Управляй гражданскими методами
Управляй гражданскими методами, а держи в повиновении военными. Следовать твердому и пустому значит знать, кто с тобой находится в состоянии войны, а кто нет. От кого ждать обмана, от кого нет.
Но вот беда. Нет такого врага, с которым следовало бы вести войну в любое время и по всем вопросам. Если уж вашим врагом является человек, есть многое, что вас с ним соединяет и делает вражду очевидно невыгодной для обеих сторон. Нежелание видеть в противнике человеческое — одежда для лености мысли и желания иметь передышку.
Ведь вы управляете всем миром. Может быть — не всегда хорошо. Ваши враги — это ваши подчиненные, вышедшие из повиновения. Потому только вы и применяете к ним военные методы. Ваши подчиненные, вышедшие из повиновения — ваши враги.
Что есть повиновение и выход за него? Или и вправду весь мир обязан повиноваться вам? Повиноваться— значит не обманывать. Обманывать — значит не повиноваться. Когда врач определяет вам лекарство, а вы обещаете его употребить, хотя уверены, что делать этого не будете — вы не повинуетесь врачу. Почему вы так поступили? Чтобы не огорчить врача и оказать ему уважение ввиду его профессиональных знаний. Если затем, спустя некоторое время, врач поинтересуется вашим здоровьем, объяснив это желанием убедиться в эффективности лекарства с целью его дальнейшей рекомендации людям — вы встанете перед выбором. Или признаться, что вы лекарства не применяли, или продолжить ложь.
Продолжение этой лжи может потребовать нового ее продолжения — уже перед лицом других людей. При известном развитии событий этот путь станет путем войны. Но есть тут и вина врача. Если он врач, он должен уметь читать по глазам пациента его чувства и сам понимать, будет ли тот ему подчиняться или нет. В этом случае врач ждет повиновения своей профессиональной компетенции, какой пока не имеет.
Когда кто-то не повинуется, это не повод для войны. Мир обязан повиноваться вам, но вы обязаны знать, что есть такое в вас, чему именно мир обязан повиноваться. Нельзя управлять миром, не отделив в себе твердого от пустого.
Как отличить ложь милую от лжи злой? Обман — дитя двух родителей. Могут оба захотеть его, а может кто-то один из них. Могут конечно оба не захотеть. Кто обманут? Тот, кто хотел быть обманутым и молча молил об этом? Не обмануть такого иногда может обернуться бестактностью, которая не прощается. Потому, что отрезает дорогу к жизни тому, кто не хочет сражаться, понуждая его к ненужному ему сражению. Это трудно простить. Но где мера хотения быть обманутым? Желающий услышать правду, но не любую, а определенную — уже понуждает другого к обману. Если и не к явному, то к полуправде пополам с обманом.
Тот не желает быть обманутым, кто безразличен к правде, лишь бы эта правда была правдой. Сила в безразличии.
Безразличие к сообщению — не есть безразличие к делам и судьбам. Но сообщение о делах одно, а дела — другое. Кто казнит гонца за плохое известие, понуждает других обманывать себя, или хотя бы до поры скрывать правду.
Мир повинуется безразличным.
Безразличен исполнитель чужих, не своих приказаний. Приказаний Великого менеджера.
Мир повинуется имеющим путь.
***
Что может один.
Как может один человек заставить мир повиноваться, держать в подчинении военными методами? Какую армию должен иметь он?
И той армии достаточно, которую он имеет. Хоть из самого себя. Каждый человек — человек-армия, которая сражается хорошо или плохо. Остальные армии мира — ее враги или союзники.
Человек-армия — это полководец и дипломат, офицер и солдат, шпион и местный проводник. Все есть в одном лице. Все эти роли. Но различать эти роли важно с точностью твердого и пустого. Иначе армия будет плохая, неискусная и непослушная.
Человек-армия может не победить в том или ином сражении, но может сделать себя непобедимым. Победа зависит от противника. Непобедимость только от самого себя.
Может ли человек-армия указать противнику путь сделать его своим другом? Может.
Может ли он проникнуть в замыслы врага и разбить их? Может.
Может ли он разбить союзы врага, а сам заключить свои, влиятельные? Может.
Может ли он сохранить армию противника в целости, сделав ее применение против себя бессмысленным? Может.
Чего не может человек-армия? Такого не придумать. Все, что может любая армия, может и один человек.
Но любая армия не может того, что может человек-армия.
Она не может быть полностью незамеченной.
Она не может полностью хранить секреты.
Она не может быть полностью дисциплинированной.
Она не может постоянно избегать ударов твердое о твердое, сражаться, никогда не проливая крови.
Кто видел человека-армию? Никто не видел его.
Кто знает его? Никто.
Кто знает его путь?
Он сам.
***