Некоторые задачи, решение которых, не требует привлечения специалиста, обладающего познаниями в области лингвистики
Задачи пропозиционального содержания [Баранов, 2007, с. 439-442] имеют общую формулу, которая в общем виде выглядит следующим образом: «Представлена ли в тексте информация…?». Вместо многоточия могут быть поставлены различные пропозиции такие, например, как «о неправильном неэтичном поведении лица», «о нарушении лицом действующего законодательства». Задачи на установление пропозиционального содержания могут быть разделены на две группы. В первую из них входят задачи, которые, не входят в компетенцию лингвиста-эксперта. Это такие задачи, как задачи на установление наличия / отсутствия информации о неэтичном неправильном поведении лица, информации о нарушении лицом действующего законодательства, информация о присвоении властных полномочий, информация о насильственном изменении конституционного строя и т.п. (см. раздел 1.4.2.). Во вторую группу входят задачи, решение которых не требует привлечения специалиста-лингвиста, это такие задачи, как задачи, направленные на выявление наличия / отсутствия информации и сбыте психотропных веществ, о наличии негативной и позитивной оценки в тексте. И те, и другие могут быть решены при определенных условиях любым носителем языка.
Рассмотрим отдельные виды задач на установления пропозиционального тождества.
2.5.1. Установление наличия / отсутствия негативной информации о лице / группе лиц
Данная задача является общей для различных категорий дел (Клевета (ст. 129 УК РФ), оскорбление (130 УК РФ), распространение не соответствующих действительности сведений (152 ГК РФ), призывы к разжиганию межнациональной ненависти и вражды (ст. 282 УК РФ)). Таким образом, установление факта наличия / отсутствия негативной информации о лице или группе лиц не «привязано» к какой-либо отдельной категории дел. Еще раз отметим, что отсутствие такой связи вполне естественно, так как в результате лингвистической экспертизы устанавливаются факты, но не осуществляется юридическая оценка этих фактов. С юридической точки зрения наличие этих фактов значимо для юридической оценки событий относительно различных категорий правонарушений, так установление негативной информации о лице в рамках дел, разрешаемых по статье 152 ГК РФ, необходимо для оценки объективной стороны гражданско-правового деликта, тогда как наличие негативной информации по отношению к группе лиц, выделяемых на основе национального признака важно с точки зрения установления наличия / отсутствия состава уголовного преступления.
Относительно этой задачи необходимо отметить следующее. Лингвист не компетентен в этической и юридической оценке негативной информации, он не может ответить на вопрос, является ли информация информацией о неэтичном поведении или нечестном поступке. Лингвист также не может ответить на вопрос о том, является ли информация, отраженная в спорном речевом произведении, информацией о нарушении гражданином действующего законодательства. Пожалуй, этот факт очевиден – лингвист не является специалистом в праве и не может давать юридические квалификации.
Но лингвист способен установить характер оценки, которая представлена в речевом произведении «негативная / позитивная / нейтральная», квалификация информации как неэтичной или как информации о нарушении действующего законодательства входит в компетенцию других специалистов (например, юриста и специалиста в области этики).
Относительно выдвинутых тезисов возможно одно возражение, которое, безусловно, должно быть рассмотрено. Вполне вероятна такая ситуация, когда говорящий ведет себя так, что утверждает истинной пропозицию, описывающую какую-то ситуацию, которая считается в обыденном сознании нарушением закона, но в юриспруденции такая ситуация не является ситуацией нарушения действующего законодательства. Можно по-разному квалифицировать такие ситуации, можно, например, их признать в качестве информации дискредитирующей лицо, можно поступить по-другому (это проблема выбора и решений, но не проблема фактического характера). Но все-таки как аспект установления такой информации, так и аспект юридической квалификации такого фактического положения de jure принадлежит правоведению, когда de facto он разрабатывается в лингвистике. Этот аспект «юридичен» в том смысле, что ментальные представления людей о праве являются, скорее, предметом исследования правоведения, нежели лингвистики. (Кстати, они и описываются такой категорией, как «правосознание», «правовая культура» и это предмет специальных познаний и компетенции юриста).
Анализ проблемы выражения оценки в спорных речевых произведениях закончим следующим тезисом: вопрос о наличии / отсутствии негативной информации о лице или группе лиц не является юридически значимым. Поясним данный тезис. Очевидно, что в этом случае компетенция лингвиста-эксперта ограничена квалификацией модальной оценки в спорном высказывании, а этим навыком, как мы полагаем, обладает любой носитель языка, и для квалификации информации в этом аспекте не требуются специальные познания в области лингвистики, так как все и лингвисты и нелингвисты имеют опыт употребления негативной оценки в своих речевых произведения, а также речевой и неречевой опыт реакции на негативную оценку, высказанную в их адрес.
К данной категории задач имеет отношение и установление контрастивной предикации [Баранов, 2007, с. 455]. Думаем, что нет никакой возможности отказывать рядовому носителю русского языка в том, что в высказывании «Кавказцев – на Кавказ!» существует оценочное противопоставление кавказцев и других, на то, что в данных случаях носителя языка не могут ошибиться указывает и сам А.Н. Баранов, анализируя фразу «Россия для россиян» [Баранов, 2007, с. 456].