Данный перевод выполнен специально для сайта www.jrward.ru. 8 страница
– Я подумал, что мне лучше подождать, пока немного протрезвею…
– Я наблюдала за тобой, – произнесла она. – В чаше. И за твоей шеллан.
Это заставило его заткнуться.
Встав на ноги, Ноу-Уан разгладила мантию, хотя та упала, как и всегда, прямыми бесформенными складками ткани.
– Я понимаю, почему ты скверно ведешь себя и быстро заводишься. Раненому животному свойственно кидаться даже на дружественную руку.
Когда она подняла взгляд, Тормент хмурился так сильно, что его брови сошлись в сплошную линию. Что не очень располагало к разговору. Но настало время внести ясность между ними, и, как в случае с обработкой гноящейся раны, следовало ожидать, что будет больно.
Тем не менее, инфекцию нужно устранить.
– Как давно она умерла?
– Убита, – ответил он не сразу. – Ее убили.
– Как давно?
– Пятнадцать месяцев, двадцать шесть дней и семь часов. Мне нужно взглянуть на часы, чтобы сказать, сколько минут.
Ноу-Уан подошла к окну и посмотрела на яркую зеленую траву.
– Как ты узнал, что ее забрали у тебя?
– От моего короля. От Братьев. Они пришли ко мне… и сказали, что ее застрелили.
– Что случилось после?
– Я закричал. Убрался оттуда, перенесся куда-то в другое место. Я рыдал неделями, в глуши, в одиночестве.
– Ты не провел церемонию Забвения?
– Я не возвращался около года. – Он выругался и провел руками по лицу. – Поверить не могу, что ты спрашиваешь меня об этом дерьме, а я тебе отвечаю.
Ноу-Уан пожала плечами.
– Дело в том, что ты был жесток ко мне у бассейна. Ты чувствуешь себя виноватым, а я – что ты мне должен. Последнее делает меня бесцеремонной, а первое развязывает тебе язык.
Тормент открыл рот. Закрыл. И открыл снова.
– Ты очень умна.
– Вообще-то нет. Это просто очевидно.
– Что ты видела в чашах?
– Уверен, что хочешь услышать ответ?
– Воспоминания проигрываются в моей голове без устали. Что бы ты ни увидела, новостью это не станет.
– Она рассказала о своей беременности, в вашей кухне. Ты упал перед ней на пол… она была счастлива, а ты нет.
Когда он побледнел, Ноу-Уан пожалела, что поделилась именно этой сценой.
А затем Тормент удивил ее.
– Странно… но я знал, что это плохая новость. Мы были слишком удачливы. Она так сильно хотела ребенка. Каждые десять лет, когда у нее начиналась жажда, мы спорили. В итоге дошло до того, что она собиралась бросить меня, если я не соглашусь попытаться. Я словно выбирал между пулей и лезвием… я знал, что в том или ином случае… потеряю ее.
Опираясь на костыль, он доковылял до стула, отодвинул его и сел. И пока Тормент неуклюже управлялся с раненой ступней, она поняла, что между ними есть еще что-то общее.
Ноу-Уан медленно, хромая, подошла к нему и села за стол рядом с ним.
– Мне так жаль. – Казалось, его это несколько удивило, и она вновь пожала плечами. – Как я могу не выразить соболезнование твоей потере? По правде говоря, увидев вас вместе, думаю, я никогда не смогу забыть, как сильно ты любил ее.
– В этом мы похожи, – сказал он, спустя минуту.
***
Когда они замолчали, Тор уставился на маленькую, закутанную в мантию фигуру, сидевшую так тихо рядом с ним. Их разделяло примерно четыре фута, и сидели они за разными письменными столами. Но казались гораздо ближе.
– Сними капюшон для меня. – Ноу-Уан колебалась, но он не отступал: – Ты видела лучшие моменты моей жизни. Я хочу увидеть твои глаза.
Ее бледные руки поднялись, они немного дрожали, когда она сняла то, что накрывало ее лицо.
Ноу-Уан не взглянула на него. Возможно, не могла.
Тормент бесстрастно рассматривал черты ее лица.
– Почему ты все время его носишь?
Она сделала глубокий вдох, мантия поднялась и опустилась, и ему пришлось вспомнить, что под ней наверняка все еще ничего нет.
– Ответь мне, – потребовал он.
Когда Ноу-Уан расправила плечи, он подумал, что всякого, считавшего эту женщину слабой, ждал огромный сюрприз.
– Это лицо… – она обвела рукой идеальную форму челюсти и румяные высокие скулы, – …это не я. Видя его, люди относятся ко мне с почтением, которое неуместно. Даже Избранные. Я прикрываю его, потому что иначе распространяю ложь, и хотя мантия угнетает только меня, этого достаточно.
– Своеобразно же ты выражаешь свои мысли.
– Разве такое объяснение тебя не устраивает?
– Устраивает. – Она захотела снова надеть капюшон, но он поймал ее руку. – Если я пообещаю забыть, как ты выглядишь, ты не станешь его надевать? Я не могу судить о твоем настроении, когда ты прячешься… на случай, если ты не заметила, мы не о погоде разговариваем.
Она держалась за капюшон, словно не могла его отпустить. А затем она посмотрела ему прямо в глаза… и он тотчас отпрянул.
Она впервые по-настоящему смотрела на него, понял он. Впервые за всю свою жизнь.
– Просто чтобы окончательно все прояснить между нами, – сказала она с аналогичной прямотой, – я не заинтересована в мужчинах. Ваш вид меня сексуально отталкивает, и ты не исключение.
Тор прокашлялся. Оттянул майку. Поерзал на стуле.
Затем медленно и облегченно вздохнул.
Ноу-Уан продолжила:
– Если я задела твои…
– Нет, нет, совсем нет. Я знаю, ничего личного.
– Это правда.
– По правде говоря, так… даже проще. Потому что я чувствую то же самое.
На этих словах она на самом деле чуть улыбнулась.
– Как две капли воды, не так ли?
Какое-то время они молчали. Но затем он вдруг произнес:
– Я все еще влюблен в свою шеллан.
– Это не удивительно. Она была красивой.
Он почувствовал, что улыбается, впервые за… долгое время.
– Дело не только во внешности. А в ней самой.
– Знаю, судя по тому, как ты смотрел на нее. Ты был очарован.
Тор взял одно из перьев и проверил тонкий острый кончик.
– Боже… Я так нервничал в ночь нашей свадьбы. Я так сильно ее хотел… и поверить не мог, что она станет моей.
– Свадьба была по договоренности?
– Да, ее устроила мамэн. Отец не заботился о подобных вещах… или обо мне, раз уж на то пошло. Но моя мать постаралась изо всех сил… и она была умна. Знала, что с хорошей женщиной моя жизнь будет устроена. По крайней мере, таков был план.
– Твоя мамэн жива?
– Нет, и я рад. Ей бы… не понравилось все это.
– А отец?
– Он тоже мертв. Он отрекся от меня, и так продолжалось, пока он не оказался при смерти. Примерно за шесть месяцев до кончины он позвал меня… и я не пошел бы, если бы не Велси. Она заставила меня, и оказалась права. На смертном одре он вновь признал меня. Я не уверен, почему это имело для него такое большое значение, но такова была его воля.
– А что Дариус? Я не видела его…
– Его убил враг. Прямо перед тем как убили Велси. – Когда Ноу-Уан ахнула и прикрыла рот рукой, он кивнул. – Я прошел через ад, буквально.
– Ты совсем один, – тихо произнесла она.
– Со мной мои Братья.
– А ты пускаешь их внутрь?
Усмехнувшись, он покачал головой.
– У тебя серьезные проблемы с риторикой, ты в курсе?
– Прости, я…
– Не извиняйся. – Тор поставил перо обратно в держатель. – Мне нравится говорить с тобой.
Услышав удивление в собственном голосе, он резко засмеялся:
– Боже, сегодня я просто само очарование, не так ли? – Ударив себя по бедрам, заканчивая их разговор, он встал на ноги, опираясь на костыль. – Послушай, я пришел сюда также для небольшого исследования. Ты знаешь, где библиотека? Черта с два я найду ее в одиночку.
– Да, конечно. – Она встала и снова накинула капюшон на голову. – Я тебя провожу.
Когда Ноу-Уан прошла мимо него, он нахмурился.
– Ты хромаешь сильнее обычного. Поранилась?
– Нет. Когда я хожу слишком много, нога начинает болеть.
– Мы можем позаботиться об этом на той Стороне… Манелло…
– Спасибо, но нет.
Тор выбросил руку и остановил ее, прежде чем она вышла за дверь.
– Капюшон. Сними его, пожалуйста. – Когда она не ответила, он произнес: – Кроме нас здесь никого нет. Ты в безопасности.
Глава 14
Стоя на берегу реки Гудзон, примерно в пятнадцати минутах к северу от центра Колдвелла, Джону Мэтью казалось, что ото всех остальных его отделяют тысячи миль.
За спиной, где бушевал ветер, стояла маленькая охотничья хижина, в дверь которой, если не знать наверняка, даже стучать не стоит. Но то место было крепостью с укрепленными стальной арматурой стенами, непроницаемой крышей и пуленепробиваемыми окнами… и достаточным количеством огневой мощи, чтобы половина населения города встретилась с Господом лицом к лицу.
Он предполагал, что Хекс придет сюда. Был так убежден, что даже не попробовал отследить ее.
Но она не…
Загоревшиеся фары справа привлекли его внимание. По переулку ехала машина, медленно приближаясь к хижине.
Джон нахмурился, услышав звук двигателя: низкий, глубокий, слабый рев.
Точно не «Хендай» и не «Хонда». «Харлеем» тоже быть не может – слишком мягкий.
Что бы там ни было, оно продолжало ехать до самой вершины, где располагался здоровенный дом. Пару секунд спустя, в особняке включился свет, изливаясь из изогнутых балконов и площадок, образующих три этажа.
Чертово сооружение напоминало готовую к взлету ракету.
Не его дело. И все равно уже пора уходить.
Безмолвно выругавшись, он растворился в воздухе и направился к самому грязному месту Колди – линии баров, стриптиз-клубов и тату-салонов вдоль Торговой улицы.
«Железная маска» – второй клуб Ривенджа, место для танцев, секса и наркотиков, созданное дабы обслуживать готическую клиентуру, которую не охватывало его первое заведение, «ЗироСам»… предназначенное, скорее, для гламурного люда.
Перед входом выстроилась очередь… как и всегда… но два вышибалы, Большой Роб и Молчаливый Том, узнали его и пропустили впереди всех остальных.
Бархатная обивка, глубокие диваны, черный свет… женщины в черной коже с мэйк-апом в белых тонах и нарощенными волосами… мужчины, сбившиеся в группы и размышляющие, как бы и с кем перепихнуться… угрюмая музыка, от которой хочется пустить себе пулю в лоб.
Но, может, у него просто такое настроение.
И она была здесь. Он чувствовал в Хекс свою кровь, и направился к ней через толпу, поймав сигнал.
Когда он подошел к простой двери, ведущей к служебной части клуба, Трэз вышел из тени. Разумеется.
– Как дела? – спросила Тень, протягивая руку.
Они взялись за руки, стукнулись плечами и похлопали друг друга по спине.
– Пришел, чтобы поговорить с ней? – Когда Джон кивнул, парень открыл дверь. – Я предоставил ей кабинет около раздевалки рядом со мной. Иди в конец… она проверяет отчеты своих подчиненных…
Трэз внезапно замолчал, но и так сказал достаточно.
Господи Иисусе…
– Эм, да, она там, – пробормотал парень, словно совершенно не хотел вмешиваться во все это.
Джон нырнул в проем и двинулся вниз по коридору. Оказавшись у закрытой двери, он не увидел таблички с именем Хекс, но задумался, как скоро та здесь появится.
И он постучался, хотя она определенно знала о его появлении.
Когда она отозвалась, он толкнул дверь…
В дальнем углу, Хекс наклонилась и тянула что-то на полу. С раздражением подняв взгляд, она замерла, и он понял, что на самом деле она не заметила его прибытия.
Прекрасно. Она была настолько погружена в свою новую старую работу, что уже забыла о нем.
– Эм… привет. – Снова посмотрев вниз, Хекс продолжила дергать…
Из-под шкафчика-регистратора вылетел удлинитель, а заостренный конец отправился в свободный полет.
Прежде чем тот разнес все вокруг и задел Хекс, Джон ринулся вперед, поймал его и принял удар на себя – укол боли пришелся на грудную клетку.
– Спасибо, – сказала она, когда он протянул ей шнур и отошел. – Его тут зажало.
«Так… ты теперь будешь здесь работать?».
– Да, буду. Не думаю, что альтернатива реальна. И… – ее взгляд наполнился серьезностью, – …если ты попытаешься запретить…
«Боже, Хекс, это не про нас». – Джон обвел жестом стол, разделявший их. – «Это не мы».
– Вообще-то, полагаю, как раз про нас, ведь иначе нас бы здесь не было.
«Я не хочу, чтобы ты прекращала сражаться…».
– Но хотел. Давай не будем притворяться. – Хекс села в офисный стул и отклонилась, из-за чего раздался скрип. – Теперь, когда мы женаты, Братья, даже твой король, руководствуются твоим мнением… нет, подожди, я не закончила. – Она закрыла глаза, словно от огромной усталости. – Просто дай мне выговориться. Я знаю, они уважают меня, но права связанного мужчины они ставят выше желаний его шеллан. Это свойственно не только Братству, такова сама сущность вампирского общества, и, несомненно, дело в том, что связанный мужчина – опасное животное. Ты не можешь это изменить, а я не в силах так жить, поэтому да, вот до чего мы дошли.
«Я могу поговорить с ними, заставить их…».
– Главная проблема не в них.
Джону вдруг ужасно захотелось врезать кулаком по стене.
«Я могу измениться».
Ее плечи вдруг опустились, а в глазах, этих металлических глазах образовалась пустота.
– Не думаю, что сможешь, Джон. Как не смогу и я. Я не собираюсь сидеть дома и ждать твоего возвращения на заре каждую ночь.
«Я не прошу тебя об этом».
– Хорошо, потому что в особняк я не вернусь. – На этих словах Джон почувствовал, как кровь отлила от головы, и Хекс прокашлялась. – Знаешь, вся эта связующая хрень… я понимаю, что ты не в силах этому противиться. Я была в бешенстве, когда ушла, но с тех пор я не переставала думать над этим, и… Проклятье, я не сомневаюсь, если бы ты мог относиться ко всему иначе, быть другим, так бы и было. Но, правда в том, что мы можем провести еще несколько жалких месяцев, выясняя это, и в итоге возненавидим друг друга… этого я не хочу. Как и ты.
«Так ты бросаешь меня?» – показал он. – «Так?»
– Нет! Я не знаю… то есть, черт. – Она вскинула руки. – Что еще мне делать? Я так расстроена из-за тебя, себя, да всего… даже не уверена, что говорю разумно.
Джон нахмурился, поняв, что находится в такой же сложной ситуации. Где же золотая середина?
«Это не все, что у нас осталось», – показал он.
– Я хочу в это верить, – грустно ответила Хекс. – Правда, хочу.
Повинуясь импульсу, Джон обошел стол и встал рядом с Хекс, возвышаясь над ней. Взявшись за подлокотник, он повернул стул к себе и протянул к ней обе руки.
В его действиях не было требования. Агрессии. Она могла согласиться или же отказаться.
Спустя пару секунд, Хекс положила на его ладони свои руки, и когда он поднял ее, она не сопротивлялась.
Обернув вокруг нее руки, он притянул ее ближе… а затем, двигаясь с силой, наклонил ее, лишив равновесия, и держа в своих сильных руках, поднял ее.
Глядя ей прямо в глаза, он соединил их губы, но лишь на мгновение. Когда Хекс не дала ему пощечину, не ударила по яйцам и не укусила, он наклонил голову и овладел ее ртом по-настоящему, заставляя ее открыться для него.
И когда она это сделала, он прижал ее тело к своему и поцеловал со всей напористостью. Одна его рука оказалась на попке Хекс, сжимая ее, другая поддерживала затылок. А когда раздался ее стон, он понял, что доказал свою точку зрения.
Хотя у него не было прямого решения проблемы под названием «связанный мужчина», Джон знал, что в мире, оказавшемся вдруг полным неопределенностей, эта связь между ними несомненна.
Джон остановил поцелуй и посадил Хекс обратно на стул. И направился к двери.
«Напиши мне, когда захочешь вновь меня увидеть», – показал он. – «Я предоставляю тебе свободу, но знай: я буду ждать тебя».
***
Хорошо, что существуют стулья, подумала Хекс, когда за Джоном закрылась дверь.
Да, ничего себе. Что бы ни творилось в ее голове, тело было податливым и легким, как теплый воздух.
Она все еще хотела его. И он ясно выразился. Они подходили друг другу… по крайней мере, в этом плане.
Гребаный ад, как они подходили друг другу.
Черт, что же теперь делать?
Ну, есть одна мысль… написать ему, чтобы он вернулся, запереться с ним, и как следует обновить ее новый офис.
Она даже потянулась к телефону.
Но в итоге написала совершенно иное.
«Мы во всем разберемся. Обещаю».
Положив телефон, Хекс понимала, что только от нее и Джона зависит их будущее… выберутся ли они из неумолимого скалистого мелководья текущего времени, получив то, что им обоим нужно.
Она, как и Джон, считала, что этим станут сражения бок о бок с ним и Братством.
Может, битвы – до сих пор один из вариантов. А может, и нет.
Хекс обвела взглядом кабинет, гадая, как долго пробудет здесь…
Прервавший размышления стук был сильным и раздался всего раз.
– Да, – ответила она.
В кабинет вошли Большой Роб и Молчаливый Том, выглядели они, как и всегда, словно собирались устроить Джону разнос за плохое поведение. И как бы она ни была сосредоточена на Джоне, было хорошо столкнуться с обычными рабочими делами. Она много ночей провела, налаживая функционирование клуба.
Это она умела.
– Говорите, – сказала она.
Естественно, повиновался Большой Роб:
– В городе новый игрок.
– В каком направлении бизнеса?
Парень постучал по ноздре.
Наркотики. Блеск… но едва ли это можно считать сюрпризом. Рив был ключевой фигурой в течение десяти лет, а теперь, когда он покинул сцену? Возможность, как и природа, ненавидела вакуум… а деньги – отличный стимул.
Ну, просто чертовски великолепно. Преступный мир Колдвелла уже был столом на трех ножках, и в пущей нестабильности они не нуждались.
– Кто это?
– Никто не знает. Он появился, словно из ниоткуда, и только что отдал Бенлуи полмиллиона наличными за порошок.
Хекс нахмурилась. Не то, чтобы она сомневалась в источниках своих вышибал, просто это много товара.
– Не значит, что его продадут в Колдвелле.
– Мы только что забрали это у одного растяпы в мужском туалете.
Большой Роб бросил на стол целлофановый пакетик. Стандартная вещица весом в четверть унции в стандартной упаковке, за исключением одной небольшой детали. На нем была красная печать.
Черт…
– Понятия не имею, что за фигня там нарисована.
Еще бы. Слово написано на Древнем языке, и ему нет эквивалента в английском. Обычно такую печать ставили на официальных документах, и она означала смерть.
Вопрос в том… кто пытался занять место Рива… кто, как оказалось, из их же расы?
– Тот парень, у которого ты это нашел, ты отпустил его? – спросила она.
– Он ждет тебя в моем кабинете.
Хекс встала и обошла стол.
– Ты всегда мне нравился, – сказала она, слегка ударив кулаком Большого Роба по плечу.
Глава 15
Наверху, в Святилище, Ноу-Уан вела Тормента к библиотеке, собираясь оставить мужчину наедине с его расследованиями, в чем бы они ни заключались. Однако когда они пришли к месту назначения, он открыл для нее дверь и пригласил пройти первой.
Разумеется, она переступила через порог.
Храм рукописей был длинным, узким и высоким, построенным скорее по меркам фолианта, стоящего на корешке. Перетянутые кожей тома, исполненные осторожными прикосновениями поколений Избранных, располагались на мраморных полках в хронологическом порядке, записанные в них истории являлись документальным описанием прожитых далеко внизу жизней, подсмотренных в прозрачной завесе воды.
Тормент не сразу начал двигаться, костыль поддерживал его, когда он поднял перевязанную ногу.
– Что ты ищешь? – спросила она, взглянув на ближайшие полки. Смотря на фолианты, она задумалась о будущем, которое ожидает хранителей прошлого. Избранные исследуют реальный мир и уже не посвящают записям столько же времени, если вообще хоть какое-то. Эта давняя традиция вполне может быть утеряна.
– Жизнь после смерти, – ответил Тормент. – Есть мысли, существует ли для этого отдельная секция?
– Думаю, летописи расположены по годам, а не темам.
– Ты когда-нибудь слышала о Небытии?
– О чем?
Он резко засмеялся. Прихрамывая, Тормент шагнул вперед и начал изучать полки.
– Вот именно. У нас есть Забвение. И Дхунд. Две крайности – единственный, как я полагал, имеющийся выбор, когда ты умираешь. Я ищу любые доказательства тому, что существует альтернатива. Проклятье… точно… они расставлены в хронологическом порядке, а не тематическом. Здесь везде так?
– Кажется, да.
– Что насчет системы указателей?
– Только по десятилетиям, наверное? Но я не знаток.
– Черт, на то, чтобы просмотреть все это, уйдут годы.
– Может, тебе стоит поговорить с одной из Избранных? Я знаю, что Селена была летописецей…
– Об этом никто не должен знать. Это касается моей Велси.
Казалось, ирония этой фразы ускользнула от него.
– Погоди… здесь еще один зал.
Проведя Тормента по центральному проходу, она повернула налево в нечто, по сути, бывшее хранилищем.
– Это самое священное место… где хранятся жизни членов Братства.
Тяжелые двери не поддавались натиску, по крайней мере, когда она пыталась открыть их. Перед силой Тормента, однако, они не устояли и явили взору узкую, высокую комнату.
– Значит, она запирает нас ото всех, – сухо произнес он, читая имена на корешках. – Посмотри на них…
Он вытащил один из томов и раскрыл переплет:
– Тро… отец ныне живущего Тро. Интересно, что подумал бы старик о том, с кем якшается его сын.
Тормент вернул книгу на место, а Ноу-Уан в открытую смотрела на него: его брови были нахмурены от сосредоточенности, сильные, но изящные пальцы осторожно обращались с томами, а тело наклонилось к полкам.
Его густые, блестящие темные волосы были очень коротко подстрижены. А та белая полоса спереди казалась совершенно не к месту… но затем она вспомнила о его глазах, полных усталости и муки.
Боже, какие у него глаза. Синие, словно сапфиры в Сокровищнице… и такие же ценные, подумала она.
Он был очень красив, осознала Ноу-Уан.
Забавно, но именно его влюбленность в другую позволяла ей оценивать Тормента в этом качестве: испытывая такие чувства к своей шеллан, он был… не опасен. Настолько, что она больше не чувствовала смущения по поводу того, что он видел ее без одежды. Он никогда не станет относиться к ней с сексуальным подтекстом. Это осквернит его любовь к Веллесандре.
– Здесь есть еще что-нибудь? – спросил он, низко наклонившись, балансируя на костыле. – Я вижу только… биографии Братьев…
– Давай помогу.
Вместе они просмотрели все и не нашли отсылок к книгам, связанным с раем или адом. Лишь Брат за Братом…
– Ничего, – пробормотал Тормент. – Что хорошего в библиотеке, если ты ни черта не можешь в ней найти?
– Возможно… – Схватившись за край полки, она неуклюже наклонилась вниз, пробегая взглядом по именам. Наконец, она нашла, что искала. – Мы можем посмотреть в твоих собственных книгах.
Скрестив на груди руки, он, казалось, собирался с духом.
– Она будет в ней, не так ли.
– Она была частью твоей жизни, а тома посвящены тебе.
– Доставай.
Про него было написано несколько книг, и Ноу-Уан вытянула самую последнюю. Открыв ее, она пропустила родословную в начале и просмотрела страницы, описывающие его отвагу на поле битвы. Добравшись до последних записей, она нахмурилась.
– Что там написано?
Ноу-Уан на Древнем языке прочитала вслух дату и подпись:
– «Этой ночью он потерял свою шеллан, Веллесандру, носившую ребенка, которая покинула Землю. Впоследствии он отрезал себя от общества Братства Черного Кинжала».
– И все?
– Да.
Она развернула книгу, чтобы он сам мог прочитать, но он резко махнул рукой.
– Господи Иисусе, я разрушен изнутри, а это все, что они написали.
Больше он ничего не сказал, просто стоял там, опираясь на костыль, державший его на ногах, глаза, полные злобы, смотрели в пол.
– Поговори со мной, – тихо произнесла Ноу-Уан.
– Гребаный ад. – Тормент потер глаза, источая неимоверную усталость. – Во всем этом кошмаре меня успокаивало лишь то, что моя Велси в Забвении вместе с моим сыном. Это единственное, с чем я могу жить. Начиная сходить с ума, я говорю себе, что она в безопасности, что лучше я испытаю горе, чем она… лучше мне быть тем, кто тоскует здесь, на земле. Ведь Забвение должно быть полным мира и любви, разве не так? Вот только появляется ангел и начинает твердить о каком-то Небытии… и сейчас вдруг мое единственное успокоение… испарилось! И будто этого мало, я никогда не слышал об этом месте и не могу найти подтверждение…
– У меня идея. Пойдем со мной. – Он лишь уставился на нее, но она не собиралась принимать «нет» за ответ. – Пойдем.
Потянув Тормента за руку, она повела его из хранилища обратно в главную часть библиотеки. Затем Ноу-Уан зашла вглубь полок, просматривая даты томов, выискивая самые недавние.
– Какого числа она… – Когда Тормент снова назвал ей месяц и день, Ноу-Уан достала подходящую книгу.
Листая ее, она чувствовала, как он маячил над ней… но его присутствие ей не угрожало.
– Вот… вот она.
– О… Боже. Что?
– Здесь говорится только… да, то же самое, что написано в твоей книге. Что она покинула Землю… подожди…
Листая вперед и назад, Ноу-Уан просматривала истории других женщин и мужчин, умерших в тот же день: Такая-то/такой-то отошли в Забвение… в Забвение… в Забвение…
Взглянув на Тормента снова, она на миг почувствовала настоящий страх.
– На самом деле, здесь не говорится, что она там. В Забвении.
– То есть…
– Написано лишь, что она покинула Землю. Но не сказано, что она в Забвении.
***
В холодном пыльном сердце Колдвелла, Кор следил за одним лессером.
Шагая по сухой, колючей траве парка, он тихо двигался позади немертвого, держа косу в руке, приготовившись к нападению. Этот был одиночкой, оторвавшимся от стаи, которую Кор со своей шайкой атаковал чуть раньше.
Лессер, очевидно, был ранен, его черная кровь оставляла след, который, как оказалось, нельзя не заметить.
Кор со своими солдатами уничтожил всех его коллег в том переулке, затем, по его распоряжению, они взяли несколько сувениров, а он отправился за этим одиноким дезертиром. Тро и Зайфер, тем временем, вернулись в тату-салон, чтобы подготовить женщин к кормлению, а кузены отправились в лагерь, залечивать полученные в бою раны.
Возможно, если довольно быстро управиться с женщинами, им удастся найти еще один вражеский отряд до восхода… хотя «отряд» – не то слово. Слишком профессиональное. Теперешние новобранцы совсем не походили на тех, что были в Старом Свете, когда война только началась; они только что прошли превращение, еще не лишились красок и казались плохо организованными или неспособными работать плечом к плечу в сражении. Более того, оружие их было, скорее, уличным: канцелярские и карманные ножи, дубины… а если у них и находились пушки, то пули не подходили к пистолетам, которые часто давали осечку.
Укомплектованная на скорую руку армия, сила которой, похоже, заключалась в количестве. И Братство не могло с ними покончить? Стыд и позор.
Вновь сконцентрировавшись на своей добыче, Кор начал сокращать расстояние.
Пора заканчивать эту работу. Подкрепиться. И снова на поле.
Территория вниз по реке, куда они зашли, была слишком хорошо освещена, по мнению Кора. И чересчур открыта: повсюду расставлены закусочные столики, ящики для мусора объемом в пятьдесят пять галлонов, негде спрятаться от любопытных глаз, но, по крайней мере, ночь была достаточно холодной, чтобы люди, у кого имелась хоть капля здравого смысла, остались дома. Разумеется, бродяги всегда будут здесь. К счастью, те предпочитали оставаться в своих собственных мирах, в ином случае на них все равно никто не обратит внимания.
Впереди, лессер бежал по бетонной дорожке, которая вместо того, чтобы вести к безопасности, доставит его прямиком к могиле… и гаденыш был готов к финальному акту. Он уже пошатывался из стороны в сторону, бессмысленно выбрасывая руку для равновесия, которое не получалось поймать, а другую держа под грудиной. Такими темпами он скоро свалится на землю, а где веселье в…
Сквозь приглушенные звуки ночи раздался всхлип.
Затем другой.
Оно рыдало. Чертова тварь рыдала как баба.
Волна гнева поднялась столь быстро, что Кор едва не задохнулся. Внезапно он убрал косу и вынул стальной кинжал.
То, что недавно началось как работа, стало личным.
Повинуясь его воле, фонари на длинных столбах стали выключаться, один за другим, спереди и сзади убийцы, темнота подступала, и, наконец, даже сквозь слабость и боль тот понял, что его время пришло.
– О, черт… нет… – Тварь развернулась в свете последней лампы. – Господи, нет…
Он был бледен, как смерть, словно на него наложили грим, но не потому, что пробыл убийцей достаточно долго, чтобы выцвести. Он был молод, лет восемнадцать или двадцать, имел татуировки вокруг шеи и на руках, и, если не изменяет память, довольно сносно управлялся с ножом… хотя в рукопашной было очевидно, что большую роль в этом сыграли инстинкты, а не тренировки.