Фоменко Ю. В. Является ли словосочетание единицей языка. «Филологические науки», 1970, № 5. С. 60–65

 

Словосочетание было бы особой, самостоятельной единицей языка, если бы оно выполняло номинативную или коммуникативную функцию. Между тем, ни та, ни другая функция ему не свойственна. <…>

… легче приписать номинативность простым (двучленным) атрибутивным словосочетаниям типа белая березка, но как это сделать в отношении комбинированных словосочетаний типа резкая критика профорга за бездеятельность, его известная всем неуемная жажда деятельности, сделать мучительное усилие подняться с земли после неожиданного падения со скользкой у края крыши балкона <…> ?

Словосочетание выражает не понятие, пусть даже расчлененное, а сочетание понятий. <…>

Словосочетание было бы самостоятельной единицей языка, если бы оно обладало признаком воспроизводимости.<…>

Никого из сторонников анализируемой теории не смущает то обстоятельство, что каждый ярус языка формируется одной языковой единицей, а синтаксический – двумя. Если уж быть последовательным, то нужно было бы ввести понятия фонемосочетаний и морфемосочетаний <…>

Словосочетание, само не будучи единицей языка, есть именно сочетание самостоятельных языковых единиц – знаменательных слов <…>

Например, словосочетания кончил читать и отложил книгу являются речевой реализацией языковой валентности лексем, входящих в анализируемые словесные пары. <…>

Если мы признаем, что словосочетание является не самостоятельной, цельной единицей языка, а свободной комбинацией языковых знаков - слов, то мы придем к выводу, что у словосочетания нет и не может быть «формы» и «парадигмы».

IV. СИНТАКСИС ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Формальная организация простого предложения

Учение о членах предложения и его структурных типах

Бабайцева В. В. Система членов предложения в современном русском языке. М., 1988. С. 101–128.

 

КЛАССИФИКАЦИЯ ЧЛЕНОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

<…>

ГЛАВНЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Главные члены предложения (подлежащее и сказуемое) об­разуют структурную схему предложения и обычно выражают языковой компонент семантики предложения. Они могут быть не только в двусоставных, но и в односоставных предложе­ниях (или подлежащее, или сказуемое).

Подлежащее

Понятие о подлежащем

Как структурно-семантический компонент предложения типич­ное подлежащее имеет следующие дифференциальные признаки: 1) входит в структурную схему предложения (является главным членом предложения); 2) выражается существительным, место­имением в форме им. п.; 3) является структурно независимым словом; 4) занимает позицию перед сказуемым; 5) обозначает предмет речи (субъект мысли); 6) имеет категориальное зна­чение деятеля и носителя признака; 7) выражается идентифи­цирующими словами; 8) обозначает «данное» (тему).

Эти свойства и составляют совокупность дифференциальных признаков понятия типичного подлежащего. Именно эти свойства подлежащего в разных комбинациях и с разной степенью полноты используются для определения понятия подлежащего в лингвистической и лингвометодической литературе.

Трудно дать исчерпывающее определение подлежащего из-за того, что даже включение всех отмеченных выше свойств подле­жащего не охватывает всех случаев представления подлежащего в речи. Так, подлежащее может обозначать не только тему, но и рему: — Кто пашет? — Отец пашет; занимать позицию после сказуемого: Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя. безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали (Бальмонт).

<…>

Семантика подлежащего

Семантика подлежащего многослойна: в ней можно выделить два основных компонента — языковой и речевой, которые в свою очередь могут быть дифференцированы. Языковой компонент включает логический компонент (подлежащее обозначает предмет речи) и категориальное значение. Речевой компонент объединяет лексическое значение и коммуникативную нагрузку с различного рода коннотациями (дополнительными смыслами). Оба основных компонента отражают связи и отношения с другими членами предложения.

<…>

Семантика подлежащего выявляется универсальным вопросом «О ком или о чем говорится в предложении?», известным уже в начальной школе. Чтобы показать достоинство и недостатки этого вопроса при выделении подлежащего, сравним предло­жения:

1. Черемуха душистая весною расцвела (Есенин).

2. Ветви душистой черемухи смотрят мне в окно (Лер­монтов).

3. Приятно пахнет цветущей черемухой.

В речевой семантике этих предложений все внимание при­ковано к душистой (цветущей) черемухе, поэтому естественно, что на вопрос О чем говорится в предложениях? будет ответ: о душистой (цветущей) черемухе. Любой другой ответ на этот вопрос будет искусственным, не соответствующим речевой прак­тике, противоречащим коммуникативной установке авторов этих предложений. Не случайно разные авторы выделяют среди многих признаков черемухи как предмета объективного мира ее аромат.

Предмет речи / мысли и подлежащее точно соотносятся только в первом предложении. Именно здесь налицо вся совокупность свойств подлежащего как структурно-семантического компонента предложения. <…>

Второй пример требует более тонкого анализа. Логический субъект / данное ветви душистой черемухи образует состав подлежащего, ко в этом составе структурно независимое по­ложение занимает существительное ветви, семантически более бедное, чем весь состав подлежащего.

Еще сложнее для анализа третий пример, где есть предмет речи (иначе незачем и предложение строить!), но нет подлежа­щего, так как нарушено соотношение между логическими и синтаксическими категориями, чем достигается выражение тонких смысловых оттенков — здесь актуализируется действие пахнет. И в этом предложении также говорится о душистой черемухе, но подлежащего нет.

Универсальный вопрос «О ком или о чем говорится в пред­ложении?» в практике преподавания корректируется вопросами им. п. кто? и что? <…>

Вопросы кто? и что? позволяют дифференцировать лицо и собственно предмет, а также выделить в предложении структурно независимое слово, выполняющее роль подлежащего.

Категориальная семантика подлежащего включает следующие основные значения:

1) значение активного деятеля (лица или предмета): После завтрака Катя шла на острова, брала с собой книгу или вышивание. Незримо по лесам поет и бродит осень (Бунин);

2) значение носителя признака (лица или предмета): Вернер — человек замечательный по многим причинам (Лермон­тов); Молчание всегда красиво, а молчаливый всегда красивее говорящего (Достоевский); Безграничны сокровища русского языка (Луговской);

3) значение лица или предмета, находящегося в каком-либо состоянии: Заводь спит (Бальмонт); Раскольников был в чрезвы­чайном волнении (Достоевский);

4) значение лица или предмета, бытие, отсутствие / наличие которого раскрывается в сказуемом: Стоит вечер, золотой пылью рассыпался сухой закат над крышами (Тендряков); Был мальчик, звали его Филипп (Л. Толстой); Жили на свете роза и жаба (Гаршин);

5) значение лица или предмета, находящегося в определенных отношениях с другими лицами и предметами: Я помню чудное мгновенье (Пушкин); Я памятник себе воздвиг нерукотворный (Пушкин); Снится ей белая роща и травяные луга (Есенин); И сам я вам ни капельки не нужен (Есенин).

Семантика подлежащего обусловлена как лексико-граммати-ческими свойствами слов, выполняющих функцию подлежащего, так и теми компонентами, которые привносятся связью со ска­зуемым. Так, наиболее важные значения деятеля и носителя признака связаны с характером сказуемого: глагольного и имен­ного. Значение деятеля подлежащее имеет обычно в предложе­ниях с глагольным сказуемым, а значение носителя признака — в предложениях с именным сказуемым. Одно и то же существитель­ное в функции подлежащего может быть и деятелем, и носителем признака. Ср.: Пушкинродился в 1799 году. — Пушкин— это праздник человека. — Пушкин больше чем национален (А. Н. Тол­стой).

 

Способы выражения подлежащего

Способы выражения подлежащего — самый яркий дифферен­циальный признак подлежащего. Эталоном подлежащего являют­ся существительное и местоимение в им. п., так как существи­тельное называет предмет речи, а местоимение указывает на него.

Отметим следующие способы выражения подлежащего:

1) Наиболее типичной формой выражения подлежащего явля­ется имя существительное в им. п. Подлежащее, выраженное существительным, может обозначать живое существо, неживой предмет, понятие, явление и т. д. в соответствии с предметным значением имени как части речи: Гудит тайга, и слышен в целом мире звон топоров из Западной Сибири, и жарко светит зимняя заря (Алигер).

В некоторых случаях сущ. в им. п. (люди, человек, дело и под.) не обладают информативной достаточностью и употребляются с семантическими конкретизаторами или имеют семантику не­определенности: Гордятся люди земли советской своей краса­вицей Москвой (Долматовский); Хороший, живой человек всегда куда-нибудь стремится, чего-то ищет (Горький); Люди гово­рили, что когда-то старик был женат, а в дом въехал уже вдовым (Ю. Яковлев); Вдруг говорят мне: человек вас спра­шивает (Тургенев).

2) Подлежащее может быть выражено личными, вопроситель­ными, относительными, отрицательными и неопределенными местоимениями. Особенно частотны подлежащие, выраженные личными местоимениями: Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта? (Пушкин). Выразительны редкие случаи субстантивации личных местоимений: Не «я», но «мы» — вот на­чало освобождения личности! До поры, пока будет существо­вать нечто «мое»,— «я» не вырвется из крепких лап этого чудовища... (Горький).

Выделяя подлежащие-вопросительные местоимения, обращаем внимание на то, что в предложениях естественного языка вопрос о деятеле и признаке включается в предложение. Ду­мается, что и в учебно-методических целях не следовало бы изолировать вопрос к подлежащему: — Кто идет? (Васильев); Что шумит-звенит перед зарею? Что колышет ветер в темном поле? (Бунин); Что же было ведущим, определяющим в лите­ратуре и искусстве на протяжении этих удивительных лет жизни народа? ... этим ведущим и определяющим было начало героическое (Смирнов).

В таких вопросах в сказуемом названы известные действия, признаки, местоимения замещают предмет (деятеля, носителя признака) и в ответных предложениях подлежащее содержит рему.

Местоимения кто и что могут выполнять и функцию сказуе­мого в предложениях, в которых назван предмет или указано на него, но неизвестны его действия или признаки: Кто ты, мой ангел ли хранитель?.. (Пушкин); — Слушай, парень, ктотытакой? Откуда бежал? Мы русские, русские! Тыкто? (Бондарев).

При указательных местоимениях в простом предложении чаще других в роли подлежащего функционирует местоимение это, семантическая значимость которого определяется тем, что оно вмещает. Это в роли подлежащего может указывать на предложение или ряд предложений, на существительное, суб­стантивное или инфинитивное словосочетание, а также на нагляд­но-чувственные образы, вводя их в структуру выражаемой мысли: И в это время в вышине послышался густой нарастающий звук.— Чтоэто? — спросила девушка.— Самолеты, наверное, идут воздушные маневры (Ю. Яковлев).

Своеобразие рассматриваемых предложений определяется спецификой лексико-грамматических свойств слова это, которое в силу своего местоименно-указательного значения способно вво­дить в семантическую структуру предложения компоненты, раз­личающиеся степенью лексической конкретности и в значительном количестве случаев осложняющие выражаемую мысль указа­нием на наглядно-чувственные образы.

Указательное местоимение тот и его формы, а также отно­сительные местоимения часто выполняют роль подлежащего в предикативных частях сложноподчиненного предложения: Тот живет без печали и гнева, кто не любит отчизны своей (Некрасов); Те, кто перестраивает действительность, знают, что в ней является важным, а что второстепенным, что помогает и что мешает революционному преобразованию жизни (Ермилов); Людям, которые умеют держать себя с достоин­ством под выстрелом, многое, очень многое прощают (Куприн).

Из других разрядов местоимений наиболее часто употребля-

ются в роли подлежащего субстантивированные определительные местоимения всё и все, неопределенные кто-то и что-то, отрица­тельное никто.

В семантико-стилистическом аспекте особенно интересны местоимения-подлежащие всё, кто-то и что-то: Все торжест­вовали Победу; всё кипело жизнью в разоренной и оживающей столице (Л. Толстой); В избе установилась мертвая тишина. Вдруг кто-то в задних рядах старательно крякнул, и всё за­двигалось, зашевелилось, заговорили все сразу, послышались отдельные крики и возгласы (Белов). Лица обычно обобщаются местоимением все, а предметы — местоимением всё. Употребление местоимения всё для обобщения лиц и предметов одновременно играет важную семантико-стилистическую роль.

Неопределенность одушевленного деятеля в русском языке вы­ражается обычно неопределенно-личными предложениями и не­определенным местоимением кто-то, а также кто-нибудь, кто-либо и др. Кто-то спускался к источнику (Тургенев); Вот если бы кто-нибудь подарил мне золотую розу (Паустовский).

Вместо кто-то может употребляться что-то для усиления степени неопределенности: Наконец вдруг что-то засвистело вдали: это был отдаленный крик петуха (Гоголь).

3) Позицию подлежащего могут занимать все части речи. Различаются три разновидности: а) подлежащие, выраженные субстантивированными словами, т. е. словами, приобретающими при этом некоторые свойства существительных: Счастливые часов не наблюдают (Грибоедов); Будущее принадлежит людям чест­ного труда (Горький). Субстантивация частей речи приводит к образованию гибридных слов, характеризующихся семантической емкостью. Так, для субстантивированных прилагательных и при­частий характерно сочетание категориального значения предмет­ности со значением признака предмета, т. е. они одновременно называют лица, предметы и т. д. и их признаки. Синкретичный характер субстантивированных причастий обусловливает их рас­пространение «слева» и «справа»: Поднявший меч от меча и погибнет (А. Невский); Признающийся в любви всегда без­защитен (Матусовский); Все работающие на транспорте обеспечиваются бесплатным проездом в трамвае, автобусе, троллейбусе (из газет);

б) подлежащие, выраженные словами, не подвергающимися субстантивации. Так, в схему предложения Но — союз можно вставить слова любой части речи, даже спрягаемую глагольную форму: Читаешь — глагол в форме 2 л. ед. ч.; Ах — междометие; Как будто — союз и частица; Вдруг — наречие и т. д.;

в) подлежащие, выраженные словами с окказиональной суб­стантивацией: Кончилось мое «еще», началось мое «уже» (Слуцкий); Конечно, «сначала» и «потом» очень условны (К- Чуковский); Далече грянуло ура (Пушкин); Вот раздалося «ау» вдалеке (Некрасов); Громкое русское «ура» совершенно неожиданно обрушилось на переправившихся через реку немец­ких солдат (Симонов).

Пунктуация предложений с междометиями в позиции подле­жащего не унифицирована. Возможен и вариант с кавычками и восклицательным знаком. Это зависит от степени утраты междо­метием предложенческой интонации.

Возможны и подлежащие, выраженные звукоподражаниями: Сегодня утром его «Ко-хо-хо» вдруг раскатилось по всем пала­там (Полевой).

4) Подлежащее, выраженное инфинитивом (инфинитивное подлежащее), очень емко в семантическом отношении, так как инфинитив сохраняет свою синкретичную природу и в этой функции.

Бесспорные случаи инфинитивного подлежащего можно ил­люстрировать следующими примерами: Писать единственно язы­ком разговорным значит не знать языка (Пушкин); Смотреть на все это — грустно (Горький); Быть молодым и не уметь — это сносно; но состариться и не быть в силах — это тяже­ло (Тургенев); Быть простым и сильным — вот линия моей жизни (Нагибин); Радовать читателя «красивыми переплеска­ми слова» не есть цель творчества (Цветаева).

Для таких предложений характерно четкое распадение на два состава — состав подлежащего и состав сказуемого. В уст­ной речи это выражается интонацией, в письменной речи — знаком «тире». Деление на два состава может быть оформлено и с помощью частиц это и вот и вспомогательных глаголов. Инфинитив может выполнять роль подлежащего и в том случае, если инфинитивная группа стоит после состава сказуе­мого, включающего предикатные слова: Какое же счастье быть земским врачом.' (Чехов). Инверсия подлежащего связана с актуализацией инфинитивного подлежащего, признак которого раскрывается в сказуемом. Однако в предложениях, включающих в состав сказуемого местоименное это с разной степенью утраты синтаксической самостоятельности, «новым» (ремой) может быть и состав сказуемого. Препозиция усиливает его семантическую значимость и эмоциональный характер предложения: Большое это удовольствие жить на земле! (Горький); Сейчас это за­мечательно — быть инженером (Эренбург). Интерпозиция слова это в первом предложении лишает его синтаксической самостоятельности, превращает в частицу. Во втором предложении инфинитивная группа — уточняющее подлежащее.

В безличных предложениях со словами, имеющими модальное значение, инфинитив в любой позиции входит в состав сказуемого. Препозиция инфинитива в таких высказываниях — одно из средств его актуализации: Мне при жизни с вами сговориться б надо (Маяковский); Вам одеваться было лень и было лень вставать из кресел (Цветаева).

Подлежащее может быть выражено цельным словосочета­нием, а также сочинительным сочетанием: Через час пришло десять бойцов (Б. Васильев); Десятки тысяч лопат сверкали на изломанной линии рва (Первенцев); Кто из вас не любо­вался старыми дубами? (Соколов-Микитов); Однажды Лебедь, Рак да Щука везти с поклажей воз взялись (Крылов); Любовь и тайная свобода внушали сердцу гимн простой (Пушкин).

6) При выражении значения приблизительности и других количественных значений подлежащее может быть выражено предложно-падежным сочетанием: около часа, до ста человек, с десяток домиков, по делегату и под.: Былооколо девяти часов, когда он проходил по Сенной (Достоевский); Перед мостом, уже подожженным, скопилось около десятка танков (Бонда­рев)2; Приехало по делегату от школы; В приуральских местах мне доводилось наблюдать большие тетеревиные тока, на ко­торые слеталось больше сотни птиц (Соколов-Микитов); Свыше ста тысяч рек протекает по необъятным просторам нашей страны... (Паустовский).

7) Значение подлежащего (предмета речи / мысли) может быть выражено предложением или группой предложений. Такие случаи наблюдаются в предложениях с прямой речью, в сложных предложениях, в составе текста: «Буду, буду летать!» — зве­нело и пело в голове Алексея... (Полевой); «Талант! Талант!» — звучало у него в ушах (Гончаров); Наивен, кто в любви искал покоя (Щипачев).

8) Позицию подлежащего могут занимать цитаты: Ваше «быть рядом» звучит нереально, призрачно... (Ю. Яковлев); устойчивые выражения, построенные по схеме предложения: Клин клином вышибают — это мой принцип (Мамин-Сибиряк).

Таковы традиционно выделенные и общепризнанные способы выражения подлежащего. Большая часть их — типичные подле­жащие. Нетипичными являются случаи, когда позицию подлежа­щего занимают предложения, цитаты, части речи, не подвергаю­щиеся субстантивации.

 

Спорные вопросы теории подлежащего

Казалось бы, положение подлежащего в системе членов пред­ложения наиболее устойчиво и определенно, так как по тради­ции за подлежащим закреплен им. п., что нашло полную поддерж­ку в работах В. В. Виноградова. Однако уже в традиционном языкознании были поставлены некоторые вопросы, дискуссия по поводу которых не прекращается и до настоящего времени и приводит порой к полному пересмотру теории подлежащего. <…> Среди дискуссионных вопросов на первом месте оказались случаи совмещения свойств подлежащего и других членов предложения. Среди них выделим два случая: 1) подле­жащее осложняется значениями других членов предложения; 2) семантика второстепенных членов предложения осложняется семантикой, характерной для подлежащего.

Синкретичное подлежащее. Отметим следующие случаи:

а) недифференцированный (диффузный) синкретизм свойств подлежащего и сказуемого наблюдается в предложениях типа Пожар!: За окнами непрерывно мчалось к востоку черное угрю­мое небо.— Буря! — крикнул Кипренский и подбежал к окну (Паустовский). Существительное как способ выражения главных членов характерно как для подлежащего, так и для сказуемого, так что наличие существительного не является дифферен­циальным признаком члена предложения. Остальные структур­ные признаки не выявлены. С точки зрения семантики существительное буря одновременно и называет предмет речи (дифференциальный признак подлежащего), и утверждает его бытие (дифференциальный признак сказуемого). Диффузный характер этого члена предложения особенно очевиден на фоне синонимичных конструкций с дифференциацией функций подле­жащего и сказуемого: Это буря и Буря началась (есть);

б) семантика подлежащего осложняется семантикой, харак­терной для второстепенных членов предложения, в предложе­ниях типа Дом строится плотниками. В таких предложениях для подлежащего характерны все структурные признаки подле­жащего, но в отличие от типичных подлежащих с комплексом структурных и семантических свойств подлежащее в страда­тельной конструкции имеет объектное значение, выражаемое обычно дополнением. Структурные признаки подлежащего на­столько ярки, что лингвисты в таких случаях не говорят о синкретизме свойств, хотя и отмечают специфические особенности таких предложений;

в) синкретична семантика подлежащего в предложениях с субстантивированными прилагательными и причастиями в функ­ции подлежащего: Смелый дерется с врагами. Провожающие вышли из вагона. В подлежащих совмещаются значения приз­нака-атрибута и названия деятеля. Синкретизм категориального значения подлежащего связан с морфологическим синкретизмом: в словоформах смелый и провожающие сочетаются свойства двух частей речи: прилагательного и существительного, причастия и существительного. Лексико-грамматические свойства слово­форм, выполняющих роль подлежащего, ограничивают возмож­ности появления определений к подлежащему;

г) если в подлежащем лексическим значением обозначены обстоятельственные значения, то это накладывает известные ограничения на возможности распространения предложения соответствующими обстоятельствами: Рассвет встретил нас на реке.

Окказиональны случаи стяжения подлежащего и обстоятель­ства времени: Весь день стоит как бы хрустальный (Тютчев); Весь день был тусклый, бледный и туманный (Брюсов).

Во всех рассмотренных случаях структурные признаки подавляют лексико-семантические свойства подлежащих;

д) В. Н. Мигирин отмечает функциональный синкретизм в предложениях типа Так было (Так было принято); Бывает такое и под. <…> здесь сочетаются значения обстоятельств и подлежащего. Например: Бывает в жизни такое, о чем лучше помолчать (Алексин). Так было. Так есть. Так будет (Астафьев).

Синонимическая близость обусловливает взаимозаменяемость таких конструкций: Он с сомнением спросил: «А такое бывает?» — Так бывает. И так во всем быть должно (Немченко).

Несмотря на синонимическую близость, по структурным и семантическим свойствам конструкции Так бывает и Такое бывает не вполне равноценны, так как по лексико-грамматическим свойствам так может квалифицироваться лишь как наречие, а такое — как субстантивированное местоимение-прилагательное. Следовательно, по морфологическим свойствам так — обстоятельство, а такое — подлежащее.

Обстоятельство так не содержит субстантивного компонен­та в своей семантике. В таких предложениях позиция подлежа­щего остается незамещенной, и в этой позиции возможны место­именные слова это, все: Нет, все в мире выходит не так, как ждешь, все по-другому (Белов); предмет речи / мысли может быть актуализирован вопросом: — Так бывает.— Что — быва­ет? — Любят и жить не дают. Наверно, часто бывает (Тенд­ряков). Вопрос что? — вопрос о предмете речи / мысли, вопрос к обстоятельству был бы как бывает? Ср. также: Все движется, и так оно и должно быть, и так было и будет всегда (Проску­рин). В этом предложении значения субъекта и обстоятельства выражены разными словами так и оно, а предложения при незамещенной позиции подлежащего сближаются с безличны­ми, тем более что слово оно — местоименная частица, лишь намечающая позицию подлежащего.

Второстепенные члены предложения, в се­мантике которых есть субъектный компо­нент. Подлежащее является независимым членом предложения, поэтому оно реже других членов предложения осложняется свойствами других членов предложения, но легко отдает спо­собность обозначать тему высказывания и семантический субъект другим членам предложения.

Выделим следующие дискуссионные вопросы:

1) В предложениях типа Дом строится плотниками и Ветра нет субъектное значение сочетается с объектным значением (строится кем? нет чего?). Словоформы типа плотниками и ветра входят в структурные схемы предложений, но не явля­ются подлежащими, так как для этих словоформ характерны все структурные свойства дополнений и часть семантических свойств.

2) Большую историю имеет дискуссия по поводу предложе­ний типа Саша не спит.— Саше не спится и Саша весела.— Саше весело. Синонимика таких предложений привела некоторых исследователей к отождествлению семантической структуры этих конструкций. Дательный падеж в односоставных предложениях рассматривается при этом как выражение логического субъекта (в настоящее время — семантического субъекта). Еще в тради­ции такой способ обозначения лица получил название «дательно­го субъекта» (сейчас встречается и термин «субъектный да-тив»).

Однако уже само сосуществование таких конструкций в течение длительного времени свидетельствует о том, что различия в ин­формативной семантике этих синтаксических синонимов связаны с различиями в языковой семантике, обусловленной их разными структурными схемами. <…>

В глагольных двусоставных предложениях подлежащее обо­значает активного деятеля, а в односоставных предложениях дат. п. обозначает пассивное лицо, которое испытывает состояние, не зависящие от его воли и желания.

В синонимической паре Саша весела.— Саше весело различ­ны логико-семантические типы предложений: в двусоставных предложениях содержится предикативный признак предмета речи / мысли, а в односоставных выражается состояние.

3) В последние годы внимание исследователей привлекли предложения типа С хлебом хорошо. Словоформа с хлебом вызывает Самые разноречивые квалификации, так как сочетает значение субъекта состояния со значением объекта.

Сравним два синонимичных предложения: Дела с газетой обстояли неважно.— С газетой неважно. Во втором предложении отсутствует подлежащее, и позицию его занимает словоформа с газетой, в которой актуализируется объектное значение, ослож­ненное субъектным, но исчезает атрибутивный признак (газет­ные дела).

Объектный компонент в семантике таких словоформ оче­виден, если позиция подлежащего занята: Ну, с первым, с Мишей,все было просто: первенец есть первенец (Крутилин); Что-тос Верой неладно,— говорила она (Гончаров); Подумал про по­путчиков, принялся сочинять их жизнь. С трактористамивсеясно (Суров). Позиция подлежащего в этих предложениях замещена местоимениями все и что-то, хотя они и не дают опреде­ленности субъекта мысли — предмета оценки.

4) Семантический «груз» подлежащего могут брать на себя и обстоятельства. Отметим следующие случаи:

а) В лесу сыро. — Лес сырой. В лесу — обязательный ком­понент структурной схемы этой разновидности безличных пред­ложений, так как это обстоятельство места ограничивает пред­мет мысли (оценки в данном случае) указанием места. Таким образом, значение обстоятельства осложняется значением субъек­та, что обусловливает синонимику двусоставных и односостав­ных безличных предложений, но не делает тождественной их се­мантическую структуру.

б) В газетах писали, что в нашем районе будет метро. — Газеты писали, что... . В структуру неопределенно-личных пред­ложений входят второстепенные члены, в семантике которых есть характеристика субъекта действия указанием его местонахожде­ния, места работы и т. д. Неопределенно-личные предложения по семантике богаче двусоставных предложений, так как в них указывается место действия и отмечаются некоторые признаки деятеля: В редакции для начала мне предложили написать о восстановлении железных дорог (Сажин); В Сибири не любят горячку и спешку (Сурков).

Как и в других случаях, в этих конструкциях остается незанятой позиция подлежащего. Ср.: В этом городе люди любили спорить, любили сообщать друг другу новости...(Астахов). Факультативное подлежащее люди свидетельствует о том, что в словоформе в городе доминирует значение места, что позиция подлежащего остается свободной даже при наличии синкретич­ного обстоятельства места.

Многие из рассмотренных случаев отмечены в работах Н. Ю. Шведовой как детерминанты с субъектным значением. Се­мантический синтаксис, введя понятие семантического субъекта, не учитывает в этих членах предложения других семантических компонентов, явно преобладающих и поддержанных структур­ными свойствами.

5) В лингвистической литературе нет единого мнения о струк­туре предложений типа Пароходов было два. По поводу этих конструкций есть три точки зрения.

Одни ученые считают, что такие предложения двусоставны: в одном составе называется предмет высказывания (субъект), в другом дается определение количества (логический предикат). Первый состав — подлежащее, второй — сказуемое.

Другие склоняются к тому, чтобы толковать предложения этого типа как переходные между двусоставными и односоставными (безличными).

Согласно третьей точке зрения разъединенные количественно-именные сочетания представляют собой «нумеративные подле­жащие». Эта точка зрения отражена и в «Русской граммати­ке–80»: «...при актуализации возможно позиционное расчлене­ние компонентов подлежащего и вынесение одного из компонентов в начало предложения: «Собралось много школьников.— Школь­ников собралось много.— Много собралось школьников...» (§ 2241.—С. 241). По мнению Н. Ю. Шведовой, аналогичная мена форм имени и расчленение количественного сочетания имеет место и в предложениях Мы купили две тетради.— Тетра­дей мы купили две (Русская грамматика–80.— С. 241). Эту же точку зрения разделяет и Н. Д. Арутюнова: «...актуализация количественного определения в общем случае не выходит за пре­делы изменений в его актуальном членении»1.

Нельзя не отметить справедливости этих рассуждений, но очевидно и то, что Н. Ю. Шведова анализирует в основном предложения, не меняющие логико-семантического типа при актуализации их компонентов. Ср. также: Часов в пять, в шестом встал и направился к кустам наедаться ежевикой... Ежевики (тема) росло много (рема) (Суров); Снегу намело в эту зиму видимо-невидимо (Нилин). В этих предложениях сказуемые выражены полнознаменательными словами, и семантика предложе­ний не изменяется при любом порядке слов, а количественно-именные словосочетания, несмотря на дистантное расположение их компонентов, входят в состав одного члена предложения — подлежащего и дополнения.

Предложения, имеющие актуализированный род. п. имени и количественное слово, неоднотипны, поэтому и оказались воз­можны их различные интерпретации. Отсутствие четких границ между полнознаменательными и связочными глаголами обуслов­ливает существование полярных типов и переходных между ними. Ср.: Пришло трое мальчиков.— Мальчиков // пришло трое; Ос­талось трое мальчиков.— Мальчиков // осталось трое; Было трое мальчиков.— Мальчиков // было трое.

Общее у этих предложений заключено в их речевой семанти­ке, обусловленной сходным лексическим составом. Наиболее существенно отличаются друг от друга предложения первой и последней пары. Предложения первой пары сохраняют общее ти­повое значение при изменении порядка слов, а предложения последней пары существенно отличаются друг от друга по типовой семантике и характеру актуального членения. Предложение Было трое мальчиков имеет семантику бытийности, с точки зрения актуального членения оно является нерасчлененным (только рема). Предложение Мальчиков было трое содержит количественную предикацию, с точки зрения актуального чле­нения оно является расчлененным: тема — мальчиков, рема — было трое. У предложений второй пары различия не так ярки.

Потребность в выражении особой семантики вызвала изме­нение порядка слов, а это привело не только к расчленению, но и к разрушению цельности количественно-именного словосоче­тания много мальчиков. Таким образом, в речи под влиянием коммуникативного аспекта сформировалась новая структурная схема нового типа предложения, имеющего свои специфи­ческие свойства. Первый компонент схемы — существительное или местоимение во мн. ч. род. п., обозначающий предмет речи / мы­сли; второй компонент схемы — слова с количественным зна­чением. Форму мн. ч. род. п. в предложениях нового типа имеют "и словоформы «бывших» словосочетаний с числительными два, три, четыре: Пароходов было два (три, четыре).— Было два (три, четыре) парохода. Форму ед. ч. имеют лишь сущест­вительные с количественным значением, не имеющие форм мн. ч.: Мало слов, а горя — реченька, Горя реченька бездонная.' (Некра­сов);— Наработались люди — не до песен.— Раньше-то что, не работали, что ли? — Молодежи больше было (Шукшин).

В остальных случаях первый компонент схемы заполняется формами мн. ч., а второй — разными лексическими средствами с количественным значением: Добровольцев, желающих овладеть космическими специальностями, десятки тысяч (Каманин); Соловьев, черемухи, грибов у нас было пропасть (Герасимов); Дел было невпроворот (Платов). В позиции количественного компонента может быть сочинительное словосочетание: Парней-то на деревне — я да еще несколько (Шукшин).

Несмотря на известную типологическую самостоятельность, в предложениях данной разновидности сохраняется в какой-то степени цельность количественно-именного сочетания. Она про­является как в системных связях с двусоставными предложениями с бытийным значением, так и в способности поясняться рядом однородных членов, который поясняет одновременно и форму в род. п., и количественное слово перечнем субъектов: Всех мальчиков было пять: Федя, Павлуша, Илюша, Костя и Ваня (Тургенев); Их было четверо: капитан Самсонов, черный мич­ман, лейтенант Чайников и длиннолицый подпоручик (Марьянов); Нас было двое пассажиров: я да маленькая обезьяна (Тургенев). Позицию пояснения может занимать подчинитель­ное словосочетание, синонимичное сочинительному: Пассажиров 9 нашем вагоне было только двое — старушка с мужем, оба очень неразговорчивые (Л. Толстой).

Как квалифицировать первый компонент таких предложений » терминах членов предложения? У словоформы в род. п. есть семантические свойства подлежащего: она обозначает предмет речи / мысли; тему актуального членения. Из структурных свойств подлежащего для словоформы в род. п. характерно то, что она занимает позицию подлежащего. Однако у таких словоформ нет главного структурного признака подлежащего — нет форм им. п., и это не позволяет признать такие словоформы типичными подлежащими.

Цельность количественно-именных словосочетаний сохраня­ется при полнознаменательных словах в функции сказуемого при любом порядке слов. Глагол быть и глагольная связка быть служат показателями разной семантики разноструктурных предложений: Было два парохода (семантика бытийности, быть — полнознаменательный глагол); Пароходов было два (семантика количественной характеристики, было — связка). Между этими моделями есть переходные, нестабилизировавшиеся звенья, до­пускающие возможность их неоднозначной квалификации.

 

Сказуемое

Понятие о сказуемом

Как структурно-семантический компонент предложения типич­ное сказуемое имеет следующие свойства: 1) входит в структур­ную схему предложения {является главным членом предложе­ния); 2) выражается спрягаемой формой глагола и именами существительными, прилагательными и др.; 3) структурно подчи­няется подлежащему; 4) занимает позицию после подлежаще­го; 5) соответствует логическому предикату; 6) обозначает пре­дикативный (модально-временной) признак предмета речи (субъекта мысли); 7) выражается предикатными словами; 8) обозначает «новое» (рему).

Эти свойства сказуемого составляют комплекс дифференци­альных признаков понятия типичного сказуемого и включаются в его определение в различных комбинациях.

Трудно дать исчерпывающее определение сказуемого, так как даже включение всех отмеченных выше признаков сказуемого не охватывает всех случаев функционирования сказуемого в речи, поэтому в некоторых пособиях вообще не дается определе­ние сказуемого.

В конкретных высказываниях сказуемое может не иметь полного набора указанных выше свойств. Так, сказуемое может обозначать не только рему («новое»), но и тему («данное»); при этом сказуемое может занимать позицию перед подлежа­щим. Ср.: Заводь спит. Молчит вода зеркальная (Бальмонт). Во втором предложении сказуемое молчит, лексическим значе­нием связанное со сказуемым первого предложения, обозна­чает «данное».

Известно, что не все лингвисты называют сказуемым главный член односоставных глагольных предложений, так как со времен А. А. Потебни подлежащее и сказуемое рассматриваются в паре как взаимосвязанные и взаимообусловленные члены предложения, причем наличие одного будто бы обязательно предполагает наличие другого. Вопрос о синтаксической квалификации глав­ного члена глагольных односоставных предложений стал «вопро­сом» потому, что сказуемое трактовалось как главный член, ко­торый обозначает признак подлежащего. Действительно, в соот­ветствии с таким пониманием семантики сказуемого можно го­ворить о сказуемом только при наличии подлежащего. Но в сказуемом раскрываются признаки не подлежащего, а предмета речи / мысли. <…> На этом свойстве сказуемого строятся загадки: В воде купался, сухим остался. (Гусь.) В воде родится, а воды боится. (Соль.) Кругла, а не месяц, зелена, а не дубрава, с хвостиком, а не мышь. (Репа.) Сперва летит, потом бежит, потом на улице лежит. (Дождь.) В загадках указываются признаки пред­мета речи / мысли, который надо назвать, учитывая эти призна­ки. Такие предложения являются двусоставными неполными, так как целью загадок является поиск подлежащего — название но­сителя указанных признаков предмета.

Рассматривая сказуемое как член предложения, обозначающий предикативный признак предмета речи / мысли, который может быть и не назван в подлежащем, мы получаем теорети­чески оправданную трактовку главного члена односоставных глагольных предложений как сказуемых, образующих структур­ную схему предложения без подлежащих и тем самым актуа­лизирующих значимость выражаемого ими предикативного признака.

В двусоставном предложении сказуемое семантическими свой­ствами ориентировано на предмет речи / мысли, а структурными на подлежащее, называющее предмет речи / мысли или указы­вающее на него.

Ориентация сказуемого глагольных односоставных предло­жений на характеристику предмета речи / мысли без посредни­ка — в виде подлежащего — определяет его структурные и се­мантические свойства: сказуемое становится не только семанти­ческим, но и структурным центром предложения; сказуемое избирает для своего строения такие формы, которые могут выра­зить нужное представление о деятеле без называния его: 1-е л. ед. ч. позволяет представить деятеля как лицо определенное, 2-е л.— как определенное и обобщенное и т. д. Из свойств сказуемого, отмеченных выше, для сказуемых односоставных предложений не отмечаем лишь связь с подлежащим, но направленность сказуемого на предмет речи / мысли, характерная для сказуемого как члена предложения, сводит почти на нет и это различие, позволяя отмечать лишь некоторую специфику сказуемого одно­составных предложений. Это «почти» позволяет не ставить под сомнение очевидные свойства сказуемого, имеющего и в одно­составных предложениях те же типы, что и в двусоставных.

Семантика сказуемого

Семантика сказуемого, как и семантика подлежащего, много­слойна: в ней можно выделить два основных компонента — языковой и речевой, которые в свою очередь могут быть дифферен­цированы. Языковой компонент включает логический компонент (Сказуемое обозначает предикат суждения) и категориальное значение предикативного (модально-временного) признака. Рече­вой компонент объединяет лексическое значение и коммуникатив­ную нагрузку с различного рода коннотациями. Оба основных компонента отражают и синтаксические связи, и отношения с другими членами предложения.

Предикативный признак (категориальное значение сказуе­мого) включает следующие основные значения, соответствующие основным категориальным значениям подлежащего:

1) действие активного деятеля: Кирила Петрович громко засмеялся, а гости вослед за ним захохотали (Пушкин); При быстром таянии снега вода сбегала со взгорка, напол­няла пруд... (Герасимов);

2) собственно признак лица или предмета: Совсем недавно листья были бесшумны, легки и летучи (Николаева); Рассказ казался мне бездарным, а я сам — косноязычным дураком (Паус­товский) ; К ее удивлению, Варя уже была умыта, одета и готова к отъезду (Кочетов);

3) состояние лица или предмета, который может быть и не на­зван подлежащим: Мне грустно потому, что весело тебе (Пуш­кин); И мать и сестра были в страшном испуге (Достоевский); Спит земля в сиянье голубом (Лермонтов);

4) отсутствие / наличие бытия / существования лица или предмета: Есть в осени первоначальной короткая, но дивная по­ра (Тютчев); Стоял ноябрь уж у двора (Пушкин); Мне не хва­тает нежности твоей, тебе моей заботы не хватает (Щипачев); Другого выхода нет (Чехов);

5) реляционные отношения между лицами и предметами: Правда светлее солнца (пословица); Москва больше Ленин­града; Ведь он Репетилова сын побочный (Салтыков-Щед­рин) и др.

Между языковыми и речевыми компонентами семантики ска­зуемого нет четкой демаркационной линии, так как общие значения действия и собственно признака являются результатом абстрагирования лексических значений предикатных слов.

Разнообразие категориального значения «признака» предмета обусловливает разнообразие вопросов к сказуемому, в которых отражается более дробная дифференциация самого общего зна­чения «признака»2. Универсальным вопросом к сказуемому, вы­ясняющим его семантику, является вопрос «Что говорится о предмете речи / мысли?». Более частные вопросы, отражающие более частные значения, уточняют общий вопрос «Что говорится о предмете речи / мысли?».

Что делает предмет? Ученик читает книгу.

Какой предмет? Книга интересная.

Каков предмет? Ученик аккуратен. Книга интересна.

Кто такой предмет? Этот ученик — отличник.

Что такое предмет? Книга — источник знаний.

При синтаксическом разборе вместо слова предмет вводим подлежащее: Что делает ученик? Какой ученик? Каков ученик? И т. д.

Признак предмета речи / мысли имеет модально-временной характер. Именно сказуемое выражает отношение сообщаемого к тому или иному плану действительности: то, о чем сообщает­ся, мыслится как реальное (в настоящем, прошедшем или бу­дущем времени) или как ирреальное, т. е. возможное, желаемое, должное или требуемое.

Подлежащее лишь называет предмет речи / мысли, а сказуе­мое характеризует его по действию, признаку и т. д. лексичес­ким значением предикатных слов.

Нередко характеристика предмета по действию очень выра­зительна. Дожди отслезились в начале ноября (Нагибин); По годам идешь, как вверх по лестнице — с каждой ступенькой все труднее. Тот зеленый новичок порхал и подпрыгивал, а начальник станции шествует,—усмехнулся Семенов (Санин); Строит, рушит, кроит и рвет, тихнет, кипит и пенится, гудит, говорит, молчит и ревет — юная армия: ленинцы (Маяковский).

Все компоненты семантики сказуемого тесно связаны между собой. От того, как они выражены, зависит тип ска­зуемого.

Классификация типов сказуемого

Для обозначения действия предмета используются спрягае­мые глагольные формы, для обозначения собственно признака — существительные, прилагательные и т. д. В конечном счете зна­чение определяет способ выражения сказуемого и его структуру.

Наиболее известны два варианта классификации типов ска­зуемого: семантическая и структурная. Эти классификации сов­мещают оба основания классификации, но различаются иерар­хией (порядком) выделения свойств. <…>

В семантической классификации сказуемое делится на гла­гольное и именное. Глагольное сказуемое обозначает действие и состояние, именное — признак (свойство, квалификацию и т. д.).

Эта классификация сказуемого не зависит от свойств подлежащего, она определяется тем, что именно говорится о предмете речи: сообщается ли о его действии или о его признаке. Эти свойства сказуемого позволяют дифференцировать подлежа­щее— как деятеля или как носителя признака. Ср.: Октябрь сады задумчиво листает (Соколов).— Октябрь — один из осенних месяцев.

Значение и способ выражения тесно между собою связаны — они определяют друг друга.

В зависимости от способа выражения модально-временных значений сказуемое делится на простое, составное и сложное. Эту классификацию можно назвать «структурной», так как в ней на первом плане количественный состав сказуемого, характер составляющих его словоформ.

Основное отличие простого сказуемого от составного и слож­ного заключается в том, что в простом сказуемом все компо­ненты семантики выражены одним словом, а в составном и слож­ном — разными словами, модально-временные значения выра­жаются спрягаемыми глагольными формами (в том числе связ­ками), а категориальные и лексические значения — инфинити­вом (в глагольном сказуемом) и именной частью (в именном сказуемом). Ср.: Он учится. Он начал учиться. Он ученик. Он будет учителем.

Простое глагольное сказуемое. Простое гла­гольное сказуемое выражается глаголом в каком-либо наклонении: Я знаю Россию по песням (А. Прокофьев); Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким(Тургенев); Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат: пусть солдаты немного поспят (Фатьянов); Съездил бы в Холмск, поговорил. Заодно бы детей повидал (Проскурин).

Укажем некоторые особенности функционирования простого глагольного сказуемого:

1) Сказуемое, выраженное глаголом в форме сложного бу­дущего времени, является простым глагольным сказуемым: Будем жить нашей жизнью давнишней, будем радоваться и горевать и по-прежнему звезды, как вишни, за забором вселенной срывать (Светлов).

2) В состав простого глагольного сказуемого могут входить частицы было и бывало: Мы пошли было от озера, но тут я вспомнил про загадочные тропинки возле дороги и вернулся (Солоухин).

3) Простое глагольное сказуемое может быть выражено в форме междометных глаголов: толк, стук, трах, хвать, шмыг и др.: Мы сюда всем отрядом шасть! (Фадеев).

4) В состав сказуемого побудительных предложений могут быть включены частицы да, давай, пусть, смотри (в зна­чении частицы): Да приснятся тебе самые лучшие, самые кра­сивые сны (Чехов); Давайте вспомним все, что нам знакомо (Светлов); Сквозь кутерьму идущих лет давай с тобой докажем людям, что есть мечта и есть поэт! (Светлов). В значении частицы употребляется в разговорной речи и словоформа дайте: — А дайте я поеду на танке с вами (Твардовский).

5) В состав сказуемого могут входить частицы, вносящие дополнительные (иногда существенные) оттенки в его семан­тику: Степь будто раскололась от небесного грома (Паустов­ский).

6) Простое глагольное сказуемое может быть выражено фра­зеологизмами, главным структурным элементом которых являет­ся глагольная форма: прийти к убеждению, выйти из терпения, впасть в сомнение и т. п.: Ты имей в виду, палки нам в колеса вставляешь, вот чем ты занимаешься (Шолохов); Какой-то древний царь впалв страшное сомнение (Крылов).

Многочисленны сочетания с глагольным опорным словом, ко­торые не стали еще фразеологизмами, но уже утратили в разной мере «свободу сочетаемости»: вести беседу, устроить прием, дать руку, дать обещание, принять предложение, произвести впечатление и т. д. Синтаксическая квалификация их может быть двоякой: а) они могут рассматриваться как сказуемое (осо­бенно, если сочетание легко заменить одним словом) и б) в них может быть выделен второстепенный член. Ср.: Она принялапредложение и мы пошли гулять.— Она приняла предложение, и мы вскоре поженились.

В предложениях с однородными сказуемыми может быть вы­ражена последовательность действий, их чередование и т. д. иногда лишь лексическими значениями глаголов-сказуемых: А гордый стих и в скромном переводе служил и служит правде и свободе (Маршак); Скоро снег просядет, побуреет и сойдет (Нилин). Эти отношения могут быть не только между сказуемыми, но и между частями сказуемых: Степь стала желтеть, потомрозоветь на востоке (Лидин).

Составное глагольное сказуемое. Составное глагольное сказуемое имеет две части: вспомогательную и ос­новную: И в обед, устроившись под елкой, начинает паренек писать о звенящих проводах над Волгой (Яшин). Начинает — вспомогательная часть, писать — основная часть сказуемого.

Основная часть составного глагольного сказуемого всегда состоит из инфинитива, выражающего речевое (лексическое) значение сказуемого. Вспомогательная часть включает слова, дополняющие речевое значение сказуемого и выражающие мо­дально-временные значения сказуемого. Таким образом, вспомога­тельная часть несет на себе двойную нагрузку.

Речевое значение вспомогательной части включает:

а) указание на начало, конец, продолжение действия: начать, стать, кончить, остаться, продолжать, перестать, прекра­тить и под. Такие глаголы называются фазовыми. Эталонами фазовых глаголов являются начать, кончить, продолжить. На­пример: В севастопольской тюрьме Грин впервые начал писать (Паустовский); Мальчишки продолжали гонять мяч (Паустов­ский); Даже мальчишки перестали верить моряцким басням о бутылках, залитых воском и выброшенных на песок прибоем (Паустовский).

<…>

б) указание на необходимость, желательность и возможность действия: мочь, хотеть, желать, намереваться, решать, пред­полагать, рассчитывать, стараться и т. д. Такие глаголы называются модальными. Эталонами модальных глаголов являются мочь и хотеть: ...Нина мраморной красою затмить соседку не могла (Пушкин); Хотел писать, но труд упорный ему был тошен (Пушкин); Я болтал и старался (= хотел. – В. Б.) всячески показать, что мне весело (Паустовский).

К составным глагольным сказуемым этого типа относятся сказуемые, вспомогательная часть которых включает фразеоло­гизмы с опорным глагольным словом: горю желанием (= хочу) учиться; сделал усилие (= хотел) подняться; изъявил желание (== согласился) работать; имел намерение (= хотел, собирался) уехать и под.: Он не имел права (= не мог) рисковать и поэтому шел осторожно, избегая открытых мест (Б. Васильев); Любой из нас имеет основанье (= может) добавить, беспристрастие храня, в чужую скорбь свое негодованье, в чужое тленье своего огня! (Мартынов).

Входя в состав сказуемого, инфинитив в таких конструкциях сохраняет и определительное значение <…>: намерения (какого?) жениться; права (какого?) рисковать и т. д.;

в) эмоциональную оценку действия: любить, бояться, стра­шиться и т. д.: Андерсен любил придумывать свои сказки в лесах (Паустовский); Я страшился заглянуть в себя... стра­шился отдать себе ответ в чем бы то ни было (Тургенев).

Составное именное сказуемое. Составное имен­ное сказуемое более разнообразно, чем составное глагольное, по составу и значению как основной части, так и вспомогательной.

Вспомогательная часть. Вспомогательная часть включает:

а) глагол-связку быть, выражающую только модально-вре­менные значения: Высочайший патриотизм — страстное жела­ние блага родине (Чернышевский); Слово — одежда всех фактов, всех мыслей (Горький); Правда светлее солнца (пословица); Стол уже был накрыт на веранде с цветными стеклами, отчего сахар в сахарнице был зеленый, огурцы красные, хлеб пожелтел... (Кочетов).

В настоящем времени связка обычно отсутствует («нуле­вая форма связки»). Употребление связки есть для указания настоящего времени имеет стилистическую окраску: Всякое про­тиворечие есть источник смешного и комического (Белин­ский); Речь человеческая есть завершение сложного духовного и физического процесса (А. Н. Толстой).

В разговорной речи (встречаются и в других стилях) очень употребительны конструкции типа Жизнь есть жизнь, которые сроятся по устойчивой схеме, но характеризуются относитель­ной свободой лексического наполнения. <…> Известно, что из Ниццы А. Чехов прислал указание заменить большой монолог Андрея о жене предложением «Жена есть жена». «В этой короткой фразе,— писал А. Чехов,— если вдуматься в нее поглуб­же, заключается все, что было сказано в длинном, в две стра­ницы, монологе». Ср. также: Стихикак будто и стихи, да правды ни словечка (Твардовский); Чистоту, простоту мы у древних берем, саги, сказки из прошлого тащим потому, что доброостается добром в прошлом, будущем и настоящем (Высоцкий).

<…>

Именная часть. Внимание к именному типу предложения, к именному сказуемому, к именной части сказуемого не случайно. : Предикативность как основное свойство предложения связыва­лась обычно с глагольными предложениями, а в русском языке количество именных предложений огромно. Как показывают иссле­дования последних лет, богаты и разнообразны схемы именных предложений, специфичны оттенки в языковой и речевой семан­тике, выражаемые с помощью разнообразных схем.

Наиболее распространены следующие способы выражения именной части сказуемого: прилагательное, существительное, краткое страдательное причастие, цельные словосочетания и фра­зеологизмы: Жизнь превосходна, полна увлекательных задач и целей (Серебрякова); Народная дружба и братство дороже всякого богатства (пословица): Чем продолжительней мол­чанье, тем удивительнее речь (Н. Ушаков); Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету! (Горький); Речушка была тихая, с ленивым течением и густыми зарослями по берегам (Паус­товский); Этот очерк написан в мезонине деревенского дома (Паустовский); Снега были необъятные, белые, исполосованные грязными плетями дорог (Симонов); А когда-то он ей казался героем, рыцарем без страха и упрека (Н. Островский); Игорь — тепличное растение, а Колька чист и свеж, как полевой цветок (Панова).

Выделим следующие вопросы: каковы оттенки в значении краткой и полной формы прилагательных? Чем отличаются им. и тв. п. существительных и прилагательных в составе именной части?

Исследователи отмечают распространение в функции сказуе­мого полной формы прилагательного, вследствие чего краткой форме пришлось потесниться. И вообще краткая форма прила­гательного в русском языке, как и во многих других славян­ских языках, уступает место полной. У кратких форм, сохра­няющихся в функции сказуемого, развивается временное значе­ние: они выражают не постоянный, а временно присущий пред­мету признак. Наиболее сблизились в этом отношении с глаголь­ными формами краткие прилагательные рад, готов, должен и под., которые утратили соотносительные полные и, несмотря на свою малочисленность, используются в речи довольно часто.

Краткие формы прилагательных, сохраняющие связь с соотно­сительными полными, обозначают не признак, а точнее «качест­венное состояние, протекающее или возникающее во времени», а полные формы прилагательных обозначают постоянный признак, т. е. признак <…>. Так, в следующих пред­ложениях краткие формы могут быть заменены полными и, наоборот, без существенных изменений в лексическом значении, но с некоторыми оттенками в характере временной отнесенности признака: ...Он хорошо сложен и крепок, и красив старинной рус­ской красотой (Фадеев); Отцы ваши многое сделали для того, чтобы она (жизнь. — В. Б.) была красивой и полной (Пол­торацкий).

В некоторых случаях краткие и полные формы, несмотря на сохранение соотносительности, расходятся в лексических значениях. Ср.: Девушка очень хороша и Девушка очень хорошая.

По наблюдениям В. И. Чернова, «в плане настоящего време­ни, при нулевой связке, употребляются только краткие формы и полные формы именительного падежа (Озеро глубоко, Озеро глубокое); в иных модально-временных планах, при выраженной отвлеченной связке, используется, кроме того, полная форма творительного падежа (Озеро было глубоко, Озеро было глубокое, Озеро было глубоким); эта форма является почти единственно возможной или не знает конкуренции в конструкциях с полу­знаменательными связочными глаголами и в построениях с инфи­нитивом любого связочного глагола (Озеро стало глубоким; Озеро казалось глубоким; Здесь озеро может быть глубоким), в конструкциях же с знаменательными связками господствуют пол­ные формы именительного падежа (Он пришел усталый)» <…>.

Внимание исследователей привлекло и употребление им. и тв. падежей существительного в именной части сказуемого <…>. В пред­ложениях с нулевой формой связки существительное имеет форму именительного падежа: Мой брат — учитель, в предложениях со вспомогательными глаголами «наряду с исторически исконной формой именительного падежа существительного грамматически регулярно функционирует форма творительного падежа»3. На­пример: Грин был суровый сказочник и поэт морских лагун и портов... Грин провел почти всю жизнь в ночлежных домах, в грошовом и непосильном труде, в нищете и недоедании. Он был матросом, грузчиком, нищим, банщиком, золотоискате­лем, но прежде всего неудачником (Паустовский). В какой-то мере им. п. обозначает признак более постоянный, чем тв. п., но это различие не всегда четко осознается и сохраняется. Ср.: Грин был не только великолепным пейзажистом и масте­ром сюжета, но был еще и очень тонким психологом (Паус­товский).

Сложное сказуемое. Сложное сказуемое представляет собой осложненное простое или (чаще) составное сказуемое. Основные схемы предложений со сложным сказуемым:

Двусоставные предложения:

1. «Подл. + краткое прил. + (связка) + инфинитив»: На­стоящая музыка способна выражать только большие гуман­ные чувства, только передовые гуманные цели (Шостакович); Наше сердце, полное любовью, мы готовы Родине отдать (Ко­лычев); Я должен был только передать вам письмо (Паус­товский).

2) «Подл. + краткое прил. + (связка) + быть + имя»: Ре­бенок должен быть ребенком (Сухомлинский).

3. «Подл. + спрягаемый глагол + быть + имя»: Я смеш­ным быть не хочу, прежде всего не хочу быть смешным (Досто­евский); Я тоже хочу быть вашим другом (Куприн); Да разве ты можешь быть другим! (Кетлинская); Одиноким же никто из нас быть не может (Л. Толстой); Ты стараешься быть порядочным для себя (Тендряков); Этот человек мог бы быть моим сыном (Чаковский).

Односоставные предложения:

1. «Кат. состояния + (связка) + инфинитив»: Хорошо было, зарывшись в теплое сено, слушать звуки этой ночи (Паустов­ский); Надо и знать, и любить, и беречь свою землю (Песков); Учиться можно и нужно на протяжении всей жизни (Лещинский); Надо всю жизнь учиться, учиться и учиться у жизни, у науки, думать и анализировать (В. А. Обручев).

2. «Кат. состояния + (связка) + быть + имя»: В наши дни нельзя быть энциклопедистом (Брюсов); Важно быть убежден­ным в красоте и величии того, что преподаешь. В его непре­рекаемой важности (Грекова).

Именной или глагольный тип сложного сказуемого определя­ется по последнему компоненту: если это инфинитив, сказуемое квалифицируется как сложное глагольное, если имя, то как сложное именное. В предложении Педагог должен быть щедр, без оглядки тратить себя, время, душу (Грекова) первое сказуе­мое — именное, второе — глагольное.

Модально-временные значения выражаются спрягаемыми гла­голами (в настоящем времени они могут отсутствовать). Имен­ная часть в первом компоненте (в составном именном сказуе­мом) двусоставных предложений может быть выражена крат­кими прилагательными рад, готов, способен, намерен, должен и др., а в односоставных предложениях — словами категории состояния с модальным (надо, необходимо, нельзя, можно и под.) или эмоционально-оценочным значением (хорошо, приятно, ве­село и под.). Основная часть сложного именного сказуемого подключается к первому компоненту с помощью инфинитива быть или других глаголов со значением бытия, существования, а также связочных глаголов (служить, показаться, стать и др.): У муз Валя готова была служить и судомойкой (Эренбург); Они все настоящие люди, и ты теперь же можешь стать настоящим человеком (Гранин); Я боюсь показаться нескромным (Куприн) <…>.

 

Виноградов В. В. Проблема сказуемости как основы предложении и углубление противоречий в понимании других членов предложения // Виноградов В. В. Из истории изучения русского синтаксиса. М., 1958. С. 284–295.