ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ 2 страница
– Но у вас же есть способы повлиять на общественное мнение, – заметил Хенли.
– Уже нет, – мрачно ответил Дрейк. – Мы перебрали и использовали все до единого. Уничтожение видов в результате глобального потепления – да плевать они хотели на эти виды! Тем более что исчезнуть с лица земли предстоит, прежде всего, насекомым. И денег на борьбу с уничтожением видов насекомых нам не собрать, Джон. Возникновение разных экзотических заболеваний в результате глобального потепления тоже никого не колышет. Не сработало. В прошлом году мы провели грандиозную кампанию, где связывали появление таких грозных вирусов, как Эбола и Ханта, с этим самым потеплением. Никто не купился. Повышение уровня моря от глобального потепления… всем известно, чем закончилась и эта кампания. Судебная тяжба вануату тоже закончится полным провалом. Поскольку все убеждены, что никакого повышения уровня воды не наблюдается. А чего стоит этот проклятый скандинав, этот так называемый эксперт по уровню моря. Это просто чума! Да он даже Агентство по защите окружающей среды умудрился обвинить в некомпетентности.
– Да, – с невозмутимым видом кивнул Хенли, – все это правда…
– Тогда объясните мне, какого черта? – воскликнул Дрейк. – На кой хрен я должен разыгрывать эту карту под названием глобальное потепление? И вам прекрасно известно, Джон, сколько я должен собрать, чтоб эта организация продолжала работать. Мне нужно сорок два миллиона долларов в год. В этом году я получил лишь четверть необходимой суммы. И все эти знаменитости, что якобы поддерживают нас, они только выпендриваются и ни хрена не дают! Нет, разумеется, мы каждый год можем привлекать к суду через Агентство защиты окружающей среды разные фирмы за всякие там нарушения и выдаивать из них по три-четыре миллиона, но это же капля в море. С учетом грантов, полученных от того же АЗОС, выходит пять. И все равно это ничтожная сумма, Джон. И раздувание этой кампании с глобальным потеплением нам не поможет. Мне необходим веский мотив, Джон. Серьезное основание для того, чтоб это сработало!
– Понимаю, – по-прежнему невозмутимо заметил Хенли. – Но вы забываете о конференции.
– О господи, эта конференция! – презрительно поморщился Дрейк. – Эти задницы даже нормальные постеры не могут нарисовать! А Бендикс, лучший наш спикер, так у него, видите ли, семейные проблемы. Жена проходит химиотерапию. Должен был выступить Гордон, но у него судебная тяжба, связанная с какими-то там исследованиями… Вроде бы данные оказались поддельными и…
– Все это мелочи, Николас, – сказал Хенли. – Я бы попросил вас обрисовать проблему в целом, чтобы можно было представить цельную картину и…
Тут зазвонил телефон. Подошел Дрейк, молча выслушал какое-то сообщение. Затем прикрыл микрофон ладонью и обратился к Хенли:
– Давайте продолжим чуть позже, Джон. У меня возникло одно срочное дело.
Хенли поднялся и вышел. На этом запись закончилась. Экран погас.
* * *
Эванс тупо смотрел на черный экран. Возникло такое ощущение, будто он заболевает. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. В желудке противно ныло. Он держал в руке пульт управления, но на кнопку не нажимал.
Прошло несколько секунд. Он глубоко вздохнул и подумал: то, что он только что видел, не является таким уж сюрпризом. Ну, разве что Дрейк разоткровенничался больше чем обычно, в частной беседе это присуще большинству людей. И, безусловно, отчаивался, поскольку не удавалось собрать денег. Его угнетенное состояние вполне объяснимо. С самого начала его фонду предстояло побороть апатию самых широких слоев общества. Лишь немногие люди способны мыслить и действовать с учетом перспективы. Общество просто не замечает медленного разрушения окружающей среды. И в данной ситуации это страшно трудная задача – мобилизовать общество на защиту его же интересов.
Борьба еще далеко не закончена. На самом деле она только начинается.
Возможно, это правда, что не удается собрать достаточно денег на борьбу с глобальным потеплением. И Николасу Дрейку больно видеть, что все его усилия идут прахом.
Правда и то, что экологические организации распоряжаются совсем небольшими суммами. Сорок четыре миллиона на НФПР, примерно та же сумма НЦИК, от силы пятьдесят – на Сьерра-клуб. Самыми большими суммами распоряжалось Общество охраны природы: им перепадало в год примерно три четверти миллиарда. Но в какое сравнение могут идти все эти суммы с десятками и сотнями миллиардов долларов, которыми ворочают крупные промышленные корпорации? Примерно такое же соотношение сил, как между Давидом и Голиафом. И Дрейк выступал тут в роли Давида. Как он сам любил говорить при каждом удобном случае.
Эванс взглянул на часы. Как бы там ни было, а пришло время встретиться с Дрейком.
Он вынул кассету из видеомагнитофона. Сунул ее в карман и вышел из дома. И на всем пути прикидывал в уме, что скажет Дрейку. Повторял каждую фразу по несколько раз, оттачивал и полировал, доводил до совершенства. И понимал, что действовать придется крайне осторожно, поскольку все, что он должен был сказать по наущению Кеннера, было ложью.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Суббота, 9 октября
Утра
– О, Питер, Питер! – Николас Дрейк тепло пожал ему руку. – Страшно рад тебя видеть. Совсем пропал. Уезжал куда-то?
– Да.
– Но о моей просьбе, надеюсь, не забыл?
– Нет, Ник.
– Да ты присаживайся.
Эванс уселся напротив Дрейка. Тот занял место за письменным столом.
– Ну, выкладывай.
– Мне удалось выяснить происхождение этой поправки в договоре.
– Неужели?
– Да. Вы были правы. Джорджу подкинул эту идею один адвокат.
– Так и знал! Кто же?
– Со стороны, не из нашей фирмы. – Эванс тщательно подбирал каждое слово, старался следовать всем инструкциям Кеннера.
– Но кто именно?
– К сожалению, Ник, остались только бумаги. Проект договора, пункты, подлежащие правке, подчеркнутые красным, на полях пометки Джорджа, сделанные от руки.
– Черт… И когда это они затеяли?
– Полгода тому назад.
– Полгода!..
– Очевидно, уже тогда Джордж озаботился… положением дел. В группах, которые он поддерживал.
– Мне он ничего не говорил.
– Мне тоже, – сказал Эванс. – Нанял себе юриста со стороны.
– Хотелось бы мне видеть эти документы, – заметил Дрейк.
Эванс покачал головой:
– Стряпчий ни за что не разрешит.
– Но ведь Джорджа больше нет.
– Закон о неразглашении действует и после смерти. Смотри «Свидлер и Берлин против Соединенных Штатов».
– Да чушь все это, Питер, сам прекрасно знаешь.
Эванс пожал плечами:
– Но этот его юрист играет строго по правилам, я к без того уже переступил грань дозволенного, рассказав вам так много.
Дрейк нервно забарабанил пальцами по столу. – Вот что, Питер. На проведение тяжбы вануату срочно нужны деньги.
– А я слышал, что иск могут и не подать, – парировал Эванс.
– Ерунда.
– Потому как научные данные не подтверждают повышения уровня воды в Тихоокеанском бассейне.
– Я бы на твоем месте не стал верить всем слухам подряд, – заметил Дрейк. – К ним всегда надо подходить с осторожностью. Где и от кого ты это слышал? Это наверняка умышленная дезинформация от промышленных групп. И тот факт, что уровень моря повышается, не подлежит никакому сомнению. Научно доказанный факт, причем уже довольно давно. И мы до сих пор получаем подтверждения. Да что там далеко ходить, буквально на днях я видел спутниковые измерения уровня моря, сделаны они новейшим и современнейшим способом. Только за прошлый год спутники зарегистрировали повышение на несколько миллиметров.
– Эти данные опубликованы? – спросил Эванс.
– Сразу и не припомнишь, – ответил Дрейк и как-то странно покосился на него. – Кажется, было в одном из отчетов по брифингу, что мне присылают.
Эванс не собирался спрашивать его об этом, как-то само собой вырвалось. И еще он тут же понял, что задал вопрос весьма скептическим тоном. А потому неудивительно, что Дрейк окинул его таким странным взглядом.
– Я не имел в виду ничего такого, – торопливо заметил Эванс. – Просто что-то слышал на эту тему и…
– И захотел добраться до самой сути, – многозначительно кивнул Дрейк. – Что ж, вполне естественно, Питер. Я рад, что ты привлек мое внимание к этой проблеме. Свяжусь с Хенли и выясню, откуда все это пошло. Нет уж, воистину битве этой нет конца и быть не может. Сам знаешь, какие неандертальцы засели в Институте конкуренции предприятий, в фонде Гувера и институте Маршала. Сам понимаешь, с кем приходится иметь дело. А чего стоят группы, финансируемые радикалами правого крыла и тупоголовыми фундаменталистами. И, увы, у всех у них в распоряжении просто огромные деньги.
– Да, понимаю… – протянул Эванс. И поднялся, собравшись уходить. – Могу быть чем-нибудь еще полезен?
– Скажу тебе честно, – произнес Дрейк. – Меня страшно угнетает нынешняя ситуация. Неужели мы должны вернуться к жалким пятидесяти тысячам в неделю?
– Думаю, что в данных обстоятельствах другого выбора просто нет.
– Тогда придется смириться, – вздохнул Дрейк. – Кстати, подготовка к подаче иска идет полным ходом. Но я вынужден целиком сосредоточиться на конференции.
– Да, конечно. Когда она начинается?
– В среду, – ответил Дрейк. – Осталось всего четыре дня. А теперь прости, но у меня…
– Да, да, разумеется, – торопливо произнес Эванс. И вышел из кабинета, оставив свой мобильный телефон на маленьком боковом столике.
* * *
Эванс спустился по лестнице на первый этаж, и только там вдруг понял, что Дрейк почему-то не спросил его о швах на голове. Все остальные, с кем он виделся сегодня, непременно спрашивали и комментировали этот факт. Все, кроме Дрейка.
Да, понятно, Дрейк слишком занят, мысли его целиком сосредоточены на предстоящей конференции. Прямо перед Эвансом находился нижний конференц-зал, там кипела бурная деятельность. На стене был вывешен лозунг: «РЕЗКОЕ ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА ВЕДЕТ К КАТАСТРОФЕ». Два десятка молодых людей столпились вокруг большого стола, на котором стоял макет здания НФПР с примыкающей к нему автостоянкой. Эванс задержался на несколько секунд посмотреть.
Один из молодых людей передвигал деревянные плашки на автостоянке, очевидно, призванные изображать машины.
– Ему это не понравится, – заметил второй. – Он говорил, что понадобится несколько резервных мест у самого здания. Для фургонов, а не автобусов.
– Я зарезервировал три места для телевизионщиков и прессы, – сказал какой-то совсем молоденький парнишка. – Разве недостаточно?
– Он сказал, что нужно десять.
– Десять свободных мест? Так сколько же, он считает, съемочных групп будут освещать это великое событие?
– Не знаю. Но он сказал, что нужно оставить десять мест. И еще попросил обеспечить дополнительные источники питания для осветительных и прочих приборов, а также телефонных линий.
– И все это для научной конференции по резким климатическим изменениям? Что-то я не врубаюсь. Кому нужны все эти разговоры об ураганах и цунами? Ему еще крупно повезет, если приедут хотя бы три съемочные группы.
– Да будет тебе. Он же босс. Давай зарезервируем эти десять мест – и дело с концом.
– Тогда получится, что автобусы придется отодвигать в задние ряды.
– Десять мест, Джек.
– Ладно, понял.
– И как можно ближе к зданию, потому что эти линии питания очень дороги.
Девушка, стоявшая у другого конца стола, спросила:
– Ну а как должно быть освещено экспозиционное пространство? Наверное, не слишком ярко, чтоб можно было демонстрировать видеоматериалы?
– Нет, демонстрация пойдет на видеопроекторах.
– Некоторые экспоненты имеют свое проекционное оборудование.
– А, ну тогда все нормально.
Тут к Эвансу подошла молодая женщина.
– Могу чем-нибудь помочь вам, сэр? – Она походила на секретаршу из числа тех, что сидят в приемных, эдакая миловидная и услужливая простушка.
– Да, – ответил он и кивком указал на конференц-зал. – Я просто думал, как бы мне попасть на эту самую конференцию.
– Боюсь, что вход только по пригласительным, – ответила девушка. – Это чисто научная конференция, и проводится она лишь для специалистов.
– Я только что был у Николаса Дрейка, – сказал Эванс, – и забыл попросить у него…
– О… Что ж, думаю, что смогу вам помочь. У меня в приемной есть несколько билетов для разовых посещений. В какой день вы собираетесь зайти?
– Вообще-то хотел бы присутствовать на всех заседаниях.
– Ну, разве что только для вас… – улыбнулась она. – Прошу, пройдемте со мной, сэр…
* * *
От здания НФПР до штаб-квартиры этой организации в Санта-Монике было несколько минут езды. Рабочие прикрепляли к стенду огромные буквы. Пока что там было написано: «РЕЗКИЕ КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗ», а чуть ниже – «КАТАСТР».
Машина его сильно нагрелась на полуденном солнце. Эванс позвонил Саре по телефону, находившемуся в машине.
– Дело сделано. Оставил свой мобильник у него в кабинете.
– Хорошо. Я надеялась, ты позвонишь раньше. Правда, теперь это уже не имеет значения.
– А что случилось?
– Думаю, Кеннер уже нашел то, что искал.
– Вот как?
– Да. Поговори с ним сам.
«Так, значит, она с ним», – подумал Эванс.
– Кеннер, слушаю.
– Это Питер.
– Где вы?
– В Санта-Монике.
– Поезжайте домой и переоденьтесь. Выберите что-нибудь попроще. И ждите там.
– Это еще зачем?
– Снимите всю одежду, что теперь на вас. Не берите с собой ничего из того, что теперь на вас надето.
– Почему?
– Позже объясню. В трубке раздался щелчок. Кеннер отключился.
* * *
Вернувшись домой, Эванс поспешно упаковал дорожную сумку. Потом пошел в гостиную, вставил кассету ди-ви-ди в видеомагнитофон и выждал, пока не появится меню с датами.
На этот раз он выбрал вторую дату из списка.
И снова на экране появились Дрейк и Хенли. Должно быть, встреча эта проходила в тот же день, только чуть позже, поскольку одеты они были в точности так же. Дрейк снял пиджак и повесил на спинку стула.
– Я прислушивался к вашим советам прежде, – хмуро произнес Дрейк. – Но на сей раз не помогло.
– А все потому, что вы не умеете мыслить структурно, – заметил Хенли. Откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук и уставился в потолок.
– Что, черт побери, это означает? – спросил Дрейк.
– Вам не хватает умения мыслить структурно. В плане того, как работает информация. Только она способна удержать на плаву, только она.
– Пиаровская муть все это, ничего больше!
– Я всего лишь стараюсь помочь вам, Николас, – резким тоном заметил Хенли.
– Извините, – понуро пробубнил Дрейк. И опустил голову.
«Интересно, кто тут их них главный? Хенли, что ли? – подумал Эванс, наблюдая эту сцену. – Получается, что вроде бы он».
– А теперь, – сказал Хенли, – позвольте мне объяснить, как вы должны решать эту проблему. Решение просто, как апельсин. Вы уже говорили мне, что…
Тут в дверь квартиры раздался громкий стук. Эванс выключил видеомагнитофон, на всякий случай вынул из него кассету и спрятал в карман. Кто-то нетерпеливо продолжал барабанить в дверь.
Это был Санджонг Тапа. Смотрел он мрачно.
– Нам надо уезжать, – сказал он. – Срочно, прямо сейчас.
ДИАБОЛО
Воскресенье, 10 октября
Ночи
Вертолет летел над аризонской пустыней примерно в двадцати милях к востоку от Флэгстаф. Где-то неподалеку отсюда находился знаменитый каньон Диаболо. Разместившийся на заднем сиденье Санджонг протянул Эвансу снимки и компьютерные распечатки. А потом заговорил о Либеральном экологическом фронте:
– Мы предположили, что все их сети задействованы, и задействовали свои. И тут вдруг удалось выудить весьма любопытную информацию, прошедшую по их каналам, – сказал он. – Довольно неожиданную. Прошла эта информация от Ассоциации управления парками Юго-запада.
– Что за информация?
– Организация, ведающая управлением и развитием государственных парков во всех западных штатах. Они обнаружили одно весьма странное обстоятельство. – И далее Санджонг поведал Эвансу следующее.
Оказалось, что некто заказал и выкупил большую часть билетов в государственные парки в штатах Юта, Аризона и Нью-Мехико. Затеяно все это было под предлогом проведения там пикников, школьных праздников, дней рождения, студенческих вечеринок и так далее в ближайший уик-энд. И почти в каждом случае заказы поступали от семей, указывалось, что в каждом мероприятии будут принимать участие дети с родителями и даже иногда бабушки и дедушки.
Уик-энд предстоял долгий, целых три дня. Но почти все заказы, поступившие заранее, были почему-то сделаны на понедельник. А на субботу и воскресенье – совсем немного. Никто из управляющих парками никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным.
– Не понимаю, – растерянно пробормотал Эванс.
– Вот и они тоже не понимают, – сказал Санджонг. – Подумали, что, возможно, это связано с какими-то культовыми отправлениями. А поскольку по закону парки не могут быть использованы для религиозных мероприятий, взялись за телефон и начали обзванивать организации, через которые был сделан заказ. И выяснилось, что в каждом отдельном случае организация получала специальную дотацию на проведение мероприятия именно в этот день.
– Дотацию? Откуда?
– От благотворительных организаций. Причем в каждом случае ситуация наблюдалась одна и та же. Они получали письмо, где говорилось следующее: «Благодарим вас за то, что обратились с этой просьбой именно в наш фонд. С удовольствием сообщаем, что имеем возможность оказать финансовую поддержку вашему мероприятию в таком-то и таком-то парке в понедельник, одиннадцатого октября. Чек уже выслан на ваше имя. Желаем приятно провести время».
– И, насколько я понимаю, эти группы никаких билетов не заказывали?
– Нет. Ну и тогда они стали звонить в эти благотворительные организации, и там им отвечали, что, должно быть, произошла какая-то путаница, но поскольку чеки уже отправлены, они могут посетить парк в этот день и приятно провести там время. Ну и большинство людей решили, что именно так и поступят.
– И что же это за благотворительные организации?
– Уверен, что прежде вы о них никогда не слышали. Какой-то Армейский фонд Росситера. Фонд Новая Америка. Фонд Роджера В. и Элеонор Т. Малкин. Объединенный мемориальный фонд. В общей сложности примерно с дюжину подобных организаций.
– И все они благотворительные?
Санджонг выразительно пожал плечами:
– Мы полагаем, что нет. Как раз сейчас проверяем.
– И все равно не понимаю, – пробормотал Эванс.
– Кто-то хочет использовать эти парки в ближайший уик-энд.
– Да, но для чего?
Санджонг протянул ему снимок. Сделан он был с воздуха, в каких-то странных неестественных тонах. Лес, состоящий из ярко-красных деревьев на темно-синем фоне. Санджонг указал пальцем в центр снимка.
Там в лесу виднелась поляна. И на земле Эванс увидел нечто напоминающее паутину – несколько концентрических кругов, пересеченных прямыми линиями.
Ну в точности паутина.
– А это что такое?
– Площадка для запуска ракет. В конце фиксированных прямых линий стоят пусковые устройства. А вот эти линии – кабели для контроля над запуском. – Кончик его пальца двигался по снимку. – Видите, вот здесь в точности такой же набор. А третий – вот тут. Получается нечто вроде равностороннего треугольника, причем каждая из сторон достигает в длину около пяти миль.
Только теперь Эванс заметил остальные. Три отдельные паутины находились на вырубках в лесу.
– Три системы ракетно-пусковых установок…
– Да. И нам уже известно, что они приобрели пятьсот ракет наземного пуска. Ракеты совсем маленькие. Более тщательный анализ этого снимка и всех его элементов позволяет сделать вывод, что диаметр ракет от четырех до шести дюймов. И это дает нам основания предположить, что дальность их полета составляет примерно тысячу футов. Не больше. В каждой установочно-пусковой системе насчитывается примерно пятьдесят ракет, соединенных между собой. И еще, надеюсь, вы заметили, что пусковые площадки значительно отстоят друг от друга…
– Да, но с какой целью? – спросил Эванс. – Ведь место выбрано удаленное. Ну, допустим, все они взлетят на тысячу футов, а что потом? Упадут? Туда же? Какой во всем этом смысл?
– Этого мы пока не знаем, – сказал Санджонг. – Но у нас имеется еще один ключ. Снимок, который вы сейчас держите перед собой, сделан вчера. Но есть еще один, снятый с воздуха этим утром. – И он протянул Эвансу вторую фотографию той же территории. «Паутин» на нем уже не было.
– Куда все делось? – удивленно пробормотал Эванс.
– Они забрали все это и увезли. Заметили, что на первом снимке видны фургоны, припаркованные по краям этих вырубок? Очевидно, сложили все это в фургоны и увезли.
– Потому что их засекли, да?
– Вряд ли они поняли, что их засекли.
– Тогда почему же?
– Мы думаем, они решили перебраться на более удобное место.
– Более удобное для чего? Что вообще происходит?
– Есть еще один любопытный факт, – сказал Санджонг. – Мы узнали, что примерно в то же время, когда были приобретены эти ракеты, они закупили также сто пятьдесят километров микроволоконного провода.
И он многозначительно взглянул на Эванса, точно это объясняло все.
– Сто пятьдесят километров…
Санджонг покосился на пилота вертолета и покачал головой.
– Обсудим все это в подробностях позже, Питер.
И он отвернулся к окну.
* * *
Эванс уставился в противоположное окно. Под ними миля за милей тянулся унылый пустынный пейзаж. Растрескавшаяся земля, коричневые скалы с красновато-оранжевыми вкраплениями. Вертолет летел к северу. Эванс видел, как проплывает тень машины внизу, на песке. Временами она искривлялась, искажалась, затем вновь становилась узнаваемой.
Питер Эванс не имел ни малейшего представления о том, что могла бы означать вся эта история с ракетными пусковыми установками. Группы маленьких ракет, для чего?
Микроволокно, для чего?
В уме он быстро подсчитал, что если ракеты соединялись между собой с помощью этого микроволоконного провода, то на каждую уйдет примерно треть километра этой проводки. А треть километра… это и есть около тысячи футов.
Ведь именно на такую высоту, по словам Санджонга должны подняться эти ракеты.
Выходит, эти ракеты взлетят на тысячу футов в небо, волоча за собой микроволоконный провод?.. Какой в этом смысл? Или же провод предназначен для того, чтоб потом вернуть их в исходную позицию? Нет, подумал Эванс, это вряд ли. Ракеты попадают в лес, провод не выдержит и порвется.
И потом, почему ракеты были расположены на таком большом расстоянии друг от друга? Если они всего несколько дюймов в диаметре, так почему бы их не собрать вместе, тесней?
Он вспомнил, что у военных имелись пусковые установки, где ракеты находились так близко, что почти соприкасались стабилизаторами. Так к чему понадобилось размещать эти ракеты так далеко друг от друга?
Ракета взлетает… тащит за собой тонкий провод… поднимается на высоту в тысячу футов… и…
И что?
Возможно, – подумал Эванс, – в носовой части каждой ракеты находится какой-то прибор? И провод – это способ передать информацию обратно на землю. Но какой именно прибор? Что кроется за всем этим?
* * *
Он покосился на Санджонга, который разглядывал еще какой-то снимок.
– Чем занимаетесь?
– Пытаюсь понять, куда они делись.
Эванс увидел снимок в руках Санджонга и нахмурился. Это была метеорологическая карта, сделанная с помощью спутника.
Санджонг рассматривал метеорологическую карту.
Но при чем здесь погода?..
ФЛЭГСТАФ
Воскресенье, 10 октября
Вечера
– Да, – сказал Кеннер и, подавшись всем телом вперед, выложил руки на ресторанный столик. Они зашли поужинать в «стейк-хаус» во Флэгстафе. Из музыкального автомата у бара доносился голос доброго старого Элвиса Пресли, он пел «Не будь так жестока». Кеннер с Сарой пришли несколькими минутами раньше. Эвансу показалось, что Сара чем-то удручена. Вся обычная ее жизнерадостность куда-то испарилась.
– Мы считаем, что все это имеет самое прямое отношение к погоде, – сказал Кеннер. – Вернее, просто уверены в этом. – Он умолк и выждал, пока официантка не раздаст салаты, затем продолжил:
– И есть у нас на то две причины. Первая: ЛЭФ закупил в большом количестве весьма дорогую современную технологию. В обычной житейской практике она применения не имеет, кроме разве что попыток повлиять на погоду. И второе…
– Нет, погодите-ка, – перебил его Эванс. – Вы сказали, попытки повлиять на погоду?
– Именно.
– Но как повлиять?
– Контролировать ее, – ответил вместо Кеннера Санджонг.
Эванс откинулся на спинку стула.
– Просто безумие какое-то, – пробормотал он. – То есть вы хотите сказать, эти ребята считают, что могут контролировать погоду?
– Могут, – ответила Сара.
– Но каким таким образом? – не унимался Эванс. – Как могут они это делать?
– Есть секретные научно-исследовательские разработки.
– Как же они получили к ним доступ?
– Хороший вопрос, – заметил Кеннер. – И нам бы очень хотелось знать на него ответ. Но что касается нынешней ситуации, мы предполагаем, что эти ракеты могут вызывать мощные ураганы и грозы или же усиливать мощность уже существующих.
– Каким образом?
– Они способны вызвать изменения в электрических потенциалах скоплений кучевых облаков.
– Рад, что я задал этот вопрос, – заметил Эванс. – Теперь все более или менее ясно.
– Деталей и подробностей мы пока что не знаем, – сказал Кеннер, – хотя уверен, очень скоро все выяснится.
– Самое интересное здесь, – вмешался Санджонг, – это запланированные в парках мероприятия. Некие люди организовали множество пикников на огромной территории, в целых трех штатах. И назначены они почти все на один и тот же день. А это в свою очередь означает, что организаторы могут решить, как действовать, лишь в последнюю минуту, в зависимости от погодных условий.
– Решить что? – спросил Эванс. – Что они вообще там затеяли?
Никто ему не ответил.
Эванс переводил взгляд с одного на другого.
– И все же?..
– Мы твердо знаем одно, – произнес наконец Кеннер. – Они хотят все это задокументировать. Потому что, когда люди отправляются на пикник целыми семьями или классами, они непременно берут с собой камеры. И там будет множество видеокамер и фотоаппаратов.
– И, разумеется, прибудут съемочные группы, – сказал Санджонг.
– А это зачем?
– Журналисты и телевизионщики всегда слетаются на кровь, – заметил Кеннер.
– Вы хотите сказать, там будут жертвы?
– По-моему, это не вызывает никаких сомнений, – ответил ему Кеннер.
* * *
Час спустя они расположились в номере мотеля, уселись на кровати, и Санджонг подсоединил портативный ди-ви-ди-плеер к телевизору, находившемуся в комнате. Поселились они в захудалом мотеле городка Шошон, штат Аризона, в двадцати милях к северу от Флэгстафа.
И вот на экране снова возник Хенли, он говорил с Дрейком.
– Я прислушивался к вашим советам прежде, – хмуро произнес Дрейк. – Но на сей раз не помогло.
– А все потому, что вы не умеете мыслить структурно, – ответил Хенли. Откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук на животе и уставился в потолок.
– Что, черт побери, это означает? – спросил Дрейк.
– Вам не хватает умения мыслить структурно, Николас. В плане того, как работает информация. Только она способна удержать на плаву, только она.
– Пиаровская муть все это, ничего больше!
– Я всего лишь стараюсь помочь вам, Николас, – резким тоном заметил Хенли.
– Извините, – понуро пробормотал Дрейк. И опустил голову.
Не сводя глаз с экрана, Эванс спросил:
– Вам не кажется, что Хенли здесь главный?
– Он всегда был главным, – ответил Кеннер. – Разве вы не знали?
Меж тем Хенли на экране продолжал говорить:
– Позвольте объяснить, Николас, как следует решать эту проблему. Решение очень простое. Вы уже говорили мне, что идея с глобальным потеплением не годится, люди на нее не клюют. А если и выпадают ненормально холодные дни, быстро об этом забывают.
– Да, я говорил, что…
– Все, что вам нужно, – продолжал гнуть свое Хенли, – это структурировать информацию таким образом, чтобы всякий раз она подтверждала ваш посыл. И здесь надо сфокусироваться на резких климатических изменениях. Это поможет вам использовать любое явление в своих целях. Ведь наводнения, снежные бураны, циклоны и ураганы происходят постоянно. Они всегда будут происходить. И сообщения о них всегда будут занимать первые полосы печатных изданий и одно из основных мест в телевизионных новостях. И в каждом случае вы можете утверждать, что все это является результатом резких климатических изменений, вызванных глобальным потеплением. Это усиливает впечатление от информации.