Русского языка-совершенногои несовершенного
Вобщем определении категории вида у исследователей русского языка не было разногласий и друг с другом и с западноевропейскими лингвистами. Но до сих пор русским грамматикам не удалось найти то «главное различие, которое рассекает русский глагол на две равные части: совершенный и несовершенный виды». Было выдвинуто несколько теорий.
В синтаксисе славянских языков Миклошича нашло опору одно из традиционных и, кажется, до сих пор господстнующих в русских (особенно школьных) грамматиках определений вида несовершенного как выражающего продолжительность (или продолженность) течения действия, и совершенного—законченность (или оконченность) действия. (Ср. определение совершенного вида у Миклошича: «Eine Handlung wird... als vollendet ausgesagt».) Впрочем, Миклошич прибавлял к этой формуле, чго совершенный вид означает достижение результата: «das Resultat als erreicht»188. Нетрудно заметить, что это определение вступает в прямое противоречие с разнообразными оттенками значений, свойственными сложным приставочным глаголам совершенного вида. Понятие оконченности приходится диалектически переносить и на начало действия, когда речь идет о глаголах совершенного вида с начинательным значением, вроде заговорить, защелкать, засвистеть, побежать и т. п. (Ср. также значение ограничения длительности действия в глаголах с приставкой по-, вроде поплакать, поспать, поиграть и т. п.) Видоизменения и поправки, которые вносятся в эту схему разными лингвистами, мало ее улучшают. Например, проф. В. А. Богородицкий предлагал различать «глаголы совершающегося действия» (категория несовершенного вида) и глаголы «исполненного действия» (категория совершенного вида). Но затем снова приходилось открывать в категории совершенного вида оттенки начала действия {запеть, побежать и т. п.) и оттенки «окончания или исполнения действия» {вспотеть, выкрасить, остричь, поцеловать) и т. п. 189*.
Рядом с этой теорией в русской грамматике был распространен другой взгляд на виды, сложившийся, по-видимому, под влиянием античных и западноевропейских грамматик. Виды рассматриваются как выражение разных этапов, разных моментов действия: совершенный обозначает начало и конец действия, несовершенный — середину действия191. Этот взгляд был укреплен А. X. Востоковым и с тех пор повторяется до настоящего времени в школьной литературе (см., например, в «Русском языке» для педучилищ Р. И. Аванесова и В. Н. Сидорова). Однако эта точка зрения мало объясняет видовые оттенки, например, таких глаголов, как посмеяться, поиграть, посидеть и т. п. Она исходит не столько из значений самой категории вида, сколько из наиболее об-
* Любопытно, что и Миклошич в славянских глаголах совершенного вида различал «unbe-dingt perfective Verba» и «bedingt perfective Verba», т. е. глаголы, обозначающие законченность .без отношения к продолжительности действия, и глаголы, обозначающие законченность по отношению к продолжительности действия |90.
щих значений глагольных приставок. Между тем задача грамматики состоит именно в отграничении, в отделении формальных видовых значений от реальных значений и оттенков, привносимых в категорию вида приставками.
Важность отделения «чистого» видового значения от значений (например, начала и конца действия), образуемых «представками», подчеркивал А. М. Пешковский: «В слове разглядел есть оттенок удачности, положительного результата действия (то же в разбил, выстроил, поставил и т. п.). Но и это не оттенок совершенного вида, а оттенок представок раз-, вы-, по- и т. д. Именно из-за представок и сложилось учение о «законченности» действия, хотя из-за этой ошибки приходилось прибегать и к оттенку «начала» действия (закричал, затрясся), что уничтожало общее значение вида»192*.
Третья — наиболее распространенная — теория видов изображала различие между видовыми значениями при помощи графических, пространственных аналогий. Совершенный вид обозначает исполнение действия в точку времени, он выражает действие непротяженное, «точечное» (punktuell), в котором конец сливается с началом. Несовершенный вид выражает действие длящееся, «линейное» (kursiv)194**. Эта теория была канонизирована Бругманом, Дельбрюком и Мейе196. Она покоится на предпосылке о пространственных, «локальных» формах понимания времени у «примитивного индоевропейца». «Глагольные виды не что иное,— писал проф. Н. В. Нетушил, следуя за Бругманом, Дельбрюком и Курциусом, — как только выражение своеобразных представлений примитивного индоевропейца о времени действия». Всякое действие представлялось этому индоевропейцу » образе движения. Восприятие движения во времени зависело от представления пространства как исходной или заключительной точки движения или же каь; линии, пройденной каким-нибудь движением. На этой почве «возникает представление о двойном виде действий, причем понятие совершенного вида сводится к представлению о пространственной точке, в то время как в .основании понятия несовершенного вида лежит представление о пространственной линии. Представление же о пространстве в применении к действиям, которые могут быть рассматриваемы как движения только в переносном смысле, получает само тоже переносный характер, из чего и развился обычный смысл видовых отношений. Совершенный и несовершенный виды употребляются сообразно с тем, желает ли говорящий отметить только исходный или заключительный момент какого-либо действия или же, наоборот, он намеревается обратить внимание на все протяжение времени, в течение которого развивалось это действие»197.
Это учение о «точечности», «непротяженности» совершенного вида и о «линейности», «протяженности» несовершенного вида было воспринято Фердинандом де Соссюром и А. Мейе и от них перешло ко всем русистам французской школы. В «Курсе общей лингвистики» де Соссюр писал: «Славянские языки последовательно различают з глаголе два вида: совершенный вид выражает действие в его завершенности как некую точку, вне всякого становления : несовершенный вид — действие в процессе совершения и на линии времени» 198.
Именно этим взглядом руководствовался проф. А. Мазон в своих работах, посвященных видам русского глагола199. Однако и он должен был признать наличие таких разрядов глаголов совершенного вида, в которых дей-
* Еще А. Вейсман заметил: «Сомнительно, чтобы совершенный вид сам по себе означал начинательное действие... Так, в глаголах, сложенных с приставкой за-, начало действия совсем не означается формою совершенного вида... Ведь многие и:; этих глаголов имеют начинательное значение и в формах несовершенного вида, например: затягивать — затянуть; засыпать — заснуть и т. п. Очевидно, начало действия означается приставкой за-» |дз.
** Ср. у Каткова: определенный вид «выражает действие в самой точке его совершения» 195.
ствие воспроизводится как составной или сложный процесс, достигающий предела путем постепенного развертывания или путем последовательного осуществления отдельных проявлений (ср., например: попадать, повыталкивать, понастроить, понавыдумывать, попризадуматься и тому подобные «разнообразные», по терминологии Павского, глаголы)200.
Поэтому проф. Мазон должен был сделать целый ряд оговорок, противоречащих представлению о «непротяженности», «точечности» совершенного вида. Так, по его словам, «точечность» совершенного вида не исключает дополнительных «линейных» представлений длительности и последовательности, т. е. протяженности (например, у глаголов пересмотреть, обойти и т. п.)201. В глаголах совершенного вида с приставкой по- (в ограничительно-уменьшительном значении: поспать, погулять, позаниматься и т. п.) значение совершенного вида напоминает «скорее круг, чем точку»202. Глаголы совершенного вида типа перепадать, повыталкивать и т. п. (ее вершенные неопределенные — perfectifs indetermines, по терминологии Мазона) означают неопределенность, длительность, но в пределах законченного действия203. Они выражают действие «составное и разнообразное», которое разлагается на «неопределенное число последовательных действий». Их видовое значение можно изобразить «в форме круга, но круга с затушеванными контурами»*.
А. М. Пешковский, который также пользовался образами точки и линии для объяснения видовых различий русского глагола, не выдвинул в защиту этой теории никаких новых аргументов. «Несо ^таемость идеи течения процесса с совершенным видом,- писал он,— абсолютно всеобща, т. е. нельзя указать ни одного инфинитива совершенного вида, который бы мог сочетаться с глаголами начинаю, продолжаю, бросаю, прекращаю, прерываю, кончаю и т. д....Поэтому мы принимаем, что значение категории совершенного вида сводится к непротяженности, недлительности того процесса, который обозначен в корне глагола... Положительную сторону такого представления о «непротяженном» процессе удобно сравнивать с представлением точки по отношению к линии»205. Указываемый А. М. Пешковским факт сочетания глаголов начинаю, прекращаю и т. п. с инфинитивами только несовершенного вида вовсе не обязывает к признанию «непротяхенности» совершенного вида. Не ограниченное никакими рамками времени начинание, попытка начинать или прекращать что-нибудь не мирится не только с понятием непротяженности, но и с понятием предельности, временной ограниченности действия, которое в этом случае может и не походить на точку, т. е. может иметь измерение (например: нагуляться, перетаскать; ср.: перетащить, пересмотреть, пролежать и т. п.).
А. М. Пешковский старается отвести противоречащие факты этого рода с помощью всяческих ухищрений, но его доводы в защиту значения «непротяженности», «точечности» совершенного вида носят казуистический или схоластический характер. Например, в словосочетании проспать целую ночь, по Пешковскому, целую ночь обозначает «не протяжение, а объект со значением протяжения» 206.
Ближе всего к истине теория видов акад. Ф Ф. Фортунатова. По словам Фортунатова, «в славянском совершенном виде данное явление обозначается по отношению к ограниченному времени (недлительному или длительному) в его развитии, между тем как в несовершенном виде то же явление рассматривается без отношения к какому-либо определению времени в его разви-
* Любопытно замечание М. Крыгина, что только «мгновенные действия... графически можно выразить точкою»204.
тии»207'. Виды соотносительны. Точнее было бы говорить о видах «определенном» и «неопределенном» (ср. старое обозначение видов в русской грамматике, например, у Каткова: определенный и неопределенный вид). Акад. А. А. Шахматов думал, что это ограничение во времени, характерное для совершенного вида, связано с «полнотой проявления действия-состояния»204.
Но в понятии совершенного вида основным признаком является признак предела действия, достижения цели, признак ограничения или устранения представления о длительности действия**.
Значение «предельности», обозначение абсолютной границы действия в категории совершенного вида отмечалось еще Л. П. Размусеном: «Глагол совершенного вида, мне кажется, означает первоначально действие как достигающее своей цели (своего предела), а затем вообще действие, рассматриваемое как одно целое (начало, середина и конец — совокупно). Глагол несовершенного вида означает первоначально действие как приготовление к достижению цели, а затем вообще действие, рассматриваемое только со стороны вещественных (знаменательных) своих признаков, без обозначения целости действия. При употреблении последнего вида пределы не отвлекают нашего внимания от спокойного созерцания этих свойств самого действия; таким образом увеличивается прежде всего рельефность, наглядность образа, а через это мы, конечно, будем и более ощущать продолжительность...»210
На фоне такого понимания видов следует оценить и те учения о виде, которые сводят значение совершенного вида к обозначению результата211. Результат — это частный случай предела действия. Ср.: «О, будьте уверены, что Колумб был счастлив не тогда,'когда открыл Америку, а когда открывал ее; будьте уверены, что самый высокий момент его счастья был, может быть, ровно за три дня до открытия Нового Света» (Достоевский, «Идиот», исповедь Ипполита).
Обозначение результата является одним из основных значений совершенного вида, но не единственным. Даже те лингвисты, которые подчеркивают результативность совершенного вида, не отрицают того, что основная функция совершенного вида — ограничение или устранение представления о длительности действия, сосредоточение внимания на одном из моментов процесса как его пределе. Обозначение действия в его течении, не стесненном мыслью о пределе процесса в целом,— основное, общее значение несовершенного вида. Оно представляется «обычным», естественным значением глагола, его грамматической нормой. Ведь даже в глаголах несовершенного вида с начинательными префиксами заговаривать, запевать и т. п. нет указаний на предел этих действий «заговаривания» и «запевания». Таким образом, несовершенный вид, обозначая «неквалифицированнее действие-состояние» (Шахматов), является основой, нейтральной базой видового соотношения. Соотно-
* По определению Г. К. Ульянова, различие между длительным и недлительным значением сводится к представлению действия в его развитии (д-штельное значение) или в его проявлении (недлительное значение). «Но обозначение признака ь развитии само по себе не есть в то же время обозначение длительности его времени». Оно становится выражением длительности лишь соотносительно с недлительным значением той же основы. «Наиболее общее различие в перфективных основах есть то, что одни из них обозначают ограничение длительного времени признака в каком-либо отношении; другие обозначают время признака как недлительное»208. ** В работе Эм. Черного «Об отношении видов русского глагола к греческим временам» (1877) значение совершенного вида определяется так: «Он представляет действие собирательно, сомкнуто, в совокупности, суммарно, в сжатом виде»; вместе с тем он «способен выражать действие отвлеченно»; «он означает или первую (начинательную), или последнюю (конечную) точки линии развития действия, выражая или смысл собирательней сосредоточенности... обозревающей будто одним взором весь предлежащий или оставленный за собой путь, или мгновенность действия». Между тем, несовершенный, или, по терминологии Э. Черного, протяженный вид «представляет действие в протяжении, в растянутом, развернутом, раскрытом виде, в его продолжении и развитии».
4Ott
сительность видов — совершенного и несовершенного — выражается в том, что русский глагол обычно представляет собой систему взаимосвязанных форм, относящихся к двум параллельным «видовым» сериям.