II. Повышение и понижение стоимости капитала, его высвобождение и связывание

 

Явления, которые мы рассматриваем в этой главе, предполагают для своего полного развития существование кредита и конкуренции на мировом рынке, который вообще является базисом и жизненной атмосферой капиталистического способа производства. Однако эти более конкретные формы капиталистического производства могут быть исследованы исчерпывающим образом лишь после того, как будет выяснена общая природа капитала; к тому же такое исследование не входит в план нашей работы и относится к теме, которая могла бы составить ее продолжение. Тем не менее явления, указанные в заголовке, могут быть рассмотрены здесь в общей форме. Они находятся в связи, с одной стороны, между собой, с другой стороны, с нормой и массой прибыли. Они подлежат здесь краткому рассмотрению уже по одной той причине, что ими вызывается иллюзия, будто не только норма, но и масса прибыли, – в действительности тождественная с массой прибавочной стоимости, – может уменьшаться и увеличиваться независимо от движения массы и нормы прибавочной стоимости.

Можно ли рассматривать высвобождение и связывание капитала, с одной стороны, повышение и понижение его стоимости, с другой, как различные явления?

Прежде всего возникает вопрос: что понимаем мы под высвобождением и связыванием капитала? Повышение и понижение стоимости понятны сами собой. Они означают лишь, что вследствие каких‑либо общих экономических причин – так как здесь речь идет не об особой судьбе каждого отдельного частного капитала – увеличивается или уменьшается стоимость уже существующего капитала, следовательно, повышается или падает стоимость капитала, авансированного на производство, несмотря на ее увеличение тем прибавочным трудом, который применяется этим капиталом.

Под связыванием капитала подразумевается то, что определенные данные части совокупной стоимости продукта должны быть снова превращены в элементы постоянного или переменного капитала, для того чтобы производство могло продолжаться в своих прежних размерах. Под высвобождением капитала мы понимаем то, что часть совокупной стоимости продукта, которая до сих пор должна была превращаться в постоянный или переменный капитал, становится свободной и излишней, хотя производство продолжается в прежних размерах. Это высвобождение и связывание капитала отличается от высвобождения и связывания дохода. Коли, например, годовая прибавочная стоимость для капитала К = х, то вследствие удешевления товаров, входящих в потребление капиталиста, х – а может оказаться достаточным для того, чтобы удовлетворить те же самые потребности, что и раньше, благодаря этому часть дохода = а высвобождается и может служить или для расширения потребления, или же для обратного превращения в капитал (для накопления). Наоборот, если потребуется х + а для того, чтобы продолжать прежний образ жизни, то или этот

последний должен претерпеть ограничение, или часть дохода, равная а и прежде накоплявшаяся, должна быть израсходована теперь в качестве дохода.

Повышение и понижение стоимости может коснуться или постоянного, или переменного капитала, или того и другого одновременно, причем по отношению к постоянному капиталу оно может опять‑таки коснуться или основной, или оборотной его части, или обеих вместе.

В составе постоянного капитала следует рассмотреть: сырье и вспомогательные материалы, к которым относятся и полуфабрикаты, – все это мы объединяем под общим названием сырья, – а также машины и прочий основной капитал.

Выше мы уже рассмотрели изменения цены, соответственно стоимости, сырья, их влияние на норму прибыли и установили тот общий закон, что при прочих равных условиях норма прибыли находится в обратном отношении к величине стоимости сырья. Это безусловно верно для капитала, который заново вкладывается в предприятие, т. е. для того случая, когда вложение капитала, превращение денег в производительный капитал, совершается впервые.

Но и помимо этого капитала, составляющего новые вложения, значительная часть капитала, уже функционирующего, находится в сфере обращения, в то время как другая часть его остается в сфере производства. Часть имеется на рынке в виде товара и должна быть превращена в деньги; другая часть существует в виде денег в какой бы то ни было форме и должна быть снова превращена в условия производства; наконец, третья часть находится в сфере производства, частично в первоначальной форме средств производства, сырья, вспомогательных материалов, купленных на рынке полуфабрикатов, машин и прочего основного капитала, частично в виде продукта, еще находящегося в процессе изготовления. Каким образом влияет здесь повышение и понижение стоимости, в значительной степени зависит от соотношения между этими составными частями. Для упрощения вопроса мы оставим пока в стороне весь основной капитал и будем рассматривать лишь ту часть постоянного капитала, которая состоит из сырья и вспомогательных материалов, полуфабрикатов и товаров, или еще только изготовляемых, или уже находящихся на рынке в готовом виде.

Если повышается цена сырья, например, хлопка, то повышается также цена и хлопчатобумажных товаров – полуфабрикатов, как пряжа, и готовых товаров, как ткань и т. п., – которые изготовлены из более дешевого хлопка; равным образом повышается как стоимость еще не обработанного, находящегося на складе хлопка, так и стоимость того хлопка, который еще только подвергается обработке. Последний, благодаря обратному влиянию изменившихся условий, становится выражением большего рабочего времени, присоединяет к продукту, в который он входит составной частью, большую стоимость, чем та, которой он сам обладал первоначально и которую капиталист заплатил за него.

Таким образом, если при повышении цены сырья на рынке находятся значительные массы готового товара, – на какой бы то ни было ступени обработки, – то повышается стоимость этого товара и вместе с тем происходит повышение стоимости уже существующего капитала. То же самое следует сказать о находящихся в руках производителей запасах сырья и т. п. Это повышение стоимости может компенсировать или более чем компенсировать отдельных капиталистов или даже капиталистов целой отрасли промышленности за падение нормы прибыли, обусловленное повышением цены сырья. Не входя здесь в детали влияния конкуренции, можно, однако, ради полноты отметить, что: 1) если находящиеся на складах запасы сырья значительны, они противодействуют повышению цен, возникающему в самом очаге производства сырья; 2) если находящиеся на рынке полуфабрикаты или готовые товары оказывают очень сильное давление на рынок, то они препятствуют возрастанию цены готовых товаров или полуфабрикатов пропорционально цене их сырья.

Наоборот, при падении цены сырья норма прибыли при прочих равных условиях повышается. Товары, находящиеся на рынке, предметы, обработка которых еще не закончена, запасы сырья обесцениваются, противодействуя тем самым одновременному повышению нормы прибыли.

Чем меньше запасы, находящиеся в сфере производства и на рынке, например, к концу производственного года, ко времени, когда сырье вновь доставляется в большом количестве, – следовательно, для земледельческих продуктов после уборки урожая, – тем в более чистом виде проявляется влияние изменения цен на сырье.

Во всем нашем исследовании мы исходим из предположения, что повышение или понижение цен является выражением действительных колебаний стоимости. Но так как здесь речь идет о том влиянии, которое колебания цен оказывают на норму прибыли, то источник самих этих колебаний в действительности не имеет значения; развитые здесь выводы остаются справедливыми и в том случае, если цены повышаются и падают не вследствие колебаний стоимости, а вследствие воздействия системы кредита, конкуренции и т. п.

Так как норма прибыли равняется отношению избытка стоимости продукта к стоимости всего авансированного капитала, то повышение нормы прибыли, вызываемое обесценением авансированного капитала, связано с потерей капитальной стоимости точно так же, как понижение нормы прибыли, вызываемое повышением стоимости авансированного капитала, может быть связано с выигрышем капитальной стоимости.

Что касается другой части постоянного капитала, машин и вообще основного капитала, то повышения стоимости, имеющие здесь место, а именно касающиеся построек, капиталовложений в землю и т. п., могут быть исследованы только в связи с учением о земельной ренте и потому не относятся сюда. Однако среди факторов обесценения этой части капитала общее значение имеют следующие.

Прежде всего, постоянные усовершенствования, вследствие которых уже имеющиеся машины, фабричные здания и т. д. утрачивают в известной мере свою потребительную стоимость, а следовательно и свою стоимость. Этот процесс действует с особой силой в первый период введения новых машин, когда эти последние не достигли еще достаточной степени зрелости и когда поэтому они сплошь да рядом оказываются устарелыми раньше, чем успеют воспроизвести свою стоимость. Это является одной из причин обычного в такие периоды чрезмерного удлинения рабочего времени, непрерывной работы благодаря системе дневных и ночных смен, имеющей целью в течение возможно более короткого периода воспроизвести стоимость машин, не отчисляя слишком больших сумм на их амортизацию. Если бы короткий период действия машин (сокращенный срок их жизни ввиду вероятных новых усовершенствований) не компенсировался таким образом, то на продукт вследствие морального износа машин переходила бы столь значительная часть их стоимости, что они не могли бы конкурировать даже с ручным трудом.[573]

Если машины, постройки, вообще основной капитал, достигли известной зрелости, так что в течение более или менее продолжительного периода остаются неизменными, по крайней мере в основе своей конструкции, то подобного же рода обесценение происходит вследствие усовершенствования методов воспроизводства этого основного капитала. Стоимость машин и т. п. падает теперь не потому, что они быстро вытесняются и до известной степени обесцениваются новыми более производительными машинами, а потому, что они теперь могут быть воспроизведены дешевле. Такова одна из причин того, почему крупное предприятие зачастую процветает лишь во вторых руках, после того как обанкротится его первый владелец, а второй, купив его за дешевую цену, таким образом уже с самого начала приступит к производству с меньшими затратами капитала.

В земледелии особенно бросается в глаза то, что в силу тех же самых причин, которые вызывают повышение или понижение цены продукта, повышается или понижается также и стоимость капитала, так как последний в значительной своей части сам состоит из этого продукта: зерно, скот и т. п. (Рикардо).

Следовало бы сказать еще несколько слов о переменном капитале.

Раз стоимость рабочей силы возрастает вследствие повышения стоимости жизненных средств, необходимых для ее воспроизводства, или, наоборот, понижается вследствие понижения стоимости этих жизненных средств, – а повышение и понижение стоимости переменного капитала не выражает ничего иного, кроме этих двух случаев, – то при неизменной продолжительности рабочего дня повышению стоимости жизненных средств соответствует падение прибавочной стоимости, понижению их – увеличение прибавочной стоимости. Но с этим в то же время могут быть связаны и другие обстоятельства – высвобождение и связывание капитала, – которые еще не были исследованы и которые мы должны теперь вкратце рассмотреть.

Если заработная плата падает вследствие понижения стоимости рабочей силы (хотя при этом может иметь место даже повышение реальной цены труда), то высвобождается часть капитала, которая до сих пор затрачивалась на заработную плату. Происходит высвобождение переменного капитала. На вновь вкладываемый капитал это оказывает лишь то влияние, что он функционирует с повышенной нормой прибавочной стоимости. Меньшее по сравнению с прежним количество денег приводит в движение то же самое количество труда, и таким образом неоплаченная часть труда увеличивается за счет оплаченной. Но что касается капитала, бывшего до сих пор в деле, то не только повышается норма прибавочной стоимости, но и, кроме того, высвобождается часть капитала, который до того времени расходовался на заработную плату. До сих пор она была связана и непременно должна была отчисляться от выручки за продукт, затрачиваться на заработную плату, функционировать как переменный капитал, коль скоро предприятие должно продолжаться в прежнем масштабе. Теперь эта часть капитала становится свободной и, следовательно, она может быть употреблена как новая затрата капитала – или для расширения того же самого предприятия, или для функционирования в другой сфере производства.

Допустим, например, что первоначально требовалось 500 ф. ст. для того, чтобы еженедельно использовать труд 500 рабочих, а теперь для этой цели требуется только 400 фунтов стерлингов. Если масса произведенной стоимости в обоих случаях = 1 000 ф. ст., то масса еженедельной прибавочной стоимости в первом случае будет = 500 ф. ст., норма прибавочной стоимости 500/500= 100%; после же понижения заработной платы масса прибавочной стоимости будет 1 000 ф. ст. – 400 ф. ст. = 600 ф. ст. и ее норма 600/400 = 150%. И это повышение нормы прибавочной стоимости есть единственный результат для того, кто с переменным капиталом в 400 ф. ст. и соответственным постоянным капиталом начинает новое предприятие в той же самой сфере производства. Напротив, в предприятии, уже функционирующем, в этом случае вследствие понижения стоимости переменного капитала не только повышается масса прибавочной стоимости с 500 до 600 ф. ст., а норма прибавочной стоимости – со 100% до 150%, но, кроме того, высвобождаются 100 ф. ст. переменного капитала, которые могут быть снова употреблены на эксплуатацию труда. Следовательно, не только прежнее количество труда эксплуатируется с большей выгодой, но благодаря высвобождению этих 100 ф. ст. прежний переменный капитал в 500 ф. ст. дает возможность эксплуатировать при более высокой норме прибавочной стоимости больше рабочих, чем раньше.

Теперь возьмем обратный случай. Предположим, что первоначальное распределение продукта совершалось при 500 рабочих в таком отношении: 400v + 600m = 1 000, следовательно, норма прибавочной стоимости = 150%. Таким образом рабочий получает еженедельно 4/5 ф. ст. = 16 шиллингам. Если теперь вследствие повышения стоимости переменного капитала 500 рабочих обходятся в неделю в 500 ф. ст., то еженедельная заработная плата каждого отдельного рабочего будет = 1 ф. ст., и 400 ф. ст. могут привести в движение всего 400 рабочих. И если будет занято то же самое число рабочих, как и раньше, то мы получим 500v + 500m = 1 000; норма прибавочной стоимости понизилась бы со 150% до 100%, т. е. на 1/3. Для вновь вкладываемого капитала это понижение нормы прибавочной стоимости было бы единственным результатом. При прочих равных условиях в связи с этим понизилась бы и норма прибыли, хотя и не в том же самом отношении. Если, например, с = 2 000, то в первом случае мы имеем 2 000с + 400v + б00m , = 3 000; m' = 150%, р' = 600/ 2400 = 25%. Во втором случае 2 000c + 500v + 500m = 3000; m' = 100%, р' ,=500/2500 = 20%. Напротив, для уже вложенного капитала результат оказался бы двояким. При помощи 400 ф. ст. переменного капитала можно теперь дать занятие только 400 рабочим и притом с нормой прибавочной стоимости в 100%. Таким образом вся прибавочная стоимость, произведенная ими, составит 400 фунтов стерлингов. Так как, далее, постоянный капитал стоимостью в 2 000 ф. ст. требует для своего функционирования 500 рабочих, то 400 рабочих приведут в движение лишь постоянный капитал стоимостью в 1 600 фунтов стерлингов. Следовательно, коль скоро производство должно продолжаться в прежнем масштабе и чтобы 1/5 машин не бездействовала, необходимо переменный капитал увеличить на 100 ф. ст. и, как и прежде, занять 500 рабочих; а это может быть достигнуто лишь одним способом: капитал, бывший до сих пор свободным, связывается, причем та часть накопления, которая должна была бы служить для расширения производства, теперь служит только для восполнения, или же та часть, которая предназначена для того, чтобы расходоваться как доход, присоединяется к прежнему капиталу. В результате затрата переменного капитала, увеличенная на 100 ф. ст., производит на 100 ф. ст. меньше прибавочной стоимости. Чтобы привести в движение то же самое количество рабочих, требуется больше капитала, и в то же время уменьшается прибавочная стоимость, доставляемая каждым отдельным рабочим.

Выгоды, вытекающие из высвобождения, и потери, вытекающие из связывания переменного капитала, существуют только для капитала, уже вложенного в дело и, следовательно, воспроизводящегося при данных отношениях. Для капитала, вкладываемого вновь, выгоды в одном случае, потери в другом сводятся к повышению, соответственно понижению, нормы прибавочной стоимости и к соответственному, хотя отнюдь не пропорциональному, изменению нормы прибыли.

Только что исследованное высвобождение и связывание переменного капитала есть результат понижения или повышения стоимости элементов переменного капитала, т. е. издержек воспроизводства рабочей силы. Переменный капитал может, однако, высвобождаться также в том случае, если вследствие развития производительной силы труда при неизменной норме заработной платы требуется меньше рабочих для того, чтобы привести в движение ту же самую массу постоянного капитала. Равным образом и наоборот, связывание добавочного переменного капитала может иметь место, если вследствие понижения производительной силы труда требуется больше рабочих на ту же самую массу постоянного капитала. Если, напротив, часть капитала, применявшегося до сих пор в качестве переменного, теперь применяется в форме постоянного капитала, если, следовательно, происходит лишь иное распределение между составными частями того же самого капитала, то хотя это и оказывает влияние на норму прибавочной стоимости и прибыли, но не относится к рассматриваемой здесь рубрике связывания и высвобождения капитала.

Постоянный капитал, как мы уже видели, также может связываться или высвобождаться вследствие повышения или понижения стоимости элементов, из которых он состоит. Если отвлечься от этого, связывание постоянного капитала (предполагается, что часть переменного не превращается в постоянный) возможно лишь в том случае, если производительная сила труда увеличивается, т. е. если та же самая масса труда производит больше продукта и, следовательно, приводит в движение больше постоянного капитала. То же самое при известных условиях может иметь место, если производительная сила уменьшается, например в земледелии, так что то же самое количество труда для производства того же самого продукта требует больше средств производства, например, больше семян, удобрений, дренирования и т. п. Без понижения стоимости его элементов постоянный капитал может высвобождаться в том случае, если усовершенствования, применение сил природы и т. д. делают постоянный капитал меньшей стоимости способным выполнять ту же техническую роль, какую раньше выполнял капитал более высокой стоимости.

В «Капитале», кн. II, мы уже видели, что после того как товары превращены в деньги, проданы, определенная часть этих денег должна снова превратиться в вещественные элементы постоянного капитала и как раз в том отношении, какого требует определенный технический характер каждой данной отрасли производства. С этой точки зрения во всех отраслях важнейшим, элементом, – если оставить в стороне заработную плату, следовательно, переменный капитал, – является сырье, включая и вспомогательные материалы, которые имеют особенно большое значение в тех отраслях производства, где нет сырья в строгом смысле слова, например, в горном деле и вообще в добывающей промышленности. Та часть цены, которая должна возмещать износ машин, принимается в расчет скорее идеально, до тех нор пока машины вообще способны функционировать; причем не так уж важно, будет ли эта часть оплачена и возмещена деньгами сегодня или завтра или в любой иной момент оборота капитала. Иначе обстоит дело с сырьем. Если цена сырья возрастает, становится невозможным после вычета заработной платы полностью возместить ее из стоимости товаров. Поэтому сильные колебания цен вызывают перерывы, крупные коллизии и даже катастрофы в процессе воспроизводства. Таким колебаниям стоимости вследствие изменчивых урожаев и т. п., – влияние кредитной системы мы здесь еще совершенно оставляем в стороне, – в особенности подвержены собственно земледельческие продукты, органическое сырье. Одно и то же количество труда может здесь в зависимости от не поддающихся контролю природных условий, благоприятной или неблагоприятной погоды и т. д. выражаться в очень различных количествах потребительных стоимостей, и потому определенное количество этих потребительных стоимостей может иметь весьма различную цену. Если стоимость х воплощается в 100 фунтах товара а, то цена одного фунта товара а = x/ 100 ; если та же стоимость представлена в 1 000 фунтах а , то цена одного фунта а = X/1000 и т.д. Таков, следовательно, один из элементов рассматриваемых нами колебаний цены сырья. Второй элемент, о котором мы упоминаем здесь только ради полноты, – так как конкуренция и система кредита лежат пока вне круга нашего рассмотрения, – заключается в следующем: количество растительного и животного сырья, рост и производство которого подчинены определенным органическим законам и связаны с известными естественными промежутками времени, по самой природе вещей не может быть внезапно увеличено в такой степени, как, например, количество машин и прочего основного капитала, угля, руды и т. п., увеличение которого при соответствующих природных условиях в промышленно развитой стране может совершаться очень быстро. Поэтому возможно, а при развитом капиталистическом производстве даже неизбежно, что производство и рост части постоянного капитала, состоящий из основного капитала, машин и т. д., значительно обгоняет производство и рост той его части, которая состоит из органического сырья; вследствие этого спрос на такое сырье увеличивается быстрее его предложения, и потому цена его повышается. Это повышение цены приводит на деле к тому, что: 1) сырье начинает подвозиться из более отдаленных местностей, так как повышенная цена покрывает увеличенные издержки перевозки; 2) производство его увеличивается, правда, действительное увеличение массы продукта по природе вещей может произойти не сразу, а, быть может, лишь через год, и 3) используются ранее неиспользуемые суррогаты и экономнее обращаются с отходами. Если повышение цен начинает очень заметно влиять на расширение производства и предложение, то это означает в большинстве случаев, что достигнут уже поворотный пункт, после которого вследствие продолжающегося удорожания сырья и всех товаров, в последние сырье входит как элемент, спрос понижается, а потому наступает реакция и в движении цен сырья. Кроме конвульсий, которые вызывает эта реакция вследствие понижения стоимости капитала в его различных формах, наступает еще ряд других обстоятельств, о которых мы сейчас упомянем.

Прежде всего уже из сказанного до сих пор ясно следующее: чем больше развито капиталистическое производство, чем больше поэтому средств для быстрого и непрерывного увеличения части постоянного капитала, состоящей из машин и т. д., чем быстрее накопление (особенно в периоды процветания), тем больше относительное перепроизводство машин и прочего основного капитала, тем чаще наступает относительное недопроизводство растительного и животного сырья, тем отчетливее проявляется вышеописанное увеличение их цены и соответствующая этому последнему реакция, тем чаще, следовательно, происходят те потрясения, которые вытекают из этого сильного колебания цены одного из главных элементов процесса воспроизводства.

И если наступает резкое падение этих высоких цен вследствие того, что рост их вызвал, с одной стороны, уменьшение спроса, а с другой, – расширение производства в данном месте и предложение со стороны отдаленных, до сих пор мало или вовсе нс использованных производственных областей, в результате чего предложение сырья превышает спрос на него, – превышает именно при старых высоких ценах, – то последствия этого должны быть рассмотрены с различных точек зрения. Внезапное падение цен на сырье тормозит его воспроизводство, и благодаря этому восстанавливается монополия тех стран его вывоза, которые производят при наиболее благоприятных условиях, – восстанавливается, быть может, с известными ограничениями, но все‑таки восстанавливается. Правда, воспроизводство сырья вследствие раз данного толчка продолжается в расширенном масштабе, особенно в странах, которые в большей или меньшей степени обладают монополией этого производства. Но базис, на котором вследствие увеличения количества машин и т. п. совершается теперь производство и который теперь после нескольких колебаний должен стать новым нормальным базисом, новым исходным пунктом развития, чрезвычайно расширился благодаря процессам, имевшим место в течение последнего цикла оборота. Но при этом в некоторой части второстепенных источников сырья расширившееся было воспроизводство испытывает опять значительные затруднения. Так, например, данные об экспорте показывают, как за последние 30 лет (до 1865 г.) возрастало индийское производство хлопка, когда наступала убыль в американском производстве и затем вдруг снова начиналось более или менее длительное сокращение производства. При вздорожании промышленного сырья капиталисты объединяются, образуют ассоциации для регулирования производства. Так было, например, в Манчестере после повышения цен хлопка в 1848 г., то же было с производством льна в Ирландии. Но как только непосредственный повод исчезает и снова воцарится общий принцип конкуренции «покупать на самом дешевом рынке» (вместо того чтобы стремиться, подобно вышеупомянутым ассоциациям, к повышению производственной мощности соответствующих стран, доставляющих сырой продукт, независимо от цены, за которую непосредственно в данное время эти страны могут доставить продукт), – итак, раз принцип конкуренции снова полновластно господствует, регулировать предложение предоставляют снова «ценам». Всякая мысль о коллективном, решительном и дальновидном контроле над производством сырья, – контроле, который вообще совершенно несовместим с законами капиталистического производства и потому всегда остается благим пожеланием или ограничивается имеющими характер исключения коллективными действиями в момент большой непосредственной опасности и беспомощности,–уступает место вере, что предложение и спрос будут взаимно регулировать друг друга.[574] Суеверие капиталистов в этой области настолько грубо, что даже фабричные инспектора в своих отчетах снова и снова останавливаются перед ним с величайшим изумлением. Смена благоприятных и неблагоприятных лет, конечно, также вызывает удешевление сырья. Помимо тога непосредственного влияния, которое оказывает это обстоятельство на расширение спроса, сюда присоединяется еще в качестве стимула упомянутое выше влияние на норму прибыли. И вышеуказанный процесс, при котором производство сырья постепенно обгоняется производством машин и т. д., повторяется тогда в более широком масштабе. Действительное улучшение сырья, при котором оно доставлялось бы не только в надлежащем количестве, но и надлежащего качества, например получение хлопка из Индии, по качеству не уступающего американскому, потребовало бы продолжительного, регулярно возрастающего и постоянного спроса со стороны Европы (совершенно независимо от тех экономических условий, в которые поставлен индийский производитель у себя на родине). Но сфера производства сырья изменяется только скачками: то внезапно расширяясь, то сильно сокращаясь. Все это, как и дух капиталистического производства вообще, очень хорошо можно проследить на примере хлопкового голода 1861–1865 гг., когда наблюдалась еще та особенность, что временами вообще не было сырья, являющегося существеннейшим элементом воспроизводства. Собственно говоря, цена может повышаться и при вполне достаточном предложении, если это предложение осуществляется при сравнительно тяжелых условиях. Или же может иметь место действительный недостаток сырья. Во время хлопкового кризиса первоначально наблюдалось последнее.

Поэтому, чем ближе подходим мы в истории производства к современному моменту, тем регулярнее оказывается, и в особенности в решающих отраслях промышленности, постоянно повторяющаяся смена периодов относительного вздорожания и вытекающего отсюда последующего обесценения сырья органического происхождения. Иллюстрации к вышесказанному даны в приводимых ниже примерах из отчетов фабричных инспекторов.

Мораль истории, которую можно также извлечь, рассматривая земледелие с иной точки зрения, состоит в том, что капиталистическая система противоречит рациональному земледелию, или что рациональное земледелие несовместимо с капиталистической системой (хотя эта последняя и способствует его техническому развитию) и требует либо руки мелкого, живущего своим трудом крестьянина, либо контроля ассоциированных производителей.

Теперь мы приведем только что упомянутые иллюстрации из отчетов английских фабричных инспекторов.

«Положение дел улучшается; но цикл благоприятных и неблагоприятных периодов сокращается с увеличением количества машин, и так как при этом растет спрос на сырье, то вместе с тем становятся чаще колебания в ходе дел... В настоящее время не только восстановлено доверие после паники 1857 г., но и сама паника, по‑видимому, почти совершенно забыта. Будет ли это улучшение длительным или нет, зависит в очень значительной степени от цены сырья. И, на мой взгляд, имеются признаки того, что в некоторых случаях уже достигнут тот максимум, выше которого производство будет становиться все менее выгодным, пока, наконец, оно не перестанет вовсе давать прибыли. Если возьмем, например, прибыльные годы в шерстяном производстве, 1849 и 1850, то мы увидим, что цена английской чесаной шерсти достигала 13 пенсов, австралийской 14–17 пенсов за фунт и что в среднем за 10 лет, с 1841 по 1850 г., цена английской шерсти никогда не превышала 14 пенсов, цена австралийской – 17 пенсов за фунт. Но в начале неблагоприятного 1857 г. австралийская шерсть продавалась по 23 пенса; в декабре, в самый разгар паники, цена ее упала до 18 пенсов, но в течение 1858 г. опять поднялась и достигла своей теперешней высоты – 21 пенса. Равным образом в начале 1857 г. цена английской шерсти была 20 пенсов, в апреле и сентябре повысилась до 21 пенса, в январе 1858 г. упала до 14 пенсов и затем поднялась до 17 пенсов, так что теперь она стоит на 3 пенса за фунт выше по сравнению со средней за вышеприведенное десятилетие... Это показывает, по моему мнению, что или банкротства 1857 г., вызванные аналогичными ценами, забыты, или шерсти производится как раз столько, сколько могут выпрясть наличные веретена, или же что цены на ткани испытывают стабильное повышение... Но в моей прошлой практике я имел возможность убедиться, что, с одной стороны, в невероятно короткое время может быть увеличено не только количество веретен и ткацких станков, но и скорость их работы; что, с другой стороны, почти в такой же степени увеличился наш вывоз шерсти во Францию, в то время как средний возраст разводимых овец как внутри страны, так и за границей становится все ниже, так как население быстро возрастает и овцеводы стремятся как можно скорее превратить свой скот в деньги. Поэтому я часто испытывал тяжелое чувство при виде людей, которые, не зная этого, связывали свою судьбу и свой капитал с предприятиями, успех которых зависит от предложения продукта, способного к увеличению только в рамках известных органических законов... Состояние спроса и предложения всех сырых материалов... объясняет, по‑видимому, многие колебания в хлопчатобумажном деле, а также положение английского шерстяного рынка осенью 1857 г. и обусловленный последним промышленный кризис») (Р. Бейкер в «Reports of Insp. of Fact., October 1858», p. 56–57, 61).[575]

Время расцвета камвольной промышленности Уэст‑Райдинга в Йоркшире относится к 1849–1850 годам. В 1838 г. там было занято 29 246 чел., в 1843 г. – 37 000, в 1845 г. – 48 097, в 1850 г. – 74 891. В том же самом округе в 1838 г. было 2 768 механических ткацких станков, в 1841 г. – 11 458, в 1843 г. – 16870, в 1845 г. – 19121 и в 1850 г. – 29539 («Reports of Insp. of Fact., [October] 1850», p. 60). Этот расцвет камвольной промышленности уже в октябре 1850 г. начал становиться подозрительным. В апрельском отчете за 1851 г. субинспектор Бейкер пишет о Лидсе и Брадфорде:

«Состояние дел с некоторого времени очень неудовлетворительно. Прядильщики чесаной шерсти быстро лишаются прибылей, какие они имели в 1850 г., и большинство ткачей находится не в лучшем положении. Мне кажется, что в настоящее время в шерстяной промышленности бездействует больше машин, чем когда бы то ни было раньше, и льнопрядильщики точно так же увольняют рабочих и останавливают машины. Циклы в текстильной промышленности являются в настоящее время действительно весьма неопределенными, и, я думаю, мы скоро придем к взгляду.., что не соблюдается пропорциональность между производственной мощностью веретен, количеством сырья и ростом населения» (стр. 52).

То же самое наблюдается и в хлопчатобумажной промышленности. В цитированном выше октябрьском отчете за 1858 г. мы читаем:

«С тех пор, как на фабриках установлен строго определенный рабочий день, количество потребляемого сырья, размеры производства и величина заработной платы во всех отраслях текстильной промышленности устанавливаются на основании простого тройного правила... Я привожу выдержку из недавнего доклада... г‑на Бейнса, нынешнего мэра Блэкберна, о хлопчатобумажной промышленности, в котором он с чрезвычайной тщательностью суммирует данные промышленной статистики своего округа:

«Каждая действительная лошадиная сила приводит в движение 450 автоматических веретен с соответствующим подготовительным оборудованием, или 200 тростильных веретен, или 15 станков для 40‑дюймового сукна вместе с машинами для наматывания шпуль, снования и шлихтования. На каждую лошадиную силу при прядении приходится 2'/г рабочих, а при ткачестве 10; их средняя заработная плата составляет более 10 1/2 шилл. на одного человека в неделю... Средние вырабатываемые номера – № 30–32 для основы и 34–36 для утка; если принять, что еженедельно производимая пряжа составляет 13 унций на веретено, то это даст 824 700 фунтов пряжи в неделю, для чего должно быть потреблено 970 000 фунтов, или 2 300 кип хлопка на сумму в 28 300 фунтов стерлингов... В нашем округе (район вокруг Блэкберна радиусом в 5 английских миль) еженедельное потребление хлопка 1 530 000 фунтов, или 3 650 кип на сумму в 44 625 фунтов стерлингов. Это составляет 1/18 всей хлопчатобумажной промышленности Соединенного королевства и 1/6 всего механического ткачества».

Таким образом, по подсчетам г‑на Бейнса, общее число веретен в хлопчатобумажной промышленности Соединенного королевства должно составлять 28 800 000, и, чтобы держать их в полном ходу, требуется ежегодно 1 432 080 000 фунтов хлопка. Но ввоз хлопка, за вычетом вывоза в 1856 и 1857 гг., составлял лишь 1022 576 832 фунта, следовательно, неизбежно должен был оказаться дефицит в 409 503 168 фунтов. Г‑н Бейнс, который любезно согласился дать мне свои разъяснения по этому вопросу, полагает, что подсчет годового потребления хлопка, основанный на потреблении блэкбернского округа, должен был оказаться преувеличенным не только вследствие различия выпрядаемых номеров, но также вследствие большего совершенства машин. Он оценивает все годовое потребление хлопка в Соединенном королевстве в 1000 миллионов фунтов. Но если даже он прав, если действительно предложение превышает спрос на 22'/2 миллиона фунтов, то уже теперь спрос и предложение, по‑видимому, почти уравновешиваются; между тем следует еще принять во внимание добавочные веретена и станки, которые, по г‑ну Бейнсу, вводятся в его округе и, судя по последнему, вероятно, также и в других округах» (стр. 59, 60, 61).