Заявление в финотдел г.Юрмала

ВОЗВРАЩЕНИЕ

ДОМОЙ

Вячеслав Линёв

Не примеряли мне из терна венец,

У блудного сына свои заморочки.

Я вернулся к тебе, Отец,

Бесконечность, уменьшив до точки.

 

Финишная лента – трещина на стекле.

Но облака продолжают своё движение.

Это люди закрываются в себе,

В другие облака ползут измерения.

Чувствую. Впитываю знания о себе,

С ленью борюсь с переменным успехом.

Кто мы? Зачем? Почему на Земле?

Ответ заглушается собственным эхом.

 

 

Раздрай. Опять предстоит учёба.

Страх шепчет, что все напрасно,

Страх уговаривает, что я дерьмо,

Страх кричит, что это опасно,

что быть Человеком мне не дано.

Вновь мордой об асфальт с любовью

Протащишь ты меня, Отец.

На голове с восторгом и болью

Почувствую твой венец.

С надеждой-стервой я порвал.

С Любовью и Верой в пути.

Запах сирени я нарвал

И он помогает идти.

Пришпорю тело –

Воспрянет душа,

И сущность чувствует –

Жизнь хороша.

Во мне боль сломанной ветки,

Вздрог – улитки раздавленной хруст.

Детство–под пятками твердь к речке тропинки

И над водою склонившийся куст.

Солнце садится, тело уходит в вечер,

На небе стиральная доска облаков.

Внук с аппетитом поел, жена устаёт сердиться,

Я люблю. Я счастлив. И это без дураков.

Во мне благодарность осине,

Что чистила меня

От грязи, копившейся долго,

Нашего бытия.

Отцветает сирень, ну и пусть.

Я забыл уже болезни грусть.

Не хилы мои телеса,

А душа устремляется в небеса.

Пусть люди ломают и топчут цветы,

Мы с внуком сажаем кусты.

Глебушка! В этом творении

Ты обретешь терпение.

Умные глаза, пытливый взгляд.

Настороженность легкую чувствую.

Глебушка! Для меня нет пути назад,

А ты стоишь на распутье.

Спит Артемушка, посапывая,

Сладким сном.

Сколько же в нем Любви,

Сколько света в нем.

Артем – это мой учитель,

Артем – это мой друг,

Артем – мое солнышко.

И все это – мой внук.

Восхищаюсь внуковым цветком.

То ли разбитое сердце, то ли физалия.

Я его сейчас полью,

А любви вовсе не надо названия.

Силуэт внука на облаках.

Он – на верхотуре.

Пусть дела его живут в веках,

И это, как говорят, «щас в натуре».

Его рука на моей голове,

Спит, сладко посапывая.

Задерживаю дыхание.

Благословил внук меня во сне.

Каменные лица на фотографии.

Задавил улыбку озабоченности блик.

Не надо мне той порнографии.

Я хочу, я требую улыбки родных для меня лиц.

Выпил. В душу залил

Жгучий огонь водки.

Господи! Как хорошо жить!

…и закусил селедкой.

Вздрогнул человек

От моей строки –

Океана каплю

Смог я донести.

Глянец березового листа

На предгрозовом небе,

Шелест под ветром куста,

А я застываю в неге.

«Потерпи, деточка, потерпи, миленький» –

Твои слова.

Я в детстве был такой хиленький.

Как же ты, мама, была права.

Отец! Тебе благодарен я

За твое терпение,

Как далеко после смерти твоей

Моей любви прозрение.

Ночь. За окном кричат чайки.

Сигареты струится дым.

Двигаются часов стрелки.

Чайки кричат: «Любим, любим…»

«Что посеешь – то пожнешь», –

Говорит пословица.

Каким местом думаешь, тем живешь,

А что думаешь, обязательно сбудется.

Желудочно-кишечным трактом

Жить не хочу,

Чтоб ощущать в склерозе

В своих штанах мочу.

Грести под себя, суетиться

Уже не могу.

К познанию стремиться

Себя под зад пинком подтолкну.

Благословенность ощущаю,

Любви я чувствую тепло,

Как будто не было разлуки

И свет во мне давным-давно.

Не допущу греха и слабости в себе.

От этих слов умирает лень.

Эти слова, Отец, тебе.

И с ними встречаю день.

Познавая себя – познаю Бога.

Продвинусь я еще чуть-чуть.

И мудростью подсказанного слога

Расчищу от завалов путь.

Отец! Говоришь: «Бросай курить,

Кончай смолить эту гадость».

А я прошу тебя в ответ:

«Прости мне последнюю слабость»

Движется толпа.

Хмурые лица – отводят глаза,

От дел и забот не оторвутся.

Люблю, но улыбке моей через толпу не пробиться.

Согбенные плечи, слезы в глазах,

Кошмар и ужас в ее словах.

Получилось, Боже –

Я помог человеку устоять на ногах.

Ожидание страха сильнее, чем сам страх.

Это я понял по собаке.

Перед выстрелом –

Трясется плоть. Вера в конец света, крах.

А потом я ее привожу в чувство. Мое осознание.

Использую пряник и кнут.

Она готова сдохнуть в болоте,

Ее хребет в баранку согнут.

Для меня – это серьезный жизненный урок.

Страх – это предвидение,

Намек на препятствие.

А приходит все вовремя, все приходит в срок.

Шелестит от ветра трава.

Облака бегут в никуда.

Я лежу в траве-мураве

И спокойно-спокойно душе.

Ты себе враг,

Даже если не друг, а так,

Когда не вгоняешь гвозди в лень

Каждый свой Божий день.

Передо мной фотография – моя семья.

Научить их верить, любить,

Просить прощения, прощать –

Великолепная задача моя.

Распиздяй в молодости,

В рамках приличия зрелость.

В пятьдесят рамки разломал,

К Любви пришел, Человеком стал.

Душа уже не мечется,

Душа теперь спокойна.

Пусть люди у врачей лечатся,

А я здоровый и стройный

Спасибо тебе, Славушка,

Ты – молодец.

Скоро тебе не придется

Снимать с головы венец.

Убил. Долго мучилась перед этим ольха.

Поместил в канализационном колодце.

Выполнив долг, ушел, не ощущая греха.

Придурка я должен учиться любить

…и воткнуть в свое сердце.

Первая неделя за семь лет

Ничегонеделания, дуракаваляния,

Но я говорю: «Нет,

Проходит процесс самопознания».

Свершилось.

Сочувствие в глазах нормальных людей.

По их меркам я должен плакать,

А я спокойно кормлю лебедей.

Остановила на тропинке сама красота -

В луче еще не греющего солнца

Медленно ползет ящерица.

Погладить позволила себя слегка.

Грешен – утверждает церковь.

Виновен – говорит государственный строй.

А я – Жизнь и Любовь.

И не нужен мне геморрой.

Новый хозяин квартиры

Лоджию застеклит –

Гнездо погибнет,

Ласточки умрут.

Экономике выгодно,

Когда я немертвый-неживой,

Чтобы процветать заводам и фирмам

И разлучить, Отец, нас с тобой.

Товар – деньги – товар -

То, что нужно толпе.

Дух, душа, тело -

Принадлежат мне.

В сознании – дом-сруб,

В котором я живу.

А вокруг зеленеет лес,

Который я посажу.

А перед домом пасется кобылка,

Внуком любимая,

Которая его в каникулы

Понесет на себе в поля.

А еще, приходят ко мне люди.

Они идут по росе.

И чем больше отдаю им себя,

Тем больше останется мне.

Шелест осинового листа,

Воздух упруг от шального ветра.

После длительного сна

Шагов первые километры.

Каждой клеточкой вдохну голубизну неба,

Туда же помещу зелень листьев и травы.

И где бы я теперь не был,

В душе распускаются, благоухая цветы.

В полете сознание, тело подчиняется,

В разноцветье радуги вплетается душа.

Приземлюсь, отряхнусь от капель я

И по жизни пойду дальше, не спеша.

Здоровым творить, любить, созидать,

Надо ребенку дать.

Откупиться можно,

Подтолкнув его, сущность свою предать.

Люблю дуру,

Хроническую натуру.

Плевать мне на манеры, культуру,

Ее все равно хочу.

Ты опять целый день в ночи,

Жизнь пугая, смерти подыгрываешь.

Из руки выскользает рука.

Ты все падаешь, падаешь, падаешь...

Опять в гордыне ты застыла,

Последнее слово опять за тобой.

Ты говоришь: «Люблю и любила»,

Но стену городишь между мной и собой.

Опять ты нас хоронишь,

Отказываясь от движения.

Опять и опять не веришь,

Что это – начало нашего возрождения.

Почувствуй себя женщиной,

Ощути любимой,

Без жалости и фальши,

Доброй и красивой.

Заложен телевизор, продана квартира,

Сидим, играем в дурака,

Учимся вновь смотреть друг на друга,

Я на тебя, ты на меня.

Любовь – это хлеб Вселенной.

Краюху черного возьму,

Посыплю крупной солью,

Непонимание твое во мне отзывается болью.

На тебе сошелся клином белый свет

И другую я совсем не хочу.

Мы с тобой прожили много лет,

Но предашь любовь, поколочу.

Ты стоишь в окопе с примкнутым штыком.

Последняя линия обороны.

Не замечаешь, за твоим плечом

Каркают вороны.

В тот день, когда ты уходишь в ночь,

Разбудить тебя, Отцову дочь,

Любя, матерясь, в орании –

Вот мой самый тяжкий крест, вот мое призвание.

Мне такая суровая школа уже не нужна,

Это для Людмилы она важна.

Мне же пройти по второму кругу,

Чтобы не потерять по жизни подругу.

Для меня – прекрасное утро,

А ты – опять в ночи.

Мне некогда, ко мне идут внуки,

А ты лежи на печи.

Прячась за детективом,

Оправдываешь лень.

Так никогда не прорваться

В великолепный день.

Стою перед выбором,

На грани в обществе выживания.

Истина или жлобство.

И это происходит помимо моего желания.

Если оставаться самим собой,

То я готов идти с сумой,

Нести свет, сажать деревья,

Людей волновать строкой творенья.

Но надо отдавать долги

Людям, которые мне помогли.

Ответственность – кормить жену и собаку.

Опять мне придется лезть за деньги в драку?

Отец! В той предсмертной молитве

Я просил: «Найди место мне».

Я чувствую, место на этом свете

Мне и моей жене.

Ты прости мне раздрай, прости неуют,

Что чувствую в душе.

Деньги уходят, деньги придут.

А много ли надо мне?

Надо, чтобы жена была счастлива,

Если деньги ей счастье дают;

Чтобы собака была сыта,

И в доме-срубе – уют.

Отец! Прости ночную слабость.

Ночью на человека набегает тень,

Вылезает самость, слабеет вера

В сменяющий ночь день.

Уходит ночь, бледнеет тень,

И птицы уже поют.

И я уже верю в день,

В душе наступает уют.

Я войду в прекрасное утро,

Радостью убивая лень,

Чтобы переместиться плавно

В великолепный день.

Ты опять меня оставляешь,

Ты опять себя предаешь,

Ты меня опять подставляешь,

И тащить мне придется двоих.

Не со мной и не с ними, в общем, ни с кем.

Ни в горе, ни в радости, то есть ни с чем.

Ни там и ни здесь – это нигде,

В общем и в частности – в пустоте.

Долго мы жили вместе,

Но были врозь.

Тридцать лет супружеской жизни –

Изнурительный кросс.

Продвигаюсь, здоровею, расту,

Любое дело мне теперь по плечу.

И прекрасную свою женщину

Я все чаще и чаще хочу.

Ты меня соблазнила уже давно.

Не нужны сейчас дешевые ухищрения:

Ни туфли на высоком каблуке,

Ни с тайным умыслом угощения.

На продавленном диване,

Как будто бы на своем.

И не важно – в доме мы или в палатке,

Главное теперь, что вдвоем.

Это уже не страсть, а чувство,

Уже не ремесло давно, но искусство.

Искусство познавать, созидать, творить,

Жить в Любви и здоровье…и не тужить.

В каждом человеке заложено с детства

Стремление к совершенству,

К Любви – без рамок и границ чувству.

Угождая толпе, изменишь своему естеству.

Люди, опомнитесь!

Уже две тысячи лет назад брат кричал:

«Отец! Прости их, не ведают, что творят».

Теперь вы знаете – вам говорят.

У любой машины предохранительный клапан,

Такой же механизм предусмотрел Отец.

При таком жлобском отношении к планете

Sapiens’у скоро придет конец.

Homo sapiens – человек разумный.

Земле нужен Человек Сознательный,

Энергоинформационный.

Это и есть Человек по Библии,

образом Богу подобный.

Жить чувствами, а не страстишками,

Творить строку, а не писать стишки,

Еще учусь, но уже могу.

И по другому теперь не хочу.

Прочитал название детектива –

«Двойник мертвеца».

Господи! Как это похоже

На бывшего меня.

Потребность в пище

И крыши над головой –

Это все, что

Объединяет меня с толпой.

В юности приходилось

Ночевать по подвалам.

Опыт голодания у меня есть,

А талантов моих в этой жизни – не счесть.

Чувствую себя Человеком.

Ощущаю в себе Творца.

Отец! Наконец-то

Я достоин твоего венца.

В палатке прохладно, тело просыпается,

Сознание бодрствует уже давно.

Каждая клеточка утру открывается,

В меня вливается Любви тепло.

Здоровье мое мне подчиняется,

Разум к сознанию подключен.

Создатель очень старается,

Чтобы в себя и в мир весь я был влюблен.

Одно за другим Отец испытания

Назначает для моего воспитания.

А по старым меркам – это одни потери.

По меркам прошлого – одни долги.

И, сдирая с себя все лишнее, раскрываясь,

Буду тщательно себя чистить.

И открою в себе дар предвидения,

И Отец разрешит целить.

От поднятой планки – холодок в груди.

И мне эту высоту брать,

Чтобы в том долгом пути,

Планку не раз поднимать.

Въезжая в еще неиспытанное,

Как будто бы в пустоту,

Ощущаю в себе за прошлое

Перед Отцом вину.

Лебеди в море, голышом внук купается.

Медленно солнышко опускается.

Дело к вечеру, день кончается,

И в душе покой не расплескается.

Убаюкаю внука сказкою,

Придет она ко мне подсказкою.

И головка пристроится на моем плече,

И сладко улыбнется он мне во сне.

По палатке ночью дождь барабанит.

Внук уже давно спит.

Тело в ночи. Спину слегка прохладит.

Я люблю. Я знаю,

Создатель мне все простит.

2 и 8, потом июнь всплыл.

То ли явь, то ли сон был.

Сумею, почудилось мне,

28 июня сюрприз сотворить себе.

Кто я? Должен чему научиться?

Чему могу научить?

Что должен отдать? Что получить?

К себе прийти. Учиться любить

И эту любовь другим дарить.

Хрипит петух – утро встречает.

Конкурентов нет, никто не отвечает.

Соседский павлин все перепутал,

День-ночь орет и хвост распускает.

Трахаться, спать, жрать, срать –

Физиологический процесс.

Для ублажения его –

Технический прогресс.

Чтобы было всего побольше, поблестючее,

Дороже, развлекательнее и комфортнее,

Чтобы у соседа слюна текла,

И гонка эта целью жизни была.

Прорвались в космос, не сотворив ни шиша.

Земле успели нагадить.

И, охраняя отвоеванное друг у друга,

Не можем между собою ладить.

Люди привыкли сосуществовать.

Создатель учит любить и прощать,

Жить сознанием, творить, созидать,

Чтоб свободным и счастливым стать.

Кусочки кирпича вместо янтариков,

Находимых в детстве;

Не хозяйственное мыло,

Но моющее средство;

Питьевая вода в баллонах

Вместо родниковой.

Взамен краюхи хлеба,

Гамбургер в столовой.

Планета еще держится.

Бог ей в помощь.

С громадной силой

Множит человечество немощь.

Ризеншнауцеру посвящается.

Немцами в гены вколочено –

Насмерть за хозяина и его добро.

«За что ты меня, Слава, матными словами,

За выполнение вбитой программы?»

Лапа на колене, вопрошающие глаза.

Ощущение такое – выкатится слеза.

Не понимает сука, у меня нет скарба, нет врагов.

Нечего тратить силы на дураков.

Прости меня, Бася, за мат, за битье.

Некогда менять нам жизнь на нытье.

Не будем лаять, не будем кусать,

Вместе учимся любить и прощать.

Застрял день в верхушках сосен,

А в траве уже ночь.

Не слышно птичьих песен

И плавно вечер уходит прочь.

Не вмещает разум громаду

Твоей Любви, Отец.

Ведь столько бродит по Земле

Блудных, неприкаянных твоих овец.

Человеку сложно среди толпы –

Не укрыться от ветра,

Не спрятаться от беды.

Серая масса течет в никуда,

С запахом парфюмерии

И застоявшегося пруда.

В паспорте отметка - «без прописки».

Государству человек не важен.

На бумажке адрес для отписки,

Но и я государству ничего не должен.

От машины винтик отвалился,

Где-то на Земле затерялся.

Будущего любой вариант возможен,

Но Планете такой Человек очень нужен.

Красивая женщина – моя дочь.

В своей гордыне гонит всех прочь:

«У меня не читать стихи,

В моем доме в обуви не ходи»

Нет любви, нет дома

И сама часто уходит в ночь.

Вот такая смешная девчонка –

Моя любимая дочь.

Гора культуризма против пластичности,

Серость толпы и свойства личности,

Хрупкость чугуна против стали,

Беды и Любви бескрайние дали.

Поиск своего в этой жизни места

И из какого Человек создан теста.

Вот такое прекрасное Свыше задание

Дано мне для моего осознания.

Чистота осины и мудрость дуба,

Пульсация крови и боль зуба,

Жажда жизни ивы,

Кислинка и сладость сливы.

Мысли молнии и неспешный бег,

В июне тополиный снег,

Учеба моего духа

И нега в подушке птичьего пуха.

Благодарность и верность суки

И снов ночные глюки.

Потомки в моем семени,

Мои изменения в пространстве и времени.

Господи!

Как же ты щедро меня одарил.

Все описать –

Не хватит ни бумаги на Земле, ни чернил.

Говорят, поэзия – профессия.

А я не согласен – это души состояние,

Серости противостояние,

Себя познавание,

Тел своих сотворение,

Мысли своей понимание,

Жизни своей созидание.

И все это – в Любви существование.

Ни за какие земные ковриги

Не надену я больше вериги,

Которые еще три года назад носил

И свой геморрой все растил и растил.

Мое сегодняшнее достояние –

Великолепное души состояние,

Буду безмерно лелеять и холить,

Любовью будущее творить.

Отец! В финансовом плане помоги,

Ведь твоего это сына долги.

Я понимаю – это мои проблемы,

И в духовном плане я отвлекся от темы.

В денежных делах оказался пень пнем

И озабочен завтрашним днем.

Я знаю, ты не веришь в стоны

И не нужны тебе мои поклоны.

Зацепка за будущее – моя беда.

И, похоже, без этого ни туда, ни сюда.

Ну а как же тогда дом-сруб и лес?

Или со своими делами я не туда залез?

Мой полувековой неверия опыт

Слышит финансовых органов топот.

И толпа пытается навязать мне свой страх,

Утверждая, что это моей жизни крах.

Как щенка меня бросаешь в воду,

А у этой жизни нет брода.

С умыслом меня подставляешь,

Человека во мне закаляешь.

Ну что ж, пока барахтаюсь, не плыву,

Не зная будущего, у прошлого в плену.

Раз барахтаюсь – не подобен говну...

И обязательно парус свой разверну.

Лежу ночью и улыбаюсь

И, думая об Отце,

Нежно сознанием его касаюсь.

И больше уже не каюсь ни в чем.

Над фитилем дрожание пламени,

На коже прогретость у моря песка,

Стон с извержением семени,

И губы у материнского соска,

Ласковость восходящего солнца лучей,

Терпкость в запахе лошадей,

Воздух в груди после грозовых дождей –

Все это в легкой, блаженной улыбке моей.

В сосновом запахе родина моих внуков,

Ветер с моря и чаек гортанные звуки,

Скрип под ногами пляжного песка –

Откуда взялась у меня в этом раю тоска?

Господи! Ведь это так просто – любить.

Но люди привыкли, что вне рамок – давить.

Давить косым взглядом, давить матюгом,

Давить государственным сапогом.

Главное – защитить свой скарб, свой уют.

А тут какие-то бередят душу, спать не дают.

Конечный продукт, как известно давно,

Желудочно-кишечной жизни – говно.

Ну что ж, в природе и этот продукт не лишний.

Возможно, на нем вырастут вишни.

А внукам жить в Любви, созиданием и сотворением,

Чтобы не быть в этой жизни лишь удобрением.

Единственному в мире завидую человеку,

Каких бы мне это не стоило бед –

Великолепному своему внуку.

И только потому, что у него такой дед.

Для Людмилы процесс болезненный –

Поиск своего места.

Любить – ведь это так просто:

Только желание,

а время найдется для духовного роста.

Фундамент – вера,

Тело – дом.

Душа, разум –

Уют и порядок в нем.

Не-на-вижу в тебе гордыню,

Не приемлю твои нытьё и лень.

Этой серостью мажешь, Бог знает,

Может быть, последний прекрасный день.

Вновь и вновь повторяю тебе:

«Не стой, пожалуйста, на голове»

В этой жизни, задуманной Богом,

На земле должны стоять ноги.

Жить чужими страстями – это ведь

На двух стульях пустое желание сидеть.

Не хочешь быть женщиной – не будь,

Просто тогда обо мне забудь.

Изначально сотворены отношения

Не только как половые сношения.

Это когда заквашены в одном тесте

И Радость Жизни хлебать ложкой вместе.

В слове богатство – основа Бог.

Это только если человек Человеком остаться смог.

В Библии описаны игла и верблюд,

А в жизни это, когда себя продают.

Искусство – от слова искушение.

Не запрещение это и не разрешение.

Просто возможность по чуть-чуть, понемногу,

Сходить с предначертанной Богом дороги.

Толпа – амебно-аморфная масса.

Размахивать флагом или стоять возле кассы,

Течь за законодателями мод или вождями

И не пользоваться своими мозгами.

А если пользовать, то в рамках приличия,

Чтобы только в зажиточности были отличия.

Лапать и хапать все, что дают,

Не особо тревожа болотный уют.

Заявление в финотдел г.Юрмала

В названии фирмы – имена внуков.

Умерла фирма без траурных звуков.

Душа устремляется все выше и выше,

Люди считают – поехала крыша.

Продана квартира, розданы долги,

Мы теперь с супругой – вольные бомжи.

Ни о чем не жалею и совсем не плачу,

Мне - решать другую задачу.

Пляжного волейбола мышечная боль,

На губах моря и пота соль.

Воздух прожарен, кожа горит,

Чайками лето о любви кричит.

Ну, а когда придет зима,

Мне хватит набранного тепла,

Круглосуточного пребывания в счастье…

И в белых ночах соучастия.

Счастье отвлекает от работы с болью

Привкуса пота нет с солью.

Ощущение пахоты куда-то уходит,

И боль незаметно сама проходит.

Я уже не верующий, но знающий -

Очередной ступени этап завершающий.

Что будет дальше, не ведаю пока,

Ударами вычищен, как при битье ковра.

Жадность к клубнике заложена в детстве.

Детства коснуться – прекрасное средство.

Жара, тюбетейка, трусы, витамины –

Оттуда черпаю до сих пор силы.

Пламя свечи покачивание,

Тело в вечере, день заканчиваю.

Вкус коньяка и клубники во рту.

С прошлым своим ни за что не порву.

Интересно складываются отношения:

К одному притяжение, с другим отторжение.

Все объясняется очень просто –

Зависит это от духовного роста.

Светлые люди входят в сердце легко,

Как будто там были давным-давно.

Гордые, жадные, думающие о мщении,

Размещаются там же… но через прощение.

Создатель, Любовью меня раскачиваешь,

Чтобы жил я на грани поехавшей крыши,

И в сознании без суеты ложились,

Истины, данные Cвыше.

Две струны, поющие в унисон,

Одну тронешь, другая издаст звон.

Для души настрой – это не блеф, не сон.

Во времени и пространстве звучит камертон.