Проблема отцов и детей в романе И. С. Тургенева

В 1962 году в свет выходит роман Ивана Сергеевича Тургенева "Отцы и дети". История его написания была довольно тяжела. Идеи романа стала назревать у Тургенева, когда он еще работал в журнале "Современнике", из-за "решительного несогласия с Чернышевским и Добролюбовым, нараставшего с годами Тургенев решает уйти из журнала". Резкая критика нигилистического характера была неприятна Тургеневу. В попытках разобраться в причинах нигилизма Тургенев обращается к изучению немецких произведений, на которые ссылался Добролюбов. В итоге Тургенев на себе прочувствовал решительное отрицание душевной стороны жизни немецкими авторами. "Тургенева бросало в дрожь от таких "откровений"". В конце июля 1860 года Тургенев уже обдумывал план нового романа. Тогда был набросан портрет главного героя: "Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного, работящ. (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского", людей молодых, решительных и смелых). Своего героя Тургенев назвал Евгением Васильевичем Базаровым.
При первой встрече, на страницах романа, он предстает перед нами, как человек "высокого роста в длинном балахоне с кистями". Лицо у него "длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими и зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами, оно выражало самоуверенность и ум". По внешнему виду о нем, сразу складывается впечатление, как о решительном, упорном, четко определившимся в жизни человеке.
Приехав в гости к своему другу Аркадию, Базаров представляется его отцу, как Евгений Васильевич, тем самым подчеркивает свою близость к крестьянскому слою или, иначе, свое не желание быть «признанным» кем-то другие.
В Базарове Тургенев отразил качества, которые начинали проявляться в молодежи того времени, такие, как решительность, стойкость в суждениях. Тем не менее Тургенев считал, что за такими людьми будущее России. Мы то и дело замечаем намеки автора на предстоящую большую деятельность Базарова. Но в яром нигилизме есть и минусы, которые Тургенев не разделял со своим героем - это полное отрицание внутреннего мира человека, его эмоциональных, чувственных сторон жизни.

Чтобы показать эту ошибочность во взглядах, автор сталкивает героя с представителем аристократической элиты - Павлом Петровичем Кирсановым, человеком, который в своем лице представлял дворянское общество. Среднего роста, одетый в темный английский сьют, модный низенький галстук и лаковые полусапожки. Таким мы впервые встречаем Павла Петровича Кирсанова. С первого взгляда становится ясно, что этот человек совершенно отличается от Евгения Васильевича своим отношением к жизни.
Павел Петрович - поместный дворянин, погубивший свою, процветающую молодость, военную карьеру из-за несчастной любви. После этого драматического события он «погрузился» в беспросветную тоску, отошел от всей городской суеты, оставил службу и поселился в деревне у брата.

Для описания противостояния «отцов» и «детей», Тургенев сталкивает Павла Петровича и Евгения Васильевича на «поле битвы» за вечерним чаем. Перед этим Павел Петрович надеялся заставить Базарова признать авторитет аристократа, но автор решил иначе. По ходу спора они затрагивают самые злободневные темы общественной жизни тех лет. Это – аристократия, нигилизм, из взаимосвязь. Первое, о чем заходит спор, это о достоинствах аристократии. Базаров утверждает, что во всем поведении, в привычках, манерах Павла Петровича нет ни малейшего практического толка. На это Кирсанов говорит, что человек должен уважать в себе человека, то есть иметь привычки, которые бы подчеркивали в нем желание быть чистоплотным, красивым, ухоженным. Такое стремление не свойственно Базарову, он не терпит пустого безделья, к которому причисляет все занятия, кроме физических, а Павел Петрович, кроме своего туалета, забот не имел. Для него, как и для других аристократов, жизнь – это постоянное торжество, бал, а кроме этих торжеств в их жизни ничего нет, никто из аристократов не желает делать что-то для общества. Такая апатия совершенно отрицалась Базаровым. «Вот вы уважаете себя и сидите сложа руки; какая ж от этого польза для bien pablic (общественному благу)?», - спрашивал у Кирсанова Евгений Васильевич. После этого Базаров растолковывает аристократу, что нынешняя молодежь «догадалась», «что болтать, все только болтать не стоит и труда». На что Павел Петрович замечает: «Вы во всем этом убедились и решились сами ни за что серьезно не приниматься». С этими словами Базарову приходится согласиться. Нигилизм все отрицает, с его помощью можно уничтожать сложившиеся устои в обществе. Павел Петрович сравнил нигилистов с монгольской силой способной только разрушать все, что было создано цивилизацией за её историю. Для Базарова же это был его жизненный путь, на который он вступил осознанно, и потому совершено не беспокоился за то, что будет после него, - ему это неважно, главное «место расчистить».
По ходу разговора Павлу Петровичу становится понятно, почему нигилизм привлекает молодежь. Он замечает: «Прежде молодым людям приходилось учиться… А теперь им стоит сказать: все на свете вздор! – и дело в шляпе. … Ив самом деле, прежде они просто были болваны, а теперь он вдруг стали нигилисты». Суть дела Кирсанов уловил верно – в обществе, среди молодежи, стало модно называть себя нигилистами, так как это давало право на отрицание и на глупость, потому - что глупый тоже может отрицать. Но Павел Петрович ошибался, говоря, что все нигилисты болваны. Евгений Васильевич Базаров умный и образованный человек стал нигилистом, потому – что искренне верил в пользу своего выбора. Он понял, что настал тот час, когда надо действовать, а не говорить. Базаров видел, что в обществе не осталось ни одного постановления, которое бы не вызывало полного и беспощадного отрицания». На этом заканчивается их спор за вечерним чаем. Базаров уходит, предпочитая заняться делом вместо пусты разговоров. Павел Петрович остается в гостиной, пытаясь продолжить тему спора со своим братом, но тот лишь сказал: «… Пилюля горька – а проглотить её нужно. Вот теперь настала наша очередь, и наши наследники могут сказать нам: вы, мол, не нашего поколения, глотайте пилюлю».

В своем романе Тургенев объективно показал все положительные и отрицательные стороны поколений.
В молодежи он видел мощную силу, способную привести к изменениям в обществе. В то же время эта сила была как железная сока, не щадящая ничего: ни искусства, ни поэзии, ни даже любви. С этим Тургенев не мог согласиться. Он понимал, что без этих, казалось бы, простых вещей, жизнь будет бесцветной, безрадостной, «не настоящей». Поэтому Иван Сергеевич был ближе к «аристократическим» взглядам на жизнь. Конечно, аристократы были не так деятельны, как нигилисты, но живя в семье, занимаясь своим внешним видом, кое-как ведя хозяйство они были счастливы. А счастье – главное, к чему должен стремиться человек.

«БУНТУЮЩЕЕ СЕРДЦЕ» (По роману Тургенева «Отцы и дети»)

В романе И. С. Тургенева «Отцы и дети» главным героем выступает представитель тех «новых людей», русских Инсаровых, о которых писал Н. А. Добролюбов в своей статье со столь многозначительным названием «Когда же придет настоящий день?» С конца 50-х годов XIX века эти люди уверенно и прочно входили в русскую общественную жизнь. Тургенев писал: «В основу главного героя Базарова легла поразившая меня личность молодого провинциального врача. В нем воплотилось то начало, которое впоследствии получило название нигилизма».

Главный герой И. С. Тургенева был выхвачен из самой жизни. Идейную направленность можно определить словами автора: «Это — торжество демократизма над аристократией».

Страницы тургеневского романа насыщены жгучей полемикой, вызванной борьбой но-вых, демократических сил с либеральным дворянством. Да, Тургенев не принимал крайностей нигилизма, окарикатурил их в образе Кукшиной, но вместе с тем видел то хорошее, что было в русском разночинце 50—60-х годов. Он любил «революционную молодежь» и показал ее духовное превосходство над «отцами».

…Базаров осуждает в Павле Петровиче Кирсанове «аристократа», его заносчивую празд-ность, щегольски подчеркнутую накрахмаленными воротничками, длинными ногтями, свет-скими манерами. Выступая в защиту своего дяди, Аркадий рассказывает «историю» его жизни и вызывает у Базарова только скептическую улыбку: «Пойдем лучше смотреть жука».

Может быть, Базаров все-таки прав, хотя излишне резок и даже грубоват в своих рацио-налистических оценках? В самом деле, выйдя в отставку, отвергнув военную карьеру и пре-давшись любовным переживаниям, Павел Петрович Кирсанов даже не подозревал, что это была «отставка» и от жизни. Вспоминается А. С. Грибоедов: «Чин следовал ему — он службу вдруг оставил…» Стоит, конечно, заметить, что современники Чацкого тоже добровольно оставляли службу, но для этого, однако, были другие причины — гражданские.

Образ нигилиста, бунтаря, разночинца — это образ Евгения Васильевича Базарова, кото-рый прошел суровую школу труда и лишений, прожил горькую, нелегкую, тернистую жизнь.

В его внешности наглядно отражен его характер: твердый, непокорный, несгибаемый. Лицо Базарова — длинное, худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвета — оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.

Базаров — человек из народа; его дед «землю пахал», и он гордится этим. К нему тянутся простые люди, которые чувствуют, что он «свой брат, не барин». Базаров противопоставлен аристократам Кирсановым, прежде всего по своему более низкому социальному поло-жению. И в том, что благодаря упорному труду он «вышел в люди», — доказательство его силы, упорства, жизнеспособности. Он окончил университет, ни «копейки лишней» не взял у родителей. Знания его очень обширны не только в области естественных наук, но и в фило-софии, и в социологии. Разночинцы-демократы 60-х годов стремились к получению этих знаний, потому что смысл жизни видели в широкой активной общественной деятельности. Таковы герои Н. Г. Чернышевского и Н. А. Некрасова.

И. С, Тургенев проводит своего героя через ряд испытаний (а это вообще типично для ро-манов Тургенева). Он испытывает Базарова сначала любовью, а затем и смертью. Тургенев как бы со стороны наблюдает за тем, как ведет себя его герой в этих ситуациях. И если лю-бовь к Одинцовой, женщине умной, гордой, сильной, под стать самому Базарову, побеждает принципы нигилизма (ведь Базаров называл любовь «белибердой», презрительно относился к идеальным, романтическим чувствам, признавал любовь только физиологическую: «Нра-вится тебе женщина, так возьми ее!» Сам же, влюбившись, вдруг почувствовал романтика в самом себе), то в предсмертной сцене Базаров верен своим идеалам до конца, он не сломлен, гордо смотрит смерти в глаза. Многие критики считают эту сцену самой сильной, живой и трогательной. Потому что именно здесь раскрывается это «грешное, бунтующее сердце» до конца.

В десятой главе базаровский интеллект торжествует над благовоспитанной ограниченно-стью «отцов». Схватка за Аркадия перерастает здесь в острополитический спор. Базаров, по словам автора, «более чуток к требованиям народной жизни». Потому так заметно его пре-восходство над Павлом Петровичем.

Духовная сила Базарова чувствуется и в его небрежных репликах, и в задиристом молча-нии, и в поиске рассуждений и споров. Все это пробивает броню светского хладнокровия Павла Петровича Кирсанова. Странно спокойный тон его реплик выдает растерянность и уязвленность, о чем красноречиво свидетельствуют некоторые авторские ремарки: «поблед-нел», «пробормотал изумленный», «возвопил», «закричал»… Реплика Фенечки «Вам больше чаю не угодно?», прозвучавшая в конце главы, воспринимается иронически: такого чаю гос-подам больше не угодно! Впредь Павел Петрович уже не будет искать поводов для словесных дуэлей. Но это не означает, что Базаров во всем прав. Тем не менее он «подавляет» своим интеллектом господина с «душистыми усами».

Базаров — экстремист в своих суждениях о значении духовной культуры в жизни челове-ка. Для него не существует то, что не несет конкретного, материального начала, и герой впа-дает в нелепую крайность, отрицая искусство, красоту природы, человеческие чувства.

Он накапливает в себе «дерзость» и «злость» разрушителя, потому что в «теперешнее время полезнее всего отрицание». И это отрицание особенно ощущается в стиле и лексике базаровской речи: грубой, надменной, иногда умышленно циничной. Есть, есть у него другие слова, только он их не выскажет из «принципа». Искусственно сухой язык Базарова обманчив. Недаром Тургенев сказал, что потратил на своего героя лучшие краски. Эти краски особенно чувствуются там, где сквозь напускную суровость нигилиста прогляды-вается нежная, романтическая душа Базарова. «Другие слова» — это другой Базаров, великодушный, чувствительный, сердечный. Больше всего «других слов» звучит в заключительной главе романа, где автор рисует болезнь и смерть своего героя. В этот трагический момент, перед лицом неминуемой гибели, Базаров уже как бы не принадлежит «теперешнему времени» и дает выход лучшим своим чувствам. Отца он называет то нежно и трогательно — «старина», то шутливо и любовно — «Василий Иванович», то возвышенно и торжественно — «мой отец». «Другие слова» были сказаны и Анне Сергеевне: «Какая вы славная! Какая молодая, свежая, чистая». И это говорит Базаров, который некогда, увидев Одинцову, произнес: «Да… баба с мозгом». И наконец, это характерное: «Дуньте на уми-рающую лампаду, пусть она погаснет…»

Перед нами предстает «рассиропленный» Базаров, характер которого помогают лучше по-нять стиль, интонации, отдельные слова.

Последняя страница «Отцов и детей» — описание кладбища, где похоронен Евгений Ва-сильевич Базаров, не только, пожалуй, наилучшая в художественном отношении, но и наибо-лее спорная. А. И. Герцен, например, считал, что И. С. Тургенев казнил своего героя, ко-торому, по замыслу, уготована совсем другая судьба. Кто-то склонен думать, что Тургенев в лице Базарова «хоронит» революционную демократию; некоторые видят в этой странице торжество «немого камня» над воинствующим нигилизмом — и шире: над житейскими стра-стями и бурями. Не исключая этих точек зрения, хотелось бы, чтобы читатели заметили еще одно: скорбь самого Ивана Сергеевича Тургенева над «любимым детищем». Не два, а, образ-но говоря, три «старичка» часто приходят к могиле Базарова. «Приблизятся к ограде, припа-дут и станут на колени и долго плачут…». Третий — сам автор романа «Отцы и дети».

Базаров не может ужиться с Кирсановыми, но не только с ними. Очень сложны и его отношения с родителями: с одной стороны, он их, безусловно, любит, но с другой — не может не насмехаться над их образом жизни и взглядами. Он доводит отца до того, что тот боится проявить свои отцовские чувства, старается их скрыть и подавить при встрече с сыном. Базаров отвергает все старое, критикует Павла Петровича, у которого вся связь с русским народом начинается и заканчивается пепельницей в форме мужицкого лаптя, не понимает его пристрастия ко всему английскому. Однако сам Базаров лишь все отрицает, не предлагая взамен ничего нового, ограничиваясь фразой: «Это уже не наше дело… Сперва нужно место расчистить». Конфликт Базарова со старшим поколением имеет глубокие корни, потому что он искренне убежден в своей правоте.