не было сил сопротивляться и спорить с подругой. Удивительно, но Чарис так легко вошла в их компанию, с ней было так просто общаться, ей хотелось доверять.
—Вот и умничка, — глаза Златовласки закрылись, и она мгновенно уснула.
—Вы что, совсем с ума посходили? Дайте поспать, — донеслось с кровати Парвати.
Гермиона отправилась в ванну, надеясь, что холодный душ поможет ей проснуться. Сон, приснившийся ей, определенно не был кошмаром, и страх, который испытывала девушка, не был липким, скорее горьковато-сладким. Но хотелось от него отделаться. Холодный струи спасительной влаги не сильно помогли, но эффект все же был — страх отступил в глубины сознания, обещая вернуться следующей ночью. Вернувшись в комнату, она увидела Чарис уже в полной боевой готовности и вспомнила, что сегодня суббота — день Первой вечеринки Слизерина. Девушка мысленно пожелала себе удачи.
—О, Гермиона, наконец-то! Ты уже выбрала, в чем пойдешь сегодня? — блондинка всеми силами решила настроить мысли старосты на позитивный лад. Гермиона была рада этому.
—Эмм, нет, — осторожно пробормотала она в ответ.
—Ну как так можно? Это очень важное мероприятие, или ты хочешь выставить себя посмешищем в глазах слизеринцев? Если так, то не буду тебе мешать! — взорвалась француженка.
—Конечно, не хочу, просто я не думала, что наряд нужно было выбрать заранее, — оправдывалась Гермиона, чувствуя, что Чарис все-таки права.
—Значит, начнем с этого! Доставай свои чемоданы! — скомандовала блондинка.
—Не по-ни-ма-ю, как при наличии такой шикарной одежды, можно постоянно ходить в джинсах и футболках?! — час спустя сокрушалась Чарис, перебирая многочисленные блузочки, кофточки, юбочки. Парвати и Лаванда, проснувшиеся от ужасного шума, вызванного реакцией Чарис на чемоданы Гермионы, согласно кивали головой, полностью соглашаясь с француженкой.
—Ну, раз я хожу, значит можно, — ухмыльнулась Грейнджер, лежа на кровати и болтая в воздухе босыми ногами, тогда как её соседки сидели на полу вокруг вороха одежд. — И вообще, я выбрала, в чем пойду.
—В чем же? — посмотрела на неё Чарис. Гермиона встала с постели и выдернула из кучи одежды черные узкие брюки и белую майку с принтом.
—Хм, не плохо… А что из обуви? — одобрила Д’Алансон.
—Кеды, — немедленно отозвалась староста.
—Нет! Нет! И ещё раз нет! Ты будешь выглядеть абсолютно неинтересно, как ты этого не понимаешь. У тебя есть туфли на каблуках?
—Были где-то, посмотри в тех коробках, — равнодушно отозвалась Гермиона, примеряя выбранный наряд. Вышло очень мило.
—Вот, надень! — требовательно произнесла Риса, протягивая черные туфли-лодочки на высоченном каблуке. — То, что надо.
—Чарис, я не умею ходить на каблуках, — предупредила Гермиона.
«Ой, зря я это сказала, ой зря», — подумала девушка, заметив яростную решимость в глазах подруги.
Два часа спустя:
—Я безобразно неуклюжа, Чарис, — вздохнула Гермиона, как только книга свалилась в тридцать третий раз на пол. Все дело в том, что Д’Алансон, жаждущая сделать из Гермионы конфетку на сегодняшний вечер, решила научить её ходить на каблуках, да при том еще и модельной походкой. С этой целью она заставила бедную старосту расхаживать в туфлях на каблуках и с книгой на голове, клятвенно пообещав, что потом наложит обезболивающее заклятие на уставшие ноги.
—Вовсе нет, — запротестовала француженка, качая головой. — Ты обладаешь природной грацией и превосходной осанкой, но ты должна отучиться ходить так, словно участвуешь в скачках вместо лошади.
—Ах…
Еще через два часа походка Грейнджер все-таки удовлетворила Чарис, и она милостиво разрешила бедной старосте прилечь на кровать.
Весь день девушки посвятили подготовке к вечернему мероприятию. После тренировки по квиддичу к ним присоединилась еще и Джинни. Пару раз заходили парни, но были отправлены восвояси. Бедные первокурсники, сидящие в гостиной, с опаской оглядывались на лестницу, ведущую в женские спальни, откуда то и дело раздавались взрывы дикого хохота. Из комнаты семикурсницы не выходили, поскольку еду им приносили эльфы, а по спецзаказу Чарис услужливые домовики подали даже мартини. В 6 часов пришла сова от Забини, сообщающая пароль на вечеринку.
—Мимолетное увлечение? Судя по всему, пароль придумывал Малфой, — и гриффиндорки снова заразительно рассмеялись.
Но вот пришло время отправляться в подземный серпентарий. Гермиона последний раз взглянула на себя в зеркало: там отражалась высокая, стройная, красивая и уверенная в себе девушка. «Малфой сойдет с ума!» — злорадно подумала она. День был потрачен не зря: обе гриффиндорки выглядели как с обложки модного журнала. Когда девушки спустились в общую гостиную, все замерли от восхищения.
—Что ж, вперед, пора поставить на место этих зелененьких змеек! — и подружки, помахав однокурсникам, скрылись за портретом.
При подходе к вражеской территории уверенность Гермионы иссякла, но Чарис быстро остановила уже собиравшуюся бежать подругу.
—Мимолетное увлечение, — уверенно произнесла она и затащила девушку в открывшийся проем. Помещение было освещено искусственными светильниками, наколдованными под самым потолком. Свечение, исходящее от них, напомнило Гермионе лунный свет тихой французской звездной ночи. В зале находилось огромное количество зеркал, сверкающих своим посеребрением и алмазным покрытием и отражающих собравшихся в зале и блеск сотни маленьких лун, как окрестила их Мина. Пол был усыпан блестящими конфетти. Вечеринка была в самом разгаре. Играла громкая, как в клубе, музыка, под которую вовсю веселились гости. Тут были представители всех факультетов, кроме Гриффиндора, только самые-самые. На появление девушек никто не отреагировал, поскольку их элементарно не узнали.
—Что ж, атмосферка ничего, — констатировал Чарис, Гермиона в ответ лишь кивнула, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Гриффиндорка оглянулась, но никого не заметила.
Подруги направились к столу с напитками, здороваясь со знакомыми ребятами. Слизеринцы, узнававшие в них ненавистных гриффиндорок, морщились и отводили глаза.
—Какие брезгливые гримасы! — воскликнула Гермиона, Чарис с ней согласилась. Из напитков здесь были только огневиски и шампанское. — Ну, абсолютно никакого разнообразия, бедные змейки: даже нормальных напитков достать не могут.
—Пойдем, покажемся Малфою, что ли, — предложила блондинка.
Девушки отправились на поиски Принцев, отталкивая по дороге назойливых, уже порядочно набравшихся, парней, которым было плевать на их принадлежность к вражескому факультету. Малфоя и Забини они нашли в дальнем углу комнаты на небольшом возвышении, отгороженном серебряной невесомой тканью. Они сидели на белом диване и потягивали красное вино.
—Привет, блондинчик, — бросила Чарис, пробравшись под вуаль.
—Д‘Алансон, — протянул тот в ответ, — Где оставила подружку? Или она струсила и не пришла?
—Мечтай, Малфоюшка, я здесь, — прозвучало у Драко за спиной. Малфой и Забини сразу обернулись. Гермиона стояла и смотрела на них с плохо скрываемым презрением. — У вас кроме детского шампанского ничего не предлагают?
—Явилась все-таки, грязнокровка. Внимательно смотри по сторонам, больше ты такого не увидишь, — сардонически усмехнулся Драко, проигнорировав её вопрос. Гермиона присела рядом на диван, заняв освободившееся место Забини, который подошел к Чарис. Подмигнув подруге, блондинка взяла под руку Блейза, и они вместе покинули своеобразный chillout.
—Малфой, я хочу бренди, — требовательно бросила Грейнджер.
—А больше ты ничего не хочешь? — тот опешил от такой наглости, но быстро взял себя в руки. — Меня твои желания не волнуют, и, вообще, какого черта ты тут сидишь?
—Милый, ты забыл, ты же сам меня пригласил? — как маленькому ребенку объяснила девушка. Они сидели на разных концах дивана, непроницаемые серые глаза встретились с мятежными карими. Их взгляды скрестились, и Гермиона гордо подняла подбородок, пытаясь заставить Драко первым отвести глаза. Их маленький поединок нарушило появление Николаса де Вера. Наверно впервые заклятые враги были солидарны в своих мыслях — оба были невероятно раздражены появлением де Вера.
—Неужели я вижу мадемуазель Гермиону, — он галантно поцеловал девушке руку, отчего у той снова пошли мурашки по коже, как и всякий раз при его появлении. «Ей показалось, или в глазах Малфоя мелькнуло неудовольствие? Что за мысли, Гермиона? Конечно, показалось!»
—Николас, рада тебя видеть. Представляешь, тут кроме шампанского ничего не подают, — горестно вздохнула гриффиндорка, всеми силами души стараясь не замечать Малфоя с его пронизывающим взглядом и быть вежливой с де Вером.
—А чего бы тебе хотелось, cherie? — чарующе улыбнулся брюнет. Гермионе хотелось спрятаться от этой улыбки, куда угодно, хоть за Малфоя. «Вспомни, кто перед тобой! И кто сидит сбоку! Слизеринцы! Значит, нельзя показывать свой страх!»
—Я предпочитаю Remi Martin, — вернула улыбку гриффиндорка.
—Желание дамы — закон, — и Николас удалился за напитком.
—Что, Грейнджер, радуешься, что такой замарашке, как ты, уделяет внимание аристократ? — зло спросил Малфой, которого начало тошнить от любезности его однокурсника: «И грязнокровка тоже хороша, ведет себя так, будто все так и должно происходить. Ну, сейчас я собью с неё спесь! Надо бы увести её отсюда, что бы де Вер подольше искал». — Шла бы ты отсюда, Грейнджер. Ты мне надоела.
—Я бы послала тебя к черту, но, думаю, ты уже одной ногой в аду, — наградила его раздраженным взглядом гриффиндорка.
—О да, общение с тобой — по-настоящему адская мука, — парировал Драко.
—Малфой, у вас, что кроме музыки и дурацкого шампанского ничего нет? И это хваленая Первая вечеринка? Скука смертная, — откинулась Мина на спинку мягкого дивана, закинув ножки в черных туфельках на стеклянный столик.
—Ноги убери! — рявкнул Малфой.
—И не подумаю, — издевательская ухмылка в ответ.
—Грязнокровка, сгинь с газ моих, пока я не приказал убрать тебя отсюда.
—Если бы у вас было место, где можно развлечься, я бы ушла, но поскольку такового нет, я останусь тут и буду смотреть, как ты бесишься.
Драко любил ругаться с ненавистной грязнокровкой, но сегодня он хотел отдохнуть и расслабиться, посмеиваясь над нелепостью пребывания гриффиндорки на их вечеринке. Но эта дура разрушила все его планы, так органически вписавшись в окружающую атмосферу: «Органично вписавшись?!»
—Здесь много развлечений для ЧИСТОКРОВНЫХ: бильярд, например. Но это не для тебя, вряд ли грязнокровка умеет играть в такую благородную игру, — «Кажется Забини говорил, что она проиграла в бильярд своему братцу…»
—Сам-то тоже играть не умеешь, вот и сидишь здесь, — отозвалась Гермиона, наконец-то она нашла себе развлечение.
—Если не побоишься, я покажу тебе, насколько я не умею играть, — это был вызов, на который она, без сомнений, ответит.
—Предлагаю игру на желания. Если проигрываешь, эммм, неделю будешь молчать в моем присутствии и кланяться при встрече, — в ней зажегся огонек азарта, в своей победе она не сомневалась.
—А если победа останется за мной, ты станцуешь на этом милом столике стриптиз. Согласна?
—Пошли, Малфой, покажешь место боя, — Гриффиндор всегда принимает брошенные вызовы.
Стол уже заняли три равенкловца, но Драко одним взглядом отправил их погулять. Игра началась. Малфой и Грейнджер были равными соперниками, что делало партию еще более захватывающей. Вскоре вокруг них собралось множество зрителей. Николас, принесший Гермионе её бренди, явно был недоволен тем, что девушка играет с Малфоем.
Сейчас был удар Драко, решающий удар: если он будет точным, то партия останется за слизеринцем, чего Мине абсолютно не хотелось. На кону стояла её репутация. «Мерлин, пусть он ошибется, пусть скосит. Пожалуйста», — молилась про себя девушка, не отрывая взгляда от Малфоя и его кия. Дальше все происходило будто в замедленно съемке: вот Драко ударяет, белый шар катится по столу, толкает синий с номером два, тот неторопливо двигается в сторону лузы… «Нет, пожалуйста, нет»… и останавливается в дюйме от края. Гермиона, наконец, вдохнула и поняла, что выиграла. Чувство торжества, словно крепкое вино, мгновенно вскружило ей голову. Публика, хранившая молчание, разом заговорила. Мир снова начал восприниматься в нормальном темпе. Малфой тупо уставился на шар, отказываясь воспринимать тот факт, что он только что проиграл грязнокровке на виду практически всего факультета. Кий в его руках сломался на две части.
—Можешь начать с понедельника, — хохотнула гриффиндорка и, посмотрев в глаза слизеринца, резко замолчала. Это был полный финиш. Гермиона словно падала в серую, грозовую бездну, как во сне. Бездна, падение, голос… Это был голос Малфоя. Мерлин, это был знак. Сил выплывать из океана горящей ярости не было. Она попала туда, откуда возвращения нет. Бездна, ничто и все одновременно, вечность и миг. Она дорого заплатит за эту победу.
—Это не последняя наша игра, Грейнджер, — прошипел Малфой и, бросив обломки несчастной деревяшки, гордо удалился. И гриффиндорка ясно ощутила, что сегодня она открыла счет в их маленькой игре, выиграла битву, но не войну.
—Молодец, подружка, — поздравила Гермиону Чарис, подходя к ней. Толпа начала расходиться, обсуждая то, свидетелями чего они только что стали.
—Спасибо, Риса. Теперь он будет неделю молчать в моем присутствии и кланяться при встрече. Малфой отвешивающий поклон грязнокровке, правда, весело? — отпив бренди, шепнула Мина.
—Ооо, действительно забавно. Забини, кстати, уже почти мой. Правда, он наивно полагает, что это он меня очаровывает. Какие они все забавные.
—Чарис, давай уйдем отсюда, прошу тебя, я что-то неважно себя чувствую, — взмолилась Гермиона.
—Конечно, пошли, что с тобой?
—Просто голова разболелась, но ты, если хочешь, оставайся, до гостиной тебя потом Забини проводит, — Гермиона совершенно не хотела портить подруге веселье, но желание убраться быстрее из этого гадюшника было таким сильным, что девушка ничего не могла с ним поделать.
—Гриффиндорцы друзей в беде не бросают. Пойдем, победительница ты наша.
—Спасибо, Чарис, — тепло улыбнулась Гермиона.
—Вы уже покидаете нас, красавицы? — де Вер, как всегда, появился неожиданно. Но обычной реакции не последовало, тело молчало, мозги не отключались. Абсолютно ничего не случилось.
—Да, у меня внезапно разболелась голова, — отозвалась Мина.
—Может вас проводить? — обеспокоенно спросил юноша.
—Нет, спасибо, мы дойдем. До встречи, — меньше всего сейчас хотелось видеть рядом де Вера.
У себя в комнате, раздевшись, Гермиона упала на кровать и забылась тревожным сном, несмотря на свои страхи после прошлой ночи. Чарис какое-то время наблюдала за подругой, а потом тоже легла.
* * *
Проснувшись следующим утром, Гермиона решила пойти прогуляться — ей необходимо было в одиночестве обдумать вчерашние события. Накинув мантию, девушка тихонько покинула спальню, не заметив, что одна из её соседок проснулась и пристально наблюдает за ней.
Замок был погружен в дремоту, волшебники на портретах мирно посапывали, лестницы двигались крайне тихо и лениво. По дороге Гермионе никто не встретился, что было как нельзя кстати. Миновав коридоры школы, Мина, наконец, вышла на улицу, где её встретили холодная температура, туман и изморось. Сквозь белую завесу виднелись смутные очертания Запретного леса и трибун стадиона. Пройдя мимо оранжереи, окна которой покрылись легким узором из ледяных кристаллов, девушка очутилась у озера. Поглубже завернувшись в мантию, Гермиона пошла вдоль кромки воды к своему излюбленному месту — маленькой заводи на опушке леса. Это местечко гриффиндорка нашла случайно, гуляя однажды по территории школы, оно ей сразу понравилось: тихое, невероятно красивое и абсолютно сказочное. Заводь Дум — такое название получила маленькая лагуна, ставшая прибежищем тайн гриффиндорки.
Вот и сегодня, когда Гермионе нужно было подумать, она пришла сюда, в свою маленькую сказку. Присев на зеленый ковер изо мха, девушка обратила свой взор к тихо плещущемуся озеру, движение набегавших волн успокаивало.
«Вчерашняя вечеринка определенно связана с приснившимся мне накануне сном. Там я упала в бездну… Нет, Гермиона, не упала, ты сама шагнула туда, шагнула на голос Малфоя. Сама… к нему, — эти слова болью отдавались в гордом сердце гриффиндорки. — Наши с ним отношения всегда напоминали лезвие кинжала, извращенно острые и восхитительно опасные. Мы ходили по тонкой грани ненависти, готовой вылиться в убийство. И вот вчера я переступила черту невозвращения. Малфой, отомстит. А, как известно, месть — это блюдо, которое подается холодным. Так что, в ближайшее время удара от змееныша ждать не придется, но вот потом, когда вся эта история забудется, если это вообще когда-нибудь случится, удар обрушится с невероятной силой».