Типы и уровни информационного взаимодействия

Генетически исходной формой информаци­онного взаимодействия, специфической для живой природы, является раздражимость. Под раздражимостью понимается способ­ность организма к простейшим специфичес­ким реакциям в ответ на действие определен­ных раздражителей. (Например, растение зак­рывает или открывает свои лепестки под воз­действием света и тени.) Реакция организма при раздражимости происходит целиком за счет энергии самого организма. Энергия внешнего раздражителя лишь вызывает внут­ренний процесс. В этом свойстве раздражи­мости можно усмотреть проявление уже от­меченного выше признака информационных воздействий, в которых физические энерге­тические характеристики носителя информа­ции отнюдь не обязательно совпадают с ин­формационным эффектом.

Следующий этап в развитии форм исполь­зования информации в живой природе заклю­чается в появлении чувствительности (спо­собности к ощущению). Если раздражимость присуща и растениям, то ощущение — фор­ма отражения, специфичная для животного мира. Оно появляется уже на уровне простей­ших животных и предполагает способность реагировать не только непосредственно на факторы внешней среды, имеющие биоло­гическое значение для организма, но и на био­логически нейтральные для организма фак­торы, которые, однако, связаны с биологичес­ки значимыми факторами и несут тем самым жизненно важную для организма информа­цию. Так, если питательные вещества нахо­дятся только в освещенной части бассейна, в котором обитает данный организм, скажем амеба, и отсутствуют в затемненной его час­ти, то амеба, реагируя на свет и двигаясь к нему, получает возможность добраться до этих питательных веществ. Свет выступает здесь как сигнал, несущий информацию о пище и вызывающий определенное внутрен­нее состояние, которое и называется ощуще­нием. Это внутреннее состояние опосредству­ет отношения между фактором внешней сре­ды, вызывающим непосредственное воздей­ствие на организм и имеющим для него информативно-сигнальное значение, и реаль­ным ответным «исполнительным» действи­ем организма. Жизненная значимость этого внутреннего состояния для организма заклю­чается в мобилизации его возможностей, ре­сурсов его активности, чтобы осуществить адекватное с точки зрения потребности орга­низма реальное действие. Принципиальная тенденция развития форм информационного взаимодействия в живой природе заключает­ся в увеличении удельного веса, жизненной роли этого внутреннего состояния мобилиза­ции, настройки организма на решение жиз­ненных задач, проявляющихся, в частности, в увеличении временных и пространственных промежутков между актом воздействия на организм и реальными действиями организма в ответ на это воздействие. Иными словами, в механизме информационного взаимодействия все в большей степени возрастает роль внут­ренней работы организма, перерабатывающей информацию внешнего воздействия.

Эволюция информационного взаимодей­ствия в живой природе в этом случае связана с формированием особой материальной структуры, ответственной за отражение, — нервной ткани, развивающейся в сложные нервные системы.

На основе нервной системы и развивает­ся в дальнейшем информационное взаимо­действие. Если информационное взаимодей­ствие на уровне раздражимости и простейшей чувствительности обеспечивает активность организма, выражающуюся в отдельных дви­жениях по поиску пищи, света, тепла и т. д., то нейрофизиологическое «отражение» по мере развития нервной системы дает возможность осуществлять сложные схемы оповеще­ния, предполагающего систему расчленен­ной, организованной последовательности действий, лишь в конечном счете направлен­ную на достижение жизненно значимой цели. Согласно современным научным представле­ниям, организм в процессе взаимодействия с внешней средой не просто реагирует на вне­шние раздражители, хотя бы и проявляя при этом известную активность, например затор­маживая те или иные реакции. Существо по­ведения организма заключается в том, что он активно реализует в столкновении с внешней средой свою внутреннюю программу, в осно­ве которой лежат нейрофизиологические структуры, аккумулирующие «видовой опыт» организма.

Усваивая поступающую в ходе взаимодей­ствия с внешней средой информацию с точки зрения решения задачи, которая обусловли­вается внутренней программой, организм строит подвижную нейродинамическую «мо­дель потребного будущего» — термин, вве­денный отечественным ученым Н. А. Бернштейном.

Вклад современной нейрофизиологии в выявление естественных оснований внутрен­ней активности организма в процессах отра­жения, возможностей реализации организма- ми, обладающими нервной системой, некото- рых внутренних целей, установок, потребно­стей, имеет большое философское значение. Это значит, что живой организм — не просто пассивный регистратор внешних воздей­ствий, отвечающий на них своими однознач­ными реакциями. Наличие нервной системы позволяет ему активно строить свое поведе­ние и осуществлять его в окружающей среде, реализуя определенные установки, которые вытекают из его жизненных потребностей.

Информационное взаимодействие у живых существ, обладающих нервной системой, — это прежде всего активная внутренняя рабо­та по формированию схемы поведения. Эта работа, естественно, стимулируется, вызыва­ется, направляется, корректируется реальным контактом с внешней средой. Она невозмож­на без постоянных материальных взаимодей­ствий с окружающим миром. Однако нельзя понять механизмы информационного взаимо­действия (и самое важное — его результаты, которые получают свое выражение в реаль­ных актах действия, поведения), ограничива­ясь только рассмотрением внешних факторов воздействия на живое существо. Чем выше на лестнице эволюции стоит живое существо, тем в большей степени эффект воздействия на него внешних факторов опосредствуется внутренними причинами, тем больше степе­ней свободы имеет это существо в построе­нии и осуществлении своих действий по от­ношению к окружающей ситуации. Инфор­мационное взаимодействие включает в себя сложное единство — воздействия внешней среды и реализации внутренних целей, уста­новок, программ живого существа при пост­роении им адекватной схемы поведения, от­вечающей как реальной ситуации, так и внут­ренним целям и потребностям.

Сущность психического

Диалектика внутренней активности и внешнего воздействия, присущая всякому информационному взаимодействию в живой природе, получает свое развернутое выраже­ние на стадии психики. Сразу же заметим, что психика возможна только у развитых живых существ, обладающих достаточно сложной нервной системой. Иными словами, где есть психика, там обязательно должна быть не­рвная система. Однако обратное утверждение неверно — существование нервной системы и соответственно механизмов нейрофизиоло­гического информационного взаимодействия не свидетельствует еще однозначно о нали­чии психики. В обыденном сознании мы при­выкли судить о наличии психических актов — ощущений, восприятий, представлений, воображения — на основании самонаблюде­ния. О существовании психических актов у других людей и живых существ мы судим по аналогии с самими собой или по способнос­ти других людей описывать свои внутренние переживания. Очевидно, что подобные субъективные критерии никак не срабатыва­ют в тех ситуациях, когда невозможны описания самонаблюдения и недейственны ана­логии. Скажем, как осмысленно можно по­ставить вопрос о наличии или отсутствии психики у «думающих машин», всякого рода автоматических технических систем?

Вопрос же об объективных критериях пси­хического достаточно сложен, он вызывал и вызывает серьезные дискуссии. При всех воз­можных позициях в ответах на этот вопрос ясно, что само основание таких объективных критериев следует искать в том типе реше­ния жизненных задач, для которого необхо­димы формы психики. Прежде всего следует подчеркнуть, что информационное взаимо­действие у живых организмов, обладающих нервной системой, осуществляется в ситуа­циях двух различных типов. К первому типу относятся такие ситуации, когда имеющиеся у живого организма ресурсы ориентации во внешней действительности достаточны для решения возникающих перед ним задач. Ре­шение этих задач осуществляется автомати­зированно, на основе «закодированных» в нервной системе схем регуляции работы внут­ренних органов и внешнего поведения. К чис­лу таких ситуаций относится автоматическая регуляция жизненных процессов — дыхания, теплообмена со средой, пищеварения и дру­гих, автоматическая регуляция внешних дви­жений — ходьбы, манипуляций руками, во­обще осуществление всех тех движений, ко­торые основаны на выработанных в процес­се жизни навыках. Подобного рода регуляция основывается на мобилизации уже сформи­рованных программ действий. Заметим, что регуляция такого типа у живых существ в принципе ничем не отличается от «техничес­кого отражения» во всякого рода саморегули­рующихся, самонастраивающихся техничес­ких системах. Различие лишь в том, что ис­ходные базисные программы формируются в последнем случае не в процессе естествен­ной эволюции, а закладываются в техничес­кое устройство человеком.

Однако сплошь и рядом живое существо вынуждено решать такие задачи, когда уже имеющиеся ресурсы регуляции взаимоотно­шения с окружающей средой оказываются недостаточными, автоматизмы прошлого видового и индивидуального опыта не срабаты­вают и необходим активный поиск того, что требуется организму для решения стоящей перед ним задачи. В такого рода ситуациях, когда автоматических действий для решения жизненных задач становится недостаточно, живое существо вынуждено задерживать ав­томатическое реагирование и переходить к обследованию реальной ситуации, к ориенти­ровочной деятельности по отношению к ре­альным объектам.

Разумеется, это обследование предполага­ет активную мобилизацию всех имеющихся ресурсов взаимоотношения со средой, всего накопленного опыта отражения и основанных на нем автоматизмов — иными словами, ак­тивную внутреннюю работу. Но сама эта внут­ренняя работа стимулируется и направляется обследованием реальных ситуаций, предпола­гающих активный поиск и ориентировку. Ска­жем, строя маршрут своего движения в незна­комой местности, мы опираемся на какие-то имеющиеся навыки, стереотипы, автоматизмы, однако главным, направляющим является об­следование реальной ситуации, наметка каких-то возможных схем движения. Впоследствии, когда этот маршрут уже отработан, движение по нему может быть доведено до автоматизма, стать стереотипом, но первое построение его схемы обязательно предполагает ориентиров­ку в заданной ситуации.

Эта ориентировочная деятельность по об­следованию реальной объективной ситуации и является основой психических форм регу­ляции поведения и возникновения осуществ­ляющих такую регуляцию психических обра­зов. Разумеется, осуществляя ориентировоч­ную деятельность, ее субъект — живое суще­ство — всегда опирается на всякого рода автоматизмы, прошлые навыки, мобилизует уже «закодированные» в нервной системе схе­мы поведения. Однако все это представляет собой необходимое, но недостаточное усло­вие для построения психического образа. Ос­нованием для его построения, то есть интег­ратором уже имеющихся ресурсов отражения, их синтезирования для решения возникшей задачи является реальное ориентировочное движение в действительности. Образ как результат психического отражения строится благодаря установлению, прослеживанию живым существом новых для него отноше­ний и связей между явлениями внешнего мира, которые выделяются субъектом психи­ческого отражения в качестве средства реше­ния стоящей перед ним задачи.

Именно благодаря этому психический об­раз и является образом, схемой предстоящей живому существу действительности, а не про­сто результатом мобилизации внутренних регулятивных ресурсов. Нельзя поэтому сво­дить психический образ к нейродинамической модели, которая является физиологичес­кой основой этого образа. Формируя образ, скажем образ того пути, который должен быть пройден, чтобы достичь требуемого пункта, мы сначала осуществляем какую-то внутрен­нюю работу, приводящую к «закодированию» этого образа в нервной ткани. Если мы опять вынуждены проделать этот путь, мы просле­дим его на местности, что будет свидетель­ствовать о «закодированное» этого образа в мозгу. Однако само это «закодирование». воплощение образа в нервной ткани, в дина­мике происходящих в ней процессов возмож­но потому, что живое существо осуществля­ло ориентировочную деятельность по просле­живанию пути в реальном мире. Поэтому-то и сам образ проецируется в этот мир.

Определяющее основание для построения образа в процессе ориентировочной деятель­ности лежит во внешней действительности, и поэтому образ есть результат отношения, взаимодействия его носителя с внешним ми­ром. В процессе этого взаимодействия, кото­рое всегда предполагает некоторые поисковые движения в этом внешнем мире, живое суще­ство, выступающее как субъект психическо­го отражения, вырабатывает определенную схему решения жизненной задачи, связанную с ориентацией и с построением определен­ного типа движения во внешнем мире. Эта схема движения и представляет собой содер­жание образа. Данная схема, скажем марш­рут намечаемого пути движения к требуемой точке, движение к которой выступает как ре­шение жизненной задачи, определяется объективным отношением между явлениями и предметами внешнего мира. Психический образ выступает тем самым как модель, ото­бражение (в гносеологическом смысле) внешней объективной реальности, представ­ляя собой определенную программу возмож­ного поведения во внешней реальности, схе­му «действия до действия».

Итак, психический образ строится живым существом в процессе активного взаимодей­ствия с внешним миром и по своему содер­жанию является отражением свойств, связей и отношений внешнего мира, освоенных субъектом психики в процессе взаимодей­ствия с миром. Образ не есть результат пас­сивного созерцания, фиксации, регистрации действительности. Он формируется в процес­се активной поисковой, ориентировочной де­ятельности во внешнем мире, и показателем, критерием его наличия у живого существа является способность этого живого существа совершать определенные действия по отно­шению к внешнему миру, решая тем самым свои жизненные задачи, добиваясь своих жиз­ненных целей. Схема действия во внешнем мире, если угодно, траектория движения во внешнем мире, представляющая собой содер­жание образа, закрепляется, «кодируется» при этом в нейродинамических структурах.

Психический образ в этом смысле представ­ляет собой именно способность живого суще­ства как субъекта поведения, и эта способность выступает как определенная реальность, отли­чающая живое существо, выработавшее дан­ный образ, от такого же живого существа, у которого этого образа нет. Тем самым появля­ется возможность говорить о существовании некой субъектной, а лучше, субъективной «ду­ховной» реальности, присущей именно данно­му живому существу и обнаруживаемой в оп­ределенных актах поведения.

Характеристика образа как схемы, про­граммы будущего поведения, как способнос­ти «преднастройки» к действию позволяет понять и такое важное свойство образа, как его идеальность. Прежде всего надо подчер­кнуть, что идеальность является лишь одним из свойств образа, а именно таким свойством, которое характеризует содержание образа, то есть того отображения действительности, которое произведено в образе. Зададимся воп­росом: что означает существование содержа­ния образа как определенного отображения действительности? Это, очевидно, не объек­тивно реальное существование. Образ вещи, которую я хочу изготовить, образ пути, кото­рый я хочу проделать, — это не объективно существующая вещь, не объективно проде­ланный путь. Однако и вещь и намеченный путь идеально существуют в образе, и эта ситуация их идеального существования, не­сомненно, отличается от той ситуации, когда соответствующих идеальных образов нет.

Таким образом, понятие идеальности в охарактеризованном выше смысле использу­ется для обозначения того способа существо­вания, который характерен для содержания образа, то есть представленности в образе объективной реальности. Идеальное суще­ствование образа демонстрирует собой опре­деленную реальность отражения живым су­ществом действительности. Эта реальность проявляется в возможности будущего дей­ствия, в существовании известной програм­мы, проекта действия во внешнем объектив­ном мире на основе образа. Ничего иного, кроме представленности, отраженности в об­разе объективной действительности и способ­ности субъекта отражения строить все отно­шения к внешнему миру на этой представлен­ности, отраженности, сформулированное выше понятие идеальности образа не выра­жает. Идеальность представляет собой спе­цифические свойства, характеризующие предметную направленность, отнесенность к предметам объективного мира результатов психического отражения как определенного способа организации, регуляции взаимодей­ствия живых существ с окружающим миром.

Предметная отнесенность образа позво­ляет ставить вопрос о правильном или не­правильном, адекватном или неадекватном отображении внешнего мира. Однако это не пассивное, «зеркальное» отражение. Оно формируется и проявляется в активном взаи­модействии с внешним миром при решении жизненных задач. Образ поэтому заключает в себе не только чисто познавательный аспект, с ним связана всегда известная оценка отражаемой ситуации, активное отношение к ней субъекта отражения, что предполагает эмоци­ональный аспект процессов психического отражения. Реализация же поведения на ос­нове психических образов предполагает мо­билизацию имеющегося опыта отображения мира, то есть деятельность памяти и внутрен­нюю активность волевых усилий. Таким об­разом, формирование и использование пси­хических образов представляет собой орга­ническое единство познавательных и эмоци­ональных процессов, работы памяти и активности волевой сферы психики.