КОГО НЕ ПОБЕДИЛ АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ 7 страница
Отделилась и Крымская Скифия. Но в результате осталась один на один с Боспором, была разгромлена и попала в зависимость от него. Царь Рескупорид III (правивший в 210–227 гг.) назвал себя «царем всего Боспора и тавроскифов». Даты вполне подтверждают хронологию «Велесовой книги». Которая тоже сообщает об установлении вассалитета: «А Суренжань не была княжеством сильным, ибо грекам давала врагам дань и также иным» (II 6в). Распад и ослабление Первой Русской империи объяснялись, разумеется, не национальными особенностями славян. Закономерности оказались общими для многих держав, возникавших в эпоху Великого Переселения — держав могучих, но недолговечных.
НАШЕСТВИЕ ГОТОВ
Описывая Великое Переселение, историки традиционно не обращают внимание на несколько загадок. Первая — готы, погромив всех на Балтике, почему-то двинулись не к границам Римской империи, не на богатый юг, куда стремились другие племена. Нет, они зачем-то стали пробиваться в Причерноморье! Вторая загадка — обычно миграцию готов на Днепр принято изображать эдаким триумфальным маршем. Но это далеко не так. Готский историк VI в. Иордан сообщал, что Филимер, во времена которого готы находились на Висле и «под предводительством которого его народ вступил в землю скифов», был «пятый в порядке лиц, управлявших королевством готов по удалении их с острова Скандзы» (из Скандинавии). Причем, он привел переселенцев в некую «страну Ойум» — «изобилующую водой» и лежащую где-то западнее Днепра. Сами понимаете, такое описание никак не подходит к скифским степям. Скорее, это Полесье, куда как раз и вела в древности главная дорога с Балтики в Поднепровье — по Висле, Западному Бугу и в Припять. Итак, четыре короля сменились, прежде чем готы смогли не овладеть «скифской землей», а только «вступить» в нее, зацепиться за ее окраину.
Рассмотрим реальные даты. В греческих причерноморских полисах нашествие готов отмечено в 235–240 гг. На 80 лет позже их вторжения на материк. Историография весьма осторожно старается обходить эту неувязку, выстраивает предположения, что готы, мол, появились в Причерноморье раньше, «постепенно осваивая» новые земли, но это представляется весьма сомнительным. Получается, что воинственные пришельцы несколько десятилетий сидели тихо-мирно, а потом будто с цепи сорвались и ринулись грабить и громить всех соседей? Логичнее все же довериться зафиксированным датам. И картина «триумфального марша» расползается по швам. Он растянулся на несколько поколений.
Значит, готов кто-то останавливал. Сделать это могла только Русь и княжества, на которые она разделилась. Иордан — историк весьма тенденциозный, он работал под покровительством готских королей, и о поражениях не сообщает. Но упоминает, что на какой-то большой реке (предположительно Днепре) готы вели войну со «сполами» — в которых нетрудно узнать полян (у Прокопия Кесарийского — «споры», у Плиния — «спалеи»). Эти сведения дополняет «Велесова книга»: «А прежде силу имели великую и оборонялись от нашествия готов… шестьдесят лет. И тут ильмеры (финны) нас поддержали, и мы имели победы над врагами, которые десятерых королей имели» (I 26).
Но тогда возникает другой вопрос. Если готы встретили на востоке сильное сопротивление, то почему они не повернули свою агрессию в другом направлении? Стоило ли переселяться с родины и воевать, чтобы целые поколения прозябали в лесах Польши и болотах Полесья, раз за разом повторяя попытки прорваться дальше? Выходит, готский «дранг нах остен» имел не случайный, а целенаправленный характер? На этот вопрос остается ответить только положительно. И причина лежит на поверхности. Это рассмотренные ранее легенды о переселении Одина и его сподвижников-асов! Если их записал Снорри Стурлссон в XIII в., то уж во II в. для скандинавов эти предания были совсем свежими, их наверняка знал каждый.
Знали и то, где находится прародина асов. В «Саге об Инглингах» рассказывается, что конунг Свейгдир, живший на рубеже I в. до н. э. — I в. н. э. совершил путешествие в старый Асгард, добрался до «страны турок» (очевидно Турана, Средней Азии), где «встретил сородичей», и вернулся обратно. Его поездка продолжалась пять лет. Готы и позже ездили далеко на восток. В Индии, в буддийском храме в 120 км от Бомбея, обнаружены две надписи середины II в., оставленные готскими купцами Ирилой и Китой.
Словом, если русы пришли в Причерноморье под флагом восстановления «Великой Скифии», то и готы шли отвоевывать «Великую Свитьод» своих божественных предков. Это была их «земля обетованная»! Переселение поддерживалось мощной идеологической базой. Отсюда и настойчивость в достижении цели. Нетрудно понять и то, почему о причине походов умолчал Иордан. Он был христианином и ссылаться на языческих богов было для него неудобно. Ведь тогда и подвиги готских королей, коих он превозносил, выглядели бы «от лукавого», от языческих соблазнов. Ложными и напрасными.
Княжества, на которые поделилась Русская империя, какое-то время сдерживали экспансию, но постепенно слабели в войнах и междоусобицах. А готы, наоборот, усиливались. Их цементировала общая идея. «Священный» поход наверняка подпитывался добровольцами из Скандинавии. А на новых местах проживания готы подчиняли окрестные племена, шел и естественный прирост — каждый воин в то время считал делом чести захватить нескольких пленниц-наложниц, а дети от венедок, русок, литовок становились полноправными готами. Успехам способствовало и то, что готы заключили союз с аланами — кстати, по самоназванию «асами». То бишь они оказались связаны мифологическим родством. К тому же аланы были врагами русов и роксоланов.
И в III в. готы в союзе с ними одолели славян, ворвавшись в Причерноморье. Донесение из Ольвии, относящееся к середине 230-х гг., гласит, что готы опустошили все окрестности, хотя римскому гарнизону удалось отстоять город. Надпись, обнаруженная в Танаисе и датированная 237 годом, сообщает, что город готовится к обороне. О результате сражения нетрудно догадаться, так как это последняя надпись, сделанная в Танаисе.
Полного покорения русичей в это время еще не произошло. Готы захватили лишь Поднепровье. Часть населения отошла восточнее, на Дон и Северский Донец, сохранив прежнее название княжества «Русколань». Об этом неоднократно сообщает «Велесова книга» (II 56; 32; II 4а). В одном из эпизодов она упоминает, как русичи отразили какого-то Гематериха, после чего готы осели на «Малой Калице», распространяясь далее к берегу моря, а граница установилась по «Великой Калке». Локализацию русского княжества на Дону косвенно подтверждает Иордан — он называет роксоланов восточными соседями Готии. Подтверждается это и археологией — с III в. Черняховская культура стала перетекать на днепровское Левобережье, распространяться в лесные районы — верховья Днепра, Десны и Оки. В это же время переселились к северу финские племена — подальше от агрессивных пришельцев.
С III в. из хроник исчезает имя роксоланов как отдельного степного народа. Их владения, причерноморские степи, достались готам и аланам. А роксоланы вынуждены были отступить к русичам. И, очевидно, смешались с ними. Лесной, оседлый образ жизни, на который пришлось перейти роксоланам, способствовал быстрой ассимиляции. Русское княжество на Дону и Донце, скорее всего, признало какую-то форму зависимости от готов. Поднепровские племена были обложены данью. По-видимому, встреча с асами-аланами и легендарная река «Танаквисль», за которую приняли Танаис-Дон, убедили готов, что они уже достигли «Великой Свитьод». Тем более что до настоящей Свитьод — Согдианы, добраться через пустыни было более чем проблематично. С помощью аланов готы создали мощную конницу, вооруженную по сарматскому образцу. И вот теперь-то они обрушились на Римскую империю…
А она уже стала приходить в упадок. Наступила неизбежная расплата за века «господства над миром» и паразитарного существования. Разложившаяся знать погрязла в интригах. Разложившаяся чернь бездельничала среди дармовых удовольствий. Но те и другие кичились статусом «римских граждан»! И очень возмутились, когда Каракалла распространил римское гражданство на жителей провинций. Однако спорить в Каракаллой было категорически противопоказано. И проглотили. Зато провинциалы обрадовались «повышению» — и хлынули в Рим, чтобы тоже вкусить плоды своего гражданства.
Ни о каком величии культуры больше и речи не было. Настоящее жило за счет проедания прошлого. Новые храмы возводили не из мрамора, а лепили из цемента, для «галочки». Триумфальные арки императорам воздвигали из кусков разломанных старых арок и монументов. Созданные ранее водопроводы, акведуки, канализационные системы разрушались, а для их ремонта уже не было ни специалистов, ни средств. Города превращались в грязные клоаки, то и дело вспыхивали губительные эпидемии — но на место умерших тут же стекались новые толпы сброда. В этой атмосфере и на императорском престоле возникали самые фантастические фигуры. Когда приближенные убили Каракаллу, императором стал его 14-летний племянник Элагабал. Который был жрецом темного сирийского божества Элагабала, отчего и получил прозвище. Он и во главе государства считал себя прежде всего жрецом, совершал жертвоприношения детей и женщин, каждый год брал новую жену и сам занимался сакральной проституцией, отдаваясь мужчинам в честь своего бога. И терпели такую власть 5 лет, пока тоже не прикончили.
Рим загнивал — а его соседи усиливались. На Рейне возникло мощное королевство алеманнов. А в Парфии князь Ардашир в 224 г. поднял восстание против царя Артабана. Изгнал парфянскую знать и стал основателем новой династии — Сасанидов. Укрепил государство, сделав своей опорой зороастрийскую религию. И лоскутная, раздираемая междоусобицами Парфия превратилась в монолитную Персию. После ряда успешных войн сын Ардашира Шапур I принял титул «царь царей Ирана и не-Ирана», и его владения раскинулись от Армении на западе до устья Инда на востоке. Противостоять таким соседям Рим не смог бы. «Настоящие» римляне настолько выродились, что были не способны даже защищать себя. Они уже и воинскую службу считали недостойным занятием, лучше паразитировать.
Но гибель империи отсрочила, как сказали бы сейчас, «утечка мозгов». Точнее — не только мозгов. Прежнее величие Рима, накопленные богатства, достигнутое благоустройство становились величайшим соблазном для соседних «варваров». И многие устремлялись сюда на поиски счастья — точно так же, как сейчас едут в Америку. В начале III в. уже вся римская армия была укомплектована из иллирийцев, фракийцев, сарматов, германцев, мавров, арабов, из них состояли не только солдаты, но и офицерский корпус. Таким военным Рим и его граждане были, собственно, до лампочки — они служили только ради собственного обогащения и возвышения. И пошли непрерывные свары — эпоха «солдатских императоров». В 235 г. солдаты убили последнего из династии Северов, малолетнего Александра, и правившую от его имени мать Маммею, а на престол возвели Максимина, по одним источникам, фракийца, по другим — сына гота и аланки. Против него выступили соперники — ведь и другие легионы считали выгодным иметь «своего» императора.
И как раз в этот момент на границы обрушились «варвары». Сперва ее попытались перейти племена, отступающие от готов — карпы, сарматы и даки. В 235–237 гг. Максимин разгромил их и изгнал прочь. Но был убит взбунтовавшимися солдатами, провозгласившими императором Гордиана III. А в 238 г. готы вышли к Дунаю и взяли Истрию. С карпами они, видимо, пришли к какому-то соглашению. И последовали непрерывные набеги готов, аланов и славян. В 242 г. они разбили Гордиана под Филиппополем, разорили окрестные провинции. Император предпочел откупиться. Однако заплатил лишь тем, кто возглавлял коалицию — готам. А карпам, требовавшим не только субсидий, а и места для поселения, отказал. Тогда они прорвали границу и вторглись во Фракию. Но римляне как раз собирались воевать с Персией, и полководец Гай Фурий Сабин, направлявшийся с войском против Шапура I, по пути разбил и изгнал славян.
В 244 г. Гордиана одолел и убил префект преторианцев Филипп Араб. И тут же должен был отбивать следующее вторжение карпов. Три года воевал с ними в Дакии. А едва отразил (и присвоил себе титул «Карпийский»), как на римскую территорию опять напали готы. Несколько побед над ними одержал храбрый военачальник Деций. Но… солдатам такой вождь понравился, и они провозгласили его императором. А Филипп в разыгравшейся междоусобице был побежден и погиб.
В 250 г. случилось еще более катастрофическое нашествие. Под руководством готского короля Книвы готы и карпы вторглись двумя армиями. Деций отбросил войско Книвы, осадившее Никополь на Дунае. Но поражение оказалось не очень серьезным. Едва римские легионы от Никополя пошли против второй неприятельской армии, славянской, разорявшей Дакию, как Книва вернулся и устремился на юг. Император хотел его перехватить, форсированным маршем через Шипку повел войска наперерез. Но у Береи готы устроили ему засаду, атаковали и разбили. Римляне отступили, полчища готов и карпов хлынули на Балканы. Взяли Никополь, Анхиал, осадили Филиппополь. Возглавивший его оборону наместник Юлий Приск отбил несколько штурмов и… солдаты его тоже провозгласили императором. Поэтому помощи он не получил. И вынужден был капитулировать. Готы и их союзники полгода разгуливали по Балканам, набрали 100 тыс. пленных. Деций решил ударить, когда они с награбленным уходили на север. И напал на них в Добрудже, у Абритта. Возможно, Книва устроил ему ловушку — его воины оказались готовы к битве, загнали римлян в болото и учинили чудовищный разгром. Армия Деция была уничтожена, а сам он погиб.
Императором стал легат Нижней Мезии Требониан Галл, который заключил с Книвой мир, пообещав выплату дани. Но свое слово Галл нарушил, к следующему году собрал войско и под командованием мавританца Эмилиана направил против готов. Эмилиан сумел не только выбить «варваров», обосновавшихся на римских землях, но и провел масштабную карательную экспедицию за Дунай. Римляне прошлись огнем и мечом по территориям соседей, стремясь устрашить их сожженными селениями и казнями. Захватили богатые трофеи. И для императора этот успех стал… смертным приговором. Потому что войска не преминули признать удачливого Эмилиана новым императором. А Галла предали и убили.
Но вскоре выяснилось, что экспедиция Эмилиана дала результаты сугубо отрицательные. Легионеры за Дунаем жгли и резали не разбирая, кто враг, а кто друг. Досталось и племенам, не принимавшим участия в набегах. И вся прежняя система «союзничества» и дипломатических игр пошла насмарку. К следующим вторжениям присоединились роксоланы, языги, бастарны, вандалы, аланы… А легионеры, падкие до добычи и расправ над мирным населением, доблести отнюдь не проявили. Прятались по крепостям, а противник беспрепятственно разорял Дакию. Не осталось у римлян и элементарной порядочности. Едва против Эмилиана выступил другой полководец, Луциний Валериан, как солдаты предали и убили бывшего кумира, переметнувшись на сторону нового.
В каком качестве участвовали в этих войнах славяне и роксоланы? Готских союзников, привлеченных возможностью пограбить и свести с римлянами старые счеты? Или подневольных вассалов? Факты показывают, что имело место и то и другое. Карпы, т. е. славяне, вторгавшиеся в 235–237 и в 242 гг., просили разрешения поселиться в империи. Значит, хотели уйти от готов и найти защиту от них. А в 250 г. армии готов и карпов действовали по отдельности, но согласованно между собой. Следовательно, были союзниками. Ничего удивительного в этом нет. Ведь готы не были едины. Их было три племени — остготы, вестготы и гепиды, управлявшиеся своими королями. Иногда они выступали совместно, иногда соперничали. Но и у славян не было единства. Существовала межплеменная рознь, погубившая Русскую империю. Поэтому вполне логично, что одни были покорены готами, а другие становились их друзьями — неизвестно, до какой степени надежными.
Кстати, ряд исследователей, и не только западных, а и отечественных, выдвигают версию о цивилизаторской деятельности готов в Причерноморье. Мол, именно они впервые принесли «темным» славянам основы государственности, организующее начало. Порой выставляют их даже главными носителями и родоначальниками развитой Черняховской культуры. Но авторам подобных гипотез можно лишь посоветовать открыть глаза на очевидные факты. Как было показано, расцвет Черняховской культуры характеризовался подъемом торговли с Римом и городами Северного Черноморья. Однако как раз с середины 230-х годов в этих городах отмечается жесточайший экономический кризис.
С 235 г. и в Тире, и в Ольвии прекращается чеканка монеты, на Боспоре в 260-х гг. вместо золотых монет входят в обращение медные. Нимфей и Мирмекий вообще были оставлены жителями. Во всех причерноморских городах приходят в упадок искусства и ремесла, прекращается строительство домов и богатых гробниц. Замирает внешняя торговля — даже в светильниках вместо привозного оливкового масла начинает использоваться местная нефть, добываемая в примитивных колодцах. Гончарные мастерские вместо изящных ваз и амфор переходят на грубую керамику, пригодную только для собственных нужд [42]. Не увязать эти явления с нашествием готов, четко совпадающим по времени, никак нельзя.
Что же касается Черняховской культуры, то с середины III в. здесь резко уменьшается приток предметов римско-греческого производства, а в обнаруженных кладах — количество римских монет (которые, в отличие от других изделий, можно точно датировать). А это говорит не только о сворачивании торговли. Ведь именно с середины III в. начинаются набеги готов на римские владения. Следовательно, племена Черняховской культуры в готских вторжениях не участвовали. А если и участвовали, то в подневольном качестве, исключаясь из раздела добычи. Между прочим, отсутствие в кладах монет второй половины III века датирует и время, когда они зарывались. В момент готского завоевания. Жители Поднепровья прятали свои богатства и ушли или погибли — иначе их сокровища не остались бы в земле до наших дней.
Где-то в это время готы завоевали и Крымскую Скифию. Около 250 г. их поселения появляются в Крыму. Здешние греческие города уцелели. Херсонес имел очень сильные укрепления, взять его было трудно. Но трусливых работорговцев Боспора готы напугали так, что царство фактически отложилось от Рима и предало его. Боспорцы предоставили завоевателям свободный проход через Керченский полуостров и пролив, передали в их распоряжение свой флот, что позволило готам захватить города Тамани.
А приазовские герулы и бораны заключили с пришельцами союз. В 256 г. на боспорских судах и своих лодках они вышли в море и атаковали г. Питиунт (Пицунда). Первая попытка завершилась неудачей, но на следующий год герулы совершили морской рейд уже вместе с остготами, взяли и разграбили Питиунт и Трапезунд. А вестготы захватили г. Тирас, сделали его своей базой, построили корабли и в 258 г. совершили поход в Эгейское море — разорили Халкедон, Никею, Никомедию. Отсюда, кстати, видно, что готы поддерживали связь с соплеменниками, оставшимися на Балтике. Потому что в течение нескольких поколений «сухопутной» жизни навыки кораблестроения и мореходства вряд ли сохранились бы.
Ну а очередной римский император Валериан оказался честным и талантливым правителем. Сумел за 6 лет царствования навести порядок в стране, укрепил границу на Дунае, отбил несколько нападений. Но государству стали угрожать персы, Валериану пришлось выступить против них. А капризные и развращенные легионеры проявили свои худшие качества. Во время битвы, испугавшись персидского войска, они взбунтовались и заставили Валериана сдаться. Он погиб в страшной темнице персидских царей — «башне молчания». И империя раскололась натрое. В Риме властвовал Галлиен, оставленный на время похода Валерианом. На западе узурпатор Постум провозгласил Галльскую империю, а с востока вторглись персы. Отбиться сумела богатая Пальмира. Ее наместник Оденат сорганизовал под своим началом соседние провинции, создал сильное войско и очистил от персов захваченные ими территории.
В этой войне он погиб со старшим сыном. И от имени второго сына, малолетнего Вабаллафа, стала править вдова Одената — знаменитая в то время красавица Зенобия. Она проявила себя мудрой и деятельной властительницей. Пальмирские войска заняли Египет, большую часть Малой Азии. В условиях хаоса, охватившего римские владения, многие города и провинции добровольно признали власть Зенобии. В том числе Боспор и его соседи. В результате случилось так, что часть Крыма и нынешней России вошли в состав Пальмирской империи — под ее юрисдикцией оказались Тамань, низовья Кубани, приморские районы Кавказа. Причем из трех обломков Римской державы эта империя выглядела самой благополучной.
В Риме же Галлиен оказался карикатурой на императора — он даже на монетах распорядился изображать себя в женской одежде с надписью «Галлиена Августа». А последующие римские историки величали его «презреннейшим из всех женщин». Но предаться излюбленным «голубым» развлечениям обстановка ему почти не позволяла. Пользуясь развалом в Риме, на него полезли все соседи. Даже ослабленные маркоманы ворвались в Италию. Галлиен купил мир лишь ценой уступки территорий и женился на дочери маркоманского царя (хотя жена ему могла понадобиться только в политических целях). Но следом, желая получить такие же уступки, напали квады, вандалы, бастарны.
Продолжались и морские набеги готов — в 262, 264, 267 г. Они грабили Вифинию, Каппадокию, Кизик, Афины, Коринф, Лемнос, Скирос. Галлиен отправился в Дакию отражать карпов, но был убит заговорщиками. В 269 г. на империю обрушилось комбинированное нападение вестготов, гепидов, герулов и бастарнов. Огромная флотилия захватила Фессалоники, а сухопутное войско дошло до Иллирии. Очередной император Клавдий II сумел разгромить противников у реки Моравы. Но заразился чумой и умер — став единственным из властителей этого периода, чью смерть можно было считать «естественной». А власть после новых междоусобиц досталась Аврелиану.
Нападения не прекращались. Особенно туго римлянам пришлось в 271 г. Языги, свевы и вандалы, разбив противостоящие легионы, прорвались в Италию, а готы, карпы и аланы во главе с готским королем Карнабудом — в Дакию, Фракию и Иллирию. Хотя Риму это, может быть, пошло на пользу. Смертельная угроза сплотила граждан, подняла авторитет императора. Аврелиан мобилизовал все силы, пришлось опять прибегнуть к вооружению рабов. И в Италии вторгшиеся племена удалось побить по частям. После чего император выступил на Нижний Дунай и в нескольких боях остановил наступление Карнабуда.
Римские источники вознесли до небес победы Аврелиана. Что не имеет отношения к истине. Поскольку после этих «побед» Аврелиан решил вообще оставить Дакию «варварам». Гарнизоны из нее выводились. Желающим жителям предлагалось эвакуироваться. Но многие остались. Ведь Дакия традиционно являлась местом ссылки — сюда направляли опальных и депортированных со всех концов империи. Причин для любви к Риму у них не было. Да и вряд ли под властью «варварских» королей жилось хуже, чем в империи, терзаемой непрерывными набегами и смутами. И оставшееся в Дакии смешанное романизированное население стало предками румын и молдаван.
Но когда Аврелиан отступил за Дунай, последовало еще одно вторжение карпов. Император их якобы тоже разгромил, приняв титул «Карпийский Великий». Что таюйе достойно сомнения. Поскольку это были какие-то славянские племена, стремившиеся всего лишь уйти от готов. И конфликт завершился тем, что Аврелиан разрешил им поселиться на римской территории, выделив земли южнее Дуная. Что ж, в данном случае он и впрямь поступил мудро. Лишил готов подневольных союзников, превратив их в охранников своих границ. Увидев такое дело, в римское подданство попросилась и часть вандалов, ругов. Их тоже приняли.
А свое войско, сплотившееся и закалившееся в походах, Аврелиан направил с Дуная на Пальмиру. После первых же римских побед держава Зенобии посыпалась, как карточный домик. От нее поспешно отпали, перекинувшись к Аврелиану, Египет, Сирия, Малая Азия. В 273 г. состоялся второй поход. И Пальмирская империя прекратила существование. Ее великолепная столица, считавшаяся «жемчужиной Востока», была взята штурмом и так разрушена, что больше уже не восстановилась. В 274 г. Аврелиан завершил восстановление государства, сокрушив Галльскую империю. И впервые за долгое время потешил жителей Рима зрелищами сразу трех пышных триумфов. «Дакского» (несмотря на потерю Дакии), «Пальмирского» и «Галльского».
Вели пленных, разбив их по национальностям, чтобы число «побежденных народов» выглядело повнушительнее: готы, аланы, языги, роксоланы, вандалы и т. п. Ради экзотики провели и полуголых «амазонок» в мужских штанах — сарматок или славянок. Провели в золотых цепях и пальмирскую императрицу Зенобию, и вскоре она умерла (вероятнее — умертвили). Огромные трофейные богатства помогли на какое-то время возродить римский «блеск» и «величие». Точнее — иллюзию величия. Ведь эти богатства были награблены в Пальмире и Галлии, в своих же «объединяемых» провинциях. Получалось, что Рим ради ублажения столицы начал пожирать собственные окраины. Ничего хорошего не принесли победы и Аврелиану. В 275 г., как только исчезла внешняя опасность и обстановка в государстве стабилизировалась, подданные его тоже убили..
Но этот же упадок и хаос в империи способствовал широкому распространению христианства. Оно становилось единственным пристанищем для чистых и честных людей. Единственным надежным и светлым, за что можно было держаться в таком мраке. Христианство завоевывало популярность и в армии — впрочем, наряду с митраизмом. Обе эти религии нетерпимы к предательству, и принадлежность к общинам давала гарантию, что товарищ не изменит, не бросит в беде. На христиан одну за другой устраивали страшные кампании гонений. Их казни превращались в традиционную забаву той же развращенной черни. Но ничего не помогало. Христиан становилось все больше и больше…
ИМПЕРИЯ ГЕРМАНАРИХА
После сдачи римлянами Дакии в Трансильвании обосновалось королевство гепидов, на восток от них до Днестра — вестготов, которыми правила династия Балтов, а от Днестра до Дона — остготов, во главе с династией Амалов. Сохранялось и княжество русичей на Дону и Донце. И в течение всего периода соседства с готами возобновлялись войны. Как свидетельствуют тексты «Велесовой книги», протекали они с переменным успехом. То одолевали готы, облагая славян данью, то русичи восстанавливали свою независимость.
В Риме же пошла настоящая вакханалия цареубийств и переворотов. После Аврелиана одного за другим прикончили троих императоров. Четвертый, паннонец Проб, попытался найти кардинальное решение причерноморской проблемы — и придумал натравить на готов франков. Провел с ними переговоры, обещал выделить корабли, чтобы франки отправились на Черное море и поселились там, им были обещаны Крым, Тамань и район Ольвии. Они вроде согласились, прислали в Италию десантный корпус. Но стать «Францией» российским краям было не суждено. В чем-то союзники с римлянами не сошлись. И, получив обещанные суда, ушли на них не в Черное море, а в Северное, причем по дороге пограбили Сицилию и Африку.
А вскоре убили и Проба, за ним еще пятерых императоров. И лишь в 284 г., одиннадцатым за десять лет, стал Диоклетиан, прекративший смуты. Уничтожив всех соперников, он плюнул на прогнивший Рим, перенес столицу в малоазиатскую Никомедию и окружил себя преданной гвардией из горцев. Отмел он и остатки республиканской мишуры, приняв титул уже не «принцепса сената», а царя (dominus) государства. Ввел в стране жесткую бюрократическую систему. Не доверяя наместникам, рвущимся к власти, назначил трех младших соправителей, еще одного «августа» и двух «цезарей», которые по идее должны были по цепочке наследовать друг другу.
Туго стало в империи и с финансами. Ведь захватнических походов давно уже не было. Значит, требовалось найти другие источники. И Диоклетиан обложил всех жителей империи большими налогами. Римские граждане, не привыкшие ничего давать, а только получать, взвыли — но деваться было некуда, император наводил порядок очень крутыми мерами. Ему тоже пришлось воевать на Дунае, отражать нашествия с севера. В 295 г. еще какие-то племена карпов захотели уйти из-под власти готов. Диоклетиан разрешил им поселиться на римских землях, предоставив права «федератов» — младших союзников, живущих по своим законам и во главе со своими правителями, но обязанными выставлять войско в помощь римскому.
Но и Диоклетиан со временем отчаялся вернуть империи былое величие. В 305 г. он отрекся от власти и зажил частным лицом в Спалатро, построив там себе «дом величиной с город». А Рим сразу рухнул в хаос следующей гражданской войны. В которой победил Константин Великий — в отличие от ярого гонителя христиан Диоклетиана, он догадался поднять на знамени знак Креста. Но и в его легионах, и у его противников большинство солдат уже были тайными христианами. Крест и определил исход борьбы. Константин по примеру Диоклетиана отмежевался от такой обузы, как Рим. А новую столицу заложил в 330 г. на месте городка Византий. Советников и вельмож перевел сюда только тех, кого выбрал сам. И своей опорой в возрождении империи сделал христианскую Церковь.
Важные процессы протекали в это время и в готских королевствах. Здесь под властью королей Атала (правил в 284–317 гг.) и Агиульфа (318–350 гг.) начало возвышаться государство остготов. Правой рукой Агиульфа, военачальником, а потом и соправителем стал его сын Германарих. Иордан в своих хрониках сравнивал его с Александром Македонским, а Аммиан Марцеллин писал, что это был «наиболее воинственный монарх, вызывающий испуг соседних наций, благодаря своим многочисленным и различным доблестям». Преимущества остготам давал союз с аланами. И, опираясь на него, Германарих повел борьбу за образование единой готской империи.