Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились
Часто предсказывает им о страданиях, чтобы не подумали, что Он неохотно страждет, и чтобы приучились к этому и не смутились Его страданиями, когда они настанут, как событием неожиданным. Но к прискорбной вести присовокупляет и радостную, что Он воскреснет.
Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да.
Бог вместо первенцев еврейских благоволил освятить для Себя колено Левиино; число людей в колене Левиином простиралось до 22 тысяч, а первенцев было 22.273 человека. За первородных, которые оказались свыше числа колена Левиина, Бог и положил давать священникам дидрахму; отсюда и произошел обычай всем первенцам платить дидрахму, то есть пять сиклей, или двести оволов. Но поскольку и Господь был первородным, то и Он платил дидрахму. Только, быть может, стыдясь Христа как чудотворца, они не просят у Него Самого, а у Петра; или поступают так с коварною целью, то есть как бы так говоря: учитель ваш, как противник закона, захочет ли заплатить дидрахму?
И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны.
Как Бог, Он, и не слыша, знал, о чем говорили Петру, и поэтому предупредил его словами: если цари земные не берут дани со своих детей, а с чужих, то как же Царь Небесный возьмет дидрахму с Меня – Своего Сына? Ибо эта дань, как сказано выше, назначалась для храма и священников. Итак, если дети земных царей свободны, то есть ничего не платят, то тем более Я.
Но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя.
Чтобы не считали нас презрителями, заплати дань; ибо Я даю ее не потому, что должен дать, но потому, что хочу исправить их немощь. При сем поставим себе в правило: не подавать повода к соблазну там, где не может быть вреда, а где есть такой вред от какого-нибудь действия, там не нужно заботиться о тех, которые неразумно соблазняются. Чтобы явить в Себе Бога и Владыку моря, Христос посылает Петра достать статир из рыбы, а вместе научает нас и некоторому таинству. И наше естество есть рыба, погруженная в глубину неверия. Апостольское слово извлекло нас из нее и нашло в наших устах статир, то есть слова Господни, исповедание Христово. Ибо исповедаюший Христа имеет в устах своих статир. Какой статир? Состоящий из двух дидрахм, ибо Христос имеет два естества, будучи Бог и человек. Этот-то статир, Христос, предан за двоякого рода людей – язычников и иудеев, за праведников и грешных. Поэтому, когда видишь какого-нибудь сребролюбца, у которого в устах только сребро и золото, считай и его также рыбою, плавающей в житейском море. Но как скоро окажется какой-нибудь учитель, подобный Петру, и уловляет его, то извлекает из уст его сребро и золото. Статир, по мнению некоторых, есть драгоценный камень, находимый в Сирии, по мнению других – дань в четвертую долю златницы.
Глава восемнадцатая
В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном?
Поскольку они видели, что Петр почтен был от Христа (а почтен тем, что получил повеление дать статир за Христа и за себя), то, как люди, несколько уязвились сердцем и, угрызаемые завистью, подходят ко Господу и стороною спрашивают Его: «кто больше?»
Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном.
Видя, что учениками овладевает страсть честолюбия, Господь смиряет их примером бестщеславного отрока показывает им путь смирения. Так и нам должно иметь смиренный ум, впрочем, не детский, и быть незлобивыми, но не неразумными. Словами «если не обратитесь» показал, что они перешли от смиренномудрия к честолюбию; следовательно, должны были возвратиться опять к тому же, то есть к смиренномудрию, от которого уклонились.
И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.
Вы, говорит, не только сами должны быть смиренны, но если ради Меня почтите и других смиренных, то получите награду, потому что Меня примете, когда примете детей, то есть смиренных. Так, говорит, и наоборот, кто соблазнит или обидит одного из малых сих, которые то есть уничижают и смиряют себя, хотя бы были и велики, тому лучше было бы, если бы на шею его повесили мельничный жернов и потопили в воде. Выставляет на вид столь чувствительное наказание с той целью, чтобы показать, что тяжкому мучению подвергнутся обижающие и соблазняющие смиренных во Христе. Но ты разумей кроме сего, что если кто соблазнит малого и в собственном смысле, то есть слабого, вместо того чтобы всячески поддержать его, тот также понесет наказание, тем вернее, что слабый обыкновенно скорее соблазняется, нежели крепкий.