Грамматическая природа «предположительных» наклонений и их генезис в изображении А. А. Потебни
А. А. Потебня подошел к вопросу о наклонениях русского глагола с исторической точки зрения. Он блестяще разрешил одну проблему из истории форм наклонения в русском языке, однако такую, из которой вытекал целый ряд необычайно важных выводов. Сам Потебня этих выводов нч сделал. Потебня изучал приемы и принципы образования «идеальных» (т. е. изображающих события не в действительности, а только в мысли) наклонений на основе рютада системы старых прошедших времен глагола (ср. я читал бы). Древнейшим событием в этой области, по Потебне, является переход аориста быхь (ср. бы) к значение условному и желательному 396*. «Tertium comparationis (т. е. основание сходства.— В. В.) между прошедшими времена-
* Ср. ссылку на отсутствие удовлетворительного исторического объяснения форм сослагательного (условного) наклонения у Л. А. Булаховского 396а.
ми изъявительного наклонения и условностью и даже вообще идеальными наклонениями, каковы условное, сослагательное, желательное, состоит в том, что как идеальные наклонения изображают события существующими только в мысли, так и прошедшее может рассматриваться «со своей негативной стороны как отрицание действительного присутствия (наличности) явления» (Ворр, Vergleichende Grammatik, § 520) в том смысле, что если явление было, то стало быть, его уже нет» -*97. Таким образом, признак отсутствия действия налицо — вот что роднит прошедшее время глагола с «идеальными» наклонениями. Поэтому-то в русском языке древнейшие формы наклонений, сверх изъявительного и повелительного, возникли на развалинах, так сказать, древних прошедших времен*. Кроме условного наклонения легко объяснить и образование желательного наклонения из «изъявительного прошедшего». «В желании, рассматриваемом независимо от словесно то выражения, осуществление, т. е. слияние возникающих в мысли образов желаемого, сложившихся из прежних восприятий, с новыми восприятиями, есть событие будущее. Согласно с этим в языке представление желательного прошедшим может рассматриваться как частный случай представления объективно-будущего прошедшим... Вообще будущее событие, которое вот-вот должно непременно совершиться, будет ли оно намеренное или нет, может изображаться прошедшим глаголов совершенных» w. В связи с переходом формы аориста бы в частицу условно-желательного наклонения создаются другие аналитические формы наклонений. Бы начинает сливаться с другими частицами в грамматические идиомы (чтобы, кабы и т. п.). Ведь бы не было прикреплено исключительно к форме на -л. «Из этой отделимости бы от причастия,— предупреждает Потебня,— не следует, конечно, чтобы нынешнее русское чтобы сделал и т. п. не было одною грамматическою формою. Это в том же смысле одна форма, в какой падеж с предлогом есть в сущности один падеж»400. Аналитический, или, вернее, «смешанный», аналитико-синтетический строй русских наклонений освещается Потебней ясно и убедительно.
Греко-латинское, а впоследствии западноевропейское влияние, как отмечает Потебня, содействовало распространению сослагательного наклонения, выражающего зависимость от главного предложения в относительных предложениях (типа «Нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов» — Гоголь) и в обороте с «чтобы... -л» при главном сказуемом с отрицанием (например, у Гоголя: «Я еще в жизни не слыхивал, чтобы собака могла писать»; у Лермонтова: «Сам стихов давно не читаю, не потому, чтоб не любил стихов» и с п.). Здесь развитие изнутри, из самой природы русского языка (ср. союз будто бы) встретилось с подражанием, с влиянием чужих языков. Потебня делает вывод, что «оттенок сослагательности... в русском литературном языке принялся только в одном случае, именно в «чтобы... -л» после отрицательных предложений»401.
Таким образом, Потебня допускает в русском языке четыре наклонения: изъявительное, повелительное, условно-желательное и сослагательное. Своими теоретическими взглядами Потебня указал новый путь для исследования категории наклонения в современном русском языке.