Глава 20. Поцелуй дементора
Никогда еще Гарри не приходилось участвовать в такой странной процессии. Первым спускался Живоглот, следом — Люпин, Петтигрю и Рон, словно участники какого–то диковинного шестиногого забега; за ними неспешно плыл профессор Снегг, стукаясь ногами о ступени, увлекаемый вниз собственной волшебной палочкой в руке Сириуса Блэка. Гарри и Гермиона замыкали шествие.
Идти по туннелю было непросто. Люпин, Петтигрю и Рон двигались боком один за другим, причем Люпин все время держал Петтигрю под прицелом волшебной палочки. Сириус с помощью волшебной палочки Снегга удерживал плывущего по воздуху профессора в вертикальном положении, голова Снегга то и дело чиркала о низкий потолок Гарри показалось, что Блэк и не думает этому помешать.
— Понимаешь, что это значит? — спросил Сириус у Гарри, когда они медленно продвигались по туннелю. — Разоблачение Петтигрю?
— То, что ты теперь свободен, — ответил Гарри. — Да... А скажи, ты знаешь, что я твой крестный отец?
— Знаю.
— Хм–м... Твои родители назначили меня твоим опекуном, — с некоторой неловкостью продолжал Блэк, — если с ними что случится...
Гарри не верил своим ушам. Неужели Сириус предложит ему то, о чем он начал мечтать.
— Я, разумеется, пойму если ты захочешь остаться с дядей и тетей... Но ты все–таки подумай. Мое доброе имя восстановлено... может, если бы ты захотел... э–э... другой дом...
Гарри даже стало жарко.
— Ты хочешь, чтобы я жил с тобой? — воскликнул он, ударившись головой о какой–то камень. — Уехал от Дурслей?
— Я так и знал, что ты будешь против, — совсем смутился Блэк — Я просто подумал...
— Что? — У Гарри тоже сел голос. — Да. Я мечтаю расстаться с Дурслями! А дом у тебя есть? Когда можно туда поехать?
Сириус остановился и взглянул на Гарри. Голова Снегга опять проехалась по потолку, но Блэк даже внимания на это не обратил.
— Значит, ты согласен? Да?
— Ну конечно!
И Гарри первый раз увидел, как мрачное лицо Сириуса озарила улыбка. Перемена была разительна — словно кто–то другой, лет на десять моложе, вдруг проглянул сквозь изнуренную маску; и Сириус на какой–то миг стал похож на того человека, который весело смеялся на свадьбе родителей Гарри.
До конца туннеля они больше не разговаривали. Живоглот выскочил наверх первый. И наверное, сразу нажал лапой сучок на Иве, так что, выбравшись из–под земли, Люпин, Петтигрю и Рон не услышали даже шелеста свирепых веток.
Блэк протолкнул Снегга в дыру и отступил, пропуская вперед Гарри с Гермионой. Наконец все оказались снаружи.
Луга были погружены в темноту, и лишь далекие окна замка светились во мраке. Не говоря ни слова, двинулись дальше; Петтигрю по–прежнему сопел и время от времени принимался хныкать. У Гарри в голове звенело: он уедет от Дурслей, будет жить с Сириусом Блэком, лучшим другом родителей... Дурсли в обморок упадут, когда он им скажет, что будет теперь жить у преступника, которого они видели по телевизору!
— Одно неверное движение, Питер... — грозно предупредил Люпин, его волшебная палочка неизменно смотрела в бок Петтигрю.
Шли молча, огни замка медленно приближались. Снегг парил перед Блэком, подбородок его то и дело ударял в грудь. И тут...
Облака разошлись, и на землю пали неясные тени; вся компания словно окунулась в лунный свет.
Люпин, Петтигрю и Рон остановились так неожиданно, что Снегг на них натолкнулся. Сириус замер, махнув рукой Гарри и Гермионе, чтобы те не двигались.
Гарри видел силуэт Люпина, профессор точно окостенел, и тут же его руки и ноги стали дрожать.
— Господи! — ахнула Гермиона. — Он же сегодня не принял зелье! Он опасен!
— Бегите! — негромко крикнул Блэк. — Бегите немедленно!
Но как они могли убежать: Рон–то прикован к Петтигрю и Люпину. Гарри рванулся к другу, но Блэк без церемоний обхватил его поперек туловища и отбросил.
— Предоставь это мне… Беги!
Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью. У Живоглота мех вновь встал дыбом, кот попятился.
Превращение произошло, и оборотень лязгнул страшными длинными зубами. В тот же миг Сириус исчез — вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пес.
Едва оборотень вырвался из наручников, пес схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Рона и Петтигрю. Звери сцепились, клык к клыку, царапая друг друга когтями.
Гарри стоял, поглощенный схваткой, ничего больше не замечая. У него за спиной раздался крик Гермионы, и Гарри, придя в себя, обернулся.
Петтигрю кинулся за упавшей волшебной палочкой Люпина; Рон, не удержавшись на своей забинтованной ноге, упал. Грохнул взрыв, вспышка света — и Рон лишился чувств. Еще взрыв — Живоглот взлетел в воздух и рухнул на землю подобно груде тряпья.
— Экспеллиармус! — Гарри нацелил волшебную палочку на Петтигрю. Палочка Люпина взмыла в небо и пропала. — Ни с места! — крикнул он и бросился на помощь другу.
Слишком поздно. Петтигрю успел превратиться. Гарри заметил только длинный, облезлый хвост, скользнувший сквозь наручники на откинутой руке Рона, и услышал легкий шорох в траве.
Тишину разорвал вой и громовое рычание. Гарри оглянулся — оборотень во весь опор мчался к Запретному лесу.
— Сириус, Люпин убежал в лес, Петтигрю превратился! — что есть мочи завопил Гарри.
Морда и спина у Блэка были в крови, но при этих словах он собрал все силы и бросился за оборотнем. Спустя мгновение топот его лап уже был не слышен.
Гарри и Гермиона подбежали к Рону.
— Что он с ним сделал? — прошептала Гермиона.
Веки Рона смежились, рот открыт. Он никого не видел и не узнавал. Но он, несомненно, был жив, друзья слышали его дыхание.
— Не знаю...
Гарри в отчаянии огляделся. Блэк и Люпин исчезли, так что компанию им составлял один Снегг, все еще висящий без сознания между землей и небом.
— Надо позвать на помощь и скорее доставить их в замок — Гарри отбросил волосы с глаз и попытался привести мысли в порядок. — Идем, Гермиона...
Откуда–то из мрака донесся визг собаки, которой причинили боль.
— Сириус... — Гарри напряженно вгляделся во тьму
Минуту он колебался — для Рона они сейчас ничего не могут сделать, а, судя по визгу, Блэк в беде...
Гарри пустился бежать, Гермиона — за ним. Звуки доносились со стороны озера. Они помчались туда, Гарри несся, не чуя ног.
Вой внезапно оборвался. Добежав до берега, они увидели Сириуса. Он снова превратился в человека и теперь стоял на четвереньках, уткнувшись лицом в ладони.
— Не–е–е–е–ет! — умолял он. — Не–е–е–е–ет! Не на–а–а–до...
И тут Гарри увидел их. Дементоры, не меньше сотни, скользили к ним со всех сторон по берегу озера. Он огляделся — знакомое леденящее чувство пронизало внутренности, глаза застлал туман; из темноты надвигались все новые группы дементоров, окружая их.
— Гермиона, подумай о самом лучшем! — Гарри поднял волшебную палочку, отчаянно моргая, чтобы прояснить зрение. Он затряс головой: ему уже слышался слабый, но такой знакомый крик.
«Я буду жить с моим крестным отцом. Уеду от Дурслей». Все его мысли сосредоточились на Сириусе, и он воскликнул:
— Экспекто патронум! Экспекто патронум!
Тело Блэка сотрясла судорога, он лежал бледный, как мертвец.
«Все будет хорошо. Я уеду с ним, мы будем жить вместе».
— Экспекто патронум! Гермиона, повторяй! Экспекто патронум!
— Экспекто… — пролепетала Гермиона, — экспекто… экспекто…
Но толку от нее не было никакого. Кольцо смыкалось, дементоры были уже метрах в трех.
— Экспекто патронум! — надрывался Гарри, силясь перекричать нарастающий вопль в ушах. — Экспекто патронум!
Серебряная струйка вытекла из волшебной палочки и зависла в воздухе. Краем глаза Гарри увидел, что Гермиона упала. Он остался один... совершенно один...
— Экспекто… экспекто патронум…
Ноги подогнулись, колени его коснулись холодной травы. Перед глазами клубился туман. Страшным усилием воли он заставил себя вспомнить: Сириус невиновен... невиновен... Все будет хорошо... Мы будем жить вместе...
— Экспекто патронум! — Ему становилось трудно дышать.
В тусклом свете слабенького Патронуса он увидел остановившегося в двух шагах дементора. Серебристое облачко было для него непреодолимой преградой, но из–под черного плаща высунулась длинная, мерзкая, вся в язвах рука, она пыталась отодвинуть Патронуса.
— Стойте, стойте! — задыхаясь, кричал Гарри. — Он невиновен… экспекто… экспекто патронум!
Они следили за ним, их свистящее дыхание было подобно злобным вихрям. Ближайший дементор, казалось, размышлял, что делать с Гарри. Потом поднял полусгнившие руки и откинул капюшон. Глаз не было, не было и глазниц. Вместо них — тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, но рот имелся — зияющая воронка, всасывающая воздух со звуком, напоминающим предсмертный хрип.
Гарри оцепенел от ужаса — он был не в силах шелохнуться, вымолвить слово, Патронус было вспыхнул, но тут же угас. Все вокруг окутал туман. Но борьбы прекращать нельзя.
— Экспекто патронум...
Нет даже тонкой струйки. Послышался знакомый плач.
— Экспекто патронум...
Туман сгустился. Гарри стал на ощупь искать Сириуса, нашел его руку... Они не заберут его!
Внезапно влажные, холодные пальцы обхватили шею Гарри. Он совсем близко почуял зловонное дыхание дементора... Значит, они решили сначала избавиться от него... Крик матери вновь зазвучал в ушах. Ее голос, наверное, последнее, что он слышит в жизни...
И тут сквозь туман Гарри померещилось серебряное сияние. Оно разгоралось все ярче. Гарри ничком упал в траву…
Чуть живой, дрожащий Гарри открыл глаза. Все кругом было залито слепящим светом. Крик в ушах смолк, холод заметно отступал.
Что–то отогнало дементоров, защитило Гарри, Сириуса и Гермиону... Хриплые, всасывающие звуки затихали... воздух теплел... дементоры удалялись.
Гарри через силу приподнялся и увидел животное, излучавшее потоки света. Оно галопом уносилось прочь, прямо по глади озера. Пот заливал глаза, но Гарри пытался разглядеть, кто это... Зверь сверкал, как волшебный единорог...
Стараясь удержать уплывающее сознание, Гарри проследил взглядом за таинственным зверем. Достигнув другого берега, он остановился.
На какой–то миг Гарри увидел рядом с ним чью–то неясную тень. Кто–то очень знакомый приветственно протянул руку, хотел погладить зверя. Кто это? Нет, этого не может быть...
Гарри ничего не понимал. Он больше не мог думать, силы оставили его, он уронил голову на траву и лишился чувств.
Глава 21. Секрет Гермионы
— Потрясающе... Просто невероятно... Просто чудо, что никто не погиб... Ни о чем подобном не слышал... Какое счастье, что вы там оказались, Снегг...
— Благодарю вас, министр.
— Орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить.
— Огромное вам спасибо, министр.
— Вижу, у вас глубокий порез... Работа Блэка, я полагаю?
— Нет, министр. Это Поттер, Уизли и Грэйнджер.
— Быть не может!
— Блэк заколдовал их, я это сразу понял. Помрачающее заклинание, судя по их поведению. Видимо, внушил им, что невиновен. Они не ведали, что творили... Их вмешательство, однако, могло бы помочь Блэку бежать. Похоже, они решили сами, без посторонней помощи поймать его. До сих пор им удавалось выходить сухими из воды, и, боюсь, они слишком возомнили о себе... И конечно, Поттеру директор позволяет неслыханные вольности...
— Естественно, Гарри Поттер, вы же понимаете... Мы все питаем к нему слабость...
— Тем не менее благотворно ли сказывается на нем столь чрезмерное внимание к его особе? Лично я обращаюсь с ним как с другими учениками. А любого другого ученика исключили бы по меньшей мере временно за то, что подверг своих товарищей такой опасности. Судите сами, министр: в нарушение всех школьных правил, после всех предосторожностей, принятых для его безопасности, ночью, в обществе оборотня и убийцы... К тому же есть основания верить, что он незаконно посещал Хогсмид...
— Ну, ну, Снегг, мы разберемся. Мальчик, без сомнения, наделал глупостей...
Гарри слушал все это, лежа с плотно закрытыми глазами. Он чувствовал невероятную слабость. Казалось, будто слова еле ползут от ушей к мозгу, и потому было трудно что–то понять. Руки и ноги точно налиты свинцом, тяжелые веки не поднимаются. Хотелось вечно лежать здесь, на этой удобной кровати…
— Но больше всего меня поразило поведение дементоров... У вас нет никакой догадки, что заставило их уйти, Снегг?
— Понятия не имею, министр. Когда я подошел, они уже расходились к своим постам у выходов с территории.
— Невероятно! Между тем Блэк, Гарри и девочка...
— Все были без сознания, когда я нашел их. Естественно, я связал Блэка, заткнул ему рот, создал носилки и доставил их всех сюда в замок.
Наступило молчание. Мысли Гарри стали понемногу оживать, и под ложечкой у него засосало. Он открыл глаза.
Все слегка расплывалось — кто–то снял с него очки. Он лежал в полутемном больничном крыле. В другом конце палаты Гарри различил мадам Помфри, она стояла к нему спиной, склонившись над чьей–то постелью. Он сощурился, под рукой мадам Помфри виднелась рыжая шевелюра Рона.
Гарри приподнял голову над подушкой. Справа от него на кровати, залитой лунным светом, лежала Гермиона, глаза открыты, вся точно окаменела. Но, заметив, что Гарри очнулся, она приложила палец к губам, махнув на дверь больничного отделения. Та была прикрыта неплотно, и из коридора долетали голоса Снегга и Корнелиуса Фаджа.
В полумраке палаты мадам Помфри поспешила к кровати Гарри. В руках у нее был кусок шоколада размером с добрый валун.
— Ага, проснулся! — просияла мадам Помфри. Она водрузила шоколадную гору на столик возле кровати и принялась молоточком дробить ее на части.
— Как Рон? — спросили Гарри и Гермиона одновременно.
— Жив, — сдержанно ответила мадам Помфри. — А что касается вас двоих, вы останетесь здесь, пока я не буду удовлетворена вашим состоянием... Поттер, что вы такое делаете?
Гарри сел, надел очки и взял волшебную палочку.
— Мне надо немедленно увидеть директора, — заявил он.
— Поттер, — ласково промолвила мадам Помфри, — все в порядке. Блэка поймали. Он заперт наверху. Дементоры с минуты на минуту применят к нему Поцелуй.
— Что?
Гарри спрыгнул с кровати, Гермиона — за ним. Громкий возглас услышали в коридоре, в тотже миг Корнелиус Фадж со Снеггом оказались в палате.
— Гарри, что такое? — встревоженно воскликнул Фадж. — Немедленно в постель! Вы ему дали уже шоколад? — обратился министр к мадам Помфри.
— Министр, пожалуйста, — взволнованно заговорил Гарри. — Сириус Блэк невиновен! Питер Петтигрю давным–давно инсценировал свою смерть! Мы видели его сегодня ночью! Нельзя так наказывать Сириуса, он...
Но Фадж, печально улыбнувшись, покачал головой:
— Гарри, Гарри, у тебя все в голове перепуталось. Ты прошел через страшное испытание... Ложись скорее. Опасность уже позади.
— Все это не так! — закричал Гарри. — Вы схватили невинного человека!
— Министр, послушайте, пожалуйста. — Гермиона встала рядом с Гарри, устремив на Фаджа умоляющий взгляд. — Я тоже видела его... Он был крысой Рона. А на самом деле он анимаг — я говорю о Питере Петтигрю...
— Вот видите, министр, — пожал плечами Снегг. — Оба околдованы... Блэк применил заклинание...
— Мы не околдованы! — разошелся Гарри.
— Министр! Профессор! — сердито вмешалась мадам Помфри. — Я вынуждена настаивать, чтобы вы немедленно ушли! Поттер мой пациент, его нельзя волновать!
— Я не волнуюсь. Я пытаюсь рассказать, что произошло на самом деле! — вспылил Гарри. — Выслушайте же меня!
Но тут мадам Помфри изловчилась и сунула ему в рот здоровенный кусок шоколада. Гарри смолк, и она силой уложила его в постель.
— А теперь, пожалуйста, министр... Дети нуждаются в покое. Приходите завтра.
Но тут дверь снова распахнулась. На сей раз вошел Дамблдор. Неимоверным усилием Гарри проглотил шоколад и опять вскочил.
Профессор Дамблдор, Сириус Блэк…
— Ради всех святых! — возопила мадам Помфри. — Здесь больничное крыло или что? Директор, я настаиваю...
— Прошу прощения, Поппи, но мне надо сказать два слова мистеру Поттеру и мисс Грэйнджер, — вежливо произнес Дамблдор. — Я только что разговаривал с Сириусом Блэком...
— Догадываюсь. Он поведал вам ту же сказочку, которой заморочил голову Поттеру, — фыркнул Снегг. — Что–то там о крысе, о том, что Петтигрю жив...
— Да, действительно, так он и говорил, — кивнул Дамблдор, разглядывая Снегга сквозь свои очки-половинки.
— Выходит, мое свидетельство ничего не значит? — зарычал Снегг. — Питера Петтигрю не было ни в Визжащей хижине, ни на территории замка. Никаких признаков!
— Потому что вы были в обмороке, профессор! — горячо возразила Гермиона. — Вы пришли слишком поздно. И не все слышали.
— Мисс Грэйнджер, придержите язык!
— Что это вы, Снегг, — укорил профессора Фадж. — У юной леди легкое помрачение рассудка. Надо быть снисходительнее.
— Мне хотелось бы поговорить с Гарри и Гермионой наедине, — твердо сказал Дамблдор. — Корнелиус, Северус, Поппи, будьте добры, оставьте нас.
— Но директор! — возмущенно заклокотала мадам Помфри. — Дети нуждаются в лечении, отдыхе...
— Дело не терпит отлагательств, — нахмурил брови Дамблдор. — Я вынужден настаивать.
Мадам Помфри поджала губы и удалилась к себе в кабинет, хлопнув дверью. Фадж взглянул на внушительные золотые часы, висевшие у него на жилетной цепочке.
— Дементоры сейчас подойдут. Надо встретить их Дамблдор, увидимся наверху.
Он подошел к двери, открыл ее, приглашая Снегга, но тот и не подумал тронуться с места.
— Вы, надеюсь, не поверили ни одному слову Блэка? — прошипел он, впившись глазами в лицо Дамблдора.
— Я хочу поговорить с Гарри и Гермионой наедине, — повторил Дамблдор.
Снегг подступил к нему на шаг.
— Сириус Блэк проявил наклонности убийцы еще в шестнадцать лет. Вы забыли это, директор? Забыли, что однажды он пытался убить меня?
— Я пока на память не жалуюсь, Северус, — спокойно отозвался Дамблдор.
Снегг повернулся на каблуках и проследовал из палаты, Фадж все еще придерживал для него дверь. Дамблдор повернулся к Гарри с Гермионой, и, едва дверь захлопнулась, оба наперебой заговорили:
— Профессор, Блэк говорит правду: мы сами видели Петтигрю...
— Он убежал, когда профессор Люпин превратился в волка...
— Стал крысой...
— У Петтигрю на передней лапе, нет, на руке нет пальца. Он сам отрезал его...
— Это Петтигрю напал на Рона, а не Сириус... Дамблдор поднял руку, прервав этот поток объяснений.
— Теперь ваша очередь слушать, и я попросил бы не перебивать меня, потому что времени у нас чрезвычайно мало, — начал он негромко. — Кроме ваших слов, нет никаких доказательств, подтверждающих рассказ Блэка. А слова двух тринадцатилетних волшебников, увы, никого не убедят. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю. Я сам свидетельствовал перед министром, что Сириус был у Поттеров Хранителем Тайны.
— Профессор Люпин может подтвердить... — не удержался Гарри.
— Профессор Люпин далеко в лесу и не в состоянии кому–либо что–либо рассказать. А когда он снова обретет человеческий облик, будет уже поздно. И Сириус будет хуже, чем мертв. Могу добавить, что у большинства моих коллег оборотни вызывают столь мало доверия, что его поддержка едва ли поможет. Особенно если учесть, что они с Блэком старые друзья.
— Но...
— Пойми, Гарри, у нас нет времени. Версия профессора Снегга выглядит гораздо убедительнее вашей.
— Он ненавидит Сириуса, — с отчаянием вымолвила Гермиона. — И все из–за той глупой шутки, которую Сириус с ним сыграл...
— Согласитесь, Сириус вел себя подозрительно. Напал на Полную Даму, проник с ножом в башню Гриффиндора. Ко всему этому Петтигрю, живой он или мертвый, не имеет никакого отношения. И у нас нет ни малейшей возможности доказать его невиновность.
— Но вы–то верите нам.
— Да, верю, — невозмутимо согласился Дамблдор. — Но я бессилен заставить других прозреть истину или отменить решение министра магии. У меня нет такой власти.
Глядя на его огорченное лицо, Гарри почувствовал, как земля уходит у него из–под ног. Он уже давно свыкся с мыслью о всемогуществе Дамблдора и рассчитывал, что директор запросто, одним махом найдет какое–то удивительное решение. И вот их последние надежды рушились.
— Сейчас нужно одно, — медленно проговорил Дамблдор, и его яркие голубые глаза перебежали с Гарри на Гермиону, — выиграть время.
— Но... — начала было Гермиона, и тут глаза у нее округлились. — Ну конечно!
— Теперь внимание. — Дамблдор заговорил тихо и отчетливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все сложится удачно, сегодня ночью вы спасете две невинные жизни. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грэйнджер, вы это знаете и знаете, сколь велик риск... Вас — никто — не должен — видеть.
Гарри понятия не имел, о чем идет речь. А Дамблдор встал и, дойдя до двери, обернулся.
— Я закрою вас здесь. Сейчас, — он взглянул на часы, — без пяти двенадцать. Мисс Грэйнджер, вам хватит трех оборотов. Желаю удачи.
— Желаю удачи? — повторил Гарри, как только за Дамблдором закрылась дверь. — Три оборота? О чем он говорил? Что мы будем делать?
Гермиона пошарила у себя за пазухой и извлекла очень длинную золотую цепь.
— Гарри, иди сюда, — велела она. — Быстро! Гарри подошел к ней, окончательно сбитый с толку. Гермиона подняла цепь перед собой, и он увидел на ней крохотные, сверкающие песочные часы.
— Встань ближе.
Она накинула цепь и ему на шею.
— Не шевелись.
— Да что ты такое делаешь? — Гарри совершенно растерялся.
Гермиона трижды перевернула песочные часы. Темнота в палате рассеялась, и Гарри почувствовал, что очень быстро он летит куда–то назад. Мимо неслись смутные цветные пятна и контуры, уши заложило — он попытался крикнуть, но не слышал своего голоса...
Но вот под ногами вновь появилась твердая почва, и все опять обрело привычные очертания.
Они с Гермионой стоят в пустынном холле, из распахнутых парадных дверей на мощеный пол льется поток золотых солнечных лучей. Гарри ошарашено взглянул на Гермиону и на цепь от часов, врезавшуюся ему в шею.
— Гермиона, что произошло?
— Быстро! — Гермиона схватила его за руку и потащила через холл к чулану, где хранились швабры, щетки и ведра, втолкнула его туда, вошла сама и прикрыла за собой дверь.
— Что... Как... Гермиона, Я ничего не понимаю!
— Мы переместились назад во времени, — шепотом объяснила Гермиона. В темноте она сняла цепь с шеи Гарри. — На три часа.
Гарри нащупал свою ногу и что было силы ущипнул. Вышло очень больно. Да, похоже, это и впрямь не фантастический сон.
— Но...
— Ш–ш–ш–ш! Слушай! Кто–то идет! Скорее всего, мы!
Гермиона прижалась ухом к двери чулана.
— Шаги в холле... Да, это мы идем к Хагриду!
— Ты хочешь сказать, — прошептал Гарри, — что мы здесь, в этом чулане, и снаружи?
— Нуда, — кивнула Гермиона, не отрывая уха от двери. — Уверена, это мы... по звуку не больше трех человек… и идем медленно — ведь на нас мантия–невидимка...
Она умолкла, по–прежнему напряженно прислушиваясь.
— Мы спускаемся по парадной лестнице... Гермиона присела на перевернутое ведро — вид у нее был очень взволнованный. Но Гарри желал услышать ответы на некоторые вопросы.
— Где ты достала эту песочную штуковину?
— Она называется Маховик Времени, — вполголоса начала рассказ Гермиона, — мне ее дала профессор МакГонагалл после летних каникул. Благодаря этому Маховику я успевала посещать все мои занятия. Профессор МакГонагалл взяла с меня клятву, что я ничего никому не скажу. Ей пришлось написать множество писем в Министерство магии, чтобы мне позволили пользоваться Маховиком; она убедила их, что я — идеальная студентка и никогда не применю его ни для чего, кроме учебы... С его помощью я возвращалась назад во времени и заново использовала уже истекшие часы — так я бывала на нескольких уроках одновременно. Но, Гарри, я не понимаю, чего сейчас хочет от нас Дамблдор, что именно мы должны сделать. Почему он сказал вернуться именно на три часа? Как это может помочь Сириусу?
Гарри в задумчивости посмотрел на ее скрытое полумраком лицо:
— По–моему, он хочет, чтобы мы изменили события, которые в это время произошли. Три часа назад мы отправились к Хагриду...
— Сейчас и есть три часа назад, и мы как раз идем к Хагриду, — вставила Гермиона. — Мы сию минуту слышали, как мы уходим...
Гарри наморщил лоб: ему казалось, он чувствует, как у него напряглись мозги.
— Дамблдор сказал прямо: мы можем спасти две невинные жизни... — И тут его осенило: — Гермиона, он нам подсказал — это Клювокрыл!
— А как же Сириус?
— Дамблдор нам точно указал, где окно кабинета Флитвика! А там они держат Сириуса! Надо подняться к окну на Клювокрыле и вызволить Сириуса. Они улетят и оба спасутся!
Судя по лицу Гёрмионы, она пришла в ужас.
— Если нам это удастся и нас никто не заметит, это будет чудо!
— Но попытаться можно? — Гарри поднялся и тоже приложил ухо к двери. — Никого не слышно... Идем!
Он приоткрыл дверь чулана. Холл был пуст. Стараясь не шуметь, друзья выскочили из комнатки и спустились по каменным ступеням. Тени уже вытягивались, верхушки Запретного леса позолотились последними лучами.
— А вдруг кто–то смотрит в окно… — Гермиона оглянулась на замок.
— Придется бежать, — с решимостью сказал Гарри. — И прямо в лес. Спрячемся за деревьями и понаблюдаем.
— Согласна, но побежим вокруг теплиц, — предложила Гермиона. — Чтобы из двери Хагрида нас тоже не было видно. Иначе нас знаешь кто заметит — мы сами!
Так и не поняв, что она имела в виду, Гарри сорвался с места, Гермиона бросилась за ним. Они стремглав пронеслись мимо грядок с овощами к оранжереям, секунду выждали за ними и помчались во все лопатки дальше, обогнули Гремучую иву, спеша укрыться под пологом леса.
Оказавшись в безопасности, Гарри оглянулся — мгновение спустя подоспела запыхавшаяся Гермиона.
— Прекрасно, — переводя дух, вымолвила она. — Теперь идем к домику Хагрида. Осторожнее, Гарри, не дай бог, нас кто увидит.
Неслышно ступая, друзья пошли меж деревьев, держась опушки леса. В просветах листвы показалась хижина Лесничего и до них тут же донесся стук в дверь. Они поскорее спрятались за неохватным стволом векового дуба, выглядывая с обеих сторон. На порог вышел бледный, дрожащий Хагрид, озираясь: кто же это стучал? Гарри услышал собственный голос:
— Это мы. Под мантией–невидимкой. Впусти нас скорее, мы ее снимем.
— Эх, не след бы вам приходить, — опечалился Хагрид. Он отступил назад и поспешно прикрыл дверь.
— Потрясающе! — восхитился Гарри.
— Идем ближе к хижине, — прошептала Гермиона. — Надо быть рядом с Клювокрылом.
Прокрались за деревьями и увидели встревоженного гиппогрифа, привязанного к изгороди у тыквенной грядки.
— Сейчас? — шепнул Гарри.
— Ни в коем случае. Если мы похитим его сейчас, Комиссия подумает, что Хагрид выпустил его на свободу! Надо, чтобы они увидели его здесь, на привязи!
— Но тогда у нас останется не больше шестидесяти секунд, — покачал головой Гарри. Затея начала казаться невыполнимой.
В это время в домике послышался звон бьющегося фарфора.
— Это Хагрид разбил кувшин, — вздохнула Гермиона. — И я сейчас найду Коросту.
Действительно, спустя несколько минут они услышали изумленный возглас Гермионы.
— Гермиона, а что, если... Мы ворвемся внутрь и схватим Петтигрю? — неожиданно предложил Гарри.
— Ты что? — шепотом произнесла Гермиона. — Мы нарушим важнейший волшебный закон. Никаких изменений во времени! Это нельзя! Ты же слышал Дамблдора: если нас увидят...
— Кто нас увидит? Мы сами да еще Хагрид!
— Гарри, вообрази: ты видишь себя, как ты врываешься в хижину...
— Н–ну... я бы подумал, что спятил или столкнулся с темной магией...
— И наверняка набросился бы на самого себя! Профессор МакГонагалл рассказывала кошмарные случаи. Волшебники иногда вмешивались в ход времени... И многие убивали себя — в прошлом или в будущем!
— Ну, ладно, — не стал спорить Гарри. — Это я так, просто подумал...
Гермиона толкнула его локтем и указала на замок. Гарри немного подвинулся, чтобы ветки не загораживали темнеющие вдалеке парадные двери, — по ступеням спускались Дамблдор, Фадж, древний старец — член Комиссии — и палач Макнейр.
Пальцы Гермионы стиснули плечо Гарри:
— Сейчас из хижины выйдем мы.
В самом деле, спустя мгновение задняя дверь отворилась, и Гарри увидел самого себя, Рона и Гермиону, выходящих с Хагридом. Такого он еще никогда в жизни не ощущал — лежать под деревом и видеть самого себя на тыквенной грядке.
— Все в порядке, Клювик, все в порядке. — Хагрид погладил Клювокрыла, и, повернувшись к друзьям, прибавил: — Уходите скорее!
— Мы не уйдем...
— Мы им расскажем, как все было на самом деле...
— Они не посмеют убить его...
— Идите! — взревел Хагрид. — Хватает бед и без ваших неприятностей!
Гарри смотрел, как Гермиона, стоя на грядке, накинула мантию на него и Рона.
— Бегите быстрее. И не слушайте...
В переднюю дверь постучали. Это пожаловали свидетели и исполнитель приговора. Хагрид оглянулся вокруг и пошел обратно в дом, оставив заднюю дверь приоткрытой. Гарри видел, как под их шагами приминалась трава, слышал удаляющийся топот трех пар ног. Невидимые Гарри, Рон и Гермиона ушли, но Гарри и Гермиона, спрятавшиеся за деревьями, благодаря приоткрытой двери, могли слышать все, что происходило внутри.
— Где чудовище? — раздался голос Макнейра.
— Снаружи... на улице... — с трудом произнес Хагрид.
Гарри поспешно убрал голову — в окне домика появилось лицо Макнейра, тот высматривал Клювокрыла.
— Видите ли... хм... — послышался голос Фаджа. — Я сейчас зачитаю постановление о казни, Хагрид. Это не займет много времени, затем вы с Макнейром подпишете его. Это, Макнейр, входит в ваши обязанности. Таков закон...
Физиономия Макнейра в окне исчезла. Наступил решающий момент — теперь или никогда.
— Жди здесь: — Гарри повернулся к Гермионе. — Я сейчас все сделаю.
Не успел Фадж рта раскрыть, как Гарри выскочил из–за дерева, перемахнул через изгородь и очутился возле Клювокрыла.
— «Согласно решению Комиссии по обезвреживанию опасных существ, гиппогриф Клювокрыл, в дальнейшем именуемый осужденным, должен быть казнен шестого июня на закате...» — монотонно бубнил Фадж.
Стараясь не моргнуть, Гарри устремил взгляд в свирепый оранжевый глаз гиппогрифа и низко поклонился. Клювокрыл бухнулся на чешуйчатые колени и опять встал. Гарри быстро развязал веревку, которой Клювокрыл был привязан к забору.
— «... приговорен к смерти через отсечение головы, каковое должно быть произведено назначенным Комиссией экзекутором Уолденом Макнейром...»
— Вперед, Клювик, — чуть слышно уговаривал гиппогрифа Гарри. — Вперед, мы хотим тебе помочь... Только тихо...
— «... что и засвидетельствовано ниже означенными...» Хагрид, распишешься вот тут...
Гарри всей тяжестью повис на веревке, но гиппогриф словно врос лапами в землю.
— Пора приступать, — раздался скрипучий голос старца. — Хагрид, вам лучше остаться здесь…
— Нет, мне... это... надо быть... с ним. Не хочу, чтобы... ну, он был один...
В хижине послышались шаги.
— Клювик, ну иди! — отчаянно шипел Гарри, изо всех сил дергая веревку, привязанную к ошейнику гиппогрифа, и тот наконец стронулся с места, недовольно зашелестев крыльями. Оставалось пройти десять футов открытого пространства между задней дверью и лесом.
— Еще одну минутку, прошу вас, Макнейр, — прозвучал голос Дамблдора. — Вам ведь тоже надо подписать.
Шаги в хижине остановились. Гарри сильнее потянул веревку. Клювокрыл щелкнул клювом и прибавил ходу. Вместе перескочили через изгородь.
Из–за дерева выглянуло бледное лицо Гермионы.
— Скорее, Гарри! — одними губами прошептала она.
До Гарри доносился голос Дамблдора. Мальчик что было мочи дернул веревку, и Клювокрыл неохотно перешел на рысь. Вот они уже поравнялись с первыми деревьями...
— Быстрее, быстрее, — взмолилась Гермиона. Она выбежала навстречу, ухватилась за веревку и тоже налегла. Гарри оглянулся через плечо — огород Хагрида пропал из виду: значит, из хижины их уже не видно.
— Стой! — шепотом приказал он. — Нас могут услышать...
Задняя дверь хижины со стуком распахнулась. Гарри, Гермиона и Клювокрыл замерли в безмолвии — даже гиппогриф, казалось, напряженно прислушивается.
Тишину взорвал визгливый фальцет дряхлого члена Комиссии.
— Где он? Где чудовище?
— Он был привязан здесь! — с бешенством заорал палач Макнейр. — Я же только что его видел! На этом самом месте!
— Невероятно! — воскликнул Дамблдор, явно изумленный. В его голосе слышались нотки веселого изумления.
— Клювик! — прохрипел Хагрид.
Раздался свист и удар топора — похоже, палач в ярости рубанул по изгороди. Тут же грянул вопль, перешедший в рыдание.
— Убежал! Убежал! — вопил Хагрид. — Клювик мой, хороший, умный мальчик!
Клювокрыл рванул веревку, устремясь назад, к Хагриду. Гарри с Гермионой еле удерживали его, вцепившись мертвой хваткой, и зарывались каблуками в рыхлую лесную почву.
— Кто–то отвязал его! — рычал палач. — Надо обыскать лес и территорию замка...
— Макнейр, если Клювокрыла и в самом деле похитили, то неужели вы и впрямь полагаете, что похититель поведет его пешим ходом? — В тоне Дамблдора явно звучала насмешка. — Обыскивайте небеса, если на то пошло... Хагрид, я бы не отказался от чашки чая. Или хорошего глотка бренди...
— Нуда, профессор. — Хагрид был сам не свой от счастья. — Заходите, заходите...
Гарри и Гермиона внимательно слушали. Они различили шаги, тихую ругань палача, стук закрывшейся двери и вновь наступившую тишину.
— Теперь что? — прошептал Гарри, осматриваясь.
Гермиона еще не пришла в себя от потрясения.
— Останемся пока здесь... Подождем, когда они вернутся в замок. Улучим момент и подлетим на Клювокрыле к окну Сириуса... Его там не будет еще часа два... Ох, как все это сложно...
Она с тревогой оглянулась на лесную чащу. Солнце садилось. Гарри в задумчивости почесал бровь.
— Придется сменить место, чтобы видеть Гремучую иву. Иначе не будем знать, что происходит.
— Ладно. — Гермиона еще крепче сжала веревку Клювокрыла. — Но помни: нас никто не должен увидеть.
Пошли вдоль опушки леса. Наконец нашли удобное местечко в лесной чаще, откуда была хорошо видна Ива. Быстро смеркалось.
— Это Рон! — охнула Гермиона.
По лугу неслась темная фигура, и в дремлющем ночном воздухе далеко разносились крики:
— Живоглот, пшел отсюда! Короста, ко мне! Откуда ни возьмись, появились еще двое Гарри: видел себя и Гермиону, мчащихся вслед за Роном.
— Коросточка! Брысь, чертов кот! У Гарри сжалось сердце:
— Сириус!
Возле Ивы возник силуэт гигантского пса; на глазах друзей он сбил с ног Гарри, потом схватил Рона...
— Отсюда выглядит еще страшнее! — сказал Гарри, глядя, как пес втаскивает Рона в дыру между корней. — Нет, ты гляди! Ива ударила меня... теперь тебя... Вот это да!
Гремучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями. Гарри с Гермионой наблюдали, как они бегают вокруг, пытаясь подобраться к корням. Дерево вдруг замерло.
— Это Глотик нажал на сучок, — сказала Гермиона.
— Мы наконец у спуска в туннель, — комментировал Гарри. — Все, мы внутри.
Не успели они скрыться, Ива ожила. Еще секунда–другая и совсем близко послышались шаги: Дамблдор, Макнейр, Фадж и почтенный представитель Комиссии возвращались обратно в замок.
— Сразу же после того, как мы спустились в туннель! — воскликнула Гермиона. — Если бы Дамблдор мог пойти с нами...
— Макнейр и Фадж тоже бы за ним полезли, — мрачно отозвался Гарри. — Спорим на что угодно, Фадж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте...
Четверо мужчин поднялись в замок по парадной лестнице. Несколько минут сцена пустовала. И вот...
— Смотри, идет Люпин! — объявил Гарри: кто–то сбежал по каменным ступеням и со всех ног припустил к Иве, Гарри взглянул на небо — луна полностью скрылась за облаками.
Люпин поднял с земли сломанную ветку и ткнул ею в сучок на стволе. Дерево утихло, и Люпин тоже исчез в туннеле.
Гарри покачал головой:
— Как жаль, что он не захватил мантию... Она ведь как раз там лежит на земле... — Он обернулся кГермионе: — Давай я сейчас выскочу и подберу ее, тогда она не попадет Снеггу в руки и...
— Гарри, нас никто не должен видеть!
— И ты можешь такое вынести? — рассердился Гарри. — Просто сидеть и смотреть на этот ужас. Я все–таки сбегаю за мантией.
— Гарри, нет!
Гермиона вцепилась сзади в его мантию — и вовремя. Над лугом разнеслось громовое пение. Это был Хагрид. Он брел наверх, к замку, покачиваясь и горланя на пределе своей могучей глотки, размахивая в такт здоровенной бутылью.
— Видишь? — укорила Гарри Гермиона. — Видишь, что могло случиться? Нам никому нельзя показываться на глаза! Да стой же ты, Клювокрыл!
Гиппогриф вновь неистово рвался к Хагриду, Гарри вместе с Гермионой еле удерживали его. Развеселый Хагрид на нетвердых ногах поднялся в замок и исчез за дверями. Клювокрыл перестал вырываться, и голова его печально поникла.
Не прошло и двух минут, как двери замка вновь распахнулись, и на лестницу выскочил Снегг и бросился к Иве. У Гарри сжались кулаки. Возле дерева Снегг замедлил шаг и огляделся по сторонам. Увидел мантию–невидимку и поднял ее с земли.
— Убери от нее свои грязные руки! — шепотом прорычал Гарри.
— Ш–ш–ш–ш!
Снегг взял ту же самую ветку, что и Люпин, дотянулся до сучка на стволе и, закутавшись в мантию, нырнул в дыру между корнями.
— Ну вот, — удовлетворенно заметила Гермиона. — Теперь мы все там. Остается только ждать, пока мы снова появимся...
Она крепко привязала Клювокрыла к дереву, села на землю, выбрав место посуше, и обняла колени руками.
— Я, знаешь, чего не могу понять... Почему дементоры не забрали Сириуса? Помню, как они подошли, их было так много. И тут, по–моему, я отключилась.
Гарри тоже сел. И рассказал то, что видел: едва дементор приблизил к нему рот, что–то большое, серебряное примчалось галопом по озеру, и дементоры отступили.
Гермиона слушала Гарри, в изумлении приоткрыв рот.
— Но что это было?
— Это могло быть только одно… Отогнать дементоров под силу только настоящему Патронусу.
— Но кто его создал?
Гарри ничего не ответил. Он воскрешал в памяти того, кто появился на другом берегу озера. У него была мысль, кто это. Но нет, такое просто невозможно!
— На кого он похож? — настаивала Гермиона. — Кто–то из преподавателей?
— Нет, — ответил Гарри, — не преподаватель.
— Но это был очень сильный волшебник — он один отогнал всех дементоров... Ты говоришь, Патронус был очень яркий. Он его осветил? Неужели ты не разглядел его?
— Разглядел... — медленно проговорил Гарри. — Но... может, я только это вообразил... Я ведь тут же потерял сознание...
— Так кто это, по–твоему, был?
— Кто?.. — Гарри сглотнул, отдавая себе отчет, как странно прозвучит его ответ. — Я думаю, это был мой отец.
Гермиона вытаращила глаза, в них Гарри прочитал тревогу и сострадание.
— Но, Гарри, твой отец... он ведь умер, — тихо произнесла она.
— Знаю.
— Ты думаешь, что видел его призрак?
— Нет... Он был как живой, из плоти.
— Но тогда...
— Наверное, галлюцинация. — Гарри потер лоб. — Но, судя по фотографиям, точь–в–точь он...
Гермиону явно обеспокоило его душевное состояние.
— Понимаю, ты думаешь, это временное помешательство. — Гарри отвернулся, как будто хотел взглянуть на Клювокрыла, который клювом искал в земле червей. Но Гарри даже не видел его.
Он думал об отце и трех его старинных друзьях… Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост... Неужели здесь были этой ночью все четверо? Все считали, что Хвост давно погиб, а он объявился сегодня вечером. Может, и отец жив? Или это была галлюцинация? Человек был на той стороне озера, довольно далеко и все же целый миг Гарри был уверен...
Над головой ветерок чуть слышно шелестел листьями, луна то появлялась, то скрывалась за облаками; Гермиона сидела молча, повернувшись лицом к Иве.
Наконец, по прошествии часа...
— Вот и мы! — прошептала Гермиона.
Оба вскочили на ноги, Клювокрыл поднял от земли голову: Люпин, Рон и Петтигрю неуклюже выкарабкались из дыры между корнями. За ними Гермиона, следом выплыл, странно колыхаясь, бесчувственный Снегг, последними вылезли Гарри и Блэк. Вся компания двинулась вверх по склону к замку.
У Гарри заколотилось сердце. Он посмотрел на небо — в любую минуту облака могли разойтись и окрестности зальет лунный свет.
— Гарри, — предупредила Гермиона, словно угадав его мысли. — Оставайся на месте, не то нас увидят... Мы все равно ничего не можем сделать.
— Пусть, значит, Петтигрю сбежит еще раз, — проворчал Гарри.
— Как ты собираешься ловить в темноте крысу? — воззвала Гермиона к здравому смыслу. — Мы вернулись во времени, чтобы спасти Сириуса. И только за этим!
— Ладно, ладно, хорошо...
Выглянула луна. Далекие силуэты на лугу остановились, началось какое–то движение.
— Это Люпин, — тихо сказала Гермиона. — Он превращается.
Вдруг Гарри осенило.
— Гермиона! Нам нельзя здесь оставаться! Надо немедленно уходить.
— Говорю тебе: нельзя...
— Да я о другом! Ведь Люпин побежит по лесу как раз там, где мы прячемся. Гермиона ахнула.
— Скорее! — Она кинулась отвязывать Клювокрыла. — Скорее отсюда! Где лучше спрятаться? Дементоры появятся в любую минуту!
— Обратно к Хагриду! Там сейчас никого!
Бросились бежать со всех ног, Клювокрыл галопом следовал за ними. Позади раздался жуткий вой оборотня...
Вот и хижина. Гарри затормозил перед самой дверью, рывком распахнул ее, Гермиона с Клювокрылом ворвались внутрь, он метнулся следом и с грохотом задвинул засов. Волкодав Клык оглушительно залаял.
— Тише, Клык, это мы, — успокоила его Гермиона и почесала пса за ухом. — Чудом спаслись!
— И правда чудом».
Он посмотрел в окно. Отсюда было труднее следить за происходящим. Зато Клювокрыл был вполне счастлив в доме Хагрида: улегся перед камином, с довольным видом сложил крылья и приготовился хорошенько вздремнуть.
— Я, пожалуй, выйду, — предложил Гарри. — Отсюда ничего не увидишь. Мы можем упустить время.
Гермиона взглянула на него с подозрением.
— Да не собираюсь я ничего делать, — заверил ее Гарри. — Самое страшное сейчас — прозевать момент.
— Ладно, иди. Я подожду тебя здесь с Клювокрылом... Но смотри, Гарри, будь осторожней. Рядом оборотень и дементоры...
Снова оказавшись снаружи, Гарри осторожно пошел в обход хижины. Издалека донесся жалобный вой — это дементоры окружают Сириуса; они с Гермионой подбегут к нему с минуты на минуту...
Гарри не сводил глаз с озера, сердце в грудной клетке выбивало барабанную дробь. Кто бы ни послал Патронуса, он может появиться в любое мгновение.
Стоя у двери Хагрида, Гарри заколебался. Меня никто не должен видеть. Никто и не увидит. Он сам хочет увидеть... Чтобы точно знать...
А вот и дементоры. Они тут и там возникали из мрака, скользя вдоль кромки воды в другую от Гарри сторону. А он к ним приближаться не будет…
И Гарри побежал. Он думал сейчас об отце, только о нем. Вдруг все–таки это отец. Сейчас он все выяснит.
Озеро приближалось, вокруг ни души. На том берегу серебром замерцали слабые вспышки — его собственные попытки создать Патронуса.
У самой воды все заросло кустарником; Гарри продирался сквозь него, отчаянно вглядываясь в прогалы листвы. Серебряное мерцание на берегу внезапно погасло. Страшное волнение охватило его: сию минуту... вот–вот...
— Ну, папа, давай! — шептал он, озираясь кругом. — Где ты? Появись!
Никого. Гарри вгляделся в кольцо дементоров. Один из них откинул капюшон. Сейчас явится спаситель... но помощи в этот раз не было.
И тут его озарило. Он не отца видел — он видел самого себя.
Гарри выскочил из кустов и достал волшебную палочку.
— Экспекто патронум! — крикнул он.
И тогда из палочки вырвалось не бесформенное туманное облако, но сверкающий серебром зверь. Гарри прищурился, стараясь разглядеть, что это. Животное напоминало лошадь. Оно галопом понеслось прямо по черной глади озера, нагнув голову, бросилось на дементоров и замелькало среди темных фигур. Дементоры отступили, начали отходить назад, во тьму... и наконец их не стало.
Патронус повернул. Помчался по недвижной поверхности воды назад, к Гарри. Это была не лошадь, не единорог. Это был олень. Он сиял так ярко, как луна в небе... Он возвращался к Гарри.
У самого берега олень остановился. Его копыта не оставляли следов на мягкой земле. Он глядел на Гарри громадными серебряными глазами. Потом медленно наклонил увенчанную ветвистыми рогами голову. И Гарри догадался...
— Сохатый... — прошептал он. Протянул дрожащие пальцы к сказочному созданию, но оно в мгновение ока исчезло.
Гарри так и остался стоять с вытянутой рукой. Сердце неистово стучало. Сзади вдруг послышались шаги. Гарри обернулся — к нему спешила Гермиона, тащившая за собой Клювокрыла.
— Что ты сделал? — яростно прошептала она. — Ты же сказал, что только покараулишь.
— Я только что спас наши жизни, — ответил Гарри. — Иди сюда за этот куст... Я все тебе объясню.
Гермиона слушала, и у нее в который раз открылся от изумления рот.
— Кто–нибудь тебя видел?
— Ну конечно, ты что, не поняла? А тогда я видел себя, но подумал, что это отец! Значит, все в порядке!
— Гарри, не могу поверить. Ты создал Патронуса, который прогнал всех дементоров! Это очень, очень мощная магия...
— Я знал, что у меня получится. Потому что и тогда получилось. Теперь все ясно?
— Не знаю... Гарри, ты только посмотри на Снегга...
Гарри выглянул из кустарника. Снегг на том берегу пришел в себя. Соорудил волшебные носилки и уложил на них безвольные тела Гарри, Гермионы и Блэка. Четвертые носилки, на которых лежал Рон, уже парили неподалеку. Подняв перед собой волшебную палочку, Снегг двинул свою флотилию к замку.
— Ладно, пусть. Время на исходе. — Гермиона взглянула на часы. — У нас всего сорок минут до того, как Дамблдор запрет дверь в больничное крыло. А нам надо спасти Сириуса и вернуться в палату, пока не заметили наше отсутствие...
Они еще подождали, наблюдая, как плывущие облака отражаются в озере, слушая шелест листвы. Клювокрыл, заскучав, вновь занялся поисками червей.
— Как, по-твоему, его уже отвели наверх? — Гарри тоже посмотрел на часы, перевел взгляд на замок и стал считать окна справа от Западной башни.
— Посмотри–ка! — отвлекла его Гермиона. — Кто бы это мог быть? Он выходит из замка!
Гарри вгляделся в темноту. Какой–то мужчина быстрым шагом шел через луг по направлению к одному из выходов. За поясом у него что–то блеснуло.
— Макнейр! — сказал Гарри. — Пошел за дементорами. Пора, Гермиона...
Гермиона положила руки на спину Клювокрылу, Гарри подсадил ее, затем ступил на нижнюю ветку ближайшего деревца и, вскочив на Клювокрыла, сел впереди Гермионы. Перекинув веревку поверх его шеи, привязал конец к ошейнику с другого боку. Получилось что–то вроде вожжей.
— Готова? — тихо спросил он Гермиону. — Держись крепче.
И Гарри каблуками толкнул Клювокрыла.
Гиппогриф с места взмыл в темное небо. Чувствуя под собой мощные взмахи громадных крыльев, Гарри сжал коленями его бока. Гермиона, вцепившись в Гарри, испуганно шептала:
— Ой, мне это не нравится. Совсем не нравится…
Гарри направил Клювокрыла вперед, и вскоре гиппогриф набирал высоту уже у самой стены замка. Гарри с силой потянул левый повод, и Клювокрыл повернул, а Гарри стал считать пролетающие мимо окна.
— Тпру! — завопил он у одного окна и рывком натянул поводья.
Клювокрыл резко сбавил скорость, и они остановились, если не считать, что их бросало вверх–вниз в такт взмахам крыльев, удерживающих гиппогрифа в воздухе.
— Он здесь! — Гарри заметил в окне Сириуса. Когда крылья опустились, протянул руку и осторожно постучал в стекло.
Блэк поднял глаза, и у него отпала челюсть. Беглец соскочил с кресла, бросился к окну, хотел открыть, но оно было заперто.
— Отойдите назад! — махнула ему Гермиона и вынула волшебную палочку, другой рукой крепко держась за Гарри. — Алохомора!
Окно со звоном открылось.
— Но как?.. Как? — Блэк от изумления потерял голос, уставившись на гиппогрифа.
— Скорее сюда, у нас совсем мало времени. — Гарри мертвой хваткой обхватил глянцевую шею Клювокрыла, удерживая его на уровне окна. — Тебе надо немедленно бежать отсюда. Дементоры уже на подходе, за ними пошел Макнейр.
Взявшись за края рамы, Блэк высунул наружу голову и плечи — к счастью, он был очень худ — и через несколько секунд он уже сидел на спине гиппогрифа позади Гермионы.
— Отлично... Клювокрыл, а теперь скорее на верх башни! — скомандовал Гарри, дернув веревку.
Один взмах могучих крыльев — и они снова летят ввысь, на самую верхушку Западной башни. Цокнув когтями, Клювокрыл приземлился на площадке, окруженной зубчатой стеной. Гарри с Гермионой тотчас соскочили с него.
— Сириус, немедленно улетай, — переводя дух, сказал Гарри. — Они вот–вот придут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет.
Клювокрыл скреб по крыше лапой, потряхивая остроклювой головой.
— А что с другим мальчиком? Роном? — спросил Сириус.
— С ним будет все нормально. Пока–то не очень, но мадам Помфри уверяет, что она его вылечит. Скорее лети, Блэк!
Но Сириус все смотрел на Гарри.
— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас?
— Лети! — заорали одновременно Гарри и Гермиона.
Блэк развернул Клювокрыла в небо.
— Мы еще увидимся! Ты истинный сын своего отца, Гарри...
Сириус сжал каблуками бока Клювокрыла. Исполинские крылья вновь развернулись, воздушная волна едва не сбила Гарри с Гермионой с ног, и гиппогриф взмыл в небо. Гарри долго провожал его взглядом. Огромная птица и ее наездник становились все меньше, меньше. Луна зашла за облако. И спасенные беглецы исчезли из виду.