Повседневная жизнь магов во времена Суверенных Домов
Магическая аристократия активно использовала возможности административного, судебного, экономического и, отчасти, политического иммунитета. Главным условием сохранения суверенности того или иного Дома являлась нежелательность демонстрации собственных магических способностей за пределами собственных владений. Неискушенный наблюдатель вряд ли сумел бы отличить аристократа-мага от рыцаря-маггла.
Величайшей заслугой потомков рыцарей Артура и Карла явилось распространение рыцарского кодекса «подлинного королевства» в среде грубых и невежественных магглов-воинов.
Так типовой набор качеств, необходимых для рыцаря (храбрость, правдивость, верность, куртуазность, набожность, щедрость, умеренность, немногословность, доброта, великодушие, вежливость, чувство юмора и живость ума), генетически восходит к заповедям Камелота:
Нельзя быть рыцарем, не будучи крещенным.
Рыцарь должен охранять Церковь.
Важно защищать слабых, вдов и сирот.
Необходимо быть мужественным.
Рыцарь не должен словом и делом повредить Даме.
Рыцаря украшает щедрость.
Рыцарь обязан бороться со Злом и защищать Добро.
Рыцарь обязан говорить правду и держать слово.
Рыцарь обязан хранить верность сеньору.
Конечно, нельзя поставить знак равенства между аристократом-магом и подражающим ему магглом. Так, например, аристократия много сил потратила на объяснение магглу-рыцарю очевидной истины, что дефлорация спасенной Дамы возможна только при наличии согласия женщины.
Еще сложнее обстояли дела с научением должному этикету. Ну, например:
«...Будьте скромными, не позволяйте себя обнимать, даже в шутку; не стройте глазки, не лукавьте, не принимайте ухаживаний людей с дурной репутацией, умейте вежливо, но твердо отказывать нескромным влюбленным... Учитесь (красиво) есть. За столом много не смейтесь, не болтайте. Не хватайте лучших кусков, а в гостях не ешьте без меры. Не браните предложенные вам блюда. Вытирайте рот, но не вытирайте нос, тем более скатертью...».
«...Между людьми, равными по положению, в тех случаях, когда нет слуги, обязанность разрезать пищу возлагается на того, у правой руки коего окажется нож, чтобы рука, способная использовать нож, находилась со стороны сотрапезника, ибо, если бы дело обстояло наоборот, ты бы не мог как следует укладывать мясо с его стороны, поскольку с той же стороны было бы и блюдо с мясом, и рука, которая должна держать мясо, а не только место, куда следует, укладывать нарезанные куски...».
«В одежде и нарядах соображайся с твоими доходами. Хорошее платье и красивые украшения располагают к нам людей. Платье заказывай искусному мастеру, чтобы полы были приличного покроя и рукава вшиты как следует. Старайся тоже, чтобы у тебя были почаще новые полусапожки и туфли со шнуровкою, и обрати внимание, чтобы они были впору. Таким образом, ты посрамишь завистников на каждом шагу. Пусть у тебя будут перчатки и кошелек шелковые. На платье носи пояс. И если ты не из богатых, то будь бережлив. Но одевайся как можно лучше, чтобы не ударить лицом в грязь. Венок из цветов, недорогой, и розан дикий доступны всякому. Не допускай на себе нечистоты, мой чаще руки, чисть зубы, держи ногти в чистоте и не слишком отращивай их. Расчесывай волосы, не натирай себя румянами, пуще же всего не делай никому глазки, ибо это свойственно разве только непотребным женщинам, у которых одно притворство и лукавство заменяют истинную любовь».
Подражательство мы можем наблюдать и в области геральдики, и в увлечении турнирами.
Магические турниры были широко распространены в среде волшебников. Первое упоминание о возрожденных турнирах относится к 1176 году. Граф Рис ап Груффит, владетель Кардиганского замка, устроит состязание в искусстве для всех магов Уэльса. Мода на турниры стала стремительно распространяться. И уже в XIII веке стали проводиться общие турниры королевства. История сохранила для нас имя волшебницы Альберты Тусхилл (1391-1483), ставшей первой женщиной победившей на состязаниях 1430 года.
Еще одним излюбленным развлечением магов была охота на волшебных существ. Каждый ребенок сегодня знаком, благодаря шоколадным карточкам, с именем Гиффорда Оллертона (1390-1441), знаменитого охотника на гигантов. В ходе таких забав оттачивались боевые навыки рыцарей, как защитные, так и атакующие. Гораздо меньшую известность получила война магов с лесными бандами Годекина, известного среди магглов под именен Робина Гудфеллоу (хорошего парня).
Самой большой проблемой в магических семьях в начале темных веков являлось обучение и подготовка детей. Придворная Академия Альфреда не давала нужных познаний, поскольку в ней обучались в том числе и дети не имеющие магических способности. Вдобавок сильнейшее влияние на это заведение оказывала и Церковь.
В десятом веке, отсутствие школы воспринималось как одно из проявлений разложения королевства. В числе громких пророчеств, сделанных в канун 1000 года, было и предсказание об основании великой школы тем магом, который перейдет великую реку и окажется в правильное время в наиболее подходящем месте.
По известному закону пророчество порождает само себя. В 990 году маги Слизерин, Гриффиндор, Ревенкло, Хаффлпафф пересекли реку Твид. Путешествуя на север, они миновали Эдинбург и встретились в деревеньке Хогсмид, выросшей вокруг постоялого двора Гендиста из Вудкрофта «Три Метлы». Каждый из них мечтал о школе, в которой должны были обучаться исключительно маги. Каждый из них был готов преподавать в этой школе. Они были молоды и вдоволь понасмехались над глупым пророчеством (разве Твид можно назвать великой рекой?). Однако, местечко близ Хогсмида было удобным во всех отношениях - Юго-Восточный Лоуленд был оазисом мира в воинственной пустыне; шотландский король Кеннет II (971-995) довольствовался малым, а английский король Этельред выжимал из всех своих подданных ежегодно кругленькую сумму на войну с датчанами (даже Основатели не могли предположить, что тихая сельская Шотландия через столетия войдет в состав сумасшедшей Англии); наконец, в «Трех Метлах» вкусно готовили, там стояли удобные кресла и никому никуда не хотелось уходить.
Так родилась великая Школа.
Во Франции и в Германии маги, недовольные королевскими Академиями, также создали школы чародейства. Споры о том, какая из школ магии является лучшей, стали выявлять путем Тремудрого Турнира, на котором состязались в магическом искусстве ученики Хогвартса, Шармбатона и Друмштранга.
Вот тут-то и пригодился совет артуровских рыцарей, согласно которому настоящий рыцарь мог быть воспитан только вне отцовского дома. Мальчики из магических семей Англии отсылались в Хогвартс, а магглы в исчезновении детей ничего странного. Что касается девочек, то здесь не требовалась никому ничего объяснять, поскольку в маггловской среде в эпоху темных веков женщины ценились только в качестве бесплатного приложения к получаемому земельному владению.
Большинство глав Суверенных магических Домов, занимали высокие наследственные должности в королевском Совете. Неотъемлемым атрибутом этой эпохи магической истории была бесконечная вражда между лордами за влияние на короля. Смена фамилий в одном только 14-ом столетии способна вызвать головокружение – Ленгтоны, Гавестоны, Линкольны, Уорики, Деспенсеры, Мортимеры, Уоррены…
Исключительное положение магической аристократии было освящено
Великой Хартией Вольностей, которую они вырвали у короля Иоанна в 1215 году:
«21. Графы и бароны будут штрафоваться не иначе, как при посредстве своих пэров, и не иначе, как сообразно роду проступка.
39. Ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо(иным) способом обездолен, и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору равных его (его пэров) и по закону страны.
45. Мы будем назначать судей, констеблей, шерифов и бэйлифов лишь из тех, которые знают закон королевства и имеют желание его добросовестно исполнять.
51. И немедленно же после восстановления мира удалим из королевства всех иноземных рыцарей, стрелков, сержантов, наемников, которые прибыли с лошадьми и оружием во вред королевству.
54. Никто не должен подвергаться аресту и заключению в тюрьму по жалобе женщины, если она жалуется по случаю смерти кого-либо иного, а не своего мужа.
55. Все пошлины, которые были уплачены нам несправедливо и против закона страны, и все штрафы, уплаченные несправедливо и против закона страны, пусть будут преданы полному забвению…
61. После же того, как мы, для Бога и для улучшения королевства нашего и для более успешного умиротворения раздора, родившегося между нами и баронами нашими, все это вышеназванное пожаловали, желая, чтобы они пользовались этим прочно и нерушимо на вечные времена, создаем и жалуем им нижеписанную гарантию, именно: чтобы бароны избрали двадцать пять баронов из королевства, кого пожелают, которые должны всеми силами блюсти и охранять и заставлять блюсти мир и вольности, какие мы им пожаловали и этой настоящей xapтией нашей подтвердили…»
Аристократия заседала в Палате Лордов. Оказывала покровительство сельским и городским волшебникам. В годы эпидемии драконьей оспы, начавшейся в 1379 году, зависимость простых магов от владельных особ возросла еще больше.
Наконец, в январе 1348 года Двенадцать магов-аристократов, совместно с королем Эдуардом III, стали основателями известнейшего общества – «собрания рыцарей голубой Подвязки».
Церковь и Маги.
Несмотря на принятые Советом Магов меры предосторожности (настоятельные требования играть в квиддич на расстоянии сначала 10, потом 50, затем сотни миль от поселений магглов; запрет проводить собрания магов в тех местах, где, магглы способны их обнаружить), мир магии оставался видимым для мира магглов.
Магглы были наслышаны о волшебных местах и замках; они сталкивались с целительством и прорицательством; они боялись волшебных существ и боролись с ними; они случайно находили оберегающие артефакты, дающие силу предметы. Все, связанное с миром магии, вызывало у магглов недоверие, раздражение, страх и ненависть.
Человеку свойственно бояться непонятного. Церковь искусно подогревала эту боязнь. Язык жестов и активные движения руками были уже давно объявлен показателем дьявольской одержимости. Причиной Черной Смерти 1347-1348 гг. (эпидемии чумы, унесшей жизни почти половины населения маггловского мира) было названо вредоносное колдовство. Вина за неурожаи, высокие налоги возлагалась на магов.
Так в Европе зарождалась истерия, вошедшая в историю как процесс «охоты на ведьм». Конечно, прежде всего от инквизиторов и магглов-охотников пострадали деревенские колдуны. Однако даже аристократы не были уверены в своей безопасности, если сведения об их волшебных способностях просочатся за пределы поместий.
Пропасть между двумя мирами нарастала.
Раздел 1692 года.
В 1689 году новое маггловское дворянство, тесно связанное с финансовыми воротилами, возводит на престол королевства законченного маггла Вильгельм III, насмехавшегося над самой природой «королевского чуда» и магией. Яков II «лечил» по 300-400 человек за год, а новый король именовал это «суеверием». Началось наступление на политические и имущественные права магов.
В условиях, когда почти 300 лет идет «охота на ведьм»; когда магглы перестали верить в магию и даже перестали сочинять волшебные сказки; когда магглы сделали своим идолом технику, маги, ведомые аристократией, вновь идут на осознанную изоляцию и закрытие. В 1692 году Международная Конфедерация Волшебников принимает Статут магической секретности.
ПРИЛОЖЕНИЯ
К главе «История Магии в Британии»
Некоторые знаменитые Английские замки в разрезе истории
Певерелл, замок Гонта
В национальном парке Пик-Дистрикт в Дербишире, между Шеффилдом и Манчестером, в двух милях от железнодорожной станции «Надежда», окруженный холмами, лежит городок Каслтон (Castleton), имя которому дал норманский замок Касл-Пик (Castle of the Peak) или, иначе, Замок Певерелл или Певерил (Peveril Castle).
В уютном городке Каслтон немногим больше тысячи жителей.
Невысокий, всего 200 футов, холм конической формы, на котором стоит замок, с одной стороны спускается к городку Каслтон, а с другой стороны будто бы перетекает в холм побольше, но на самом деле между ними лежит ущелье глубиной в 230 футов. В те времена, когда территориями правили замки, его местоположение считалось идеальным.
Замок описан в романе «Peveril of the Peak» пера Вальтера Скотта, который занимался популяризацией замков и предварял художественные описания историческими справками:
«Вильгельм, завоеватель Англии, был (или по крайней мере считал себя) отцом некоего Вильгельма Певерила, который сопровождал его в битве при Гастингсе и там отличился. Свободомыслящий монарх, с полным на то основанием именовавший себя в своих хартиях Гвилельмом Бастардом, едва ли счел бы незаконное происхождение своего сына достаточной причиной для того, чтобы лишить оного своих королевских милостей - ведь в те времена завоеватель-норманн диктовал Англии законы и по своему благоусмотрению распоряжался землями саксов. Вильгельм Певерил был наделен обширными поместьями в графстве Дерби и воздвиг ту готическую крепость, которая высится над входом в столь хорошо знакомую путешественникам Чертову пещеру и дает соседней деревне имя Каслтон.
От этого феодального барона, который выбирал место для своего горного убежища, как выбирает место для гнезда орлица, и построил его, как выразился один ирландец по поводу башен Мартелло, с единственною целью удивить потомство, в том же графстве Дерби ведет свою родословную (которая, впрочем, весьма темна) богатый рыцарский род. В бурные времена короля Иоанна обширное поместье Каслтон с прилегающими к нему лесами, пустошами и всеми достопримечательностями было отобрано у тогдашнего Вильгельма Певерила и пожаловано лорду Феррерсу. Однако потомки этого Вильгельма, лишенные имения, будто бы искони принадлежавшего их роду, еще долгое время носили славное имя Певерилов Пиков, которое должно было указывать на их высокое происхождение и горделивые притязания».
Этот экскурс в историю грешит весьма существенными пробелами. Чтобы не терять нить повествования, начнем по порядку.
После норманнского завоевания, Вильгельм I Завоеватель, который был побочным, хотя и наследственным, сыном нормандского герцога Роберта Дьявола, и не стеснялся называть себя «Бастард», назначил рыцаря Вильгельма Певерила (или Певерелла, иначе - Певерела), чье происхождение покрыто мраком, Помощником Шерифа Королевских владений в округе Пика.
Возможно, Певерелл и впрямь был незаконнорожденным сыном короля, хотя детальный анализ исторических фактов говорит о том, что скорее всего он был братом, а вовсе не сыном Вильгельма I, таким же незаконнорожденным, как и он сам. Во всяком случае, в те времена, во времена славной битвы при Гастингсе, в окружении короля Ричарда, отца Вильгельма, был рыцарь Рандульф Певерелл (Randulph или Ranulph Peverell; 1030, Нормандия – 1072, Натфилд, Эссекс), чья супруга Мод отличалась несравненной красотой.
Так или иначе, округ, имевший важное стратегическое значение намеренно отдавался в надежные руки, поскольку там не только находились ценные серебряные рудники, но и граница с Шотландией в те времена проходила неподалеку.
Вильгельм Певерелл (1062, Нормандия/по другим сведениям: 1040 – 1113, Англия) начал работы по возведению мощного замка. Изначально замок был деревянным, между 1080 и 1090 годами была построена каменная крепостная стена, а к 1086 году строительство было закончено.
Следует напомнить, что сведения о происхождении Певерелла-старшего противоречивы, и если речь идет о сыне Вильгельма Завоевателя, то именно его год рождения - 1040 (и тогда Рандульф Певерелл, который лицо исторически достоверное, ибо известно, что он основал монастырь, - его старший брат). Итак, Вильгельм Певерелл-старший получил замок Певерелл в ленное владение в 1068 году, а в 1075 году женился на Аделине Ланкастер (Adelina of Lancaster). Он был самым крупным землевладельцем Дербишира и Ноттингемшира; получив от короля еще и Ноттингемский замок, Вильгельм именовался Певереллом Ноттингемским или Лордом Ноттингемским.
Замок Певерелл стал одним из самых крупных каменных замков в Англии тех времен. Каменные замки нормандцев были для коренного населения столь же чужими, как и лагеря римских легионеров тысячелетие назад, и символизировали новую власть.
По тогдашней «моде» внутри стены жилые помещения практически не строились, они располагались в крепостной стене.
Справка: история происхождения Певерелла действительно крайне запутанная. Прежде всего, его фамилия в документах не имеет дворянской частицы "de" или "of", но он именуется рыцарем. Наиболее вероятное объяснение - что из написанных по латыни документов слово Puerulus, которое прилагалось к имени и обозначало "ребенка" в отличие от "отца", неверно переписали как Peverelus. То есть, он действительно был сыном Вильгельма Завоевателя.
В 1113 году Певерелл умер, и замок был унаследован его сыном, также Вильгельмом или Уильямом (1080, Ноттингем – 1155, Ля Марш, Нормандия), который, продолжая традицию, взял в жены девушку из Ланкастеров: Эвис Ланкастер (Avice de Lancaster). К тому времени владения Певереллов расширились, в их число вошел и замок Болсовер, и замку Пик перестали уделять такое большое внимание.
В 1135 году, после смерти Генриха I, началась гражданская война между королем Стефаном и императрицей Матильдой. Уильям Певерелл был одним из множества норманнских баронов, которые встали на сторону короля Стефана и выступали против вступления на престол Генриха II, сына Матильды.
В 1155 году тогдашний констебль замка Уильям Певерелл, внук Рандульфа Певерелла, был обвинен в том, что отравил Ранульфа Жернона, графа Честера, чтобы вступить в связь с его женой. Обвинение носило явно политический характер - Генрих II расправлялся с баронами-смутьянами, поддержавшими Стефана, к тому же жена графа Честера была его кузиной.
Все имущество Певерелла было конфисковано в пользу короны, сам он, переодевшись в монаха, сбежал на континент, и там умер в изгнании. По другим сведениям Певерелл не успел сбежать и был заключен в монастырь, что в те времена приравнивалось к тюремному заключению.
В стране продолжалась смута, замок менял управителей, иногда против их воли.
При короле Джоне он, королевским указом, подвергся осаде Уильямом де Феррером, графом Дерби, который, кстати, был наследником Уильяма Певерелла-младшего, оставившего после себя дочь Маргарет, - она вышла замуж за Роберта де Феррера, графа Дерби.
При Генрихе III замок был восстановлен и передан его сыну Эдуарду, который подарил его супруге Элеоноре, дочери Фердинанда Кастильского. После воцарения Эдуарда II замок отдали королевскому любимцу Пирсу Гавестону, а после того, как недовольные бароны вынудили короля в 1309 году отправить Пирса в изгнание, замком стал управлять Джон де Воэнн, граф Суррей.
Когда на трон взошел Эдуард III, он подарил замок своему сыну Джону Гонту, герцогу Ланкастерскому, в обмен на замок Ричмонд, который Джон получил в качестве приданого, женившись на Бланш Плантагенет, дочери Генриха, герцога Ланкастерского.
Гонт – не просто Гонт
Джон Гонт (John of Gaunt), четвертый сын короля короля Англии Эдуарда III и Филиппы Геннегау, обладал завидными политическими талантами. Он родился в 1340 году в Генте, откуда и получил свою "фамилию", вернее сказать - "прозвище", которое по-русски звучало бы "Джон Гентский". К двадцати годам он, став супругом Бланш, получил титул Графа Ланкастера, позже – герцога Ланкастера, и владел тридцатью замками на территории Англии и Франции, а его финансовое влияние не уступало королевскому.
Джон Гонт был темноволос, с тонкими чертами лица и проницательным взглядом темных глаз. Он был почти двухметрового роста, судя по его доспехам, которые сейчас хранятся в Тауэре. У него был лишь один недостаток, по тем временам, - Джон Гонт не любил военные сражения, зато был чрезвычайно искусен в переговорах.
В последние годы жизни Джона Гонта, к тому времени - короля Кастилии и Леона, - его отношения с королем становились все более и более напряженными. В 1398 Ричард II отправил в изгнание его старшего сына - Генриха Болингброка, графа Дерби и герцога Ланкастера, позднее Генриха IV Ланкастера. (Это была не первая ссылка юного Генриха. В 1390-1392 он, совместно с французскими, шотландскими и тевтонскими рыцарями, совершил несколько военных походов на Литву. Рыцари дошли до Вильнюса, взяли Каунас).
Джон Гонт умер в 1399 и был похоронен в соборе св. Павла. Через год его лишенный наследства сын не только вернул себе герцогство отца, но и получил корону Англии, собрав тридцатитысячную армию, свергнув непопулярного короля Ричарда II и основав королевскую династию Ланкастеров, которая правила Англией с 1399 по 1461 год.
Справка: Ланкастеры (House of Lancaster) являлись боковой ветвью королевской династии Плантагенетов, правившей Англией с 1154 по 1399 год, и опирались на баронов севера Англии, Уэльса и Ирландии. Cражались под стягом с алой розой в Столетней войне против другой ветви Плантагенетов - Йорков (белая роза).
После смерти Джона Гонта замок Пик унаследовал Генрих Болингброк. Позже стратегическое значение замка было утрачено, и он порой использовался только в качестве тюрьмы, но так и остался в составе королевских владений, как часть герцогства Ланкастерского.
У Джона Гонта было множество наследников, ни один официально не носил фамилию Гонт. Его официальные наследники от Бланш и от Констанцы, благодаря женитьбе на которой (после того, как Бланш умерла от чумы) он получил титул короля Кастилии и Леона, носили фамилию Плантагенет (Plantagenet), а дети, рожденные от связи с Катариной Суинфорд, позже признанные законными, - стали Бофорами (Beaufort).
У Гонта была еще одна дочь, которая родилась, когда он был еще холост - у Мэри Сент-Иллар. Девочку назвали Бланш, но о ней больше ничего неизвестно.
В завещании Джон Гонт указал, что все его драгоценности, хранимые в шкатулке из кипариса, ключ от которой он всегда держал при себе, - оставляет супруге Катарине. Ей же он завещал кровать, крытую черным бархатом с вышивкой из цепей, обвивающих замки (другие кровати достались детям).
Существует предположение, что один из наследников Гонта, незаконнорожденных и сохранивших его "прозвище" как фамилию, нашел в замке Пик кольцо с черным камнем, на котором был вырезан герб Певерелла, и которое Уильям Певерелл, переодетый в монашеское платье, не смог унести с собой.
* * *
Магический дар, которым обладали потомки Гонтов, имеет очень древнюю историю. В колдовстве официально обвиняли Элеонору Аквитанскую, одну из прабабок Джона Гонта, жену Генриха II и мать короля Ричарда Львиное Сердце. Ее дедом был Гийом IX, граф Пуатье, герцог Аквитании, первый трубадур в истории.
Элеонора развелась с королем Франции Людовиком VII Капетом и в тридцать лет вышла замуж за Генриха II, которому тогда было всего девятнадцать. У них было семеро детей, утверждали, что ее сыновья Джон (или Иоанн) и Жоффрей были детьми сатаны. Не простив второму мужу супружеской измены, она настроила всех своих сыновей против отца, бедняга Генрих до конца жизни вел постоянную борьбу с непокорными сыновьями, расплачиваясь за свою неверность. Сама Элеонора избежала преследований за колдовство, хотя была неоднократно обвинена. Она прожила очень долго для магглской женщины тех времен – 82 года.
Было бы опрометчиво забывать о том, что в истории были и другие Гонты, так называемые "Стаффордширские", чья родословная берет начало во времена Вильгельма Завоевателя. "Gaunt", или "Gent", или "Gont" и т.д. - фамилия довольно распространенная: ее получали те, кто так или иначе был связан с бельгийским городом Гентом, в те времена бывшим в континентальной Европе вторым по значению.
Кроме того, известная фраза: "Все чистокровные семьи связаны между собой узами родства" в полной мере относится к европейской аристократии, то есть родственные связи между Певереллами и Гонтами безусловно есть. Взять хотя бы Ланкастеров, чьи дочери беспрерывно вступали в брак с владельцами замка Певерелл.
Но с Певереллами очевидно связан только Джон Гонт.
В его жилах течет кровь Ланкастеров и Плантагенетов.
Пещеры в окрестностях замка Певерел
Blue John Cavern
Окрестности замка Пик и городка Каслтон полны идиллии и загадок. Здесь развивается действие рассказа Конан-Дойля «Ужас расщелины Голубого Джона». Конан-Дойл считал, что в этой части Англии под известняковыми горами находится подземное море, вокруг которого сложилась оригинальная биосфера, породившая монстра, обитающего в пещере Голубого Джона (Blue John Cavern) и в полнолуние выбирающегося на поверхность, чтобы поохотиться за овцами.
Бытует легенда о драконе, водившемся в Уинлэттер-Роке в Дербишире. Его считали самим дьяволом в обличье дракона, изгнал его некий монах, встав на скале и раскинув руки в форме креста. Усердие монаха было столь велико, что ноги его ушли в камень по колено, и следы остались до сих пор. Во второй части предания дракона изгоняют совместными усилиями жители близлежащих деревень. Дракон скрылся в рудниках Блю-Джон-Майн, и с тех пор источники в Дербишире горячи и имеют вкус серы.
«Голубой Джон — так называют особый минерал удивительного фиолетового оттенка, который обнаружен всего лишь в двух-трех местах на земном шаре. Он настолько редкий, что простенькая ваза из Голубого Джона стоила бы огромных денег», — утверждает английский писатель. На самом деле «Блю Джон» - перефразированное французское «Blue Jaune», что означает «Сине-желтый». Это поделочный камень флюорит или плавиковый шпат. Минерал действительно бывает мрачно-фиолетовых оттенков с волнообразными прожилками, но ценятся голубые, зеленые, желтые, пурпурные камни, из них изготовляли фальш-рубины и фальш-изумруды.
Название минерал получил в Европе только в XV веке, несмотря на то, что был известен тысячи лет, - оно происходит от латинского слова fluere — «течь». Минерал стал незаменимым у стеклоделов, когда выяснилось, что раствор флюорита в серной кислоте, образуя еще более едкую, чем серная, - плавиковую кислоту, оставляет на стекле несмываемый след. В XVIII веке в моду вошли хрустальные гравированные кубки, блюда, светильники с подвесками и флюорит стал незаменим при обработке и украшении природного горного хрусталя и стекла.
Замечательным свойством флюорита является способность некоторых зелено-голубых разновидностей казаться зелеными в проходящем свете и голубыми — в отраженном. Многие образцы светятся сине-зеленым или сине-фиолетовым цветом постоянного оттенка, не зависящего от собственного цвета минерала, под действием ультрафиолетового излучения. Это явление получило название "флюоресценции".
Флюорит в расщелине Голубого Джона добывали еще римляне. Из описания римских историков Плиния и Петрония известно, что в Риме дворцы и виллы патрициев украшали необычайной красоты и дороговизны пёстрые мурреновые вазы из флюорита. Из него и по сей день изготавливают вазы, чаши (чаша из флюорита была подарена Ее Величество Королеве Великобритании на серебряный юбилей) и ювелирные украшения.
Во избежание возможного вреда для здоровья флюорит лучше носить в серьгах или перстне. На шее этот камень чувствует себя господином человека и часто сбивает с верного пути. В браслете флюорит становится очень спокойным, предоставляя человеку возможность аккуратно разобраться в своих ошибках.
Не исключено, что в кольце Певереллов оправлен темный флюорит. Чернильно-черную окраску флюориту придает примесь урана, который мог вызвать радиоактивный ожог кожи (прим. fopolina1). Кстати, именно минералы урана обладают зеленоватым флюоресцентным свечением.
Флюоритовые жилы встречаются и в других местных пещерах.
* * *
Peak Cavern
Еще одна знаменитая пещера в окрестностях Каслтона – Peak Cavern, – в которую ведет гигантский проход, расположена в расщелине прямо у замка Певерелл. Местные жители, обладая своеобразным чувством юмора, назвали пещеру «Задница Дьявола». Название прижилось, официальный буклет с колдогрфиями пещеры откровенно призывает: "Добро пожаловать в задницу дьявола!"
Из пещеры вытекает речка, в свою очередь получившая фамильярное название «Стикс».
В огромном проходе в пещеру некогда даже жилые дома стояли и размещалась распивочная - «alehouse», которая упоминается в документах, датированных 1794 годом.
Один из залов пещеры высотой достигает 60 метров, если добраться до его «потолка», то можно попасть в естественный туннель, ведущий к замку Певерелл.
Третья пещера - Treak Cliff Cavern известна причудливыми сталактитами и сталагмитами, которые угрожающе свешиваются с потолков и выбираются из недр земли. Один из залов пещеры носит название «Грот Ведьм».
* * *
Speedwell Cavern
И, наконец, самая известная пещера - Speedwell Cavern. Веками шахтеры пробивали туннели, отыскивая месторождения Голубого Джона и попадая в естественные подземные полости, промытые подземными водами. Сейчас по извилистым проходам, затопленным водой, возят туристов на миниатюрных лодках.
В глубинах подземной Венеции лежит «Преисподняя» – бездонное озеро в огромной пещере, где не видно ни потолка, ни дна под 
черной гладью воды.