Романтическая историография во Франции

В то время, как в Германии историческая наука развивалась под сильным влиянием философии, филологии и права, во Франции развитие историографии было более непосредственно обусловлено потребностями политической борьбы. Буржуазия во Франции была более сильна, нежели в Германии, поэтому и романтизм там был с ярко выраженной буржуазной окраской. Так что главное изменение было связано с изменением тематики – поворотом к средним векам. Революция и время Наполеона теперь отталкивали, следовательно, усилились вздохи о «Старом добром времени». Сыграл свою роль и успех романов из средневековой жизни Вальтер Скотта, который способствовал усилению интереса к средним векам. Некоторые считали Вальтер Скотта идеалом историка.

Во Франции сложилось два направления романтической школы – 1) «живописующее» – у неё был интерес к местному колориту, к описанию деталей, к быту, одежде, вооружению. В чём-то это направление схоже с нарративной романтической историографией в Германии; 2) «философское» – ставили исключительно политические и научные задачи. Это направление – только условно романтическое. Эти историки лучше чувствовали себя в идейной рассудочной атмосфере XVIII в., чем среди мистических заклинаний романтиков, умилявшихся перед каждым готическим собором и каждым средневековым суеверием.

Резкое повышение роли истории в общественно-политической жизни поставило перед историками, как и в Германии, проблему привлечения как можно большего круга источников. Главное достижение в этой области – издание грандиозной коллекции – «Латинская и греческая патрология», в которую вошла значительная часть церковной литературы, множество средневековых хроник, анналов, писем и т. д. За 1844-1856 гг. вышло до 400 томов этой коллекции, к которой до сих пор часто прибегают медиевисты.

Один из самых характерных историков «живописующего» направления той поры – Огюстен Тьерри (1795-1856). Он считал, что история была до сих пор биографией власти, должна быть биографией массы. Предками буржуазии он считал трудовые массы деревень и городов Римской Галлии, при этом он рассматривал всю историю Франции как историю классовой борьбы между 2 расами – завоевателями-франками и покорёнными галло-римлянами (как Буленвильё): Меровинги и Каролинги – это завоеватели, а Капетинги – уже национальная, французская династия. Расовая борьба у Тьерри – это классовая борьба.

Вторая излюбленная мысль Тьерри – в «Письмах об истории Франции» (с 1820 г.) – это мысль об огромном историческом значении коммунального движения в средние века. Борьбу городов за независимость он называл «коммунальной революцией» и утверждал, что наряду с появлением христианства и французской революцией XVIII в. это было величайшее социальное движение.

Написал – «Правдивая история Жака Простака» (1820), «Завоевание Англии нормандцами» (1825). В 30-е гг. XIX в. полностью потерял зрение, его разбил паралич. С 1833 г. появляются его «Рассказы из времён Меровингов» – там обилие бытовых деталей, мастерский рассказ, но использован практически один Григорий Турский, да и то некритически. Представляя и сейчас интерес как образец французской прозы, «Рассказы из истории Меровингов» не могут быть рассматриваемы как научное историческое произведение.

После революции 1848 г., когда на историческую арену впервые вышел пролетариат, Тьерри вместо восхваления народных революций стал их противником, провёл резкую грань между буржуазией, которая одна была носительницей позитива в истории и крестьянской массой, которая стала изображаться как слепая, стихийная, разрушительная сила.

Из историков «философского направления» крупнейшим был Франсуа-Пьер-Гильом Гизо (1787-1874). Гизо разделял мысль Тьерри о расовых противоречиях, стремление преувеличить роль средневековой буржуазии. Но в отличие от Тьерри Гизо был чрезвычайно рассудочным историком, абсолютно чуждым всякого увлечения живописной, художественной стороной исторического творчества, всякого стремления «оживить» прошлое с помощью каких-нибудь бытовых деталей. Он, наоборот. Подчёркивал, что задача историка – выделять господствующие идеи, крупные события, определяющие судьбу и характер людей.

Его работы – «Опыт истории Франции» (1823) и «История Английской революции» (1826-27). По его мнению надо изучать не просто учреждения и организацию власти, а само общество. Только у буржуазии он видел патриотизм, когда города развалились, и буржуазия погибла, иссякло и сопротивление варварам.

При рассмотрении феодализма, главным его признаком он считал политическую раздробленность, господство центробежных сил. Всё развитие Франции он сводил к одной цели – к замене королевского деспотизма конституционной монархией. Также Гизо осуждал и «католический абсолютизм» – церковь, сыгравшая на определённом этапе положительную роль, стала душительницей свободной мысли.

Мысль Гизо, как у Просветителей рационалистична, нет никакой идеализации средневековья. Он не страшился революций и отводил им видную роль в историческом процессе, признавая их творческую силу. Всё это мало напоминает романтизм. Влияние романтизма только в том огромном внимании, которое Гизо уделял средневековой церкви.

После событий 1848 г. он стал идеализировать «славную революцию» 1688 г., которая бескровно выполнила ту задачу, что поставила революция 1640-60 гг. «Славная революция» создавала идеальный общественный строй – конституционную монархию.

Большинство французских историков, в т. ч. Тьерри и Гизо отражали интересы крупной буржуазии. Мелкобуржуазную струю в историографию внёс Жюль Мишле (1798-1874) – «История Франции» (1833-1862). Он всё более левел в своих взглядах, с кафедры критиковал католическую церковь и защищал идеи мелкобуржуазной демократии. Поэтому был кумиром студенческой молодёжи. Революцию 1848 г. принял с восторгом. Затем его за выступления против Наполеона III изгнали из университета.

С немецким романтизмом его сближал сильный национализм. Был близко знаком с Яковом Гриммом, взял у него метод «вживания» в прошлое, слияния с изучаемым объектом, даже с ненавистной ему католической церковью и феодализмом. Влияние романтизма сказалось в её любви к детальным, красочным описаниям и на стиле изложения – туманного, напыщенного, изобилующего лирическими отступлениями.

По сравнению с Тьерри и Гизо у него шаг вперёд – он опирался не только на письменные источники, но и уделял внимание языку, литературе, вещественным памятникам, геогр. Среде, стремясь создать «синтетическую» историю французского народа. На склоне лет отступил и от романтической идеализации средневековья.

Итоги романтической историографии:

В 1830-40-е гг. ранняя романтика везде вытеснилась либерально-буржуазной. Романтизм 30-40-х гг. обращался к средним векам уже не с целью их апологии или прославления, а для выяснения национальных особенностей развития, идея «народного духа» стала рассматриваться для пропаганды национального освобождения и национально-политического единства.

1. Расцвет национальной историографии.

2. Опубликовано огромное количество ранее недоступных источников.

3. Была создана новая форма исторических произведений – вместо сухих и схематичных сочинений – стал живой и детальный исторический рассказ.

4. Приёмы критики поднялись на новый уровень.

Минусы –

а) каждое отдельное учреждение, общественный или политический строй, вся история народа в целом изучались с точки зрения реализации определённой идеи или уклонения от неё. Т. е. идеи правят миром, а материальная основа жизни общества оставлялась часто без внимания.

б) существенное преувеличение национальных особенностей, национальной самобытности в историческом развитии того или иного народа, что вело к учению о превосходстве одного народа над другим.