Синдиасмическая и патриархальная семьи
Морган рассматривает две эти формы семьи вместе, наверное, потому что считает их промежуточными при переходе к моногамии. Важно то, что Морган не отнёс к этим формам ни одну систему родства, видимо, он считает, что при существовании синдиасмической и патриархальной семьи (низшая и средняя ступень варварства до появления моногамии на высшей ступени) господствовала туранская система родства.
Место больших групп, связанных брачными отношениями, заняли брачные пары, представляющие собой ясно выраженные, хотя лишь частично индивидуализировавшиеся семьи. В этой семье можно признать зародыш моногамной семьи, однако в ряде существенных отношений парная семья стояла ниже моногамной. Морган отмечает, что синдиасмическая семья была достаточно слабой организацией, так как в одиночестве она не могла преодолеть тягости жизни. Обыкновенно несколько таких семей жили в одном доме, образуя коллективное домохозяйство, в котором господствовало начало коммунизма домашней жизни. Данная форма брака была столь же своеобразна, как и семья. Мужчины не выбирали жён, брак основывался не на чувстве, а на удобстве и необходимости. Устраивать браки своих детей было фактически предоставлено матерям, и о браках обыкновенно договаривались без ведома вступающих в брак, не спрашивая их согласия. Обычай бракосочетания придавал браку характер покупки. Продолжительность брака зависела от желания сторон, но потом общество стало противиться разводам. Другой чертой брачных отношений Морган называет то, что от женщин стали требовать верности под угрозой жестокого наказания, которому её мог подвергнуть муж, не беря на себя того же обязательства. Привилегия была провозглашена привилегией мужчин, однако она ограничивалась отсутствием средств для того, чтобы ею пользоваться.
Родовая организация, по мнению Моргана, была главным орудием, при помощи которого этот результат был достигнут, однако лишь в долгом и постепенном процессе развития. «Сама структура и принцип данной организации вели к выработке предубеждения против брака между кровными родственниками по мере того, как благодаря бракам вне рода стали выясняться преимущества брачных союзов между лицами, не находящимися в родстве». Роды создали более высокую, чем прежде, органическую структуру общества, способную развиваться в качестве соответствующей потребностям человечества социальной системы вплоть до наступления цивилизации. Прогресс общества при родовой организации подготовил путь к появлению синдиасмической семьи. Морган также указывает, что «влияние нового порядка, связывавшего брачными отношениями лиц неродственных друг другу, должно было послужить благотворным импульсом общественного развития. Такие браки давали более сильное физически и умственно поколение. Такое новое поколение должно было быть выше обоих прежних, и это превосходство должно было привести к росту интеллекта и увеличению численности». В своём доказательстве Морган приводит причину, тормозившую развитие синдиасмической семьи. Это войны, в период варварства они нарушали равновесие между численностью полов, что должно было явно содействовать укреплению группового брака. С другой стороны, улучшение средств существования благоприятствовало общему прогрессу семьи. «Оно привело к осёдлой жизни, к введению дополнительных производств, к усовершенствованию жилищной архитектуры и к более осмысленной жизни».
Таким образом, семья начала постепенно индивидуализироваться, и далее Морган начал её называть патриархальной семьёй. Следует указать её специфические особенности, которые объясняют, по-моему, её предназначение. Эта семья представляла собой организацию известного числа свободных и несвободных людей под властью отца в целях обработки земли и охраны стад домашних животных. Рабы и слуги вместе со своими жёнами и детьми и с патриархом как их главой составляли одну патриархальную семью. В пример Морган ставит римскую семью с отцовской властью (patria potestas) и древнюю семью греческих племён. Автор акцентирует внимание на том, что в таких семьях полигамия имела второстепенный характер, в первую очередь необходима была коллективная рабочая сила, чтобы люди могли себя прокормить.
Надо сказать, что этот исследователь не уделяет большого внимания данной форме семьи, как это делают другие, я считаю это потому, что Морган не придаёт этой форме большего значения, вследствие того, что патриархальная семья, собственно как и синдиасмическая, носит переходный характер и всё более и более напоминает ему моногамию с первичными признаками её существования. Кроме того, патриархальная семья также не создала свою собственную систему родства, а лишь видоизменила, насколько это возможно, туранскую систему родства, которая постепенно приходила в упадок.
Моногамная семья.
Л. Морган один из тех исследователей, который считал, что данная форма семьи, сравнительно недавнего происхождения, вовсе не является единственной, основной, то есть той, с которой начало существовать общество. Исходя из положения, что моногамная семья была единицей организации социальной системы, многие учёные считали род соединением семей, племя – соединением родов и нацию – соединением племён. Здесь мы находим несоответствие в определении рода, следовательно, и различные теории. Вот как это выглядит у Моргана: род входит целиком во фратрию, фратрия в племя, а племя в нацию; напротив, семья не могла целиком входить в род, потому что муж и жена по необходимости принадлежали к различным родам.
Для полного рассмотрения моногамной семьи я считаю необходимым проследить эволюцию отцовской власти в работе Л. Моргана «Древнее общество». В двух формах семьи – кровнородственной и пуналуальной – отцовская власть была немыслима. Тогда существовал матриархат, доказательства тому приведены при рассмотрении этих форм семьи. Когда из недр пуналуальной группы возник род, он соединил всех сестёр с их детьми и дальнейшими потомками по женской линии до бесконечности в одном роде, который стал единицей организации созданной им социальной системы. Отсюда постепенно развилась синдиасмическая семья, а вместе с ней и зародыш отцовской власти. Эта первая слабая и колеблющаяся власть начала расти и непрерывно увеличиваться с того времени, как новая семья вместе с прогрессом общества всё более и более принимала моногамный характер. Когда с накоплением собственности желание передавать её детям привело к переходу счёта происхождения из женской линии в мужскую, тогда впервые возникло материальное основание для отцовской власти. То есть, можно сказать, что род прошёл последовательные стадии развития. Эти перемены главным образом сводились к двум процессам:
1)переходу счёта происхождения от женской линии, архаический порядок, к мужской, конечный порядок;
2)изменение порядка наследования имущества умершего члена рода: от передачи его сначала безымянным родичам, далее – агнатическим родственникам и, в конце концов, - детям скончавшегося.
Таким образом, накопление собственности и желание передать её детям было в действительности фактором возникновения моногамии, имевшей целью обеспечить законных наследников и ограничить их число подлинными потомками брачной пары.
Моногамия в сложившейся форме проявляется в позднейшем периоде варварства. Я уже упоминала о том, что Морган находит её зачатки в синдиасмической семье. Морган восстанавливает нам моногамную семью на ранней стадии её развития по описаниям древних писателей, которые в свою очередь подробно останавливаются на том, каково было положение женщины. Автор исследуемой мною работы склонен утверждать, что переход счёта происхождения из женской линии в мужскую повлиял неблагоприятным образом на положение и права жены и матери: «она оказалась одинокой в домохозяйстве своего мужа, изолированной от её родичей. Это должно было ослабить авторитет матери, значительно снизить её положение в обществе и остановить её повышение по социальной лестнице». Детально рассматривая моногамную семью у римлян и у греков, Морган приходит к выводу, что, совершенствуясь вместе с прогрессом, моногамия не достигла своего идеала в классический век, по крайней мере, наиболее высокого совершенства она достигла только в новое время.
Далее следует перейти к системе родства, которая сложилась после появления моногамной семьи. Таковой была арийская система с новой номенклатурой родства, приемлемой для новой формы семьи. Морган отмечает, что первоначально арийская система была чисто описательной, обобщающие термины, имеющиеся в ней теперь, были введены впоследствии.
Таким образом, арийская система выражает родственные отношения, действительно существующие при моногамии, и предполагает, что происхождение детей от данного отца известно.
Вывод о моногамной семье мне опять-таки показалось лучше сделать словами Льюиса Моргана.
«В своей вполне развитой форме эта семья сделала достоверным отцовство, поставила индивидуальную собственность на недвижимое и движимое имущество на место собственности коллективной и исключительное право наследования детей на место наследования агнатов. Современное общество покоится на моногамной семье. Весь предшествующий опыт и прогресс человечества завершается и кристаллизируется в этом влиятельнейшем учреждении. Оно развивалось весьма медленно, и корни его достигают периода дикости; вместе с тем оно является конечным результатом, к которому неуклонно шёл весь опыт веков. Несмотря на всю свою современность, моногамная семья представляет собой продукт широкого и разнообразного опыта».
В заключение своей работы Л. Морган представляет нам последовательный ряд важнейших общественных и домашних учреждений, влиявших на развитие семьи от кровнородственной до моногамной. Я считаю нужным отразить эту последовательность в своей работе, дабы лучше понять смысл концепции Л. Моргана.
Первая стадия.
I. Промискуитетные связи.
II. Групповой брак между братьями и сёстрами, родными и коллатеральными. Отсюда:
III. Кровнородственная семья (Первая стадия семьи). Отсюда:
IV. Малайская система родства.
Вторая стадия.
V. Организация на основе различия полов и обычай пуналуа, препятствующие браку между братьями и сёстрами. Отсюда:
VI. Пуналуальная семья (Вторая стадия семьи). Отсюда:
VII. Родовая организация, исключившая братьев и сестёр из брачного общения. Отсюда:
VIII. Туранская и ганованская система и свойства.
Третья стадия.
IX. Возрастающее влияние родовой организации и развитие производств, поднявших часть человечества на низшую ступень варварства. Отсюда:
X. Брак отдельных пар, но без исключительности сожительства. Отсюда:
XI. Синдиасмическая семья (Третья стадия семьи).
Четвёртая стадия.
XII. Пастушеская жизнь на равнинах в ограниченных областях. Отсюда:
XIII. Патриархальная семья (Четвёртая, но не всеобщая стадия семьи).
Пятая стадия.
XIV. Рост собственности и переход к наследованию по прямой линии.
XV. Моногамная семья (Пятая стадия семьи). Отсюда:
XVI. Арийская, семитическая и уральская системы родства и свойства и исчезновение туранской системы.
Морган признаёт, что намеченная им последовательность учреждений противоречит некоторым предположениям тех почтенных учёных, которые в своих умозаключениях о происхождении общества считали патриархальную семью еврейского и римского типов древнейшей формой семьи и самой ранней организацией общества. Они приписывали таким образом человеческой расе с самого её детства семью, находящуюся под отцовской властью. В своей работе Морган указывает Генри Мэна, который, по словам исследователя, в своих работах коснулся только позднейшей стадии варварства и цивилизации. «Надо, однако, признать, что данные о начальном состоянии человечества стали известны только недавно и что рассудительные исследователи естественно осторожно подходят к смене старых доктрин новыми». Так оправдывает Морган своих оппонентов.
Вот как критикует себя сам Л. Морган: «Вышенамеченная последовательность может потребовать изменений, а возможно и существенных изменений в отдельных её звеньях; она всё же даёт рациональное и удовлетворительное объяснение фактов человеческого опыта, а равно хода человеческого прогресса в развитии идей семьи и управления у человеческих племён».