Человек и природа в социокультурном измерении
Современная эпоха характеризуется глобальным экологическим кризисом, который затрагивает самые основы существования цивилизации. Вопрос стоит о загрязнении окружающей среды, истощении природных ресурсов. Обстановка обостряется не только сверхнагрузками на природные системы вследствие НТП, усилением роста масштабов деятельности человека, но и игрой рыночных сил в глобальном масштабе, гонкой вооружений т. д. Понятно, почему экология выдвигается на передний план в системе наук. В мировоззренческом методологическом аспектах значимость экологии состоит в том, что именно она "формирует самосознание цивилизации, составляет исходный пункт научного отношения человека к природе" (Ф.И. Гиренок).
Экологические проблемы в современном мире носят глобальный характер, причем их решение зависит от мировоззренческих позиций, которые содержат в себе определенное отношение человека к природе. В данном случае необходимо использовать все позитивное, что имеется как в материалистических, так и идеалистических учениях. Сейчас философы-идеалисты Запада и Востока утверждают, что для преодоления глобального экологического кризиса необходимо возродить древние религиозно-мистические учения о единстве человека и природы. Поэтому неудивительна тенденция к возрождению пантеистических воззрений на природу, окрашенных в мистические тона. Такого рода пантеизм, растворяющий природу в боге, есть панентеизм - религиозно -философское учение, согласно которому мир пребывает в боге, а бог проявляет себя в мире.
Современные пантеисты, а также западные ученые различной мировоззренческой ориентации (С.Х. Нас, А.Тойнби, Э.Фромм, У.Р. Джекобе, Б.А. Леви и др.) усматривают ключ к преодолению экологического кризиса в суфизме, даосизме, буддизме, синто и пр. Так, С. Наср считает, что "необходимо признать ограниченность западной науки в сфере "освоения природы" и обратиться к традиционным учениям Востока, наукам великих восточных цивилизаций, прежде всего китайской и японской, индийской и исламской". Хотя они и различаются между собой, рассуждает С.Наср, их объединяет метафизический принцип исследования природы как сфере бытия, пронизанной "разумным высшим светом".
Китайская традиция, особенно даосизм, считает С.Наср в книге "Человек и природа", понимает Землю не как "профаническую природу", а как "образ божественного прототипа". Созерцание этого "образа" приводит реальности, именуемой "небо". Цель мудреца в том, чтобы быть "в гармонии с природой, так как эта гармония ведет к гармонии с людьми и к гармонии с небом. Следует принять ритмы и нормы природы, а не стремиться к господству над ней", но вместе с тем та же китайская цивилизация, в которой культивировалось созерцательное отношение к природе и где препятствовали прикладному использованию естественных наук, развивала физику, математику, астрономию и естественную историю. Эта же самая цивилизация известна истории и благодаря своему технологическому умению и гению".
Для даосизма природа в определенном аспекте является сакральной: все космические явления обладают таинственным значением, выступают символами реальности более высокого порядка, одновременно скрывая и обнаруживая ее. И структура космоса, и религия - проявления всеобщего разума, логоса. С.Наср указывает, что развитие науки и техники в европейской цивилизации сорвало покров сакральности и духовности с отношения к природе. В итоге, по его мнению, нарушилась гармония между природой и человеком, между человеком и богом. Опасность воцарения хаоса на Земле существует потому, считает С.Наср, что западный человек всегда стремился и стремится остаться исключительно земным существом. Современные экологические исследования могут преодолеть некоторые препятствия, вызванные фрагментарным и специализированным исследованием природы, но не в состоянии решить более глубоких проблем, касающихся человека. Сам человек нарушил экологическое равновесие, он внес элементы небиологического происхождения в природу. Как говорит С.Наср, "духовный мятеж-человека против неба заразил землю". Только синтез научного познания мира с мистическим панентеизмом суфиев, по его мнению, и дает возможность найти выход из экологического кризиса. Для этого он советует обратиться к Корану, который дает полное истолкование природы, к исламу, который в состоянии установить гармонию между человеком и землей (но прежде всего между человеком и небом), а затем сменить потребительское отношение к природе созерцательностью и благоговением.
Дальнейший ход размышления С.Наср сосредоточивает на противопоставлении характера западной и восточной наук. Западная наука, рассуждает он, на своем пути отбрасывала малейшую возможность существования других (восточных) наук о природе, объявляя их "лженауками". Принципы отвергнутых наук не исследовались, однако на их основе китайцами, японцами, персами, арабами были сделаны великие открытия. Одним из источников их значимости является качественный и духовный элемент, которого и недостает современной западной науке, сфокусированной на количественных аспектах. Восточная наука основывается на единстве и внутренней связи предметов, западная же игнорирует рассмотрение взаимоотношения различных компонентов природы, исследуя каждую часть отдельно. Западная наука несколько пренебрегала изучением всеобщей связи в живой и неживой природе вследствие ей самой установленного ограничения. Насколько велико это упущение, видно из того, что современные экологи все-таки приходят к представлению об окружающей природе как едином целом. Только сейчас, -отмечает С.Наср, - экологи видят, насколько научны были представления поэтов, обращающихся к "духовному" аспекту природы, однако эти поэтические представления до сих пор остаются лишенными научной основы, поскольку ученым недостает... живой непрерывной традиции знания".
Представления о природе как едином организме пронизывают и ислам, и иудаизм, и даосизм, и дзэн-буддизм. Ислам же занимает особое место, ибо ему исторически принадлежит роль посредника между философской мыслью Востока и Запада. С. Наср выдвигает идею о том, что исламская культура может внести большой вклад в синтез западной и восточной наук, создание такой науки, которая должна основываться на древних религиозно-мистических верованиях. Такой подход к решению экологической проблемы обладает определенным эвристическим потенциалом, однако не может полностью решить глобальную экологическую проблему. Необходимо использовать также средства, предоставляемые развитием культуры, науки и техники.
Такой же по сути ход мысли, как у С. Насра, свойственен и Э. Фромму, усматривающий выход из экологического кризиса в обращении к восточным религиозно-мистическим учениям. Он исходит из того, что причины экологических проблем коренятся в сущности христианской религии, чуждой природе. Христианский способ мышления привел в итоге к тому, что "индустриальному обществу присуще презрение к природе как ко всем вещам, которые не являются продуктом машинного производства, и ко всем людям, которые не занимаются производством машин (представителям цветных рас, исключение делается с недавних пор лишь для Японии и Китая)" (Э.Фромм). Для преодоления этого отчуждения Э.Фромм предлагает использовать в качестве духовного средства "нетеистический мистицизм" дзэн-буддизма или новую "религию любви". Фроммовский рецепт исходит из необходимости психологических изменений в человеке как альтернатива экологической (и экономической) катастрофе: "Впервые в истории физическое выживание человеческого рода зависит от радикального изменения человеческого сердца".
Различие подходов к экологической проблеме на Западе и на Востоке
Э. Фромм иллюстрирует на стихах английского поэта XIX в. Теннисона и японского поэта XVII в. Басе.
Различие между бытием и обладанием Э.Фромм относит, прежде всего, к фундаментальному различию между типами обществ - "одно ориентировано на человека, другое - на вещи". Западное индустриальное общее стремится к обладанию, главный смысл жизни видит в погоне за деньгами, славой, властью. К обществу, которое не заражено идеями западного "прогресса", Э.Фромм относит средневековое общество, индейцев эуньи, некоторые африканские племена. Современный западный человек, по его мнению, не может понять дух общества, ориентированного на собственность и алчность. В конечном счете, по Э.Фромму, только фундаментальные изменения в ценностях и установках человека приведут к формированию новой этики, ориентированной на новое отношение к природе.
Более широкий подход к экологическим проблемам развивают Д. Икеда и А. Печчеи. Они считают, "важнейшие нынешние проблемы остаются духовными и этическими и что вся совокупность научных технических средств не в состоянии разрешить их". Выход из кризиса они усматривают не в изменении реальной действительности, а в уничтожении внутренних, духовных истоков кризиса - в "этической революции" (ЭР) или "революции в человеке".
По мысли Д. Икеды, в результате "этической революции" наступает преображение самого человека, у него появляется новое отношение к природе. Главное — будут исключены "внешние революции", предполагающие "насильственное изменение существующих социальных структур". Не понимая, что реформы должны начинаться в самом человеке, указывает он, "народы свергают репрессивные политические режимы только для того, чтобы обнаружить себя под пятой еще более жестокой системы".
Экологические проблемы тесно связаны с проблемой социальной стабильности. А. Печчеи считает, предпосылкой "этической революции", решения глобальных проблем служит стирание национальных границ. Важнейший ее компонент, по его мнению, — это будущая "новая этика жизни", которая основана на "признании того, что всякий ущерб системе поддержания жизни на планете бумерангом обрушивается на нас сам. Единственной гарантией выживания человечества является "просвещенный консерватизм" (термин А. Печчеи противостоящий мифу "безудержного и неограниченного роста").
Д. Икеда считает, что "этическая революция" связана с буддизмом, что разрешение современного кризиса заключается "не в технических и материальных революциях, развертывающихся вне человека, а в преобразовании самого человечества изнутри. В последний период своей истории человек был уверен в том, что дорога к счастью лежит через преобразование внешнего мира. Следствием этого стало игнорирование или даже полное забвение внутренних духовных процессов, необходимости подавлять одни духовные импульсы и поощрять другие. Самой настоятельной задачей современного человека является пробуждение всей его внутренней духовной жизни. Именно это и называется революцией в человеке". Согласно такой точке зрения, «этическая революция» предполагает осуществление двух этапов. Первый этап - под воздействием религии (буддизма) человек перерождается в этическом плане. Люди, испытавшие внутреннюю революцию, несут свои убеждения в мир, в практику социальной жизни. Второй этап - через обучение и воспитание они революционизируют других, а это в конечном счете приводит к трансформации общества изнутри. "По мере того как этическая революция затрагивает все больше и больше людей, социальные отношения, отношения человека с природой становятся все более гармоничными. Таким образом, будет создана, - утверждает Д. Икеда, - основа для решения наиболее серьезных проблем загрязнения среды, гонки вооружений, истощения природных ресурсов и т.д., стоящих сегодня перед человечеством".
В отличие от Д. Икеды у А. Печчеи возникают серьезные сомнения в устойчивой связи "этической революции" с религией. "Когда я утверждаю необходимость человеческой революции, - пишет он, - не следует связывать это с какой-либо религиозной верой; я имею в виду глубочайшую культурную революцию, вдохновляемую новым гуманизмом, который способен просветить и воодушевить нас в эту материалистически ориентированную технологическую эпоху. Наша дискуссия, однако, обнаруживает, что хотя вы руководствуетесь буддийским мировоззрением, что делает наши позиции отличными друг от друга, мы, исходя из различных предпосылок и используя различные формы выражения, говорим об одном и том же изменении человеческого сердца". Таким образом, единственное условие "этической революции" - осознание того факта, что преобразование общества начинается с самого человека. Формирование этого осознания возможно как в религиозной основе (христианской, буддийской и т.п.), так и на чисто секулярной основе. Для "этической революции" не нужно ничего, кроме волевого усилия отдельных людей: "Она возможна - если только мы: пожелаем" (А. Печчеи).
Несомненно, последствия "этической революции" для выхода из экологического кризиса имеют определенное значение, но не решающее. Действительно, анализ различного рода концепций экологического кризиса в современной зарубежной литературе позволяет сделать вывод о том, что истоки экологического кризиса находятся не столько в характеристиках европейской культуры (в антропоцентризме, иудейско-христианской традиции, философской рефлексии и др.), сколько в закономерностях развития социально-экономической жизни.
Вместе с тем следует иметь в виду эвристический потенциал восточных духовных традиций, который необходимо подключать в ходе использования достижений науки и техники при решении экологических проблем. В той же ультрасовременной Японии, сумевшей сочетать свои традиции и новейшие подходы, сейчас удалось в значительной степени решить экологические проблемы. Отечественные специалисты О.В.Иванов, Л.Г.Мельник и А.Н. Шепеленко в своей книге "В борьбе с драконом "Когай" анализируют ее достижения в этой области и показывают, что неукоснительное применение жестких экологических стандартов связано с синтезом традиционного опыта и научного предвидения. Значимую роль в западном подходе человека к природе как ее властителя сыграла иудео-христианская традиция, идеологически оправдавшая развитие индустриального общества с его нацеленностью на максимум прибыли, что ведет к возможности уничтожения человечества.
Ведь в древних культурах Греции, Китая, Индии, Японии мир выступал как живой организм, в науке же Нового времени мир - это механические часы. В первом случае отношение к миру более экологично и ответственно, чем во втором, ибо механизмом можно манипулировать, другого отношения требует живой организм. Экологическая культура будущего может использовать ряд нереализованных экологических потенций различных культур, вошедших в сокровищницу всего человечества. Многое в этом плане можно почерпнуть из кладовых Востока, издавна практиковавшего уважение к природе как живому организму (для восточных культур характерно отсутствие антропоцентризма), а не только к людям, как в европейской этике.
Вместе с тем следует учитывать религиозно-мистическую окрашенность восточных культур. Поэтому из них нужно брать то, что соответствует магистральной линии развития современного общества. Существенную роль в этом должен сыграть социальный строй и духовная культура общества. Так, многие западные ученые и мыслители пытаются извлечь из тонкой мудрости Востока и относительно "экологичных" классических культур Японии, Индии, Китая и других стран идеи и способы мышления для решения проблем гуманизма, экологии, футурологии и т. д. "Западные интеллектуалы, - пишет Л. Василенко, - часто воспринимают Восток как некий далекий идеал, видя в нем в основном только то, что сами хотят найти". В действительности же необходимо, отказавшись от восточной экзотики, учитывать реальную историю развития классических культур Востока, в которой обычно выделяются две культуры. Одна, построенная на принципах даосизма, традиционно освещается в литературе, поэзии, философии, искусстве создания садов. Другая же - это обыденная, повседневная культура масс. Она не менее реальна и представляет собой "горы, где вырублены леса, засоренные потоки, переполненные города и политические интриги" (Л. Василенко). В условиях кризисной экологической обстановки японский ученый М. Ватанабе указывает на то, что японцы "все еще погружены в созерцание природы и не могут по-настоящему понять, что же теперь происходит с ними и с природой, и они беззащитны и беспомощны перед лицом надвигающегося экологического кризиса". Современная обстановка аналогична той ситуации, что складывалась относительно землетрясений до появления в Японии сейсмической науки, созданной на Западе.
Сложившуюся ситуацию в диалоге культур Востока и Запада можно обрисовать следующим образом. Европейская культура является, когда "нагрузка, оказываемая человеческой деятельностью на окружающую среду, не просто превращается в фактор, определяющий ее эволюцию, но и растет столь быстро, что говорить о каком-либо равновесии биосферы и одновременно о сохранении гомеостаза вида homo sapiens уже не приходится" (Н.Н. Моисеев). К тому же следует иметь в виду совершенно тривиальное с позиций популяционной динамики тезис о том, что ни один биологический вид, который стал монополистом в своей экологической нише, не может избежать экологического кризиса. Здесь возможно только два варианта: начнется деградация вида или в процессе надлежащего изменения (когда изменяются стандарты поведения и взаимоотношения с природой) формируется новая экологическая ниша. Известно, что человечество давно уже является монополистом среди многочисленных видов живой природы.
Человечество уже втягивается в глобальный экологический кризис, оно взаимодействует с природой в качестве единого вида. Предотвращение деградации человечества возможно только на пути сложного и трудного поиска новой экологической ниши. В современной науке утвердилась мысль о том, что абсолютно необходимым условием сохранения человека на планете является коэволюция биосферы и общества. Этап ноосферы наступит только тогда, когда осуществится квазиравновесие общества и природы. Поэтому, отмечает Н. Моисеев, "вопрос о возможности реализации такого соотношения природы и общества, т.е. вопрос о предотвращении деградации человечества как элемента биосферы, сводится по существу к формированию новой цивилизации (или новых цивилизаций)". И хотя данный вопрос остается открытым, уже одно стало совершенно ясным, а именно: прогрессирующая неравновесность в соотношении общества и биосферы требует нового подхода к пониманию феномена человека и его природы.
Такого рода переоценка места и роли человека в природных экосистемах уже началась, о чем свидетельствует недавно вышедшая книга Л.Ферри "Новый экологический порядок" (мы не говорим уже о ряде других работ). В ней обсуждаются проблемы ценностного подхода к природе, причем приоритет отдается проблеме прав природы. Относительно прав природы в современной экологии имеется три точки зрения. Согласно первой, природа не обладает никакими нравами, у нее нет никакой внутренней ценности. Беречь и охранять ее нужно постольку, поскольку она является окружающей средой, необходимой для существования человека. Здесь природа находится на периферии, человек же - в центре. Только человек является субъектом права (на языке философии это значит, что человек - это самоцель). В США такую позицию называют энвайронменталистской - природа не может иметь юридического статуса и не является самоценным целостным объектом.
Вторая точка зрения признает за природой определенные права. Она принадлежит утилитаристам, включающим в сферу правообладателей всех способных испытывать удовольствие или страдание. Утилитаризм (не путать его с эгоизмом) - это доктрина, в которой основной принцип гласит: максимум суммы благополучия и минимум суммы страданий во Вселенной. Отсюда следует необходимость включения животных в сферу моральных и юридических прав. Утилитаристы сильны в США и Австралии, их число равно 120 млн., они выступают за освобождение животных.
Третья позиция представлена приверженцами "глубокой экологии", требующих изменения существующего в гуманистической традиции порядка приоритетов. Обычно он таков: человек - животное - растения и минералы. "Глубокие экологисты" предлагают иной порядок приоритетов, а именно: биосфера (или Земля) - все живое вообще - человечество. Здесь наиболее антипатичен такой негативный элемент, как человек, ибо только он может уничтожить природу. Именно род человеческий враждебен к природе, именно он загрязняет ее. К глубоким экологистам относятся философы (США) и М. Серр (Франция). Последний считает необходимым заключить договор с природой, в противоположность общественному договору между людьми, положившему в основу "Декларацию прав человека и гражданина" 1789 г. Здесь следует упомянуть и эколога Дж. Лавлока, который в своей книге представляет Землю как живое существо, а биосферу как единственного субъекта права. С ним солидаризируется Л.Ферри, давший подзаголовок своей книги: "Дерево, животное, человек", ибо такой последовательности приоритетов требует новый экологический порядок.
В настоящее время немаловажное значение придается осуществлению на практике биополитики; для этого основана "Международная организация биополитики". Технологический прогресс может быть уподоблен колеснице Фаэтона: если ослабить поводья, то кони унесут нас прямо в пламя деструктивных процессов; уверенное управление движением технологического прогресса может привести к гармоническому существованию в биосе. Для этого все социальные институты необходимо насытить новыми идеями - идеями биополитики. И в первую очередь эти идеи следует вписать в образовательные программы, чтобы извлечь пользу из расширения горизонта наших знаний. Технологический прогресс обусловил чрезмерную специализацию современной системы образования, которая ответственна и за фрагментарность мышления человека конца XX столетия. Следует формировать целостное мировоззрение в университетах; для этого нужно по-новому определить приоритеты и ценности.
Основная задача "Международной организации биополитики" заключается в создании "универсального" свода ценностей, способствующего лучшему пониманию биоса и путей его сохранения (Д.В. Локтионов). Именно система, составленная из ключевых понятий и ценностных установок, которые сформированы в различных научных дисциплинах и научных сообществах разных стран, позволяет заложить в фундамент мировой цивилизации уважение к жизни во всех ее проявлениях и ответственность за сохранение естественной среды. Целостное представление об окружающем земном мире вырабатывается на основе глобальной модели биологического образования, включающей в себя все значимые для сохранения биоса идеи и ценности. Ведь биополитика характеризуется глобальностью - локальные экологические катастрофы быстро пересекают границы и становятся интернациональными (достаточно вспомнить аварию на Чернобыльской АЭС). Предстоящая реформа образования предусматривает сдвиг от антропоцентризма к биоцентризму, применение на международном уровне биологической оценки технологий и пр. В связи с этим основатель и президент "Международной организации биополитики" А. Арванитис глубоко убеждена, что "человечество как биологический вид едино, что необходимо рассматривать мировое сообщество как единое тело, в котором миллиарды клеток взаимозависимы, а вместе с тем дифференцированы".
Такой подход к распространению биополитики является актуальным, однако мировое сообщество еще не в полной мере осознает надвигающуюся кологическую катастрофу, ихотя определенные сдвиги в этом направлении имеются - в 1992 г. в Рио де Жанейро, в 2003 г. в Иоханесбурге были организованы экологический конгресс и экологический саммит на правительственном уровне, - однако он породил, по мнению Н. Моисеева, определенные иллюзии, в том числе иллюзию устойчивого регулирования. В этом нет ничего удивительного, ибо среди специалистов до сих пор не выработана единая точка зрения на глобальную экологическую проблему и пути ее решения.
Некоторые экологи считают биосферу нашей планеты саморегулирующейся системой, о чем свидетельствует гипотеза Дж. Лавлока, изложенная в его книге. В соответствии с ней земная жизнь в ходе эволюции не только адаптировалась к окружающим условиям, как это следует из теории Дарвина, но преобразовала инертную совокупность химических элементов в гигантский саморегулирующийся живой организм. Исходным моментом для данной гипотезы служит неоспоримый факт: верхний слой литосферы, гидросфера и атмосфера планеты претерпели весьма заметные трансформации благодаря возникновению живого вещества. Миллиарды лет назад растения в бескислородной атмосфере начали использовать солнечную энергию путем фотосинтеза, побочным продуктом которого является кислород, а увеличение массы растений привело к созданию атмосферы с ее бесчисленным множеством новых биологических видов. И вот уже на протяжении сотен миллионов лет фотосинтезирующие организмы поддерживают содержание кислорода в атмосфере на постоянном уровне.
Не менее эффективное воздействие оказало живое вещество и на климат Земли. Дж. Лавлок и его сотрудники привели доказательства того, что планктон - мельчайшие морские организмы - участвует в регулировании температуры нашей планеты. Некоторые из них вырабатывают вещество диметилсульфид (ДМС), которое накапливается в океанах и постепенно проникает в атмосферу. В воздухе ДМС окисляется и выделяет сульфатные частицы, служащие "ядрами конденсации" водяных паров, образующих облака. Следовательно, количество ДМС, вырабатываемое планктоном, влияет на плотность облачности, отражающей тепло, и таким образом регулирует температуру земной поверхности. И хотя большинство ученых не отрицает влияния живого вещества биосферы на все процессы - от выпадения осадков до колебаний солености воды в океанах, - их шокирует тезис Дж. Лавлока, что живые организмы не только воздействуют на среду своего обитания, но сообща "поддерживают оптимальные для себя условия". Возникает вопрос, каким образом живые организмы могут координировать свои усилия, чтобы получить нужные результаты в глобальных масштабах? Дж. Лавлок при помощи компьютера показал, что с виду своенравная и разумная глобальная система может возникнуть автоматически в ходе естественного отбора, она оказывается динамической системой, она ведет себя, подобно единому сложному живому организму, оптимизирующему все свои химические и физические параметры на протяжении геологического времени. Гипотеза Дж. Лавлока сейчас горячо обсуждается на симпозиумах; она привлекает своим романтическим характером, стыковкой с другими гипотетическими идеями.
В модели Дж. Лавлока наиболее многообразные экосистемы оказываются и наиболее устойчивыми. "Чем больше биологических видов помещать на мою планету, - говорит он, - тем устойчивей она становится". Несмотря на то, что гипотеза Геи принята сторонниками охраны природы, сам Дж. Лавлок выражает опасения относительно вмешательства человека в природные процессы. Он не усматривает здесь безнадежности в долговременных последствиях этого для планеты. Ведь за истекшие миллиарды лет она испытала такие вулканические извержения и удары метеоритов, по сравнению с которыми глобальная ядерная война показалась бы легким дуновением. Однако человек может в ходе своей деятельности стереть с лица нашей планеты не только себя, но и множество биологических видов.
Действительно, нельзя не согласиться со следующим утверждением: "Наша деятельность угрожает превратить тропики через несколько десятилетий в выгоревшую пустыню и повысить температуру на Земле в пределах 2-5 градусов по Цельсию. Для самой земли это повышение пройдет незаметно в сравнении с извержениями вулканов и столкновениями с метеоритами, приведшими, по мнению многих ученых, к увеличению облачного покрова до непроницаемости для солнечных лучей и похолоданию, в результате чего 66 миллионов лет назад вымерли динозавры. Но для человечества и многих других живых организмов даже незначительное повышение температуры может оказаться катастрофическим. Земля представляет собой систему динамическую, а не статическую. Она всегда восстанавливает утраченное равновесие, но не питает приверженности к какой-либо определенной форме жизни" (Дж. Каули). Известно, что из существовавших на нашей планете биологических видов 99 процентов вымерли полностью.
Выход из сложившейся экологической ситуации существует, о чем свидетельствует прогноз, основанный на ретрогнозе. Так как возрастающие технические возможности человечества входят во все более резкое противоречие с его экологической культурой, то предвидеть будущее и принять действенные меры можно на основе знания закономерностей прошлого развития Земли и человечества. В истории последнего зафиксированы два решающих, поворотных момента, а именно: введение системы табу в палеолите, которая ограничила действие биосоциальных законов и переключила развитие homo sapiens с канала биологической эволюции на канал общественного развития; и расширение экологической ниши в неолите, когда человечество перешло к производящему хозяйству. В результате этих двух перестроек произошло резкое замедление биологической эволюции человека (сейчас в науке утвердилась идея о продолжении биологической эволюции homo sapiens) и обретение нынешней экологической ниши. О необходимости третьего поворота в истории человечества пишет Н. Моисеев: "Я убежден, что человечество стоит на пороге третьей перестройки такого же масштаба, как и первые две. Другими словами, нас ожидает не только необходимость отыскания новой, более емкой экологической ниши, но и перестройка самого процесса антропогенеза и, в частности, содержания цивилизации, ее целей, взаимоотношения с природой, людей между собой".
Этого третьего поворота в истории человечества можно достигнуть на пути неуклонного повышения уровня благосостояния всего населения планеты при обязательном сохранении глобального экологического равновесия на основе качественного изменения производительных сил (это означает становление и развитие информационной экономики, использующей мировое киберпространство Internet; эта экономика называется виртуальной, она интенсивно развивается в США, ФРГ, Сингапуре и др. странах) и потребления, гуманистической переориентации научного и технологического прогресса. В международных научных, общественных и политических кругах этот путь получил поддержку, он оформлен в виде концепции «устойчивого» развития человечества. В подавляющем большинстве стран, в том числе в России, развернута работа по формированию национальных стратегий устойчивого развития с учетом общецивилизованных тенденций, имеющихся производительных сил и особенностей духовных традиций и устремлений общества.