Обыденное и теоретическое сознание. Общественная психология и идеология
Обыденное сознание - это стихийный способ осознания людьми своего опыта повседневной жизни. Индивиды «повторяют» на уровне обыденного сознания содержание своего общественного бытия, не используя при этом средств и методов специальной познавательной деятельности. Поэтому говорить о полной свободе сознания от общества, об абсолютной уникальности и неповторимости каждого индивида, по-видимому, нельзя. Жить в обществе и быть свободным от него невозможно. Обыденное сознание пронизывает сферу классовых, национальных, религиозных, профессиональных и т. д. отношений. Люди, принадлежащие к той или иной социальной группе, вынуждены как бы автоматически принимать и «правила ее игры». Теоретическое сознание представляет собой отражение существенных связей и закономерностей общественного бытия и находит свое выражение в науке и других своих формах, поскольку последние также воспроизводят не внешнюю, а внутреннюю сторону действительности, требующую опосредованного теоретического познания. В реальной жизни теоретическое и обыденное сознание плотно связаны между собой, взаимно воздействуют друг на друга, но для философского анализа их следует выделить и обособить. «Научное понятие в житейской ситуации окажется так же несостоятельно, как житейское понятие в научной ситуации». Теоретическое сознание видоизменяет, модифицирует, окультуривает обыденное сознание, но и без последнего обойтись невозможно. Но в то же время его выводы не всегда будут справедливыми, потому что его возможности ограничены эмпирическими обобщениями. Обыденное сознание есть низший по сравнению с теоретическим уровень сознания, но это вовсе не уменьшает его значения и важности для повседневной жизни. Однако если рассматривать с позиции обыденного сознания вопросы, которые могут быть правильно решены только с научно-теоретических позиций, то в общественном сознании возникают иллюзии и заблуждения. В любом случае общественная наука должна оставаться на теоретическом уровне, чтобы не потерять свой научный статус. Разделение на обыденный и теоретический уровни основано на противопоставлении жизненно-практического, несистематизированного (хотя и не полностью стихийного) и в то же время целостного жизнепонимания, а с другой стороны - того состава идей, которые подверглись творческой разработке и рациональной систематизации. Есть мнение, что обыденное сознание - это нечто «неполноценное», «варварски» стихийное, не имеющее никаких других объективных причин для своего существования и развития, кроме низкой культуры масс. Однако на деле подавляющее большинство населения любого государства больше интересует то, что может быть полезным и надежным именно в обыденной жизни. Цельность сознания - это один из главных показателей его жизнестойкости. Можно не владеть ни одной теоретической системой, не быть знакомым с философскими построениями и не испытывать тем не менее серьезных психологических неудобств, если обыденное сознание внутренне бесконфликтно и гармонично. Обыденное сознание ближе к повседневной реальности, чем его теоретические формы, поэтому в нем полнее отражена специфика ситуации. Опыт обыденного сознания - это то богатство, из которого черпают свое содержание частные науки, философия и искусство.
Общественная психология — это совокупность чувств, эмоций, несистематизированных взглядов, настроений, обычаев, традиций, привычек, складывавшихся под влиянием непосредственного общественного бытия.
Над общественной психологией возвышается идеология. Идеология - это совокупность идей, взглядов, теорий, отражающих общественные отношения в более или менее стройной системе. Идеология включает в себя политические и правовые взгляды, теории, философию, мораль, искусство, религию.
Общественная психология не способна подняться до глубоких научно-теоретических обобщений. Она отражает общественное бытие поверхностно, хотя и более тесно связана с ним, чутко реагируя на всякие его изменения. Идеология, глубже отражая суть общественного бытия способствует более кардинальным его изменениям на основе использования научных данных.
Между общественной психологией и идеологией существует органическое и диалектическое единство. Идеология, анализируя и обобщая результаты практической деятельности людей, позволяет установить основные тенденции в развитии исторических процессов.
Общественное сознание представляет собой очень сложное в структурном отношении образование. В связи с этим его деление на
структурные элементы может быть проведено по разным основаниям. Во-первых, таким основанием может служить специфика тех сторон действительности, которые отражаются общественным сознанием, и тогда мы говорим о его формах; во-вторых, деление может быть проведено в связи с субъектами сознания, и тогда наряду с сознанием всего общества должно рассматривать сознание больших социальных групп и даже индивидуальное сознание. И, наконец, структура общественного сознания может рассматриваться под углом зрения уровня, глубины отражения общественным сознанием социальной действительности, и тогда в качестве основных структурных элементов выделяются общественная психология и идеология. С характеристики этих элементов мы и начнем структурный анализ общественного сознания.
Общественное сознание каждой исторической эпохи (исключая первобытно-общинный строй) имеет два уровня: психологический и идеологический.
Общественная психология есть совокупность чувств, настроений, обычаев, традиций, побуждений, характерных для данного общества в целом и для каждой из больших социальных групп (класса, нации и т. д.). Общественная психология вырастает непосредственно под влиянием конкретно-исторических условий социального бытия. И поскольку эти условия для каждой из больших групп различны, неизбежно различаются между собой и их социально-психологические комплексы. Эти специфические черты особенно ощутимы в классовом обществе Разумеется, 6 социально-психологических комплексах противоположных классов имеются в каждой стране и общие черты, связанные с ее историческими особенностями, национальными традициями, культурным уровнем. Не случайно мы говорим об американской деловитости, немецкой пунктуальности, российской необязательности и т. д.
Идеология есть система теоретических взглядов, отражающая степень познания обществом мира в целом и отдельных его сторон, и, как таковая, она представляет более высокий по сравнению с общественной психологией этап, уровень общественного сознания — уровень теоретического отражения мира. Если при анализе психологии социальных групп мы пользуемся эпитетом “общественная”, ибо существуют еще психология возрастная, профессиональная и т. п., то понятие “идеология” в таком дифференцирующем эпитете не нуждается: нет идеологии индивидуальной: она всегда носит общественный характер.
Необходимо иметь в виду, что понятие “идеология” употребляется в социальной философии в еще одном, более узком смысле — как система теоретических взглядов одной большой социальной группы, прямо или опосредованно отражающая ее коренные интересы. Таким образом, если в первом случае доминирует познавательный аспект, выясняется уровень общественного сознания, то при втором варианте применения акцент смещается в сторону аксиологического (ценностного) аспекта, причем оценка тех или иных социальных явлений и процессов дается с узкогрупповых позиций.
Если общественная психология формируется стихийно, непосредственно под воздействием тех жизненных обстоятельств, в которых находится класс, то идеология преимущественно выступает как продукт теоретической деятельности “особо уполномоченных” данного класса — его идеологов, которые, по выражению Маркса, теоретически приходят к тем же самым выводам, к которым класс в целом приходит практически. Очень важно отметить, что по своему социальному положению идеологи класса могут и не принадлежать к данному классу, но, выражая на языке идеологии интересы класса, идеологи служат ему, составляют его интеллигенцию.
Соотношение между общественной психологией и идеологией предопределено тем, что первая является эмоциональным, чувственным, а вторая — рациональным уровнем общественного сознания.
Известно, что чувственное познание вообще есть недостаточный (поверхностный), но необходимый этаж сознания, поскольку только благодаря ему наш мозг может получить первичную информацию о мире и из нее синтезировать знание о сущности вещей. Общественная психология есть то непосредственное отражение внешних проявлений социальной действительности, которое составляет своеобразный базис для возникновения соответствующей идеологии. Идеология проясняет то, что смутно схвачено психологией, глубоко проникает в сущность явлений.
Отношение между идеологией и общественной психологией весьма сложно. С одной стороны, формируясь, идеология базируется на определенных чертах психологии данной социальной группы. С другой стороны, идеология не есть простое пассивное отражение особенностей общественной психологии. Появившись на свет, она способствует усилению одних психологических черт своего класса и ослаблению, введению к минимуму других.
В философской и исторической литературе очень часто встречаются понятия “обыденное сознание” и “массовое сознание”. И хотя, как следует из названий, понятия эти предназначены для характеристики разных сторон общественного сознания (в первом случае нас интересует степень “онаученности” сознания, во втором же — степень его распространенности в обществе), до настоящего дня они в самой значительной степени совпадают по своему объему и могут быть синкретно определены как эмпирическое, стихийно возникающее в процессе повседневной житейской практики и характерное для основной массы членов общества сознание. Сложнее выглядит их соотношение с общественной психологией и идеологией. Нередко можно встретиться с попыткой свести все содержание обыденного и массового сознания исключительно к социально-психологическому. В особенности это неверно по отношению к современному обществу, обыденное и массовое сознание членов которого уже заметно теоретизировано и идеологизировано.
На всех этапах исторического развития социально-психологический фактор играет активную роль. Можно, например, четко проследить закономерности психологического вызревания социальных революций, равно как и те психологические факторы, которые позволяют стабилизировать послереволюционное общество. Так, при анализе перехода от рабовладения к феодализму Энгельсом была прослежена обратная связь психологического фактора и социально-экономического переворота. “Рабство, — отмечал он, — перестало окупать себя и потому отмерло. Но умирающее рабство оставило свое ядовитое жало в виде презрения свободных к производительному труду. То был безвыходный тупик, в который попал римский мир: рабство сделалось невозможным экономически, труд свободных считался презренным с точки зрения морали. Первое уже не могло, второй еще не мог быть основной формой общественного производства”. Таким образом, переход к новым производственным отношениям (“выбор” их) определяется не только экономическим фактором (уровнем производительных сил), но и фактором психологическим: насколько тот или иной уклад морально правомерен или осужден в глазах общества.
27. экономическое бытие общества: философия и психология труда. Технологический способ производства
Потребность в жилье, в пище и ее приготовлении, надобность в одежде и множестве других вещей, которые имеют характер не только простой желательности, но и необходимости, приводят к тому, что жизнь человека чрезвычайно сложна. При этом человек привносит многообразие в свои потребности, а по мере того как вкус и полезность становятся критериями оценки, и сами потребности оказываются подчинены вкусам. Удовлетворение потребности в конечном счете нацелено уже не на саму по себе потребность, а на вкусовые утонченности, характерные для культуры и даже моды, что в свою очередь порождает особые желания, а их великое множество. Когда люди привыкают к тому, чтобы пользоваться многим, у них это многообразие желаемого стремится куда-то в бесконечность. Цели переплетаются со средствами. Сами средства становятся целями. По словам Гегеля, каждое удобство обнаруживает и свое неудобство, и этим изобретениям нет конца. Само неудобство становится потребностью, но не для тех, кто непосредственно пользуется им, а для тех, кто ищет выгоды от его возникновения у других.
Так разрастается сфера услуг для удовлетворения всевозможных желаний и прихотей. Потребности и средства их удовлетворения становятся бытием для каждого. Все это порождает определенную сферу взаимоотношений людей: необходимость одних людей ориентироваться на других, которые могут доставить им средства для удовлетворения их потребностей. Получая нужное мне от других, я должен производить нечто, что нужно им. Так ткется паутина хозяйственной жизни, где нити одних переходят к другим и наоборот, завязываются узелки экономической жизни общества, а ее стержнем являются потребности и труд.
Таким образом, всю историю цивилизации можно рассматривать, как постоянную деятельность людей, ориентированную на достижение материальных и духовных благ. Всякий нравственно оправданный успех в жизни есть успех труда. В Священном Писании сказано: «Ибо, когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3, 10). Занятие земледелием или промышленным производством, научным, художественным творче-ством или каким-либо иным трудом формирует богатство и предполагает добывание средств к существованию от своего труда, от практической хватки, от ума, а также от опосредования потребностями и трудом других. В конечном счете всем, что человек потребляет, он обязан самому себе, своей собственной деятельности. Труд человека, направленный на удовлетворение его потребностей и интересов, в такой же мере есть удовлетворение потребностей и интересов других, как и своих собственных, и удовлетворения своих потребностей он достигает лишь благодаря труду других. Еще в древности Архилох сказал: «Все созидает для смертных забота и труд человека».
Труд — это целесообразная деятельность людей, имеющая своим содержанием преобразование, освоение природных и социальных сил для удовлетворения исторически сложившихся потребностей человека и общества; труд — это и производство материальных благ, и воспитание человека, и врачевание, и управление людьми в экономической и духовной сферах жизни общества. Он порождает мир культуры, ее ценностей, при этом он и сам выступает в виде феномена культуры.
Различают труд умственный и физический: чисто мыслительное решение какой-нибудь проблемы — труд умственный, а вспашка земли — физический. К умственному труду относятся научная работа, деятельность композитора, поэта и т.п. Это, конечно, весьма различные виды деятельности. Но при всем этом их различие не абсолютно, ибо всякая физическая работа содержит интеллектуальную составляющую: без определенной «смекалки» не обходится никакой физический труд. Труд одаренного человека, настоящего мастера своего дела характеризуется не только своей результативностью, но и эстетическим началом: с каким искусством творит мастер.
Труд, особенно на его творческом уровне, есть выражение высокого предназначения человека, образ Божий в человеке. Даже подневольный труд не уничтожает свободы человека, ибо осознание неволи и рабства доступно лишь свободному по природе существу, знающему, помнящему и ценящему свою свободу. Пожалуй, только бессмысленный труд вызывает у человека неприязнь, символом чего является безнадежное бремя вкатывать сизифов камень на гору, чтобы позволить ему скатиться вниз.
Каждое человеческое существо как центр личной энергии и как духовный индивидуум имеет притязание и право испытать свои силы в труде и «оправдаться» своими достижениями в нем, ибо тот, кто оправдался, кто «показал» себя с лучшей стороны и доказал всем свою положительную силу, тот привлекает к себе общее уважение и сам установит свой жизненный вес. А для этого есть только один путь — трудиться и трудом своим создавать новое и благое. В этом и состоит жизненное испытание; именно этим человек «оправдывает» свое земное бытие. Здесь мало «мочь», здесь надо совершить и создать; мало говорить пустые слова «я мог бы, если бы захотел», надо захотеть и осуществить, «показать себя на деле». А для этого необходимо мастерство. Неумелый человек, по словам Гегеля, всегда производит не то, что он хочет произвести, потому что он не господин своей собственной деятельности, тогда как умелым может быть назван рабочий, который производит предмет таким, каким он должен быть, и не обнаруживает в своей субъективной деятельности противодействия цели . В этом-то человек и находит признание со стороны других и самопризнание: он законно гордится своим делом в виде его результатов. В этом и заключается суть феномена вложенного труда.
Уже отмечалось, что в процессе материального производства возникают и формируются две системы отношений — технико-технологическая и экономическая. Обе системы отношений не просто связаны, но и взаимопроникают друг в друга, и таким «проникающим» элементом наряду с человеком является техника, занимающая достойное место и в экономическом, и в технологическом способах производства.
Техника является древнейшим социальным феноменом. И можно вполне понять Эрнста Каппа, который свою книгу, возвестившую о появлении философии техники (1877), препроводил эпиграфом:
«Вся история человечества при тщательном рассмотрении сводится в конечном счете к истории изобретения все лучших орудий труда»[47].
В первоначальном, древнегреческом варианте под техникой (от «тэхнэ») подразумевались искусство, мастерство, умение. Со временем понятие «техника» отдифференцировалось от такого беспредельно широкого значения и обозначает созданные людьми средства для осуществления процессов материального производства и обслуживания духовных, бытовых и других непроизводственных потребностей общества. С техники, пускай и примитивной, начался человек, развивая технику он становится животным и общественным, и разумным. В техническом творчестве проявляется уникальная способность человека материализовывать свое мышление, опредмечивать его. В своем техническом творчестве человек-изобретатель (Homo faber) не просто копирует природу, а именно изобретает, то есть создает такие артефакты (от лат. artebactum — искусственно сделанное), которые не имеют аналогов в природе, начиная с колеса и кончая лазером.
В истории отношения общества к им же создаваемой технике, оценки ее места и роли прослеживаются различные по своему социально-психологическому и идейному содержанию, по своим корням и истокам, по своей продолжительности эпохи.
Эпоха зарождения техники и ее первых великих успехов была и эпохой оптимистического отношения к технике. У человека нет еще опаски и тревоги, а тем паче страха перед техникой. Более того — в ней он видит мощнейшее и к тому же единственное средство своего возвышения. Этот важный элемент мироощущения и социально-психологического настроя древних запечатлен и в мифе о Прометее, и в мифе о Дедале и его сыне Икаре, и в ветхозаветном сюжете, связанном со строительством Вавилонской башни. Отношение к технике принципиально меняется в условиях Средневековья с его засильем церкви и религиозного сознания. Технотворчество — дело богохульное, ибо все, что возвышает человека, уничижает бога. Вот почему среди жертв инквизиции так много изобретателей, обвиняемых в союзе с «нечистой силой». Оптимистическая вера в технику вновь восстанавливается в своих правах с наступлением эпохи Просвещения. Технический прогресс представляется философам, в принципе отражавшим настрой обыденного сознания, непрерывно действующим и главным фактором совершенствования общества, его коренного преобразования. Начиная уже с «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона (1624) техника непременно присутствует во всех социальных утопиях в качестве материальной основы желаемого общества.
Надлом долгосрочного технологического оптимизма даст себя знать в уже упоминавшейся книге О. Шпенглера «Закат Европы», где цивилизация с ее техническим прогрессом будет объявлена разрушающей стадией в развитии культуры. Правда, предупреждающие громы двух мировых войн вроде бы были забыты в первые десятилетия научно-технической революции (50–70-е годы). Эйфория от ее успехов, да и от всех предшествующих технических инноваций, казалось, отодвинула на задний план опасения и тревоги. И это вполне объяснимо: ведь по сути дела, при жизни одного поколения широко вошли в производство, быт, науку и образование радио, автоматизация, компьютерная и атомная техника.
С 70-х годов эта эйфория все больше сменяется технологическим пессимизмом, техника громогласно объявляется тем «злым демоном», который неподвластен человеку и неизбежно погубит его. Создается такое впечатление, что в течение многих веков философское, а тем более обыденное, сознание не обнаруживало объективных противоречий между обществом и человеком, с одной стороны, и техникой и технологией, с другой (мы имеем в виду наиболее распространенные представления, а не отдельные во многом провидческие точки зрения). И вдруг — прорыв к пониманию, причем не просто противоречий, но самого настоящего антагонизма. В действительности же перед нами итог очень трудного гносеологического процесса, ускоренный реалиями наших дней, то есть экологическими и социальными последствиями научно-технической революции.
28. экономическое бытие общества: экономический способ производства
В процессе материального производства люди взаимодействуют друг с другом с целью эффективного воздействия на природу как кладовую изначальных средств существования и полигон разнообразных предметов труда. Поэтому экономический способ производства включает в себя две стороны: производительные силы, выражающие отношение общества к природе, степень овладения ею, и производственные (экономические) отношения, выражающие общественные взаимосвязи и взаимодействие людей в процессе производства.
В общем виде можно сказать, что производительные силы есть система субъективных (человек) и вещественных (техника и предметы труда) элементов, необходимых для процесса материального производства. Каждый из этих элементов мы уже рассматривали в их технологическом сцеплении. Сейчас нас будет интересовать их общественный смысл, выраженное в них взаимодействие общества и природы.
Человек является субъектом производства, решающим элементом производительных сил. Речь, конечно, идет не о человеке вообще, а о людях, выступающих в качестве производителей материальных благ. Требования же, которым должны отвечать люди в этой социальной роли, по мере общественного прогресса возвышаются. Еще недавно мы совершенно справедливо считали, что производители материальных благ - это люди, приводящие орудия труда в действие благодаря известному производственному опыту и практическим навыкам к труду. Сегодня в связи с проникновением науки в производство, в связи с научно-технической революцией этого уже недостаточно: для того, чтобы производить материальные блага по-современному, человек должен обладать не только производственным опытом и трудовыми навыками, но и определенным минимумом научных знаний.
Средства труда - комплекс вещей, которые человек помещает между собой и природой для воздействия на нее. Среди всех средств труда, применяемых в ту или иную эпоху и типичных для нее, К. Маркс выделяет те, которыми человек непосредственно воздействует на природу, - орудия труда. Они составляют, по выражению Маркса, костную и мускульную систему производства и выступают важнейшим показателем отношения общества к природе. В свою очередь орудия производства суть лишь часть всей техники, подразделениями которой являются также бытовая, транспортная, информационная техника.
Предметы труда - все то, на что направлен труд человека. Иногда можно встретить точку зрения, согласно которой предметы труда-де не должны включаться в понятие производительных сил. Аргументация при этом такова: предметы труда в конечном счете берутся человеком из природы, следовательно, включая их в состав производительных сил, мы включаем в это понятие и всю природу, стираем грань между природным и общественным. Доводы эти неубедительны, поскольку в качестве предметов труда мы включаем в понятие производительных сил только ту часть природы, те ее элементы, которые активно вовлечены человеком в процесс общественного производства. Скажем, якутские алмазы были элементом природы и тогда, когда мы о них ничего не знали, а элементом производительных сил нашего общества они стали, только превратившись в предмет добычи и промышленной обработки. В этом смысле включение элементов природы в состав производительных сил ничем не отличается от включения в него людей или орудий труда. Если люди выключены из процесса производства (безработные, больные и т.д.), они не входят и в состав производительных сил. Если техника бездействует, ржавеет (а таких случаев, к сожалению, пока еще много), то она также отнюдь не является производительной силой общества.
29. социальная сфера общества: этническая и демографическая структуры общества
этническая структура общества. Генетически первой малой группой была семья, из которой складывался род как первая этническая общность. Род, понимаемый в качестве кровнородственного объединения людей, являлся основной социальной и производительной ячейкой первобытного общества. Объединение же двух и более родов (иногда оно насчитывало несколько тысяч человек) составляло племя. Но объединение не означает механического сложения родов. Племя есть объединение вышедших из одного корня, но впоследствии отделившихся друг от друга родов. Как и род, племя продолжает оставаться этнической категорией, так как в основе его продолжают оставаться кровнородственные связи. Но формирование племени уже кладет начало разделению функций внутри общности: хозяйственная функция остается за родом, другие общественные функции закрепляются за племенной организацией.
В основу следующей, более высокой формы общности – народности – легли уже не кровнородственные, а территориальные, соседские связи между людьми. Народность – это исторически сложившаяся общность людей, имеющая свой язык, территорию, известную общность культуры, зачатки экономических связей. Возникновению народностей предшествует распад родоплеменных связей и образование на этой основе новой общности – уже не сугубо этнической, а социально-этнической. В виду своей большей численности и рассеянности по территории возникает потребность в новом уровне хозяйственных связей по сравнению с племенем, и вместе с тем здесь нет еще той целостности экономической жизни, которая возникает у нации. Это относительно неустойчивая общность.
В недрах феодализма по мере углубления и укрепления экономических связей происходит процесс становления наций. Эта общность людей характеризуется следующими признаками. Во-первых, это общность территории. Во-вторых, общность языка. Национальный язык – это общенародный разговорный язык, понятный для всех членов нации и прочно закрепившийся в литературе. Только такая языковая общность обеспечивает совместную экономическую, политическую, духовную жизнь миллионов и десятков миллионов людей. В–третьих, общность экономической жизни на базе сравнительно развитой специализации и разделения труда между отдельными районами страны. В-четвертых, общие черты психического склада, закрепленные в культуре данного народа. Психический склад нации является отражением в сознании нации особенностей ее экономического и политического развития, взаимоотношений с другими народами, конкретных географических условий. Он проявляется в особенностях национального быта, в нравах, привычках, склонностях людей определенной нации, особенностях их фольклора, песен, танцев и т.
п. В-пятых, наличие национального самосознания. Это субъективный признак нации, который характеризуется сознательным отнесением себя к той или иной национальной общности, идентификацией с ней. Следовательно, нация – это исторический тип этноса, представляющий собой социально-экономическую целостность, которая складывается и воспроизводится на основе общности территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры, психологического склада и этнического самосознания.
б) демографическая структура общества. В качестве генеральной общности демографической структуры общества выступает народонаселение – непрерывно воспроизводящая себя совокупность людей. В этом смысле говорят о народонаселении всей Земли, отдельной страны, региона. Народонаселение неразрывно связано со многими компонентами единого социального организма, прежде всего с экономикой. На экономику влияют следующие показатели народонаселения: 1.
общая численность населения. Оптимальное количество населения для хорошо интегрированного, единого производственно-рыночного пространства определяется сегодня примерно в 250 млн. человек: при гораздо меньшем народонаселении становится экономически невыгодной дальнейшая межгосударственная специализация и кооперирование производства, при гораздо большем – резко возрастают расходы на транспортировку продукции. 2.
плотность народонаселения. В регионах с редким населением затруднено разделение труда, и доминирующей остается тенденция к сохранению натурального хозяйства, экономически невыгодным является наращивание информационно-транспортной инфраструктуры. 3.
Темпы роста народонаселения. При крайне низких темпах роста воспроизводство личностного элемента производительных сил происходит на суживающейся основе, что сказывается и на величине совокупного национального продукта, а значит и национального дохода. При чрезмерно высоких темпах народонаселения развитие экономики тоже замедляется, так как значительная часть национального дохода идет просто на физическое сохранение вновь родившихся. 4.
Миграционная подвижность населения. Какой эффект – положительных или отрицательный – оказывает миграция в каждом конкретном случае зависит от ее темпов, направленности и структуры миграционных потоков. 5.
Состояние психофизического здоровья населения. Ухудшение психофизического здоровья населения ведет к снижению производительности труда в народном хозяйстве, требует отвлечения дополнительных средств на здравоохранение и содержание инвалидов. Если психофизическое здоровье населения ухудшается из поколения в поколение, начинается деградация фонда нации.
Воздействие демографических факторов обнаруживается также в морали. Любой сбой в демографических отношениях тут же откликается в практике нравственных отношений. Достаточно вспомнить моральные последствия Отечественной войны, связанные с обвалом семейной структуры общества, распадом многих миллионов семей.
В отличие от сферы морали, где сначала под демографическим воздействием видоизменяется нравственная практика, а уже потом – моральное сознание общества вырабатывает осуждающие либо поощряющие нормативы, в политике и праве демографические деформации и изменение демографической ситуации в целом сначала должны быть осознаны и только после этого в политическую и правовую практику вносятся коррективы. Отслеживание демографических изменений и реагирование на них составляют важную часть политики и права. В то же время влияние демографических факторов находит свое выражение во многих разделах внешней и внутренней политики. Например, сейчас вносятся коррективы в законы о воинской службе, видоизменяются проекты военной реформы, поскольку нельзя не учитывать замедляющиеся темпы роста народонаселения и ухудшающееся состояние психофизического здоровья молодежи.
При рассмотрении демографических процессов важным является вопрос об их обусловленности, детерминированности. Наибольшее распространение среди теорий, утверждающих обусловленность народонаселения исключительно биологическими факторами, получило мальтузианство по имени его основателя Томаса Мальтуса. Он выступил с попыткой обосновать «вечный закон народонаселения», суть которого состоит в постоянном стремлении всех живых существ размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении средств к существованию. Мальтус придал своему закону математическое выражение, заключив, что численность населения из поколения в поколение растет в геометрической прогрессии, а количество материальных ресурсов лишь в арифметической прогрессии, в результате чего народонаселение удваивается раз в 25 лет, а дефицит средств существования постоянно возрастает. По своему методологическому подходу теория Мальтуса представляет собой яркий образец вульгарной социологии, не признающей специфики социального организма по сравнению с другими формами бытия. Вместе с тем, законы народонаселения с необходимостью имеют, на ряду с биологическим, исторический характер, поскольку демографические процессы находятся под определяющим воздействием социально-экономических факторов. В связи с этим законы народонаселения точнее было бы назвать биосоциальными.
30. социальная сфера общества: классы и классовые отношения; профессионально-образовательная структура общества
Учение об общественных классах возникло еще в домарксовский период. В письме к К. Вейдемейеру от 5 марта 1852 года К.
Маркс отмечал: "...что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты - экономическую анатомию классов" [1].
Однако все домарксовские концепции классов страдали либо метафизичностью, отсутствием исторического подхода, и тогда классы превращались в вечную категорию, в естественный и непреходящий признак общества (у классиков английской политэкономии), либо идеализмом, неспособностью увидеть экономическую сущность классов (у французских историков). Сопоставляя свои взгляды с воззрениями предшественников, Маркс писал в упомянутом письме к Вейдемейеру: "То, что я сделал нового, состояло в доказательстве... что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства" [2].
Выяснилось, что классы не всегда существовали и не всегда будут существовать, что они связаны только с теми экономическими способами производства, которые основаны на частной собственности. С таким подходом, разумеется, не все согласны. Особо отметим различные теории насилия, согласно которым социологи ищут причины разделения общества на классы в политическом насилии, в покорении одних людей или народов другими. В действительности, и это объяснял еще Ф. Энгельс Е. Дюрингу, насилие может лишь ускорить и углубить классовое разделение общества там, где для этого существуют экономические причины, а не создать его. Насилие может передать имущество одного владельца другому, но не может создать собственность, как таковую.
Самая глубокая причина возникновения классов обусловлена прежде всего определенным уровнем развития производительных сил и характером соответствующих им производственных отношений. В основе образования классов лежит общественное разделение труда, закрепление определенных видов деятельности за большими социальными группами. При этом имеется в виду не технологическое разделение труда (таковое в определенных формах существовало в первобытном обществе и сохранится в обозримом будущем), а разделение труда общественное, которое, в отличие от технологического, складывается не в процессе непосредственно производства, а в сфере обмена деятельностью. Обмен устанавливает связи между уже существующими, но пока еще довольно независимыми сферами человеческой деятельности, превращая их постепенно в кооперацию зависимых друг от друга отраслей совокупного общественного производства (земледелие, скотоводство, ремесло, торговля, умственный труд).
К процессу классообразования "подключается" и институт частной собственности. Если общественное разделение труда закрепляет людей за определенным видом деятельности, то частная собственность разделяет людей по отношению к средствам производства и присвоению результатов труда, причем те, кто владеет средствами производства, имеет реальные возможности эксплуатировать тех, кто лишен их.
Конкретно-исторически образование классов происходило двояким путем.
Выделение внутри общины или союза общин эксплуататорской верхушки, состоявшей первоначально из лиц, облеченных важными общественными полномочиями (старейшин, жрецов, военачальников, надзирателей за орошением и т.п.), а потом и из более широкого слоя богатых людей. Ф. Энгельс указывал: "Нам нет необходимости выяснять здесь, каким образом эта все возраставшая самостоятельность общественных функций по отношению к обществу могла со временем вырасти в господство над обществом; каким образом первоначальный слуга общества при благоприятных условиях постепенно превращался в господина над ним; каким образом господин этот выступал, смотря по обстоятельствам, то как восточный деспот или сатрап, то как греческий родовой вождь, то как кельтский глава клана и т.д.; в какой мере он при этом превращении применял в конце концов также и насилие, и каким образом, наконец, отдельные господствующие лица сплотились в господствующий класс. Нам важно только установить здесь, что в основе политического господства повсюду лежало отправление какой-либо общественной должностной функции..." [1].
2. Обращение в рабство сначала чужеплеменников, захваченных в плен, а затем и обнищавших соплеменников, попавших в долговую кабалу. Это становилось возможным и целесообразным в новых экономических условиях, когда производство развилось уже настолько, что человеческая рабочая сила могла произвести теперь больше, чем требовалось для простого поддержания ее.
Возможность присвоения прибавочного продукта стимулировала процесс классового расслоения общества.
Марксова концепция классов оказала неизгладимое влияние на всю последующую социально-философскую и социологическую мысль. Объясняя причины этого, Энтони Гидденс (Кэмбридж) пишет: "Марксова концепция классов ведет нас объективно к структурированному экономическому неравенству в обществе, класс соотносится не с убеждениями людей, а с объективными условиями, которые позволяют иметь больший доступ к материальному вознаграждению" [1]. Именно это стремление найти объективные критерии для выделения больших социальных групп и определения их общественного статуса и привело к тому, что все возникшие позднее концепции (включая учение о стратах М. Вебера) так или иначе учитывали марксову, как показал Гидденс.
Наиболее полное в социально-философской литературе марксизма определение классов было дано В. И. Лениным в работе "Великий почин": "Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают" [2].
Прежде чем приступить к анализу выделенных В. И. Лениным четырех классообразующих признаков, необходимо учесть следующее. Во-первых, В. И. Ленин относил классы к большим группам людей. Это - их родовой признак, поскольку в обществе имеются и другие большие группы - возрастные, половые, этнические, профессиональные и т.д. А дальше в ленинском определении перечисляются внутривидовые отличия классов друг от друга. Во-вторых, этими признаками, разумеется, не ограничивается характеристика того или иного класса: очень важны характеристики политических и психологических качеств классов. И если Ленин в своем определении ограничился только четырьмя главными экономическими признаками, то потому, что именно они являются базисными, первичными, а политические, психологические и т.п. - надстроечными, вторичными.
В-третьих, все признаки классов надо рассматривать в их органическом единстве, в системе. Каждый из них, взятый отдельно, не только не дает законченную характеристику класса, но и способен исказить ее. Кстати, многие ненаучные теории классов построены именно на извлечении из стройной системы классообразующих признаков какого-либо одного. Пример тому - распределительная теория классов, делящая людей на классы по размерам получаемой доли общественного богатства, хотя способы получения этой доли могут быть принципиально различными.
Теперь разъясним вкратце суть каждого из выделенных Лениным признаков. 1. Место класса в исторически определенной системе общественного производства - это место либо эксплуататора, либо эксплуатируемого. Перечислив рассматриваемые признаки, Ленин тут же добавил: "Классы, это такие группы людей, из которых одна может присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства" [1].
2. Отношение к средствам производства может быть двояким: классовое общество знает классы, монопольно владеющие средствами производства, и соответственно классы, лишенные таковых.
3. Роль в общественной организации труда также может быть принципиально разной. Одни классы в истории выполняли роль организаторов и руководителей производства (рабовладельцы, феодалы, буржуа), другие - рядовых исполнителей (рабы, крепостные, пролетарии).
4. Способы получения доли общественного богатства могут быть трудовые и нетрудовые, размеры их тоже колеблются в весьма зримых пределах.
Еще раз вернемся к анализу ленинского определения классов как системы признаков. Каждый раз, когда речь заходит о системе, возникает вопрос: а какой же из ее элементов является ведущим, основным, системообразующим? Такую роль в системе классообразующих признаков выполняет "отношение к средствам производства". Его стержневая, системообразующая роль обнаруживается в том, что все остальные классообразующие признаки оказываются производными от него. От отношения класса к средствам производства зависит его место в системе производственных отношений (эксплуататор или эксплуатируемый), его роль в организации производства (организатор или рядовой исполнитель), способы получения (трудовые или нетрудовые) и размеры доходов (львиная доля, жалкие крохи, эквивалент трудовому участию).
На каждой ступени общественно-экономического развития, базирующегося на частной собственности, различают основные и неосновные классы. Основными классами такого общества являются классы, которые порождаются господствующим в нем способом производства и своими взаимоотношениями (как борьбой, так и сотрудничеством), выражают сущность данного способа производства, его основное противоречие. Таковы рабовладельцы и рабы, феодалы и крепостные, буржуа и рабочие. Каждая классовая формация знает и неосновные классы, представляющие собой либо остатки прежних, либо зародыши нового способа производства. Таково, например, крестьянство в условиях капитализма.
Отношения между классами (а следовательно, и противоречия между ними) представляют собой целостную систему, внутри которой можно выделить:
1. Отношения между классами по поводу собственности на средства производства и вся следующая отсюда цепочка отношений в непосредственном производстве, распределении, обмене и потреблении (экономические отношения).
2. Отношения между классами по поводу государственной власти и государственного управления (политические отношения).
3. Отношения между классами по поводу правопорядка (правовые отношения).
4. Отношения между классами в связи с реализацией нравственных норм (нравственные отношения).
5. Отношения между классами по поводу создания и потребления идеологических, художественных и иных духовных ценностей (духовные отношения в узком смысле слова).
При анализе социальной структуры общества очень важно учитывать не только межклассовые, но и внутриклассовые различия. Выделение слоев, составных частей, отрядов внутри того или иного класса позволяет лучше понять условия их общественного бытия и интересы, прогнозировать их социальное и политическое поведение. А противоречия эти в реальной социальной действительности, как показывает исторический опыт, оказываются весьма существенными (противоречия между финансовым капиталом и промышленниками, между малым бизнесом и корпорациями, между занятыми в производстве рабочими и резервной армией труда).
В последние годы мы сталкиваемся с очередной попыткой отлучить от достижений мировой обществоведческой мысли классовый подход к анализу социальных явлений, подход, рожденный, как уже отмечалось, до марксизма прогрессивными буржуазными учеными. Классовый подход (не к подбору кадров, не к распределению благ и т.п., а к анализу исторических ситуаций и феноменов) не есть простая выдумка "великой сортировочной машины" - человеческой головы, старающейся все разложить "по полочкам": он адекватно отражает историческое прошлое и настоящее. Тем более нельзя рассматривать классовый подход в качестве простой выдумки марксистов. Как отмечалось в литературе, марксистская концепция классовой борьбы, социальпых революций и диктатуры как способа решения социальных проблем возникла в контексте ценностей техногенной культуры [1].
Действительно, разве не была история в течение тысячелетий историей классов и классовой борьбы? Разве перестало быть классовым сегодняшнее западное общество, несмотря на явные тенденции к социализации? Возьмем для примера Великобританию, довольно типичную страну Запада. По данным на самый конец 80-х годов, "верхушка" общества, составлявшая 1% населения, владела 21% объема всех личных состояний, в то время как 80% населения распоряжались лишь третью национального богатства [2].
Сам объективный процесс движения современного западного общества в направлении большей социальной справедливости и нарастания демократических тенденций выступает в значительной степени результатом предшествующей классовой борьбы. Последняя, принимая сегодня все более цивилизованный характер, постепенно утрачивает свою разрушительную сторону и, наоборот, усиливается сторона созидательная, конструктивная. Партнерство - это тоже форма классовой борьбы, но борьбы в цивилизованной форме.
И, наконец, можно ли, отбросив классовый подход, понять нашу советскую, а теперь уже и постсоветскую действительность, в частности, природу той силы, которая претендует сегодня на господствующее положение в системе экономических и политических отношений? По сути дела, в отечественной литературе нет спора о классовости или неклассовости этой большой социальной группы. Есть лишь нюансы: одни говорят о классоподобном образовании, другие об уверенном многолетнем движении номенклатурного слоя (вкупе с дельцами вчерашней теневой экономики) в направлении окончательного превращения в класс, третьи - более категоричны в констатации его окончательной сформированности, в том числе за счет предпринимательской генерации последних лет. Создается впечатление, что попытка отторжения из научной методологии классового подхода имеет определенную цель: замаскировать наметившиеся и уже дающие себя знать классовые противоречия у нас. Между тем отрицание классовой борьбы в нашем заново формирующемся обществе может только затормозить движение к цивилизованному обществу с присущими ему цивилизованными формами борьбы.
31. политическое бытие общества: происхождение и сущность государства, его признаки, функции
Государство -- это политико-правовая организация общества, обеспечивающая его единство и территориальную целостность, обладающая суверенитетом, осуществляющая власть, управление и регулирование в обществе.
Это самое общее определение, применимое ко всем видам, типам государства и во все времена. Разумеется, следует помнить, что каждая конкретная государственно-правовая система имеет свои особенности, обусловленные различными факторами на разных стадиях исторического развития. Неодинаковыми могут быть определения государств и в зависимости от того, к какому социальному слою принадлежит исследователь, с каких методологических и идейных позиций он рассматривает данные явления. Гаджиев, К. С. Политология : учебник для вузов - М. : Логос, 2006 С. 68