Роль и место техники в искусстве актера. В чем заключается мастерство актера
О технике работы над ролью.
(Работа актера над собой. I. – С. 328–331.)
Объективность законов психотехники.
“Сознание часто дает направление, в котором подсознательная деятельность должна работать. Этим свойством природы мы широко пользуемся в нашей психотехнике. Оно дает возможность выполнять одну из главных основ нашего направления искусства: через сознательную психотехнику создавать подсознательное творчество артиста”.
(Там же. – С. 355.)
“У нашей артистической природы существуют свои творческие законы. Они обязательны для всех людей, всех стран, времен и народов. Сущность этих законов должна быть постигнута. Она должна быть положена в основу школьной программы и изучена во всех подробностях. Это единственный путь для создания мастеров искусства.
Все великие артисты, сами того не подозревая, подсознательно шли в своем творчестве этим путем.
Скажут, что такой путь труден. Нет, гораздо труднее насиловать свою природу. Несравненно легче следовать естественным ее требованиям”.
(Статьи, речи, беседы, письма. – С. 366; см. также с. 294–297.)
Психотехника нужна “в помощь природе”.
(Кристи. Работа Станиславского. – С. 113.)
О необходимости знания законов “нашего искусства”.
(Статьи, речи, беседы, письма. – С. 399–402.)
О содержании и роли техники в реалистическом искусстве театра.
(Топорков. Станиславский на репетиции. – С. 184–190.)
Суждения об искусстве должны опираться на знание его техники.
(Статьи, речи, беседы, письма. – С. 217.)
Общеобязательность законов психотехники.
“Уходя из жизни, я хочу передать вам основы этой техники. Их нельзя передать ни на словах, ни в письменном изложении. Они должны быть изучены в практической работе. Если мы добьемся хороших результатов и вы поймете эту технику, то будете распространять и непременно развивать ее дальше”.
(Топорков. Станиславский на репетиции. – С. 132; см. также – с. 130–139.)
Об условиях и путях практического изучения системы.
Требование “распро-ультранатуральности”.
“Наши глубокие душевные тайники только тогда широко раскрываются, когда внутренние и внешние переживания артиста протекают по всем установленным для них законам, когда нет абсолютно никаких насилий, никаких отклонений от нормы, когда нет штампов, условностей и проч. Словом, когда все правда, до пределов распро-ультранатуральности”.
(Статьи, речи, беседы, письма. – С. 649.)
О ежедневных упражнениях в беспредметных действиях.
(Там же. – С. 633, 657.)
Об изучении логики действий в жизни и о тренировке в этой области.
“В конце концов все новые действия сплетаются из старых. У него, актера, организуется внимание, он начнет и в жизни следить за действием. Мы логики наших действий в жизни не знаем. Когда вы приходите на сцену, то вам нужно изучить эту логику, хотя в жизни мы это проделываем каждый день. Актер должен привыкнуть обращать внимание на логику, замечать ее и в жизни. Он должен полюбить эту последовательность, эту логику, это чувство правды. Вы в это верите? Такому актеру, если он мастер своего дела, я могу сказать: “Потрудитесь к такому-то дню приготовить всю роль по физическим действиям”.
(Там же. – С. 663; см. также гл. “Итальянская опера. Шутки” в кн.: Моя жизнь в искусстве.)
О необходимости “туалета души” перед началом спектакля.
(Моя жизнь в искусстве. – С. 297, 302–304; Работа актера над собой. – С. 320–321.)
О преодолении своих недостатков.
“Но я, как назло, был высок, неуклюж, неграциозен и косноязычен на многих буквах. Я отличался исключительной неловкостью: когда я входил в маленькую комнату, спешили убирать статуэтки, вазы, которые я задевал и разбивал. Однажды на большом балу я уронил пальму в кадке. Другой раз, ухаживая за барышней и танцуя с ней, я споткнулся, схватился за рояль, у которого была подломана ножка, и вместе с роялем упал на пол”.
(Моя жизнь в искусстве. – С. 78.)
Смелость актера – “нахалин”.
(Топорков. Станиславский на репетиции. – С. 151.)
“Мало знать “систему”, надо на ее почве придумать свою”.
(Кристи. Работа Станиславского. – С. 174.)
Об актерских штампах.
Штамп от непосильной задачи.
(Моя жизнь в искусстве. – С. 125–129.)
Штамп от “возвышенных переживаний”.
(Там же. – С. 278–280.)
Происхождение штампов.
(Там же. – С. 295–297; см. также: Работе актера над собой. I. – С. 29–34.)
Штамп и самопоказывание.
(Беседы в студии Большого театра. – С. 139.)
Штамп подчеркивания выигрышной фразы.
“Это закон дешевого, провинциального театра – вскакивать с места на каждую выигрышную фразу. В старину актеры так и говорили: “Ох, и дам же свечу на этой фразе”, то есть так подпрыгну, что весь зал ахнет! Ну вот и скакали на сцене какие-то кузнечики! Кто выше, кто резче вскочит!”
(Горчаков. Режиссерские уроки. – С. 107.)