Фултон, штат Миссури, США, 5 марта 1946 г. Речь У.Черчиля

 

Несмотря на свои многочисленные и непростые обязанности, которых мистер президент не ищет, но от которых и не бежит, он счел возможным проделать более тысячи миль, чтобы почтить и возвеличить своим присутствием нашу сегодняшнюю с вами встречу, дав мне тем самым возможность выступить с обращением к братскому народу Америки, а также к своим соотечественникам по другую сторону океана, в надежде также быть услышанным и в других странах мира.

Соединенные Штаты Америки находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценить как своего рода испытательный момент для американской демократии, ибо превосходство в силе означает и огромную ответственность перед будущим Перед обеими нашими странами открываются новые, блестящие перспективы и возможности. Необходимо, чтобы последовательность в мыслях, настойчивость в достижении целей и величественная простота в решениях определяли и направляли политику англоязычных стран в годы мира точно так же, как и в годы войны. Мы обязаны справиться с этой нелегкой задачей, и я не сомневаюсь, что нам это удастся.

Чтобы миллионы и миллионы людей, живущих в этих домах, действительно чувствовали себя в безопасности, они должны быть защищены от двух чудовищных мародеров — войны и тирании.

Должен сказать, что было бы непростительной ошибкой доверить всемирной организации, пока еще переживающей период младенчества, секретную информацию о производстве и способах применения атомной бомбы — информацию, являющуюся совместным достоянием Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Было бы настоящим безумием и преступной неосмотрительностью сделать эту информацию доступной для всеобщего пользования в нашем далеко еще не успокоившемся и не объединившемся мире. Ни один человек ни в одной стране на нашей земле не стал спать хуже по ночам оттого, что секрет производства атомного оружия, а также соответствующая технологическая база и сырье сосредоточены сегодня главным образом в американских руках. Но я не думаю, что все мы спали бы столь же спокойно, если бы ситуация была прямо противоположной и монополией на это ужасное средство массового уничтожения завладело — хотя бы на время — какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство. Одного лишь страха перед атомной бомбой было бы достаточно, чтобы они смогли навязать свободному, демократическому миру одну из своих тоталитарных систем, и последствия этого были бы просто чудовищны.

А теперь я хотел бы перейти ко второму из упомянутых мною двух бедствий, угрожающих каждому дому, каждой семье, каждому человеку, — а именно, к тирании. Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что демократические свободы, которыми пользуются граждане на всех территориях Британской империи5, не обеспечиваются во многих других государствах, в том числе и весьма могущественных. Жизнь простых граждан в этих государствах проходит под жестким контролем и постоянным надзором различного рода полицейских режимов, обладающих неограниченной властью, которая осуществляется или самолично диктатором, или узкой группой лиц через посредство привилегированной партии и политической полиции. Не наше дело — особенно сейчас, когда у нас самих столько трудностей — насильственно вмешиваться во внутренние дела стран, с которыми мы не воевали и которые не могут быть отнесены к числу побежденных. Но в то же время мы должны неустанно и бескомпромиссно провозглашать великие принципы демократических прав и свобод человека, являющихся совместным достоянием всех англоязычных.

Все это означает, что, во-первых, граждане любой страны имеют право избирать правительство своей страны и изменять характер или форму правления, при которой они живут, путем свободных, беспрепятственных выборов, проводимых через посредство тайного голосования, и право это должно обеспечиваться конституционными нормами этой страны; во-вторых, в любой стране должна господствовать свобода слова и мысли и, в-третьих, суды должны быть независимы от исполнительной власти и свободны от влияния каких-либо партий, а отправляемое ими правосудие должно быть основано на законах, одобряемых широкими слоями населения данной страны или освященных временем и традициями этой страны. В этом заключаются основополагающие принципы демократических свобод, о которых должны помнить в каждом доме и в каждой семье. В этом же состоит и суть воззвания английского и американского народов, с которым они обращаются ко всему человечеству.

Уже сейчас существуют особые отношения между Соединенными Штатами и Канадой, о чем я уже упоминал, и в то же время Соединенные Штаты установили такие же отношения с южноамериканскими республиками. Мы, британцы, заключили договор о сотрудничестве и взаимопомощи сроком на 20 лет с Советской Россией, и я вполне согласен с мистером Бевином, министром иностранных дел Великобритании, что этот договор может быть продлен до 50 лет — мы, по крайней мере, готовы на это.

Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру. Я лично восхищаюсь героическим русским народом и с большим уважением отношусь к моему товарищу по военному времени маршалу Сталину. В Британии — как, я не сомневаюсь, и у вас в Америке тоже — с глубокой симпатией и искренним расположением относятся ко всем народам Советской России. Невзирая на многочисленные разногласия с русскими и всяческого рода возникающие в связи с этим проблемы, мы намерены и в дальнейшем укреплять с ними дружеские отношения. Нам понятно желание русских обезопасить свои западные границы и тем самым устранить возможность новой германской агрессии. Мы рады тому, что Россия заняла принадлежащее ей по праву место среди ведущих стран мира. Мы рады видеть ее флаг на широких просторах морей. А главное, мы рады, что связи между русским народом и нашими двумя родственными народами по обе стороны Атлантики приобретают все более регулярный и прочный характер. В то же время считаю своим долгом обратить ваше внимание на некоторые факты, дающие представление о нынешнем положении в Европе, излагая их перед вами такими, какими их вижу, против чего, мне хочется надеяться, вы не станете возражать.

Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века,— оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния. Влияние это проявляется в разных формах, но уйти от него не может никто. Более того, эти страны подвергаются все более ощутимому контролю, а нередко и прямому давлению со стороны Москвы. Одним лишь Афинам, столице древней и вечно прекрасной Греции, была предоставлена возможность решать свое будущее на свободных и равных выборах, проводимых под наблюдением Великобритании, Соединенных Штатов и Франции. Польское правительство, контролируемое Россией и явно поощряемое ею, предпринимает по отношению к Германии чудовищные и большей частью необоснованно жесткие санкции, предусматривающие массовую, неслыханную по масштабам депортацию немцев, миллионами выдворяемых за пределы Польши. Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран, явно не пропорциональную количеству членов партии, а теперь стремятся заполучить и полностью бесконтрольную власть. Правительства во всех этих странах иначе как полицейскими не назовешь, и о существовании подлинной демократии в них, за исключением разве что Чехословакии, говорить, по крайней мере в настоящее время, не приходится.

Турция и Персия не на шутку встревожены предъявляемыми им Москвой территориальными претензиями и оказываемым ею в связи с этим давлением, а в Берлине русские пытаются создать нечто вроде коммунистической партии, с тем чтобы она стала правящей в контролируемой ими оккупационной зоне Германии, и с этой целью оказывают целому ряду немецких лидеров, исповедующих левые взгляды, особое покровительство. А между тем, когда в июне прошлого года завершились последние бои, американские и британские войска, в соответствии с ранее достигнутой договоренностью, отошли к западу на глубину вплоть до 150 миль, причем по всей линии фронта, протяженность которой составляет почти 400 миль, тем самым уступив эту огромную территорию нашим русским союзникам, хотя она и была завоевана армиями западных стран. И если теперь Советское правительство попытается, вопреки желанию Запада, построить в своей оккупационной зоне прокоммунистическую Германию, то это приведет к возникновению в британской

и американской зонах новых и очень серьезных проблем, поскольку проигравшие войну немцы увидят в этом возможность стать предметом торгов между Советами и странами западной демократии.

По нашу сторону железного занавеса, разделившего надвое всю Европу, тоже немало причин для беспокойства. Хотя серьезному росту влияния итальянской коммунистической партии мешает тот факт, что она вынуждена поддерживать притязания коммунистически настроенного маршала Тито на бывшие итальянские территории в районе верхней части Адриатического моря, будущее Италии остается во многом неопределенным. В целом ряде стран по всем миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические пятые колонны, действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра. Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу

для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения.

Таковы реальные факты. Но какими бы удручающими ни казались нам эти факты, было бы в высшей степени неразумно и недальновидно с нашей стороны не считаться с ними и не делать из них надлежащих выводов, пока еще не слишком поздно.

Положение дел на Дальнем Востоке, и особенно в Манчжурии, также вызывает тревогу. Условия соглашения, достигнутого на Ялтинской конференции, в которой принимал участие и я, были чрезвычайно выгодными для Советской России, и объясняется это тем, что в момент подписания соглашения никто не мог поручиться, что война с Германией не затянется до лета, а то и до осени 1945 года. С другой стороны, тогда всем казалось, что война с Японией будет продолжаться не менее 18 месяцев после окончания войны с Германией. Вы в Америке столь хорошо информированы о ситуации на Дальнем Востоке и являетесь настолько хорошими друзьями Китая, что дальше распространяться на эту тему мне нет никакой необходимости.

Я считал своим долгом обрисовать вам ту зловещую тень, которая нависла над нашим миром — как на Западе, так и на Востоке. Ныне у меня нет подобных надежд и нет абсолютной уверенности в безоблачном будущем нашего исстрадавшегося мира.

В то же время я даже не допускаю мысли о том, что новая война неизбежна, тем более в ближайшем будущем. Моя уверенность основывается на том, что наши судьбы все еще в наших руках и все еще в нашей власти спасти наше будущее. Я не верю, что Советская Россия хочет новой войны. Скорее, она хочет, чтобы ей досталось побольше плодов прошлой войны и чтобы она могла бесконечно наращивать свою мощь с одновременной экспансией своей идеологии. Сегодня, пока еще остается время, наша главная задача состоит в предотвращении новой войны и в создании во всех странах необходимых условий для развития свободы и демократии, и решить эту задачу мы должны как можно быстрее. Мы не сможем уйти от

трудностей и опасностей, если будем просто закрывать на них глаза. Мы не сможем от них уйти, если будем сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Точно так же мы не сможем от них уйти, если будем проводить политику бесконечных уступок и компромиссов. Нам нужна твердая и разумная политика соглашений и договоров на взаимоприемлемой основе, и чем дольше мы будем с этим медлить, тем больше новых трудностей и опасностей у нас возникнет.

Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами. Мы не можем и не должны строить свою политику, исходя из минимального преимущества и тем самым провоцируя кого бы то ни было померяться с нами силами. Когда в свое время я увидел приближающуюся опасность и обратился к своим согражданам и ко всему миру с призывом остановить ее, никто не прислушался к моим словам.

А между тем вплоть до 1933 или даже до 1935 года Германию еще можно было спасти от ожидавшей ее страшной участи, и человечество избежало бы тех неисчислимых бед, которые обрушил на него Гитлер. Во всей мировой истории не найти другого примера войны, которой можно было бы так же легко избежать, как недавней кровавой бойни, прошедшей опустошающей поступью по всей земле.

Мы не должны допустить повторения подобной катастрофы, и добиться этого сегодня, в 1946 году, возможно лишь путем налаживания нормальных отношений и всеобъемлющего взаимопонимания с Россией под эгидой Организации Объединенных Наций. Поддержание таких отношений в течение многих и многих мирных лет должно обеспечиваться не только авторитетом ООН, но и всей мощью США, Великобритании и других англоязычных стран и их союзников.

Если народы Великобритании и Британского Содружества наций объединят свои усилия с народом Соединенных Штатов Америки на основе тесного сотрудничества во всех областях и сферах — ив воздухе, и на море, и в науке, и в технологии, и в культуре,— то мир забудет о том неспокойном времени, когда пресловутое, но столь неустойчивое равновесие сил могло провоцировать некоторые страны на проведение политики непомерных амбиций и авантюризма, и человечество наконец-то сможет жить в условиях полной и гарантированной безопасности.