Глава 14 ВОИН КЛАНА БЕЛЫХ ЧЕРЕПОВ 1 страница
До деревни мы добрались за три дня. Основная масса живущих там орков состояла из стариков и взрослых мужчин. Все воины были одеты в броню, носили за поясами ятаганы и, казалось, были готовы в любое мгновение дать отпор врагу.
— Куда делись ваши женщины? — задал я вопрос Агар-тору. — Неужели воины не могут добыть их себе?
Вождь немного помялся, но все же ответил:
— Уважаемый, принципы воспитания орков отличаются от вампирских и человеческих. Когда мальчику исполняется десять лет, его отправляют в военный лагерь, общий для всех кланов. Там он воспитывается до совершеннолетия, после чего возвращается в клан. Женщины у нас тоже общие для всех кланов и живут в хорошо охраняемом подземном убежище. Для всех устанавливается очередность, от какого клана они будут рожать в определенный год, и чем сильнее клан, тем чаще от него будут рожать женщины. Наша очередь была совсем недавно, и следующий раз будет только через пять лет. До этого времени мы точно не доживем, так что вместе с потерей молодых членов клана мы утратили и надежду на то, что нам дадут еще раз зачать детей.
Мы зашли в дом к вождю и пообедали мясом и постными лепешками. Затем обговорили вопрос оплаты. Все было просто: я делаю, что захочу, но вождь платит только за уничтожение тех деревень и воинских отрядов, ликвидация которых выгодна лично ему, и в этом случае цена устанавливается в три крупных алмаза. Это меня полностью устраивало. Начать мне предстояло с нападения на деревню клана Серых Кабанов.
— Ну что, пошли знакомиться с отрядом, Каин? — было заметно, что Агар-тор чрезвычайно доволен заключенной сделкой.
Возле дома я увидел выстроенный в четыре ряда отряд. От одного его вида мне стало не по себе — в полном вооружении, закованные в броню, в шлемах, Усеянные боевыми шрамами орки выглядели жутко.
Агар-тор махнул рукой. Из строя вышли несколько воинов и направились к нам.
— Это десятники, — пояснил вождь. — А вы командир отряда.
— Давайте поговорим, — предложил я.
Мы отошли от строя и уселись на траве.
— В первую очередь, я бы хотел спросить, где можно достать таких великолепных скакунов? — спросил я, показывая на огромного ездового волка вождя, который бегал по деревне, играя с детворой.
Орки покачали головами, и один из них, самый исполосованный шрамами, прогудел:
— Это невозможно. Все волки выращиваются в яслях до определенного возраста, а затем раздаются самым уважаемым воинам. Никому из нас волк не положен по статусу.
Я нахмурился:
— Я не спрашиваю, что вам положено, а что нет. Я спрашиваю, где можно достать ездовых волков на весь отряд?
Орки замолчали, переглядываясь. Агар-тор внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Ты хочешь посадить весь отряд на волков?
Я кивнул. Вождь помялся, но все же сказал:
— Каин, я сам за принцип — нет ничего невозможного, но то, что ты предлагаешь — чересчур даже для меня. Объясню, почему. Все волки выращиваются в специальном лагере, который охраняется воинами трех сильнейших кланов, и доступ к ним запрещен всем, кроме дрессировщиков. Когда приходит время раздавать взрослых волков, дрессировщики с помощью собственной магии привязывают волка к новому хозяину, которому он будет служить всю жизнь. Так как зверей мало, то ежегодно лишь не более пятидесяти самых заслуженных воинов и вождей кланов могут рассчитывать на обладание собственным волком.
— Тогда я перечислю то, что нам нужно будет сделать, а вы меня поправите, если я не прав. Во-первых, необходимо проникнуть в дрессировочный лагерь, во-вторых, заставить дрессировщика привязать к нам волков и, в-третьих, — без потерь уйти оттуда.
Вождь кивнул:
— Все верно, только невыполнимо.
— Как можно заставить дрессировщика привязать волков? — игнорируя его реплику, спросил я.
— До сих пор никому не приходило в голову попробовать подкупить или принудить дрессировщиков, — немного подумав, ответил Агар-тор. — Волки — общее достояние кланов, и никто никогда не пытался присвоить их.
— Когда-то все случается впервые, — иронично заметил я.
Десятники и вождь глядели на меня как на сумасшедшего.
— Сейчас я оглашу отряду два нововведения. После этого всем отдыхать, завтра мы выдвигаемся к клану Серых Кабанов. Нам нужно раздобыть денег для подкупа, начнем с пряника.
Я встал и обошел строй, присматриваясь к каждому воину.
— Воины! С завтрашнего дня вы будете моими, начиная от макушки и кончая подошвами сапог. Мне плевать на то, что вы о себе думаете, с завтрашнего дня будет только одна оценка: нужны вы мне или нет. Поэтому решите для себя, чего вы хотите. Остаться здесь и закончить свою жизнь беззубыми стариками в каком-нибудь другом клане или сложить голову в бою, зная, что через десять лет ваше имя будет известно в любой семье клана, а каждый сопливый мальчишка будет жить мечтой оказаться на вашем месте в этом строю. Решайте сейчас, потому что завтра будет уже поздно, завтра вы будете моими, и я поведу вас к своим целям, своим мечтам. Цели вашего клана идут рука об руку с моими целями, поэтому, чем сильнее и могущественнее становлюсь я, тем сильнее и могущественнее будет становиться ваш клан.
Я сделал паузу и оглядел строй. Вокруг царила мертвая тишина, даже дети, стоявшие рядом, слушали меня молча.
— Чтобы к завтрашнему утру ни у кого на броне, на одежде и на теле я не видел знаков, хоть как-то способных выдать вашу принадлежность, — продолжил я. — Враги не должны знать, к какому клану мы принадлежим, поэтому пусть каждый проверит своего товарища, точно ли выполнен мой приказ. Цена за его нарушение — смерть ваших детей и родителей.
Никто даже не дернулся, когда я приказал им распрощаться с метками клана. Орки понимали цену ошибки, это я видел по их лицам.
— До завтрашнего утра перекрасьте броню в серый цвет, чтобы никто даже случайно не мог опознать вашу родовую принадлежность. Далее. Разговаривать в походе без разрешения строго запрещается, кричать боевые кличи запрещается, в случае крайней необходимости — все переговоры вести только на всеобщем языке. Те, кто его не знает, становится немым, как рыба. Всё, все свободны, завтра с восходом солнца выступаем, — сказал я и пошел в хижину вождя.
Он пристроился рядом, и я почувствовал на себе его удивленный взгляд.
— Ты что-то хочешь спросить, достопочтенный Агар-тор? — не выдержал наконец я.
— Я просто удивлен, — ответил он, улыбнувшись. — Приятно удивлен. Я нанимал мага-вампира, а получил в свое распоряжение командира-мага. Теперь думаю, как бы не возросла плата за услуги.
Я улыбнулся в ответ:
— Цена оговорена и пересмотру на данный момент не подлежит.
Еще долго, до глубокой ночи, я расспрашивал его о лагере, где содержат волков, набрасывая примерный план, как ими завладеть.
Утром я не узнал вчерашний отряд.
«Они что, не ложились, что ли?» — подумал я.
Передо мной стояла в четыре ряда безликая серая масса, даже ятаганы были не черного цвета, а ближе к серому.
«Отлично, — хмыкнул я, — именно то, что и требовалось».
И приказал выдвигаться.
До клана Серых Кабанов мы шли весь день и остановились на привал неподалеку от него. Десятники меня предупредили, что дальше ходят патрули клана и нас сразу заметят.
«Нападение будет ночью», — решил я.
До ночи весь отряд просидел, занимаясь своим оружием. Мой приказ о молчании в походе выполнялся беспрекословно.
«Время», — подумал я, поднимаясь с земли, когда луна подошла к тому месту в небе, которое я наметил на начало атаки.
Отряд беззвучно поднялся за мной.
Подойдя к деревне на сто шагов, я принялся отработанным в рейдах приемом разбивать ее на зоны, в которые нужно поставить Облака. Определившись с местом, я облизал палец, чтобы узнать направление ветра. К счастью, стояло полное безветрие.
«Можно не указывать ветер в стабилизирующем факторе», — решил я и начал постановку Облаков.
Деревня была большая, и энергии я собирался получить много, поэтому не скупился на расход сил, оставляя резервы только на поддержание заклинаний. Не успел я закончить постановку всех Облаков, как из деревни раздались крики боли, и несколько теней кинулись к проему в частоколе. Туда я поставил одно из самых концентрированных Облаков, и те, кто в него вбегал, тут же валились на землю. До начала боя я дал приказ десятникам расставить воинов вокруг деревни, в зоне видимости друг друга, чтобы ни один орк не выскользнул из ловушки. Свидетели боя нам были не нужны.
Через некоторое время в деревне все стихло. Взяв с собой два десятка бойцов, я направился туда. Убрал подпитку Облаков, и ко мне устремились потоки энергии. Для меня уже стали обычными ощущениями сначала чувство полного опустошения, а затем обратное ему — наполнения резервов. Вокруг не было ни одной живой души, только обескровленные тела. Получив от меня приказ перетряхнуть всю деревню, зачистить ее от живых — если таковые все же остались — и принести на центральную площадку все ценное, что будет обнаружено, орки разошлись. Я стоял и ждал, когда они закончат. Изредка раздавались вскрики, переходящие в хрип, иногда слышался топот.
Когда обыск закончился, передо мной лежали несколько перевернутых щитов, с горкой наполненных золотом и драгоценностями, а также куча неплохого оружия. Приказав десятникам построить подчиненных, я подозвал одного из них и поинтересовался, не прорвался ли кто. Тот ответил, что попытки были, но все пресечены, живым никто не ушел. Я спросил, можно ли заинтересовать одного орка таким количеством золота. Десятник почесал подбородок и ответил, что и за половину подобной добычи почти любой орк продаст родную мать.
Так же тихо, как и пришли, мы покинули мертвую деревню и двинулись к волчьему питомнику. Серые фигуры воинов едва виднелись в утреннем тумане. После столь явной демонстрации силы орки начали почтительно на меня посматривать. Было видно, что они впечатлены.
На то, чтобы добраться до лагеря, где содержали волков, нам потребовалось около недели, но только потому, что мы задерживались, чтобы по пути уничтожить еще несколько поселков, указанных мне Агар-тором. Операции были копией первой, все происходило ночью и практически бесшумно. Также по пути к лагерю мы встретили два небольших отряда орков, возвращавшихся домой из набега на людские поселки. С помощью взора Поглотителя я отслеживал их путь, мы незаметно следовали за ними до ночной стоянки, а там убивали всех, присваивая богатую добычу.
Еще пара переходов, и мы наконец добрались до реки, за которой виднелась стоянка орков, раскинувшаяся на огромной территории. Я созвал десятников и предложил такой план: одного из своих, кто может легко втереться в доверие, мы посылаем в лагерь к дрессировщикам. Его задача — выбрать самого жадного, затем угостить его выпивкой и попытаться вывести за пределы лагеря, рассказывая при этом о кладе, местонахождение которого известно якобы только ему одному. А на условленном месте мы уже будем его поджидать.
Угор-так, именно так звали орка, который отправился в лагерь, мог, по словам десятника, легко заговорить любого. На закате, когда я уже начал немного волноваться за успех миссии, подбежавший орк доложил, что к нам приближаются две пошатывающиеся фигуры. Жестом приказав всем замереть, я внимательно вгляделся в окрестности, чтобы убедиться в наличии только двух аур. Конечно, после того, как на примере вождя я узнал, что орки способны качественно скрывать ауры, отсутствие их ничего не гарантировало, но все же я надеялся, что не все орки способны на такое.
Дойдя до реки, эта парочка принялась ковырять землю, а я дал знак отряду, чтобы орки взяли их в плотное кольцо, на случай, если дрессировщик вздумает бежать. Смотря на хилого — по обычным меркам — орка, я как-то с трудом представлял себе, что тот способен на те чудеса, которые о них рассказывали. Все орки как один говорили, что дрессировщики очень могущественные шаманы, которых с младенчества отбирают для дрессировки волков.
Все меры предосторожности были приняты, настало время появиться и мне. Правда, для пущей надежности я знаком показал Угор-таку слегка ударить дрессировщика лопатой по голове.
— Встань, воин! — приказал я, подходя к кладоискателям, предварительно распорядившись, чтобы мои воины облили дрессировщика холодной водой из реки.
Промокший до нитки дрессировщик, ничего спьяну не соображая, принялся грязно ругаться и только после дополнительной парочки ведер смог поднять голову и посмотреть на меня мутным взором.
— Кто ты? — сумел пробормотать орк, едва шевеля губами, и оглянулся на мрачных воинов в серой броне. — И что вы все здесь вообще делаете?
Я, видя, что он еще не в себе, приказал:
— Засуньте его с головой в реку, вытаскивайте и снова топите, пока не протрезвеет.
Через полчаса на меня нормальными глазами смотрел трезвый и, как потом оказалось, вполне здравомыслящий орк.
— Отлично! — сказал я. — Теперь можно и поговорить.
— Ничего себе «отлично»! Меня бьют, топят в реке, да еще и какой-то странный тип, здорово смахивающий на вампира, заявляет мне, что теперь можно поговорить, — недовольно пробурчал он.
— Еще полчасика его покупайте, а то, мне кажется, он не понимает, где находится и кто перед ним, — обратился я к воинам.
— Нет, нет, я все понял, — торопливо сказал дрессировщик, умоляюще подняв руки. — Не надо больше купаний.
— Что ж, с тем, кто здесь задает вопросы, мы разобрались, прекрасно, — сказал я, твердо смотря на него. — Во избежание дальнейших недоразумений мне бы не хотелось, чтобы мое предложение, которое я сейчас сделаю, вдруг показалось вам смешным.
Орк сразу насторожился, у него забегали глаза.
— Я хотел бы купить сто двух волков, — просто сказал я.
У орка глаза полезли на лоб, он попытался улыбнуться, но, вовремя вспомнив мое предостережение, быстро прикрыл рот рукой.
— Вы, наверное, плохо осведомлены, господин, — осторожно начал он, — но имеющиеся в питомнике волки не продаются. Они являются общим достоянием всех кланов, и их предоставляют только выдающимся воинам.
— Я прекрасно информирован об этом, уважаемый дрессировщик, а также знаю и то, что только вы можете привязать волков к моим воинам, — ответил я.
— Но если вы все знаете, зачем же предлагаете мне невозможную сделку? — недоуменно спросил он.
— Потому что вы не знаете, сколько я готов вам заплатить, — ответил я, дав знак воинам принести все, что мы награбили за это время.
У орка расширились глаза и отвисла челюсть, когда он увидел кучу драгоценных камней, золота и украшений, которая все увеличивалась и увеличивалась по мере того как воины по очереди вытряхивали мешки с добычей. Когда последний орк облегчил свой мешок, куча превратилась в гору. Золото и камни так сверкали, что я понимал стоящего передо мной орка. Его лоб покрылся испариной, руки задрожали, а взгляд непроизвольно бегал от ценностей на меня и обратно. Дрессировщик несколько раз разинул было рот, но, кроме хрипа, из него ничего не вырвалось. С таким богатством он мог бы купить себе несколько небольших кланов, объединить их и стать могучим вождем. Я видел, как жадность боролась в нем с осторожностью, пока осторожность не капитулировала.
— Даже если я и соглашусь помочь вам, есть две проблемы, которые не дадут мне возможности исполнить свою часть сделки, — наконец выдавил он из себя, не сводя взгляда с драгоценностей. — Во-первых, у меня нет никаких гарантий, что вы меня не убьете, получив то, что вам нужно. Во-вторых, в лагере есть охрана, и не в моих силах убрать или хотя бы надолго отвлечь ее. Ведь время, необходимое мне для ритуала, при таком количестве волков составит не меньше суток.
Я улыбнулся про себя. Орк уже рассматривал саму возможность продажи зверей, без той категоричности, которая была в начале нашего разговора.
— Насчет первого — все очень просто, уважаемый, — сказал я. — Волки нам нужны, и нужны немедленно, поэтому мы и готовы хорошо за них заплатить. Если же наше предложение будет вами отвергнуто, то мы уничтожим всю охрану лагеря, захватим всех волков и дрессировщиков и все равно получим то, что нам требуется. Просто в этом случае дело затянется и будет, как вы сами понимаете, очень кровавым. Поэтому, — я указал на кучу драгоценностей, — цена для нас не имеет значения.
Я так улыбнулся орку, что тот даже вздрогнул.
— Что же касается второго препятствия, — добавил я, видя, как он отступает на шаг под моим взглядом, — то, когда я займусь лагерем, всем будет не до тебя.
Дрессировщик вздрогнул, увидев улыбку самого странного существа, виденного им за всю жизнь. Даже старшие шаманы не вызывали в нем такого страха, как этот спокойно стоящий перед ним вампир. Если бы кто-то сказал ему, что он встретит вампира, командующего отрядом орков, и тот предложит ему продать сто волков за сокровища, которые редко кто из вождей даже самых могущественных кланов видел сразу в одном месте, он бы рассмеялся и плюнул тому ненормальному в глаза. Теперь же орк отчетливо понимал, что этот безумный вампир и вправду готов убить всех, кто встанет на пути к его цели. Если он не согласится, то его убьют и предложат ту же самую цену другому дрессировщику. Орк непроизвольно усмехнулся. Многие из его коллег за половину предложенного ему продадут не только сотню молодых волков, но и вообще весь молодняк.
«Нужно соглашаться, вытребовав себе гарантии», — решил он.
— Чтобы ликвидировать последние сомнения, я предлагаю тебе вот что, — перебил его мысли вампир. — Сейчас мы уйдем, оставив все это тебе. Прячь свое добро, где хочешь и как хочешь, это будет твоей гарантией. А через неделю, когда охрана уйдет от лагеря, мы вернемся, и к тому времени ты должен быть полностью готов к проведению ритуала. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
После этих слов вампир дал знак и вместе со своим молчаливым отрядом быстро скрылся в лесу, оставив волчьего воспитателя наедине с кучей драгоценностей. Глядя горящим взором на несметные сокровища, тот вздрогнул, вспомнив последние слова вампира и его черные глаза без белков. А уж то, как беспрекословно подчиняются ему молчаливые орки… Дрессировщик поежился и подумал:
«Нужно выполнять условия сделки, даже если вампиру не удастся отвлечь охрану от лагеря».
Приняв решение, орк принялся усердно копать яму под приметным деревом, чтобы припрятать все свое добро. Дело шло на удивление быстро, наверное, потому, что орку все время грезилось то, как он будет тратить такое богатство.
Первая часть моего плана была выполнена, орк готов был сотрудничать. Теперь можно было переходить ко второй его части, более сложной. От лагеря требовалось убрать если не всю, то хотя бы большую часть его охраны. Эту проблему я намеревался решить, напав на другой лагерь орков, пещерный, расположенный в дне пути от волчьего. Там жили молодые орочьи женщины. Если нападения будут постоянными, а женщин начнут похищать, то орки волей-неволей должны будут усилить охрану пещер. А поскольку ближайшие войска, которые можно привлечь к этому делу, имелись только возле лагеря с волками, то я надеялся, что именно оттуда орки и вызовут подкрепление. Орки могут рассудить, что даже если на питомник с волками нападут то оставшейся охраны хватит на то, чтобы продержаться до того момента, как прибудут воины из пещерного лагеря.
Выполняя план, мы всю следующую неделю днем и ночью нападали на пещеры, убивая охрану и похищая женщин. Их мы держали тут же неподалеку, правда, с кляпами, чтобы не орали. Как бы орки ни метались между пещерами, мне противопоставить они ничего не могли. Во-первых, охраняемых объектов было слишком много, а во-вторых, дважды применив Облака, я начал переходить в боевую форму Поглотителя, захватывал сознание бойцов охраны и заставлял их убивать друг друга.
Интересно было наблюдать за своими орками. При первом моем переходе в боевую форму многие закричали от ужаса, несмотря на приказ о молчании. Они уже свыклись с тем, что их возглавляет могущественный маг, который своим колдовством может уничтожать целые деревни, но перевоплощение в Поглотителя Сознания оказалось для них слишком сильным потрясением. На меня стали смотреть с суеверным ужасом. В общем-то, и понятно, почему: орки не раз воевали с королевством эльфов, поэтому так же, как и вампиры, ощутили на себе могущество творений эльфов — Поглотителей Сознания. Войны давно закончились, но до сих пор в орочьих кланах пугали детей этими ужасными созданиями.
Если раньше мои воины только по рассказам, похожим на страшные сказки, представляли себе, на что способны эти монстры, то сейчас они воочию убедились в том, насколько Поглотитель был могуществен. Непонятно, как вообще можно было с ним сражаться, если он на большом расстоянии захватывает любые существа, делая их своими марионетками. Я превратился в их глазах в ожившее божество, а мои приказы, и до этого незамедлительно принимавшиеся к исполнению, стали выполнятся еще до того, как я закрывал рот.
К концу недели, когда количество погибших орков из числа охранников пещер перевалило за пару сотен, а женщин было похищено около ста, вожди приняли нужное мне решение и отозвали часть войск с охраны лагеря волков. В ту самую ночь, когда прибыло подкрепление, мои орки украли еще двадцать молодых девушек. В это время я, в форме Поглотителя, устроил такую кровавую резню орков между собой, что вожди немедленно вызвали на помощь все резервы, оставив на охране питомника не более пятисот бойцов, причем из разных кланов. Видимо, чтобы не было соблазна похитить волков. Так что и вторая часть моего плана завершилась успешно, и мы, оставив два десятка воинов охранять женщин, с остальным отрядом направились к своей конечной цели.
Дрессировщик почти не удивился, когда с охраны лагеря стали снимать войска и отводить их к пещерам, где жили женщины. Он убедился, что вампир не бросает слов на ветер. Поэтому, когда к концу отпущенной ему вампиром недели в лагере осталось всего пятьсот орков, он был полностью готов к ритуалу и даже пригласил в ассистенты одного из своих родственников, которому доверял. Ночью, услышав звуки боя в лагере, он понял, что время настало, и, в отличие от всех остальных, которые бросились на подмогу защитникам, принялся спокойно готовиться к проведению ритуала. Прошло не более часа, когда он услышал сначала стук в дверь, а затем на пороге показался орк, одетый в серую броню. Орк произнес всего одну фразу на всеобщем языке:
— Мы пришли за волками.
Кивнув гонцу и захватив с собой дрожащего от страха родственника, дрессировщик вышел к загонам, где находились взрослые особи и молодняк. Он уже прикинул, что на всех орков готовых к приручению взрослых волков не хватит, поэтому решил, посоветовавшись с вампиром, приручить наиболее подходящих по возрасту молодых и сильных волков. Выйдя к загонам, он увидел вампира. Тот кивком подозвал его к себе.
— Господин! Я хотел бы уточнить кое-какие детали, — заговорил с ним дрессировщик.
Вампир вежливо наклонил голову, выслушивая предложение, а затем ответил, что в этом вопросе полностью полагается на опыт и мастерство дрессировщика.
— Двух волков привяжешь лично ко мне, — добавил вампир. — Волка и волчицу, для остальных воинов отряда — по твоему выбору.
Ритуалы, полностью обессилившие дрессировщика, закончились только к вечеру. Хоть в основном его душу грели воспоминания о богатстве, ожидающем его под корнями дерева, но и удовлетворение от хорошо проделанной работы тоже значило немало. Он с нескрываемой гордостью наблюдал за сияющими от счастья орками и довольными волками, которые после ритуала уходили вместе, чуть ли не облизывая друг друга. Ритуал приручения для вампира он провел самым первым, а когда закончил со всем отрядом, то даже поразился тому, как за столь короткое время волки стали его тенями, не отходя ни на шаг. Он надолго запомнил то выражение, с которым волки смотрели на вампира. У дрессировщика возникло чувство, что они разговаривают между собой.
Наконец завершился последний обряд, и дрессировщик с некоторым страхом ожидал, что скажет вампир. Тот подошел и, поблагодарив за работу, протянул большой кошелек, пояснив, что это премия за ударный труд. Затем сел на волка и отдал отряду приказ выдвигаться.
Дрессировщик еще долго потрясенно смотрел на уезжавших орков. Ему не верилось, что он стал богат и остался жив. Все же был страх, что вампир не сдержит слово. Развязав мешочек, орк еще больше обомлел: там лежал с десяток крупных алмазов. Премия оказалась стоимостью в десятую часть уже имеющихся у него богатств. Не чуя под собой ног от счастья, дрессировщик, подозвав родственника, отправился за своими вещами, которые предварительно собрал и вынес за пределы лагеря. Нужно было максимально быстро исчезнуть отсюда, пока на место побоища не вернулись орки, отправленные на охрану пещер. Волчий наставник разумно решил сначала вернуться в свой клан, отсидеться там некоторое время, а уж затем, откопав сокровища, развернуться по полной.
Я был счастлив, наверное, впервые с того времени, как расстался с Ал'лилель. Проведенный ритуал привязанности к животным повлиял на меня не так, как на остальных. Не знаю, возможно, в этом сыграла свою роль сущность Поглотителя, но как только ритуал был закончен, я начал улавливать обращенные ко мне эмоции моих волков и обрывки их мыслей: «Новый вожак, сильный, добрый». Я попробовал послать им свои мысли, и они радостно откликнулись, ощутив мои чувства по отношению к ним. Я назвал их Кай и Кара, даже не зная, почему. Может, это они мне сами подсказали? Пока происходили ритуалы для воинов отряда, мы успели о многом поговорить, передавая друг другу свои эмоции. Мысли у волков были немного странными, они в основном общались, оперируя запахами, а не зрением, но все равно я их понимал, а они понимали меня.
Счастье от общения с волками чувствовал не я один, все до единого орки испытывали подобные же чувства, это было видно по их светящимся лицам. Кто они были раньше? Бойцы — хоть и заслуженные, — но невеликого по размеру и авторитету клана, даже не надеявшиеся когда-нибудь получить волка. А тут за один день каждый стал обладателем такого небывалого сокровища!
Я ехал на Кае, Кара же недовольно бежала следом. Они чуть не подрались, пытаясь определить, кто первый повезет меня на себе. Пришлось вмешаться, сказав, что возить меня будут по очереди, но первым будет Кай. Поворчав немного для приличия, волчица теперь бежала, время от времени покусывая волка за хвост, с целью напомнить о том, что привилегия носить нового вожака у него временная. Поскольку они бежали впереди всех, это автоматически поднимало их с Каем рейтинг среди волков остального отряда. Даже то, как выполняли команды и смотрели на их нового Хозяина все остальные Хозяева волков, делало их с Каем исключительными. Никто из Хозяев других волков даже не пытался что-либо сказать, когда говорил Вожак, он был самый сильный, все остальные только исполняли его распоряжения. Я улыбнулся, подслушав ее мысли, и едва не рассмеялся, когда Кара, гордо посмотрев на остальной отряд, еще раз мстительно куснула Кая за хвост.
Получив волков, мы стали перемещаться значительно быстрее, но зато возник вопрос, чем кормить этих огромных могучих зверей. Вариантов решения было три: нападать на деревни орков, на деревни людей или попытаться проверить свои силы в Лесах эльфов. К эльфам лезть было рано, поэтому я остановился на людских и орочьих поселениях. За следующие несколько месяцев я научился ставить Облака и выпускать Призрачных летучих мышей с максимальной для себя скоростью. Осталось только поэкспериментировать с заклинаниями, чтобы уметь связывать или комбинировать их. Проблему постановки нескольких Облаков одним заклинанием я пока не решил, просто не хватало времени и знаний. Призрачная мышь была прекрасным заклинанием для одиночных противников, но мне хотелось, чтобы Мышей, так же, как и Облака, можно было выпускать в максимальном количестве одним заклинанием. Так как ставить Облака было слишком энергозатратно, то я решил начать свои опыты с формирования нескольких Мышей в одном заклинании.
«Деревни идеально подойдут для этих опытов, — решил я. — Но сначала стоит отчитаться работодателю о проделанной работе. Да и женщин, которых мы захватили, нужно передать в деревню, а то не воинский отряд, а труппа бродячих циркачей».
Наше прибытие в родную деревню невозможно было описать словами. Встречать нас вышли все до единого ее обитатели. Такого количества волков в одном месте не видел даже никто из стариков. Орки, распределив доставшихся им женщин по домам, вышли во дворы и принялись нежно ухаживать за своими животными, купая и вычесывая их после долгого пути.
С женщинами я не разговаривал, так как они боялись меня как огня, но, по словам своих бойцов, понял, что их больше устраивает исполнение супружеских обязанностей — хотя на каждого из воинов и приходилось по нескольку жен, — чем роль самок для воспроизводства. Так что женщины, похоже, пока вроде были всем довольны.
Еще в большем восхищении, чем взрослые, от волков была детвора. Маленьких непосед невозможно было от них отогнать, они гурьбой окружали каждого зверя, когда не было рядом взрослых, и катались на них, устраивая гонки. Не участвовали в этом только волчьи вожаки, Кара и Кай, постоянно лежавшие возле моего нового шатра и с ленцой смотревшие на окружающую их суету. Так же, как и их Хозяин, они были выше этого. Мой авторитет в глазах не только воинов, но и жителей всей деревни поднялся на невообразимую высоту, и часть его передалась моим волкам — им уступали дорогу, делились лучшими кусками мяса, холили и лелеяли. Похоже, только размеры зверей не позволяли восторженным поклонникам носить их на руках. Волки чувствовали это, и, по-моему, основательно разбаловались.