АМЕРИКАНЦЫ КАК СУБЪЕКТЫ И ОБЪЕКТЫ ОБЩЕНИЯ
Определяющее влияние США на сферу современных международных и межнациональных политических, экономических, информационных и культурных отношений бесспорно.
А это не может не сказываться на практике международной и межнациональной коммуникации, на характере общения лиц, относящихся к разным народам и национальностям.
Жители США в немалой степени внесли в межнациональную коммуникацию элементы присущего им прагматизма и демократизма, пренебрежения к существующим условностям, формальностям, традициям и обычаям.
Причина этого не только в росте межнациональных и межгосударственных контактов. В наше время с американцами имеют возможность контактировать не только те, кто сталкивается с ними на их «звездно-полосатой территории». Теперь можно иногда увидеть неродную «американскую физиономию» и в Джанкое, в районе машзавода или автостанции.
Кроме того, многие наши невесты независимо от своего возраста не прочь найти свое «семейное счастье» за американским «бугром».
Есть среди наших сограждан и желающие поставлять на рынок в США свою конкурентоспособную продукцию, например усовершенствованные ими ночные горшки (ручкой внутрь) или женщин древнейшей профессии.
В связи с этим знание присущих жителям США правил и особенностей коммуникации для все большего числа наших соотечественников представляет практический интерес.
В США проживают представители большинства обитающих наземном шаре наций и народностей, в том числе в одном Чикаго — более 100 тыс. украинцев.
Термином «американец» обычно обозначается не национальная принадлежность человека, а его гражданство.
Поэтому определить характерные черты американца как субъекта и объекта общения весьма и весьма непросто.
Каждый из них при этом имеет свои национальные особенности, которые, правда, все больше стираются. Совместное проживание и деятельность привели к возникновению у американцев и общих в коммуникации особенностей, без учета которых там трудно преуспеть в жизни.
Как известно, главное для американцев — это ненарушение их прав и сохранение своей индивидуальности.
Это отразилось и на их манере общения, в которой первостепенное внимание уделяется равноправию всех участвующих в ней лиц.
Американцы поэтому как партнеры отличаются самостоятельностью и независимостью своих суждений.
В процессе коммуникации они в основном «прямые» люди, быстро переходят к сути, к главному, меньше тратят времени на условности и формальности, ценят в партнере откровенность, порядочность и честность.
Американцы при этом предпочитают, кроме официальных мероприятий, повседневную удобную одежду, обращаются друг к другу просто, без особых церемоний, даже если между ними есть немалая разница в социальном статусе или возрасте.
Присущее американцам стремление к постоянному соревнованию в жизни накладывает свой отпечаток и на характер их общения. Многие из них руководствуются положением о том, что нельзя преуспеть в жизни, если не овладеть в полной мере умением эффективно общаться.
Во время коммуникации они в основном энергичны, отличаются высокой активностью и подвижностью. Им часто не по душе спокойная и привычная атмосфера.
Контактировать нам с ними непросто: они задают много вопросов, напористы, не любят делать антракты и перекуры.
Можно поучиться у американцев и тому, как они серьезно готовятся к предстоящему общению, стараются при этом учесть все элементы, от которых зависит его успех, осуществление поставленных ими задач.
Бессодержательное общение мало популярно в США, где практичные аборигены привыкли беречь и свое, и чужое время.
Можно у них воспринять и то, что они обычно прилагают максимум усилий для достижения поставленной цели, но при этом не забывают и об интересах партнера. Выводы предпочитают делать только на основе фактических данных.
Однако другим обитателям земного шара присущий американцам стиль общения не всегда по душе. При этом нередко вызывает к себе критическое отношение их стремление к неформальной обстановке, частое обращение к другому по имени независимо от его возраста и социального статуса. Это многими воспринимается как бесцеремонность и фамильярность.
Кроме того, американцев нередко оценивают как излишне напористых, грубоватых и агрессивных.
В подобных упреках в отношении жителей США есть определенный резон. Это, действительно, может привести к непониманию и даже конфронтации при коммуникации с ними.
При ней следует своевременно учитывать и то, что они не увлекаются разговорами о политике и религии, но всегда не прочь поговорить о бизнесе, спорте, семье и своих увлечениях.
В отличие от многих наших сограждан американцы при коммуникации мало применяют такой ее «катализатор» как бутылка виски или другого спиртного.
Объясняется это не столько нелюбовью тамошних аборигенов к нему, сколько присущим многим из них здравым смыслом, в том числе стремлением подольше сохранить свое здоровье и желанием постоянно иметь голову и другие части своего тела «в рабочем состоянии», поскольку они могут в любой момент пригодиться для дела.
При общении с употреблением крепких напитков произнесение тостов в США непринято. Поэтому когда наш гражданин, не очень трезвый или от избытка чувств, начнет это делать, он может встретить непонимание.
Категорически не рекомендуется при контакте с американцами проявлять свое неуважение к их звездно-полосатому флагу. Он у них весьма уважаем: нередко висит даже на кухне. Их патриотизм проявляется и в том, что, «перебрав», они нередко поют свой гимн.
А наши земляки в этом случае довольно часто нестройно исполняют «вечный шлягер», в котором амурная история разворачивается в камышах, при гнущихся деревьях.
Неразумно при контакте с американцами неодобрительно отзываться об их небоскребах, автомобилях, кинофильмах и прочих местных «достопримечательностях».
Многие из них не сомневаются в том, что в США все самое лучшее, а за пределами их страны все в основном худшего качества.
У американцев можно поучиться открытости и доверительному отношению к партнеру. Но это может иметь и обратную сторону: нашим гражданам легче, чем своим соотечественникам, повесить на их уши свои «макаронные изделия» или просто «оставить их в дураках».
Редко можно встретить американцев, которые в начале коммуникации требуют визитную карточку Или документы, удостоверяющие личность собеседника. Это, с одной стороны, хорошо, а, с другой и не очень.
Если его уличили во лжи, такой американец надолго имеет «подмоченную репутацию», «высушить» которую бывает весьма непросто. С таким человеком другие предпочитают не иметь в дальнейшем дела ила характеризуют его «верчением пальца у виска».
Обычно американец жизнерадостен, бодр и улыбчив, особенно если у него зубы в порядке, а они, как правило, в порядке.
Он старается этим же скрыть от других, что у него в данный момент дела вдут совсем не так, как бы ему хотелось.
У американцев считается неприличным быть при контакте с другими лицами нежизнерадостным и угрюмым.
Жители США не прочь в процессе коммуникации пошутить, в том числе над собой. Однако их шутки часто вроде наших — преимущественно они примитивные и невысокого качества.
К примеру, когда один из общающихся неожиданно падает, другие весело «ржут» и не торопятся помочь ему подняться.
Многие американцы от природы добры. Могут без особых расспросов дать в долг свои американские «гривны» и не представляют себе, что их можно не вернуть. А наши граждане нередко представляют себе это очень хорошо, И этим при контактах с американцами бывает пользуются.
Наши соотечественники обожают ходить к американцам в гости. Те при этом обычно не скупятся на угощение и выпивку, но не всегда относятся с симпатией к тем, кто на них слишком «налегает».
Американец сам, без приглашения, может с бутылкой виски зайти в гости, выпить, «почесать» языком, а потом удалиться, прихватив недопитую бутылку. Правда, при общении с нашими людьми это им удается очень редко.
Американцы предпочитают открытое общение, не любят при этом намеков и считают людей, которые их используют, нечестными. Упрекать их в излишней интеллигентности приходится нечасто.
ОБЩИТЕЛЬНОСТЬ ФРАНЦУЗОВ
Преобладающей национальной чертой французов является общительность. Молчание им дается с трудом. У многих изо рта перестают «извергаться» слова, только если на него повесить надежный замок или засунуть в него что-либо значительное, например, сразу всю котлету по-киевски.
Причем коммуникабельность у французов проявляется не только на родине, но и за ее пределами, в том числе в окрестностях Жмеринки и Гуанчжоу.
С французами-мужчинами охотно вступают в коммуникацию все дамы — и жительницы Бордо, и обитательницы Шанхая, и другие аборигены женского рода. Причина этого проста: они весьма галантны и умеют женщинам втереть «очки».
Важной национальной чертой французов является их остроумие, но не такое как наше, нередко связанное с непечатными словами, а специфическое — галльское. Его особенность, прежде всего в том, что оно базируется в основном на игре слов. А остроумный собеседник у них всегда в цене.
Издавна жители других стран иронически полагают, что и французы, и француженки очень легкомысленны. И каждая француженка думает только о том, как затянуть в свою постель лицо противоположного пола. И что каждый француз тоже весьма проворен в этом отношении, т.е. что во Франции все «бабники», хотя баб там и нет.
На самом деле это далеко не так и коммуникация у них в основном имеет другие цели. На легкомыслии французов не следует заострять внимание и потому, что во время «навалившейся» на нас в последние десятилетия «сексуальной революции» многие народы, причем не только европейские, в этом отношении могут французам «утереть нос».
У нас перед общением его участники нередко, чтобы ускорить его, привнести в него душевность и взаимопонимание (с рукоприкладством и без него), запасаются в достаточной степени водкой и пивом.
Во Франции в эту процедуру следует внести некоторые изменения, поскольку тамошние «ситуаены» предпочитают вино на все случаи жизни, особенно при взаимных контактах.
При общении с французами следует учесть еще одно обстоятельство: если наши соотечественники спешат «изничтожить» находящуюся перед ними винно-водочную продукцию, то французы не торопятся это делать. Они не просто вливают в себя вино, а его дегустируют. Хотя случаются и отступления от этого, особенно если перед вами «француз», Который ранее проживал в Кобеляках или Бердычеве.
Тосты кавказского типа у французов не приняты, что некоторых наших сограждан огорчает. Французы отнесутся к вам с большим взаимопониманием, если перед «употреблением» вина, вы, проникновенно глядя в чужие глаза, произнесете:
— à votre santé! (За ваше здоровье!).
Если общение происходит во время поглощения кулинарной продукции, у французов непринято в это время говорить о серьезных делах. При этом они чаще всего беседуют на другие темы, преимущественно о культуре, спорте, искусствах, истории. А серьезные вопросы обсуждают только после подачи кофе.
Когда коммуникацию с французами вы начнете сразу с вопроса, который вас больше всего интересует, вы поступите неразумно. Это у них считается признаком не только дурного тона, но и невеликого ума.
Французы предпочитают, чтобы к основному вопросу подходили постепенно и как бы вскользь.
Бытует мнение, что все французы непосредственные натуры, веселые, быстро увлекающиеся и быстро остывающие, с которыми о серьезных делах говорить сложно.
Некоторый резон в этом мнении есть, но только некоторый. Французы тоже разные бывают и не все они имеют общее с Фернанделем и Луи де Фюнесом.
В целом общение с французами хоть и приятно, но не всегда просто: они при этом вежливы, восторженны, доверчивы, великодушны, но одновременно и расчетливы, и скептичны, и находчивы, и хитроумны.
В отличие от Великобритании, где искусство общения нередко сводиться к умению не сказать лишнего, во Франции любят и умеют блеснуть словом. В отличие от лиц, проживающих за Ламаншем, французы также всегда не прочь «погутарить» о своей личной жизни, о том, «кто с кем» и «зачем», на семейные и сексуальные темы.
Нашим гражданам общаться с жителями Франции непросто и по другим причинам. Речевое общение у них, как правило, носит непринужденный характер, обсуждаемые вопросы часто меняются, а обмен мнениями происходит с исключительной быстротой.
Скорость речи у французов вообще, видимо, самая высокая в мире. В этом отношении их трудно превзойти.
Познания наших соотечественников во французском языке нечасто выходят за пределы школьного образования, после которого нередко путают бонжур и пардон.
Француз не скрывает своей симпатии к иностранцу, если тот обращается к нему на родном для него языке. Английский язык для этого тоже приемлем, но не приветствуется.
Затрудняет коммуникацию и то, что наши сограждане, чтобы лучше воспринимать французскую речь нередко, излишне употребляют не только французский коньяк, но и другую способствующую, по их мнению, этому продукцию, особенно водочную.
При контакте с французами есть смысл обращать внимание на то, как они пожали вашу руку. Хоть рукопожатие и зародилось за пределами их страны, но мастера его находятся прежде всего во Франции.
Рукопожатие там не является стандартным, лишенным особого содержания и эмоций, приветствием.
Оно нередко имеет различные оттенки — может быть неприветливым, горячим, сухим, снисходительным, небрежным и иным.
Добиться симпатии француза можно также, если хвалить все французское, особенно качество блюд и напитков, которые являются предметами национальной гордости.
Несмотря на свои иногда кажущиеся легкомыслие и непосредственность, французы довольно тщательно готовятся к деловой коммуникации. Во время ее недоверчивы к партнерам, упорно отстаивают свою позицию, к компромиссному соглашению приходят только после всестороннего обсуждения рассматриваемого вопроса.
БРИТАНСКОЕ ОБЩЕНИЕ
Национальные черты жителей Соединенного Королевства также оказывают значительное влияние на характер их общения. Перед тем как начать его с британцами следует принять во внимание, что им при этом свойственны склонность к недосказанности, щепетильность, замкнутость, неторопливость, выжидание и неспешные поиски взаимоприемлемого решения.
Нужно также учитывать, что они считают сдержанность в суждениях и выражениях проявлением уважения к собеседнику. Поэтому им присуще стремление избегать безапелляционного тона, категорических суждений.
При контакте с британцами следует меньше лукавить и хитрить, поскольку они относятся к этому резко отрицательно. Намного лучше при этом стремиться пробудить у них чувства справедливости и долга, которые им весьма характерны.
Во время коммуникации они обычно придерживаются устоявшихся ее правил и обычаев, хотя в этом отношении в XXI в. стали происходить и некоторые изменения.
В Великобритании непринято слишком много говорить — считается, что этим навязывается собеседнику свое мнение. Далеко не всегда их молчание следует считать признаком того, что вы убедили их в своей правоте.
Просто британцы полагают, что самообладание и дозирование своей речи — и необходимые, и важные элементы всякой коммуникации.
Их также отличают пунктуальность и нелюбовь к открытому проявлению своих чувств. Однако сомнение в этом вызывает сверхактивное проявление их в последние годы местными футбольными болельщиками.
У жителей Великобритании рукопожатием обмениваются только при первой встрече, а при дальнейшей коммуникации обходятся без него. Причем их рукопожатие в отличие от французского обычно бесстрастно, не имеет ни смысловой, ни эмоциональной окраски.
По традиции общение начинается с беседы о погоде, спорте, политике. Местных жителей непросто в чем-либо убедить, но если уж они с вами согласились, будьте уверены, что они вас не подведут. Обычно избегают разговоров о религии, деньгах и частной жизни.
Легче найти с британцами общий язык, если вместе с ними «налегать» на пиво, до которого они большие охотники. Хотя есть среди них немало и «ценителей» джина и виски.
В Великобритании многие аборигены не жалуются на свой рост, поскольку отличаются «удлиненностью», имеют широкое, красноватое, с мягкими слегка отвисшими щеками и бесстрастными глазами лицо.
Узнать британцев можно и по удлиненной шее, не такой, конечно, как у «гуся лапчатого», но тоже достаточно заметной.
Целоваться с ними, в том числе с их «мисс и миссис», следует соблюдая определенную «технику безопасности», так как можно при этом «напороться» на излишне выдающиеся вперед зубы.
Британцы в основном прирожденные эгоисты, стремятся жить комфортно и с удовольствием, в том числе иметь удобное жилье, хороший автомобиль и носки, которые «не озонируют» вокруг воздух.
Сбить в процессе коммуникации британца с толку, наверно, не легче, чем с ног. Криком его тоже не очень «проймешь», разве что к крику «приложить» кирпич.
Он при этом обычно уравновешен, достаточно хорошо управляет своими эмоциями и вывести его из себя непросто.
На физиономии британского партнера трудно что-либо «прочесть», узнать по ней его реакцию на увиденное и услышанное.
Сравнительно легко можно вступить в коммуникацию с незнакомым британцем, встреченным на улице или в другом общественном месте.
Для этого бывает достаточно спросить у него, как пройти на Пикадили или как здоровье супруга королевы. И он, остановившись, будет подробно и дружелюбно отвечать на ваш основной и дополнительные вопросы. Чтобы окончательно разобраться в них, можно пригласить его в ближайший паб, от чего он может и не отказаться.
Если при контакте с людьми возникают неожиданные проблемы, британцы относятся к ним спокойно, как к неизбежности, но проявляют настойчивость при их преодолении.
Британец не спешит ставить фонарь под глазом тому, с кем он категорически не согласен, т.е. терпимо воспринимает чужое высказывание и поведение.
И к своему, и к чужому времени относится бережно. В процессе коммуникации «ворон не ловит» и «мух» тоже. При этом не под кого не подстраивается, а ведет себя так, как привык или как считает нужным. Лысину и другие части своего тела перед партнером не потирает, т.е. соблюдает общепринятые правила культуры.
Британцы весьма предупредительны и вежливы. Даже общаясь с грудными младенцами употребляют местоимение «вы». Видимо, неслучайно в английском языке вообще отсутствует местоимение «ты».
Прививая детям свои многочисленные обычаи и традиции, жители Соединенного Королевства, ума, терпения и розг при этом не жалеют. В отличие от наших родителей свои «цветы жизни» не балуют, нравственно и физически закаляют, готовят их к трудностям в жизни, причем не только за обеденным столом.
Общение с местными «мисс и миссис» имеет свои особенности, поскольку среди них сентиментальные и мечтательные особы встречаются нечасто. Местные дамы из нарядов и «вздохов при луне» культа не делают, а на окружающую действительность, в том числе на местных мистеров, смотрят трезво и практично.
Британские женщины просты в общении, мало чем напоминая в этом отношении свою королеву Елизавету.
Они часто хорошо образованы и воспитаны, но редко поражают собеседников своим остроумием и женскими хитростями. К модным «штучкам» относятся сравнительно спокойно.
Выросшие дети после вступления в брак редко продолжают жить в доме родителей, а начинают строить свой «шалаш», в основном двухэтажный.
Слово отца в британской семье весомо. При выполнении его распоряжений «оппозиция» не допускается.
Владение британца собой доходит до того, что если даже ему на голову случайно упадет кирпич, он редко начнет по этому поводу митинговать. О происшедшем в этом случае часто свидетельствуют только его слегка расширенные глаза.
Малоэмоциональность жителей Великобритании проявляется и в том. что на местных похоронах не услышишь рыданий и не увидишь слез. Разве что на них забредет какой-нибудь наш соотечественник, предварительно «оприходовавший» бутылку-другую.
При контактах с иностранцами британцы не скрывают гордости за свою национальную принадлежность, Им также мало присуще сомнение в том, что все иные обитатели земного шара горько жалеют о том, что к ней не принадлежат.
Они — прирожденные бизнесмены — и при любом общении не забывают о своих коммерческих интересах. Это присуще и политику, и сторожу, и девушке с Пикадили, и священнослужителю, и нищему, и королеве, и пожарнику.
Хотя британец и не склонен воспринимать чужие обычаи и нравы, но видя их у других, пальцем при этом у своего виска не крутит. Охоч к перемене мест и склонен «демонстрировать» за рубежом свою физиономию и желающим, и нежелающим «видеть» ее. Однако требует при этом комфорта и соблюдает привычный образ жизни и общения.
В целом в процессе коммуникации британцы мало контактны, мало гостеприимны, даже в отношении дам, у которых есть все необходимое для иного общения.
Но когда вступающий с ними в контакт человек представляет рекомендательное письмо, их извилины начинают действовать в противоположном направлении — они становятся любезными и внимательными.
Нечасто есть основания обвинять британца в том, что он нетактичен или невежлив. Чувство юмора он нередко имеет, но оно весьма специфическое и в других странах не всегда понимаемое.
КОММУНИКАЦИЯ В ГЕРМАНИИ
Немец — всегда есть немец, даже если он не похож ни на Ангелу Меркель, ни на «плохого Адольфа», ни на Гегеля, ни на «девушку», предлагающую на Курфюрстердам в вечернее время мужчинам за нескромную оплату «расслабиться».
Немец всегда «носитель» различных национальных черт, среди которых в основном те, что со знаком плюс. В большей или в меньшей мере они оказывают влияние на то, как он общается, и вообще, и в каждом конкретном случае.
Жители Германии отличаются особой стойкостью и мужественностью в борьбе, в отстаивании заранее занятой позиции, причем не только тогда, когда ведут непрекращающуюся «битву», и не только в Мюнхене во время Октоберфеста, со своим постоянным «недругом» — с высококачественным пивом. До него они большие охотники.
Во время коммуникации они терпеливы, исполнительны, аккуратны, спокойно воспринимают партнера, даже если у того «не все дома» или вообще дома «никого нет».
На данное немцем слово можно положиться — все взятые на себя обязательства в отличие от многих наших сограждан он выполняет. При этом не халтурит и недолюбливает тех, кто хочет с помощью этого преуспеть.
По характеру и содержанию общения немец не похож ни на жену Петросяна, ни на Жириновского, ни на Черномырдина, ни на других известных «весельчаков». Плохо это или хорошо, решайте сами.
Немцам не очень присуща весёлость, живость, общительность и откровенность. Они преимущественно малоразговорчивы, уверенны в себе, достаточно «набиты» чувством собственного достоинства, стараются свое поведение, действия и поступки просчитать наперед.
Прежде чем вступить в коммуникацию, житель и Баварии, и других германских земель активно использует свои извилины, на недостаток которых обычно не жалуется, «обмозговывает» зачем она ему, чего он хочет в ней достичь и как этого лучше добиться.
Как правило, немцы люди серьезные, малоулыбчивые. Во время контактов с другими лицами не позволяют своим эмоциям руководить своими поступками.
Даже после употребления шнабса ничего не теряют — ни головы, ни деталей «обмундирования», ни способности без посторонней помощи добраться до своей кровати.
Щедростью германский абориген не отличается, он прижимист. Гостей нередко воспринимает как почти стихийное бедствие и не очень от них это скрывает.
Во время коммуникации он сдержан, «не разбрасывается» словами, к шуткам мало склонен, хотя бывает и иное. Но шутки его в основном мало привлекательные и пошлые, как у «юмористов» из «Кривого зеркала» или «Аншлага».
При встрече немцы стараются «не душить» друг друга в объятиях мало при этом проявляют свои эмоции — как положительные, так и отрицательные. Чаще всего ограничиваются сухим «гутен моргеном» или «гутен таком». При этом трудно понять, как они на самом деле воспринимают друг друга.
Слова типа «швайн» употребляют не каждый день, но особой деликатностью и вежливостью в процессе коммуникации не отличаются.
Говорят обычно так, чтобы их слышали не только те, кто перед ними находится, т.е. своих легких и голосовых связок при этом не жалеют.
При семейном общении в основном соблюдается определенная субординация в отношениях между членами семьи. Это проявляется, в частности, в том, что и жена, и произведенная ею «живая продукция» обязаны «внимать» мужу и отцу. В противном случае у них могут появиться «проблемы», в том числе в виде «осветительного прибора» под глазом.
При контакте с другими немец прижимист, нескор на угощение, добросовестен, порядочен и не стремится их «объегорить».
С иностранцами он общается вежливо, но особой радости и гостеприимства в связи с этим не демонстрирует.
В основном готов прийти другому на помощь, если тот попал в беду, допустим у него похитили кошелек или жену.
Старается оказать ему помощь в их поисках, особенно в первом случае. Вторая пропажа его волнует, как правило, намного меньше.
При контакте с жителями Федеративной Республики Германии следует учитывать и то, что им более, чем другим этносам, присуще «стадное» чувство. Проявляется это в том, что они обожают различные массовые мероприятия — парады, походы, хоровое пение в пивной, совместную трудовую деятельность, различные фестивали.
Отличаются немцы также расчетливостью, бережливостью, педантичностью, которые у многих, и не только у наших граждан, вызывают иронию. При обсуждении темы всесторонне, последовательно и дотошно рассматривают один вопрос за другим. А решение принимают только после этого.
ЯПОНЦЫ И ОБЩЕНИЕ
Коммуникация с японцами, похоже, требует еще большего, чем с представителями других этносов, учета их ментальности, национальных особенностей, обычаев и традиций.
Однако не только они оказывают влияние на коммуникацию японцев. Ее особенности являются в значительной степени следствием целенаправленной и эффективной системы воспитания и образования.
Общеизвестно, что основными чертами японцев являются их трудолюбие, приверженность к национальным обычаям и традициям, вежливость, аккуратность, что нередко мало присуще нашим соотечественникам.
Также как и характерные для японцев любовь к своей родине, верность долгу и слову, самоотверженность при их выполнении.
Увидев улыбку на лице японца, с которым вступили в коммуникацию, не спешите радоваться: он почти всегда улыбается, а его улыбка ни о чем не свидетельствует. Она может выражать все что угодно.
Если японцу предлагают обменяться рукопожатием, его глаза слегка расширяются — оно не принято в «окрестностях» Фудзиямы.
Когда японец мало смотрит на партнера, избегает прямого и пристального взгляда, тому не нужно спешить с выводом о том, что эта личность относится к нему плохо или замышляет какую-либо «подлянку». Такое поведение японца еще ни о чем не свидетельствует.
Разумно поступит тот, кто накануне контакта с жителями страны «восходящего солнца», ознакомится с принятой там манерой приветствия.
Важнейшим в нем элементом является произведение японцем в сторону приветствуемого поклонов. Их количество дает тому основание сделать выводы о том, как к нему относятся.
15 поклонов при этом свидетельствуют о том, что его приветствуют обычным, не несущим никакого ни смыслового, ни эмоционального значения, образом.
Чтобы продемонстрировать различную степень своего хорошего отношения к приветствуемому, японец регламентирует число производимых им поклонов в пределах от 16 до 45.
А уровень почтения выражается варьированием числа поклонов от 46 до 70. Самую же уважаемую личность приветствуют, кланяясь ей от 71 до 90 раз.
Главное, когда начинаешь общаться с японцем, не ошибиться в подсчете производимых им поклонов. Некоторые наши сограждане вначале начинают использовать для этого загибание пальцев, но при этом нередко сбиваются со счета. Лучшие результаты приносит применение для этого калькулятора.
Японцы предварительно готовятся к коммуникации с незнакомыми людьми, интересуются различными сведениями о них. Они негативно относятся к тем, кто непунктуален, не бережет ни свое, ни чужое время.
Общение обычно начинается со взаимного стремления создать между партнерами «отношения сотрудничества».
Для этого они говорят друг другу приятные слова, «светятся» улыбками, беседуют о вещах, не имеющих отношения к основному предмету встречи.
Коммуникация с японцами для наших граждан затруднительна и в другом плане: те считают одной из основных человеческих добродетелей терпение, которым наши люди мало отличаются.
Японцам не по душе, когда их собеседники не проявляют умеренности в жестах и движениях, открыто проявляют свои эмоции.
От природы японец дипломатичен. Например, вместо того, чтобы прямо ответить «нет», он скажет «это трудно».
Много внимания жители далекой дальневосточной страны прилагают к установлению личного контакта с партнером, которого предпочитают рассматривать как хорошего человека. Они гибки и склонны к компромиссам.
Некоторым нашим соотечественникам перед коммуникацией с японцами следует «навести, марафет» на окончание «нижних конечностей», поскольку они могут стать заметным ее элементом.
Имеется в виду ситуация, когда она происходит дома, в ресторане или в другом подобном месте, где обувь положено снимать.
По этой же причине надо привести в порядок и свои носки или чулки, чтобы они не привлекали к себе внимания наличием «внеплановых» отверстий или «испусканием ароматов».
Однако если есть желание или необходимость не затягивать или прервать общение с японцами, менять носки или чулки вряд ли следует: «озонирование» ими воздуха поможет осуществить задуманное.
Коммуникация с японцами для наших соотечественников представляет трудность и в другом отношении: японцы обычно пьют свое саке не только микроскопическими дозами, что для многих из нас является своеобразной «пыткой», но и употребляют его в горячем состоянии, что тоже не радует нашу душу, привыкшую к противоположному.
Наши сограждане такую складывающуюся во время общения с японцами ситуацию решают по-разному — в зависимости от своей индивидуальности и степени своей находчивости.
Одни при этом подавляют в себе желание вырвать из рук разливающего саке японца бутылку и начать самим «священнодействовать».
Другие же, мучаясь и мысленно выражаясь, стараются перед встречей с японцами попрактиковаться соответствующим образом, т.е. приучить себя по их примеру «заливать за воротник» с помощью наперсточных доз потребления еще горячего японского «самогона».
Находятся и такие наши соотечественники, которые во время встречи с японцами незаметно достают из «широких штанин» заранее приготовленный «наш продукт» и стакан.
Японцы стремятся не употреблять грубые слова, особенно те, которые у наших припасены на все случаи жизни. Поэтому если наш земляк по привычке начнет их «вспоминать», они будут просто шокированы, а их неширокие глаза могут от возмущения при этом слегка округлиться.
В процессе коммуникации японцы в хорошем смысле этого слова стеснительны. А это многих наших сограждан, исповедующих принцип «нахальство — второе счастье», случается «выбивает из колеи».
Удивляют нас при коммуникации с японцами и присущие им готовность к покорности, преклонение перед авторитетами, их самоуничижение при этом, почтительное отношение к особам, которые занимают белее высокое положение.
Поражает многих наших соотечественников и присущее японцам внимательное и уважительное отношение к лицам старше себя. Это объясняется, видимо, не только традицией, но и тем, что они не забывают о том, что все будут старыми.
Не вся наша общественность одобрительно относится, и к тому, что в Японии не поощряется стремление выделяться,
В отличие от многих наших сограждан, которые нередко стремятся поделиться с другими своими «секретами», похвалиться своими достоинствами и достижениями, японец терпеливо ждет, когда его об этом попросят. Право не ждать этого имеют только лица преклонного возраста и имеющие высокий социальный статус.
Непривычно для многих из нас и то, что житель далекой островной страны в процессе коммуникации стыдлив, скромен и постоянно заботится о том, как он выглядит в глазах других, стремится произвести на них при этом положительное впечатление.
При общении с японцами нужно быть готовым и к другим неожиданностям, в частности к тому, что ваш партнер вдруг вытащит саблю или пистолет.
Увидев это, не следует сразу делать «хенде хох», «сдаваться в плен», вытягивать свою «огнедышащую заначку» или стараться где-нибудь спрятаться,
В этом случае действия японца нужно воспринимать спокойно, как одно из очередных проявлений национального менталитета.
В соответствии с ним, японец, который по его понятиям сильно вас обидел или нанес вам ущерб, готов их компенсировать и искупить свою вину самоубийством.
В Японии отмечены случаи, когда профессора, студенты которых остаются недовольны их лекциями, чтобы искупить перед ними свою вину за это, кончали жизнь самоубийством.
Может наложить на себя руки и спортсмен, остро переживающий свою неудачу на соревнованиях, за то, что он тем подвел свою команду Может такое же себе позволить и студент, заваливший экзамен.
Японцы хоть и не слышали популярное у нас изречение о том, что «болтун находка для врага», но постоянно им руководствуются в процессе коммуникации.
Они очень осторожны в словах, не торопятся открыто излагать свою позицию или мнение, предпочитают, чтобы партнер сам их уяснил.
Характерны для них при этом и недоговоренность, недосказанность, чтобы собеседник сам мог додумать остальное и чтобы он не посчитал, что ему что-то навязывают.
РОССИЯНЕ И КОММУНИКАЦИЯ
Формирование современного российского этноса происходило в течение многих веков. При этом на него оказали влияние различные, в том числе не только позитивные, факторы.
В XIX веке петербургские и московские славянофилы неслучайно стали противопоставлять Россию и русский этнос странам и народам Западной Европы.
Под их влиянием в российской историографии стало все больше утверждаться представление об исключительной самобытности исторического пути России, ее этноса, об особом характере их возникновения и существовании, о неповторимости русского менталитета.
Славянофилы довольно убедительно показали, что все это было обусловлено особенностями географического расположения России и ее этноса в Евразии — на стыке Европы и Азии.
А это обусловило формирование здесь самобытной российской государственности, своеобразного российского этноса, его национального менталитета, его необычной истории и культуры.
Крупнейший российский историк, ректор Московского университета С.М. Соловьев показал, что географический фактор сыграл определяющую роль в истории не только России, но и всей Восточной Европы.
Реки, подчеркивал он, служили здесь проводниками первому населению, по ним селились племена, на них явились первые города. Они много содействовали единству народному и государственному.
Но не только реки, утверждал С.М. Соловьев, оказали влияние на этническое и государственно-правовое развитие племен Восточной Европы.
Сказалось при этом действие и других составляющих географического характера — климата, почвы, обширности территории.
С.М. Соловьев полагал, что совокупность различных составляющих географического фактора предопределила формирование в разных регионах Восточной Европы отдельных этносов, их менталитета, культуры, особенности образования у них государственности.
Он, как и другие представители государственной школы в российской историографии, неправомерно отрицали государственный характер Киевской Руси.
Объясняли это тем, что в ней, дескать, имели место обычные родовые отношения — многочисленные местные князья просто управляли отдельными племенами, были их вождями.
По их противоречащему исторической действительности мнению, первым государством, возникшим в Восточной Европе, было только Московское.
Отрицая из-за своих великодержавных мотивов государственный характер Древнекиевского государства, Соловьев пытался это объяснить неспособностью тогдашних жителей Украины к созданию собственной государственности. Причины этого он пытался найти в негативном влиянии на них местного географического фактора.
«Природа роскошная в Поднепровье, с лихвой вознаграждающая и слабый труд человека, — рассуждал он, — усыпляет деятельность последнего, как телесную, так и умственную. Пробужденный раз «вспышкою страсти», он здесь может показать чудеса, особенно в подвигах физической силы. Но такое напряжение сил не бывает продолжительным».
С другой стороны, по мнению С.М. Соловьева, щедрая природа, богатая растительность, приятный климат у обитателей Поднепровья развили «чувство красоты, стремление к искусствам, поэзии, к общественным увеселениям, что могущественно действует на отношения двух полов. В таком обществе женщина не может быть исключена из сообщества мужчин»[1].
Видимо, поэтому в Поднепровье мужья в процессе семейного общения меньше колотили своих жен, чем в других регионах Восточной Европы, а если и поколачивали, то не вкладывали в это «душу».
Совсем иное влияние, подчеркивал С.М. Соловьев, оказал на население географический фактор в междуречье Оки и Волги, которое явилось колыбелью формирования современного российского этноса, его менталитета и культуры. Оно представляло собой обширную открытую равнину с умеренным климатом (и достаточным количеством комаров).
Но в «самых плодородных местах» это междуречье уступало бассейну Днепра. Тем не менее, здесь почти везде почва была пригодна к занятию земледелием. Это побуждало аборигенов к ее обработке и вознаграждало за приложенный к земле труд.
А это, делал вывод С.М. Соловьев, способствовало развитию местного общества, привело к возникновению здесь государственности.
Кроме того, в междуречье Оки и Волги, природа сформировала особый этнический тип, который значительно отличался оттого, который сложился в Поднепровье. Ему были присущи энергичность, предприимчивость и стремление властвовать над другими.
И это не было случайностью. «Природа, — утверждал С.М, Соловьев, — более скудная на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны человека, держит его всегда в возбужденном состоянии.
Его деятельность не порывиста, а постоянна. Все время он работает умом, неуклонно стремится к своей цели.
Понятно, что население с таким характером в высшей степени способно положить среди себя основы государственного быта, подчинить своему влиянию племена с характером иным…»
С.М. Соловьев обращал внимание и на то, что под влиянием географического фактора сформировались и другие особенности российского менталитета.
«Среди природы относительно небогатой, — подчеркивал он, — однообразной и потому невеселой, в климате относительно суровом, среди народа постоянно деятельного, занятого, практичного чувство изящного не может развиваться с успехом; при таких обстоятельствах, характер народа является более суровым, склонным более к полезному; чем к приятному: стремление к искусству и украшению жизни слабое, общественные удовольствия — материальные, а все это вместе, без других посторонних влияний, действует на исключение женщины из общества мужчин, что разумеется в свою очередь приводит к еще большей суровости нравов»[2].
Вопрос о происхождении российского этноса, его менталитета, Московского государства волновал не только С.М. Соловьева.
Н.М. Карамзин, В.В. Леонтович, Н.П. Загоскин, В.И. Сергеевич и другие известные российские историки упорно в своих трудах доказывали, что они сложились под влиянием татар и золотоордынской государственности.
Наиболее ярко это проявилось у Н.М. Карамзина, который утверждал, что нашествие татаро-монголов в XIII в. на Великое Владимирское княжество, входившее тогда еще в состав Древнекиевского государства, не привело здесь к таким страшным опустошениям, как это было принято считать в российской историографии, что размер их историками явно преувеличивается.
Действительно, многие земли, входившие в состав этого княжества, вообще при этом не пострадали. Сравнительно малый урон был нанесен и всем сельским жителям.
Н.М. Карамзин обратил внимание и на то, что российскими историками также неоправданно преувеличивалась тяжесть так называемого «татаро-монгольского ига», которое якобы «давило и иссушало душу» населения.
Трудно возражать и против утверждения Н.М. Карамзина о том, что вхождение Великого Владимирского княжества в состав Золотой Орды привело к ликвидации в нем феодальной раздробленности, к усилению относительно тверских, нижегородских, рязанских, пронских, костромских и прочих князей власти московских.
А это помогло им захватить и удержать великокняжеский престол. Для этого малозаметный среди других князей московский князь Иван, получивший прозвище Калита, уговорил золотоордынского хана отдать себе в жены свою близкую родственницу. Родство с ханом сразу выделило его среди других князей.
Затем Иван Калита сумел уговорить с помощью подарков своего золотоордынского родственника разрешить ему вместо ханских баскаков самому собирать во всем Великом Владимирском княжестве дань для татар и отправлять ее в Орду.
Иван Калита с большим энтузиазмом приступил к ее сбору. Размер ее сразу резко возрос и местное население зароптало. Причина этого была в том, что получив санкцию хана, хитроумный московский родственник хана большую ее часть «прикарманивал».
Когда же задавленное возросшими поборами и притеснениями при этом слуг московского князя население Великого Владимирского княжества возмущалось, Иван Калита лицемерно выражал ему сочувствие и обвинял во всем Орду:
— Это хан, сволочь, все увеличивает и увеличивает дань, а я туг не причем. Мое дело ее только собрать и отправить в Сарай (столицу Золотой Орды). Благодарите бота за то, что этим занимаются мои слуги, а не ханские баскаки — они бы вообще пустили вас по миру.
Получается, что не столько Золотая Орда, сколько Иван Калита все увеличивал дань якобы для татар и тем самым обирал население Великого Владимирского княжества.
Обогатившись в результате этого, Иван Калита смог купить в Орде ярлык на то, чтобы одновременно быть и великим владимирским князем, который тогда считался главным среди других князей.
Богатые его преемники продолжали удерживать за собой Великое Владимирское княжение. Другие князья уже не могли с ними тягаться в борьбе за него.
Это дало им возможность постепенно присоединять к своему вначале мелкому Московскому княжеству земли других княжеств, а затем и целые княжества. Когда же тверские, нижегородские, суздальские и прочие князья пытались этому противостоять, московские приглашали из Орды татар, которые совместно с их дружинниками опустошали и заливали кровью их земли.
Уже Иван Калита таким образом устранил в борьбе за преобладание в раздробленном Великом Владимирском: княжестве основного своего соперника в этом отношении — своего близкого родственника тверского князя Александра.
В результате его происков из Орды пришли 50 тысяч татар, которые сильно разорили Тверское княжество, а его князь был вынужден бежать. После этого оно не могло в полной мере восстановиться и конкурировать с Московским.
В свете вышеизложенного утверждение Карамзина о том, что не следует сильно увлекаться обвинением золотоордынцев в том, что они постоянно врывались и заливали кровью земли Великого Владимирского княжества, не лишено здравого смысла.
На самом же деле они мало вмешивались во внутренние дела входивших в его состав мелких княжеств, Если же они этим иногда и занимались, то повинны в этом были в основном местные князья, особенно московские.
Этим увлекался также Александр Невский. Когда новгородцы отказались платать татарам дань, по его настоянию те явились в Новгород и «навели там кровавый порядок».
В 1252 г. А. Невский изгнал с их помощью родного брата из Владимира, что привело к его новому опустошению.
Концепция С.М. Соловьева, а затем и других российских историков, не без основания утверждавших, что историческое образование Московии, формирование российского этноса были обусловлены в первую очередь действием географического фактора, послужила после 1917 г. основанием для возникновения евразийской школы происхождения России и россиян.
Ее активно отстаивали и отстаивают Г.В. Вернадский, М.В. Шахматов, Л.П. Карсавин, Н.Н, Алексеев, И. А. Ильин, Д.П. Святослав-Мирский и другие известные и авторитетные российские историки.
Евразийцы рассматривают Московию, а затем и Россию, их население как особый географический и исторический мир, не относящийся ни к Европе, ни к Азии.
Они утверждают, что Западная Европа оказала на него сугубо негативное влияние и в историческом, и в государственном, и в правовом, к в культурном, и в этническом развития.
Евразийцы показали, что образование Московского государства было лишь результатом распада Золотой Орды.
Согласно их точке зрения, с которой трудно не согласиться, московские князья, переименовавшие себя в 1547 г. в «царей» (так в Москве до этого называли золотоордынских ханов и византийских, императоров), являются правопреемниками ханов Золотой Орды.
В подтверждение этого приводится и то, что они после ее распада приложили немало усилий к объединению на новой основе в начале территории Золотой Орды, а затем и всего государства Чингизидов.
Поэтому, видимо, правомерно положение евразийской школы в российской историографии о том, что изучение истории России следует начинать не с Киевской Руси, а с первых золотоордынских ханов и темников, результатом деятельности которых и стало создание Московского государства.
В XV в. Золотая Орда, действительно, распалась на ряд независимых государств. Первым из нее выделилось Казанское ханство, а затем Московское великое княжество, Сибирское, Крымское и Астраханское Ханства.
Между ними развернулась ожесточенная борьба за объединение под своим началом земель, ранее входивших в состав Золотой Орды.
В собирании ее улусов выделились два основных соперника — Московское великое княжество и Крымское ханство.
Их затяжное противоборство завершилось только в третьей четверги XVIII в., когда после походов Долгорукого Крымское ханство было завоевано, затем ликвидировано, а его земли были включены в состав Российской империи,
К этому времени, делают вывод евразийцы, она восстановила (в геополитическом смысле) Золотоордынское государство, а к началу XX в, — и почти всю Великую монгольскую державу Чингисхана.
Евразийцы, как и их предшественники, не отрицают также влияние .татар и Золотой Орды на формирование российского этноса, его национального менталитета.
По утверждению, Н.М. Карамзина, татаро-монгольское нашествие на самом деле было «притоком свежей крови, который способствовал появлению гениев и талантов» в Московии.
В 1994-1995 гг. в Москве издан шеститомник «Мир Льва Гумилева», который Министерством образования и науки России рекомендован как учебное пособие для учителей истории средних школ.
Есть здесь и статья Л. Гумилева «Русь и татары». Укажем на некоторые приведенные в ней материалы, подтверждающие выводы Карамзина и евразийцев. «Существует, — пишет Л. Гумилев, — известная поговорка: «Поскреби русского и найдешь татарина»… Действительно, в русской крови есть значительная примесь татарской. И это не пошло в ущерб… Я встретил и выписал из различных исторических источников и документов 92 княжеских, 50 боярских, 13 графских и более 300 древних дворянских родов, ведущих свое начало от татар…
Из губернских родословных книг нетрудно извлечь еще несколько сот дворянских фамилий татарского происхождения.
Не дворянским учет не велся и определить их (число) невозможно, но они исчисляются многими тысячами…
В области науки потомками татар были Менделеев, Мечников, I {аилов и Тимирязев; исследователи севера Челюскин и Чириков; в литературе — Достоевский, Тургенев, Державин, Языков, Денис Давыдов, Загоскин, Огарев, Куприн, Булгаков и др.
В области искусства — Анна Павлова, Уланова, артисты Каратыгин и Ермолова, композиторы Скрябин и Танеев, художник Шишкин…
Нет возможности перечислить всех военачальников-татар. Среди них Ф. Апраксин, Ермолов, Дохтуров; адмиралы Матюшкин, Мордвинов, Епанчин, генералы Жилинский и Щербачев, командовавшие фронтами в первой мировой войне.
Татарами были два московских царя — Борис и Федор Годуновы — и пять цариц: Соломония, первая жена Василия III, Елена Глинская, его вторая жена. Татарками были также Наталья Нарышкина, вторая жена Алексея Михайловича (мать Петра I), Марфа Апраксина — жена царя Федора II Алексеевича): Евдокия Сабурова — жена царевича Ивана, убитого своим отцом Иваном Грозным.
Несколько татар причислены русской православной церковью к святым. Это св. Петр Ордынский, племянник хана Батыя, принявший православие и монашество, и св. Петр Казанский.
Батый позволил своему сыну и наследнику Сартаку и его жене принять православие. Татары не были гонителями христианства. Если бы не ранняя смерть Сартака, отравленного своим братом, на престоле великих ханов утвердился бы православный татарин»[3].
В конце своего труда Л. Гумилев приводит с историческими комментариями список 457 современных русских фамилий татарского происхождения.
Среди них — Базаров, Бакаев, Бирилев, Биркин, Болтин, Давыдов, Долгов, Жданов, Зернов, Кандеев, Караулов, Карташов, Киреев, Коротнев, Ку- туков, Матов, Макотин, Мурдашов, Муханов, Обухов, Пешков, Рудаков, Сонин, Хозников, Хрущев, Чемодуров, Юзефович, Якушев и другие.[4]
Современный российский человек как объект и субъект общения, к сожалению, имеет не только положительные черты. К примеру, он издавна прославился своими в значительной степени позаимствованными у татар манерами межличностной коммуникации, далекими от совершенства.
Это привело к тому, что на западе и сейчас нередко утверждают, что каждый россиянин «родственник медведя», но в отличие от последнего сосет не лапу, а «бутылку».
Действительно, в области «заливания за воротник» с россиянином вряд ли сравнится какой-либо другой гражданин или подданный, обитающий на земном шаре. Видимо, есть основания, хотя с этим некоторые могут и не согласится, считать безмерное и частое пьянство ведущей национальной чертой россиянина. Следствием этого является и то, что некоторые из них иногда передвигаются на всех своих четырех конечностях или «почивают» где-нибудь в «укромном уголке» — посреди тротуара, возле пивной или в придорожных кустах.
Еще в советское время костромская областная партийная газета почти каждый день зимой информировала жителей областного центра о том, сколько пьяных костромских аборигенов замерзло в городе за прошедшую морозную ночь.
И это не вызывало ни у редакции, ни у населения особого беспокойства, а воспринималось как обыденное явление. А вот когда никто из пьяных костромичей за прошедшую ночь не замерзал на улицах и в кустах это некоторые аборигены воспринимали с озабоченностью за судьбу национальных традиций.
И в современной России часто «берут на зуб» не только мужчины, по и Есе увеличивающееся число представительниц прекрасного пола, которые становятся особенно «прекрасными» после «опустошения» бутылки.
Пьянство губит все — и людей, и семью, и детей, и экономику, и даже государство, особенно когда во главе России оказывались люди, которые редко «просыхали»: Петр I, Петр III, Александр III, Ельцин и пр.
Без «пол-литра» в России и сейчас все вопросы решаются с трудом. Многие руководствуются в своей жизни и деятельности принципом «Без пол-литра не разберешься» в любом вопросе.
Правда, в последнее время многие российские граждане формулируют ее так: «Без двух, а лучше без трех пол-литров не разберешься».
По-видимому, россиянину присуще и характерное для многих чувство стадности. Это позволяет сравнительно легко внушить ему различные, в том числе экстремистские идеи. Этим успешно занимались и занимаются в своих интересах не только положительные личности, в том числе протопоп Аввакум. Ленин, его закавказский «ученик» и современное руководство России тоже.
Неприхотливость обычного русского человека к своему быту, образу жизни, в том числе и правящей верхушки, в прошлом, общеизвестна.
Кремль в Москве построили итальянские мастера, поскольку Иван III не только женился на племяннице последнего византийского императора, но и объявил себя его преемником.
А Петербург, который считается одним из самых красивых городов мира, усилиями немцев, удобно устроившихся на российском престоле, построили различные западноевропейские Росси, Монфераны, Растрелли и т.д.
Русское архитектурное мастерство самостоятельно, без западноевропейского влияния, не смогло подняться выше сооружения примитивных деревянных строений, в том числе так называемых «обыденных» церквей, главное достоинство которых было в том, что их строили в течении одного дня, а «обмывали» неделями.
Известно, что после появления в XVI в. в Москве первых западноевропейцев Иван IV распорядился, чтобы бояре и прочие лица из знати строили себе «каменные хоромы».
Те вначале в выполнении повеления первого московского царя энтузиазма не проявили. Пришлось Ивану IV посадить на кол пару-другую своих «малопонятливых соратников». После этого в Москве было построено несколько «каменных хором», но они длительное время стояли пустыми, а их владельцы продолжали «радоваться» тому, что у них пока «голова на месте» в примитивных бревенчатых строениях.
Общеизвестно, что россияне могут работать, но сказать, что многие из них отличаются трудолюбием, будет преувеличением. Нередко они •руководствуются принципом: «Работа не волк, в лес не убежит».
Будет преувеличением и утверждение о том, что основная масса россиян отличается прилежностью, старанием и аккуратностью в труде. Кроме того, они при этом мало задумываются о том, как что-либо сделать лучше и качественнее.
Немало и тех, кого трудно или вообще невозможно заставить работать, в том числе на себя. Видимо, поэтому в России сейчас так много гастарбайтеров.
Россиянин, как правило, имеет мало наклонностей и способностей к торговле и вообще к коммерческому делу, к финансовой деятельности. Мало склонен он и к накопительству, и предпринимательству. Хотя в последнее время в этом направлении появились позитивные сдвиги.
Многим россиянам присуща широта натуры, которая проявляется в первую очередь в том, что если они пускаются в загул, то их трудно остановить.
Немало россиян отличается и тем, что им трудно найти «золотую середину» в поведении, и тем, что им присущ при этом максимализм. Действительно, если они пьют, то до дна, если едят, то до тех пор, пока на столе ничего съестного не останется…
В истории России можно найти немало проявлений религиозного фанатизма, анархических бунтов, бессмысленных погромов, массовых уничтожений людей.
Многим россиянам присуща агрессивность, часто подогреваемая употреблением «горячительных» напитков. Отсюда обычное явление при общении мордобой, в том числе в Думе и при семейной коммуникации.
Немало среди россиян и лиц, легких на подъем, особенно если есть возможность выпить «на халяву» или кого-нибудь грабануть.
Присуще многим-россиянам почтительное, а иногда и рабское отношение к начальству. Они привыкли к сильной государственной власти и без нее чувствуют себя неуютно. К демократии мало восприимчивы.
История России свидетельствует о том, что россияне мало способны к самоуправлению и нередко позволяют представителям других народов управлять собой, «наводить» у себя «порядок».
Вначале это были зологоордынцы, затем наследники нанявшегося на московскую службу «рештского» (немецкого) князя Андрея, получившего прозвище Кобыла. От него ведут свое начало Романовы, с 1613 г. «взобравшиеся» на московский царский трон.
С 1762 г. под фирмой Романовых Россией до 1917 г. вольготно управляли чистокровные немцы, потом Ленин и его окружение явно не русского происхождения, потом кацо Джугашвили (Сталин) и т.д.
Россияне не очень обижаются, когда критически отзываются об их интеллектуальных способностях. Действительно, большинство известных деятелей культуры и искусства в России составляют не россияне.
Это были в той или иной степени обрусевшие евреи, немцы, шотландцы, шведы, татары, украинцы и прочие иностранцы, творившие в России или просто писавшие по-русски.
Это, к примеру, Суворов (шведского происхождения), Пушкин, памятники которому в Эфиопии не редкость, Гоголь, которого Пушкин открыто именовал «хохлом», Лермонтов (от шотландской фамилии Лермонт) и т.д.
Издавна интеллигенции в России, да и не только ей, присуще признание своей ущербности и связанное с этим преклонение перед Западом, перед западным образом жизни, западной культурой, западной наукой и искусством. Присуще это было и многим нерусским правителям России, которые старались «приобщить» ее жителей к западноевропейской цивилизации, но, похоже, что они мало в этом преуспели. Русский человек в своей массе так и не стал европейцем.
К сожалению, для многих, проживающих не только в деревне, до сих пор есть один предел мечтаний — «нажраться» или «накушаться», затем поставить жене фонарь под глазом, потом кое-как исполнить свои супружеские обязанности (не обязательно в отношении своей жены), проспаться, опохмелиться и повторить все то, что было вчера…
КОММУНИКАЦИЯ У ЕВРЕЕВ
Лица еврейской национальности обычно о себе достаточно высокого мнения. Уже малым детям родители начинают внушать, что они лучше и умнее других.
В процессе коммуникации евреям присуща уверенность в своих силах и возможностях, желание высказать свое мнение и его отстаивать. Стеснительность как свойство человеческой личности им мало присуща.
Естественно, не все евреи такие, как указанно выше. Немало среди них встречается и тех, у которых чувство собственного достоинства, уверенность в своих силах и стеснительность, наличествуют в обычной консистенции.
Отличает евреев и уникальная способность приспосабливаться и использовать в своих интересах обстоятельства, складывающиеся в процессе коммуникации. Многие из них обладают поразительной способностью устанавливать контакты с различными людьми и добиваться от них желаемого.
Для этого нередко по отношению к ним демонстрируют свое подчеркнутое внимание и уважение, стараются оказать какую-либо мелкую услугу, втереться в доверие, проявить подхалимаж.
С другой стороны, к национальным чертам евреев можно отнести и присущую многим из них решительность, готовность к действию, далее если они к нему не очень готовы.
Самое неприятное для потомка легендарного Израиля — это оказаться в процессе общения в уязвимом для себя положении, выглядеть в глазах других, особенно в интеллектуальном плане, нехорошо или не очень хорошо.
У евреев можно поучиться тому, как они спокойно реагируют на незнакомцев, на авторитетные личности, перед которыми другие готовы снять шляпу, а особы женского пола не только шляпу.
Им присуще также критическое восприятие даже очень известных людей, в том числе российского президента, начальника колонии строгого режима и Бориса Моисеева.
Исключение в этом плане они проявляют только к тем, у кого «курам есть, что клевать», т.е. к тем, кто имеет много евро, долларов или хотя бы юаней.
Коммуникация с ними отличается тем, что она обычно направлена на заимствование их опыта обретения денежного изобилия.
Можно поучиться у евреев и тому, как они умеют сохранять спокойствие и здравый ум, когда к ним привлечено внимание других, за исключением, пожалуй, только внимания со стороны милиции, суда и прокуратуры. Хотя и в этом случае они редко теряются.
Не теряют они самообладания и когда приходится выступать перед большой аудиторией, в том числе перед телекамерой, при виде которой у лиц других национальностей нередко начинают вибрировать колени.
Возможно, в этом свойстве евреев «повинен» ветхий завет, который по-прежнему убеждает их в «богоизбранности» еврейского народа.
Если ему верить, наделил ею их бог Саваоф (Адонай) и внушил это Моисею, перед тем как дать тому свою путеводную звезду в «землю обетованную».
Евреи не только уверены в своем превосходстве над другими. Есть среди них и такие, которые этого не скрывают, а стараются убедить в этом в своих публичных выступлениях других.
Пришлось не так давно по одному из московских телеканалов видеть и слушать выступление сына одного известного актера. Так вот этот ничего существенного не совершивший гражданин при этом безапелляционно заявил, что да, мы, евреи, действительно, умнее и талантливее других и ничего тут не поделаешь,
С сомнением воспринимая подобные заявления, тем не менее, одновременно нужно отметить, что среди евреев в самом деле больше, чем среди лиц других национальностей умных, талантливых и изворотливых. людей, оставивших заметный след в мировой истории.
Среди них — Иисус Христос, его родители, двенадцать апостолов, самый кровожадный из числа средневековых инквизиторов (кстати, выдававший себя за испанца) Торквемада, Карл Маркс, Гейне, Эйнштейн, Р. Чейни и многие сотни других «наследивших» в истории и «следящих» ныне лиц.
Даже у Ленина и Гитлера в той или иной мере имелось кровное родство с еврейским этносом, хотя это они и не рекламировали.
Окружение Ленина состояло в основном из евреев, да и среди современных политиков, стоящих у государственного руля и в России, и в Украине, и в других странах, их трудно пересчитать.
В наши дни во многих странах среди известных политиков, успешных финансистов, менеджеров, администраторов, промышленников, олигархов, а также, художников, актеров, писателей, журналистов, киношников, музыкантов, телевизионщиков и других публичных и творческих людей, евреи представлены не просто достойно, а часто среди них преобладают.
Евреи весьма активны. Им присущи предпринимательская жилка, предрасположенность к коммерческой деятельности, торговле. Лиц, занимающихся физическим трудом, среди евреев почти не встретишь.
Семья для многих евреев — основа жизни, а дети смысл существования и будущее этноса. Они готовы помогать не только своим детям, но и не своим, но только еврейским.
Ради детей родители готовы идти на лишения. Чтобы дать детям пристойное образование, могут отказывать себе во многом.
В процессе воспитания много внимании уделяют привитию детям национального менталитета, национального самосознания.
В итоге еврейский ребенок нередко вырастает с твердой убежденностью в том, что он «центр вселенной», что он достойный представитель «богоизбранного» народа.
Еврейским детям многое дозволяется, в том числе перебивать старших, не реагировать на их замечания, демонстрировать перед ними свои способности.
Детям прививается убеждение в том, что застенчивость и скромность далеко не всегда положительные качества человеческой личности, что с их помощью трудно преуспеть в жизни.
У детей в первую очередь формируют уверенность в себе, настойчивость в достижении цели, способность к лидерству.
Обычно евреи преуспевают в жизни за счет своего умения приспосабливаться к любым обстоятельствам, устанавливать контакты с нужными людьми и использовать их в своих интересах, а также за счет исключительных пробивных способностей.
ПРИВЕТСТВЕННОЕ ОБЩЕНИЕ