X. Эта новая церковь - корона всех церквей, бывших до сих пор на земле.
786. Как показано было выше, на этой земле от начала было, вообще говоря, четыре церкви: первая до потопа, вторая - после него, третья - Израильская, а четвёртая - та, что называется Христианской. Поскольку всякая церковь держится на знании и признании одного Бога, с которым член церкви может соединиться, и поскольку ни в одной из этих церквей не было этой истины, значит, на смену этим четырём должна прийти церковь, которая будет знать и признавать одного Бога. Божественная любовь Бога не имела иной конечной цели при создании мира, кроме присоединения человека к Нему и Его к человеку, чтобы Он мог пребывать с человеком. Прежние церкви не имели этой истины по следующим причинам. Древнейшая Церковь, существовавшая до потопа, поклонялась невидимому Богу, соединение с которым невозможно, и то же самое Древняя Церковь, бывшая после потопа. Израильская церковь поклонялась Иегове, который Сам по Себе был невидимым Богом (Исход 33:18-23), но в человеческом виде, принимаемом Богом Иеговой через ангела; таким Его видели Моисей, Авраам, Сарра, Агарь, Гедеон, Иисус Навин, и иногда Пророки. Этот человеческий вид был изображением Господа, который должен был впоследствии прийти, и поскольку он был изображением, то и всякая составляющая их церкви служила изображением. Известно, что жертвы и другие обряды их богослужения символизировали Господа в будущем Его пришествии, а по пришествии Его были отменены.
Четвёртая церковь, названная Христианской, хотя и признавала одного Бога на словах, но в трёх Лицах, каждое их которых было отдельным, или само по себе, Богом, составляя, таким образом, Троицу раздельную, а не объединённую в одной Личности. Оттого в их умах укрепилось понятие о трёх Богах, хотя на их устах оставалось выражение "один Бог". Кроме того, учителя церкви, в соответствии со своим собственным учением, разработанным ими после Никейского Собора, учат тому, что нужно верить в Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, каждый из которых невидим, поскольку все Они произошли до сотворения мира и имеют одну и ту же сущность, при том что, как уже сказано, соединение с невидимым Богом невозможно. Ибо им всё ещё не известно, что единственный Бог, невидимый, сошёл в мир и принял человеческий вид, и не для того только, чтобы искупить человечество, но и чтобы стать видимым, дав возможность человечеству соединиться с Ним. Ибо читаем:
Слово было у Бога, и Слово было Бог; и Слово сделалось плотью. Иоанн 1:1,14.
А также у Исаии:
Младенец рождён для нас, сын дан нам; имя ему: Бог, Герой, Вечный Отец. Исаия 9:6.
Во многих местах у пророков утверждается, что Сам Иегова придёт в мир, чтобы стать Искупителем, что Он и сделал, облачившись в Своё человеческое.
787. Эта новая церковь является короной всех церквей, существовавших до сих пор на земле, потому что она будет поклоняться одному видимому Богу, в котором невидимый Бог, подобно душе в теле. Именно так, и никак иначе, возможно соединение Бога с человеком, потому что человек природен, и мыслит поэтому природным образом; а соединение должно происходить в его мышлении, а затем в склонности его любви, и происходит это, когда человек думает о Боге, как человеке. Соединение с невидимым Богом подобно соединению зрения глаза с просторами вселенной, границ которой он не в состоянии видеть. Иначе, это то же самое, что оглядываться вокруг посреди океана, где взгляду доступны лишь воздух и море, в которых он теряется. А соединение с видимым Богом подобно видению человека в воздухе или на море, протягивающего к тебе руки и зовущего в свои объятия. Ведь присоединение Бога к человеку непременно должно сопровождаться ответным присоединением человека к Богу; а такая взаимность возможна только с видимым Богом.
Господь Сам также учит у Иоанна, что Бога не видели до того, как Он облёкся в человеческое:
Вы никогда не слышали голоса Отца, и облика Его не видели. Иоанн 5:37.
А в книгах Моисея сказано, что никто не может видеть Бога и жить (Исход 33:22). У Иоанна Он показывает, что Его можно видеть через Его человеческое:
Бога никогда никто не видел; Его единородный Сын, который в лоне Отца, Он явил Его. Иоанн 1:18.
И в той же книге:
Иисус говорит: Я - путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу иначе, как через Меня. Кто знает Меня, тот знает Отца, и кто видит Меня, тот видит Отца. Иоанн 14:6,7,9.
Господь учит, что соединение с невидимым Богом происходит через Того, Кого можно видеть, то есть через Господа, в следующих отрывках:
Иисус сказал: Пребывайте во Мне, и Я в вас. Кто пребывает во Мне, тот приносит много плода. Иоанн 15:4,5.
В тот день узнаете, что Я в Отце, а вы во Мне, и Я в вас. Иоанн 14:20.
Я дал им славу, которую Ты дал Мне, чтобы были едины, как Мы едины. Я в них, и Ты во Мне, чтобы любовь, которой Ты Меня любил, была в них, и Я в них. Иоанн 17:21-23,26; а также 6:56.
Он также учит, что Отец и Он - одно; и что нам надлежит верить, что у Него есть жизнь вечная. Спасение основано на соединении с Богом, о чём уже не раз было сказано.
788. Даниил предсказывал, что эта церковь сменит все те, что возникли с начала мира, и останется навеки. Поэтому она станет короной всех прежних церквей. Это предсказание он дал, во-первых, когда изложил и разъяснил Навуходоносору его сон о четырёх царствах, означавших четыре церкви, изображённые в его видении истуканом:
И во дни тех царей Бог небес воздвигнет царство, которое вовеки не погибнет; оно сокрушит все царства, а само будет стоять вечно. Дан. 2:44.
И совершит это камень, который сделается великой скалой и наполнит всю землю (Дан. 2:35). Скала в Слове означает Господа в отношении Божественной истины. В другом месте у того же пророка говорится:
Наблюдал я ночные видения, и видел: как бы Сын Человеческий, идущий с облаками небесными. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему. Владычество Его будет владычеством вечным, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. Дан. 7:13,14.
Он говорил об этом после того, как видел четырёх огромных зверей, выходивших из моря (7:3); они тоже символизируют четыре предыдущих церкви. Даниил пророчествовал в данном случае о нашем времени, что понятно из сказанного в 12:4, а равно и из слов Господа, Матф. 24:15,30. Подобное сказано и в Откровении:
Седьмой ангел вострубил; и раздались голоса великие в небесах, говорящие: Царства мира стали царствами Господа нашего и Христа Его, и будет Он царствовать во веки веков. Откр. 11:15.
789. К тому же и остальные Пророки предсказывали во многих местах, какова будет эта церковь. Здесь приведены лишь немногие из них. У Захарии:
День этот будет единственный, ведомый Иегове: ни день, ни ночь; поскольку лишь в вечернее время явится свет. В тот день живые воды потекут из Иерусалима; и Иегова станет царём над всей землёй. В тот день будет Иегова один, и имя Его одно. Зах. 14:7-9.
У Иоиля:
Будет в тот день: горы будут капать новым вином и холмы потекут молоком. А Иерусалим пребудет из рода в род. Иоиль 3:17-21.
У Иеремии:
В то время назовут Иерусалим престолом Иеговы, и все народы ради имени Иеговы соберутся в Иерусалим и не будут более следовать побуждениям злых сердец своих. Иерем. 3:17; Откр. 21:24,26.
У Исаии:
Путь глаза твои увидят Иерусалим, жилище спокойное, непоколебимую скинию; столпы её никогда не исторгнутся, и верёвки её не порвутся. Исаия 33:20.
В этих отрывках Иерусалим означает тот новый Святой Иерусалим, что описан в Откровении (глава 21); а под ним подразумевается новая церковь. Далее, у Исаии:
Отрасль произойдет от ствола Иессеева, и праведность будет поясом на чреслах его, и истина - поясом на бёдрах его. Тогда волк будет жить вместе с ягнёнком, и леопард с козлёнком, и телёнок, и молодой лев, и скотина будут вместе, и малое дитя будет водить их. Тёлка будет пастись с медведицей, и детёныши их будут лежать вместе. Младенец будет играть над норой аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вредить друг другу на всей горе Моей святости, ибо земля будет наполнена знанием Иеговы. В тот день народы будут искать корня Иессеева, как знамения для людей, и мир будет ему славой. Исаия 11:1,5-10.
Известно, что ничего подобного не было ни в одной церкви, и уж тем более в последней из них. У Иеремии:
Вот наступают дни, когда Я заключу новый завет. Вот завет: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. Все будут знать Меня, от малейшего до величайшего из них. Иерем. 31:31-34; Откр. 21:3.
Известно, что и этого не было в прежних церквях. Объясняется это тем, что они не обращались к видимому Богу, которого всем надлежало бы знать; а ещё тем, что Он есть Слово, то есть Закон, который будет вложен Им внутрь них и написан на их сердцах. У Исаии:
Ради Иерусалима не успокоюсь, доколе правда её не пробьётся, как луч света, и спасение её не загорится, как светильник. И назовут тебя новым именем, изречённым устами Иеговы, и будешь венцом красоты в руке Иеговы, и царскою диадемою в руке Бога твоего. Иегове будешь угодна ты, и земля твоя сочетается браком. Вот, спасение твоё придёт, награда Его с Ним. И назовут их народом святости, искупленными Иеговы. А тебя назовут взысканным городом, не оставленным. Исаия 62:1-4,11,12.
790. Полное описание этой церкви содержится в Откровении, которое посвящено концу прежней церкви и возникновению новой. Новая церковь изображена Новым Иерусалимом и его чудесами, а также тем, что он является невестой и женой Агнца (Откр. 19:7; 21:2,9). В дополнение к этому я приведу здесь лишь один отрывок из Откровения. В видении Нового Иерусалима, сходящего с небес сказано:
Вот скиния Бога с людьми, и Он будет обитать с ними, и они будут Его народами; Он будет у них Богом их. И спасённые народы будут ходить в свете Его, и ночи там не будет. Я, Иисус, послал Моего ангела, чтобы засвидетельствовал вам это в церквях. Я - корень и потомок Давида, яркая звезда утренняя. И дух и невеста говорят: Приди! И слышавший да скажет: Приди! Жаждущий пусть приходит, и всякий желающий пусть берёт воду жизни бесплатно. Так приди, Господь Иисус. Аминь. Откр. 21:3,24,25; 22:16,17,20.
Примечание.
791. Когда эта книга была окончена, Господь созвал двенадцать Своих учеников, которые следовали за Ним в мире; а днём позже Он послал их проповедовать всему духовному миру Евангелие о том, что Господь Бог Иисус Христос - царь, и царство Его - во веки вечные, как предсказано через Даниила (7:13,14) и в Откровении (11:15); и что:
Блаженны пришедшие на брачную вечерю Агнца. Откр. 19:9.
Произошло это девятнадцатого июня 1770 года. Именно об этом было сказано Господом:
Пошлёт Он ангелов Своих, и соберут они избранных Его от одного края небес до другого. Матф. 24:31.
Приложение[167].
I. О духовном мире.
792. Я написал отдельную книгу, посвящённую духовному миру, которая называется "Небеса и ад"; в ней описывается многое принадлежащее к тому миру. Поскольку же в тот мир приходит после смерти каждый человек, я описал также состояние людей, находящихся там. Каждый знает, или может знать, что человек продолжает жить после смерти, потому что он рождён человеком, создан образом Божьим, и потому что Господь учит этому в Своём Слове. Но доныне никто не знал, что собой представляет та будущая жизнь.
Теперь верят в то, что человек становится душой, представление о которой ни чем не отличается от представления об эфире или воздухе, то есть, что она является чем-то подобным последнему выдоху умирающего и несёт в себе жизненное начало человека; но человек при этом лишён зрения, прежде бывшего у его глаз, слуха, бывшего у его ушей, и речи, бывшей у его рта. А между тем человек после смерти в той же мере является человеком, что и раньше, и даже до той степени, что не замечает перехода в другой мир. Он способен видеть, слышать и говорить, как в прежнем мире. Он может ходить, бегать и сидеть, как в прежнем мире. Он ложится, спит и просыпается, как раньше. Он ест и пьёт, как раньше. Так же, как в прежнем мире, он может испытывать радости супружеской жизни. Словом, он в любом отношении человек. Отсюда очевидно, что смерть - это не прекращение жизни, а продолжение её, то есть всего лишь переход.
793. Человек после смерти остаётся таким же человеком, как и прежде, хотя он и невидим уже для глаз материального тела. Это можно понять на примерах явления ангелов Аврааму, Агари, Гедеону, Даниилу и некоторым пророкам, у гробницы Господа, и затем по многим явлениям Иоанну, о которых он рассказал в Откровении. Но лучше всего это доказал Сам Господь, когда Он показал, что Он человек, тем, что дал прикоснуться к Себе и ел, но всё же стал невидим для глаз Своих учеников. Разве что безумец не признает, что Он, хотя и стал невидимым, оставался тем не менее человеком. А видели Его потому, что глаза их духа были открыты; когда глаза духа открыты, то предметы духовного мира становятся видимыми так же ясно, как и предметы природного мира. Различие между людьми в природном мире и в духовном мире состоит в том, что в духовном мире люди находятся в субстанциальном теле, а в природном мире - в материальном теле, под которым, тем не менее, у них имеется субстанциальное тело; а субстанциальные люди могут видеть друг друга так же хорошо, как и материальные. Но субстанциальный человек не может видеть материального, как и материальный - субстанциального, из-за различия между материальным и субстанциальным. Описать это различие можно, но не в двух словах.
794. Из того, что я видел на протяжении многих лет, я могу поведать следующее. В духовном мире, как и в природном, есть земли, есть равнины и долины, горы и холмы, источники и реки. Есть там парки, сады, рощи и леса. Есть города с дворцами и домами. Есть там рукописи и книги. Есть государственные должности и предпринимательство. Там есть золото и серебро, и драгоценные камни. Словом, всё, что есть в природном мире, есть и там, но в небесах всё это отличается несравненно большим совершенством. Отличие в том, что всё в духовном мире создано непосредственно Господом, к примеру, дома, парки, пища и так далее. Создано всё это так, чтобы соответствовало внутреннему ангелов и духов, то есть их склонностям и мыслям, от них проистекающим. Между тем, всё, что мы видим в природном мире, появляется и развивается из семени.
795. В связи с вышесказанным, а также поскольку я день за днём общался с народами и нациями того мира, и не только европейскими, но также с азиатскими и африканскими, то есть с представителями различных религий, в качестве приложения к этой книге я кратко опишу состояния некоторых из этих народов. Необходимо уяснить себе, что в духовном мире состояние как любой нации и любого народа вообще, так и каждой личности в частности, зависит от признания ими Бога и их поклонения Ему. Все признающие в сердце Бога, а с этого времени - признающие Господа Иисуса Христа Богом Искупителем и Спасителем, находятся в небесах. Те, которые не признают Его, находятся под небесами, где их учат; принимающие учение восходят в небеса. Отвергающие его бросаются в ад; среди них те, которые обращались только к Богу Отцу, подобно Социнианам, и которые отрицали Божественность Господнего человеческого. Ибо говорил Господь:
Я - путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу иначе, как через Меня.
И Филиппу, когда тот хотел видеть Отца, Он сказал:
Кто видит и знает Меня, тот видит и знает Отца. Иоанн 14:6 и далее.
* * * * *
II. Лютер, Меланхтон и Кальвин в духовном мире.
796. Поскольку я много раз говорил с этими тремя основателями, реформаторами Христианской церкви, то я знаю о состоянии, в котором жил каждый из них от начала и до сего дня. Лютер, как только оказался в духовном мире, стал неистовым распространителем и защитником своих убеждений, и усердствовал в этом всё более, по мере того, как росло число его сторонников, приходящих с земли. Ему был дан дом, подобный тому, что был у него в Эйслебене, когда он жил в теле. Посреди него он сделал небольшое возвышение, на котором находилось его кресло. Дверь была открыта для слушателей, коих он располагал рядами: более благосклонных он усаживал ближе к себе, менее благосклонных - позади них. Затем он произносил пространные речи, по временам разрешая задавать вопросы, чтобы иметь возможность продолжить нить своего повествования с какого-либо места.
Вследствие такого всеобщего одобрения он в конце концов приобрёл способность убеждать во лжи; такая убедительность имеет в духовном мире настолько большую силу, что никто не может сопротивляться ей или противоречить её предписаниям. Но поскольку это было нечто подобное заклинаниям древних, ему было строго запрещено говорить о чём-либо на основании этой способности убеждать, после чего он продолжал учить по памяти и вместе с тем по разуму. Такая убедительность, являющаяся своего рода заклинанием, проистекает от любви к себе, и доводит человека до того, что он, когда ему противоречат, нападает не только на предмет спора, но и на самого человека.
Так он жил вплоть до Последнего Суда, который состоялся в духовном мире в 1757 году. Годом позже он был переселён из первого своего дома в другой, перейдя при этом также в другое состояние. Прослышав, что я могу говорить с обитателями духовного мира, хотя и нахожусь в природном, он, как и многие другие, пришёл ко мне. После нескольких вопросов и ответов он осознал, что настоящее время является концом предыдущей церкви и началом церкви новой, предсказанной в пророчестве Даниила, а также Самим Господом в Евангелиях. Он понял и то, что именно эта новая церковь подразумевается в Откровении под Новым Иерусалимом и под вечным евангелием, которое ангел, летящий в небесах, возвещал живущим на земле (Откр. 14:6). Он пришёл в крайнее негодование и нагрубил мне; но увидев образование новых небес, в состав которых входили, и теперь входят, все признающие одного Господа Богом небес и земли, по Его словам у Матфея (28:18), и заметив, что число его прихожан уменьшается день за днём, он перестал грубить и стал ближе ко мне, стараясь говорить со мной по-дружески. Когда же он убедился в том, что своё основное учение об оправдании одной верой он вывел не из Слова, а из собственного умствования, он принял наставления о Господе, милосердии, истинной вере, свободе выбора и так далее, до искупления, и обо всём этом не иначе, как из Слова. Наконец, уверившись, он стал всё более склоняться к тем истинам, на которых построена новая церковь, и чем дальше, тем больше убеждался в них.
В это время он был со мной ежедневно; и затем он, каждый раз, когда вызывал в памяти эти истины, начинал смеяться над своими прежними учениями, как над чем-то совершенно противоположным сказанному в Слове. Я слышал, как он говорил: "Не удивляйтесь, что я ухватился за веру, как единственное оправдание, изгнав милосердие, как её духовную сущность, и таким образом отобрал у людей всякую свободу выбора в духовных вопросах, не говоря уже обо всём остальном, что держалось на одной вере, если она принята, как звенья одной цепи. Моей целью был раскол с Римскими Католиками, и не было другого средства для выполнения этой задачи и достижения цели. Не то удивительно для меня, что я сам заблуждался, а то, что один безумец смог стольких свести с ума", - и с этими словами он посмотрел искоса на некоторых известных в его время авторов догматических сочинений, преданных последователей его учения, которые не заметили всех противоречий этому в Священном Писании, несмотря на то, что они так очевидны.
Испытывающие ангелы сказали мне, что этот основатель ближе к обращению, чем многие другие, убедившие себя в оправдании одной верой, поскольку в детстве, до того, как он начал реформацию, он воспринял учение о превосходстве милосердия. Потому-то в своих сочинениях и в своих проповедях он преподнёс великолепное учение о милосердии. Из всего этого надо заключить, что его учение об оправдании одной верой коренилось в его внешнем природном, но не во внутреннем духовном человеке. Иначе у тех, которые в юности убедили себя в том, что в милосердии нет духовности; такое бывает само собой, когда оправдание одной верой основывается на доказательствах.
Я разговаривал с принцем Саксонским, с которым Лютер общался в мире. Он рассказал мне, как часто укорял Лютера за то, в частности, что тот отделял милосердие от веры, и провозглашал веру, а не милосердие, средством спасения, хотя не только Священное Писание связывает их, как два всеобщих средства спасения, но и Павел ставил милосердие выше веры, говоря, что есть три: вера, надежда и милосердие, и большее среди них - милосердие (1 Кор. 13:13). Лютер, однако, каждый раз возражал, что он не может поступать иначе из-за Римских католиков. Принц этот теперь среди блаженных.
797. Что касается Меланхтона, то мне было дозволено многое узнать о его судьбе с того времени, как он только попал в духовный мир, и далее, причём не только от ангелов, но и от него самого, ибо я беседовал с ним много раз, хотя и не так часто, и не так близко, как с Лютером. Объясняется это тем, что он не мог приблизиться ко мне, поскольку посвящал все свои исследования только оправданию одной верой, но не милосердию; я же был в окружении ангельских духов, преданных милосердию, которые препятствовали его сближению со мной.
Мне рассказали, что для него, как только он вошёл в духовный мир, был приготовлен дом, подобный тому, что был у него в мире. Так бывает там с большинством новоприбывших, благодаря чему они остаются в неведении о том, что они уже не в природном мире, а время, прошедшее с момента их смерти, кажется им не более чем сном. Всё в его комнате осталось по-прежнему; у него был тот же стол с теми же письменными приборами и ящиками, и книжный шкаф. Поэтому, как только он оказался там, словно очнувшись от сна, он сел за стол и продолжил писать. Писал он снова об оправдании одной верой, и продолжал писать на протяжении нескольких дней, ни словом не упомянув милосердие. Почувствовав это, ангелы послали спросить его, почему он не пишет также и о милосердии. Он ответил, что церковь ни коим образом не связана с милосердием, поскольку, если бы милосердие было принято в качестве существенной составляющей церкви, человек присвоил бы себе и заслугу оправдания, а значит, и спасения тоже, лишив этим веру её духовной сущности.
Когда это стало понятно ангелам, бывшим у него над головой, и об этом услышали ангелы, сообщавшиеся с ним, когда он был вне своего дома, они удалились. (У каждого новоприбывшего есть ангелы, сообщающиеся с ним первое время.) Через несколько недель с этого момента всё, чем он пользовался в своей комнате, стало постепенно затуманиваться и исчезать, пока, наконец, не осталось ничего, кроме стола, бумаги и чернильницы. Наряду с этим стало казаться, что стены его комнаты покрыты побелкой, пол вымощен жёлтым кирпичом, а сам он оделся в более грубую одежду. Удивившись этому и расспрашивая окружающих, отчего так случилось, он получил ответ, что причиной тому - отделение им милосердия от церкви, тогда как на самом деле милосердие есть сердце её. Поскольку он непрестанно отвергал милосердие, и продолжал писать о вере, как об одном и единственном существе церкви и средстве спасения, всё более отдаляя милосердие, то он очутился в одной из подземных мастерских, полной подобных ему людей. Когда он хотел уйти, его задержали, объявив, что такова участь всех изгоняющих из дверей церкви милосердие и добрые дела. Тем не менее, поскольку он был одним из реформаторов церкви, по указанию Господа его освободили и отправили обратно в его прежнюю комнату, где у него не было теперь ничего, кроме стола, бумаги и чернильницы. Но те понятия, в которых он себя убедил, заставляли его марать бумагу всё теми же заблуждениями, и он неизбежно попадал снова к подобным ему узникам, а затем его опять отпускали. Освобождённый, он казался одетым в меха, поскольку вера без милосердия холодна.
Сам он говорил мне, что была другая комната, примыкавшая сзади к его собственной, в которой было три стола, и за ними сидели трое людей, которые, как и он сам, изгоняли милосердие; и там по временам возникал четвёртый стол, на котором появлялись разные чудовищные образы, которые, тем не менее, не могли спугнуть их. Он рассказал, что беседовал с этими людьми, и они убеждали его с каждым днём всё больше. Как бы то ни было, через некоторое время он устрашился и стал сочинять нечто о милосердии, но написанное сегодня он не мог уже прочесть завтра. Так бывает там с каждым, кто лишь от своего внешнего человека излагает что-либо на бумаге, но при этом не от своего внутреннего человека; пишется это только по побуждению, но не по свободному выбору, и поэтому стирается само собой.
После того, как Господь начал основывать новые небеса, исходящий от них свет заставил его задуматься о том, что он, возможно, ошибается. Поэтому, боясь за свою судьбу, он осознал некоторые понятия о милосердии, заложенные в нём. Находясь в таком состоянии, он обратился к Слову, и тогда глаза его открылись, и он увидел, что Слово везде исполнено любви к Богу и любви к ближнему, и что, как сказал Господь, на этих двух заповедях держатся закон и пророки, иначе говоря, всё Слово. С этого времени он переместился дальше на юго-запад, в другой дом. Там он беседовал со мной, и сказал, что теперь его сочинения о милосердии не исчезают, как раньше, но смутно видны на следующий день.
Меня удивило, что звук шагов его напоминал мерное цоканье, словно подкованных сапог по каменному полу. Нужно добавить, что когда какой-либо новоприбывший из мира входил в его комнату, чтобы увидеться и поговорить с ним, он звал одного из духов-волшебников, способного силой воображения создавать различные приятные видения. Тот украшал его комнату росписями, цветистыми коврами и неким подобием книжного шкафа посередине. Но как только они уходили, эти видения исчезали, и возвращалась прежняя побелка и пустота. Однако всё это происходило, когда он ещё был в прежнем своём состоянии.
798. О Кальвине я слышал следующее. 1. Когда он только прибыл в духовный мир, он был совершенно уверен, что он в том мире, в котором родился. И хотя ангелы, поначалу бывшие в сообщении с ним, говорили ему, что он уже в их мире, а не в прежнем, он говорил: "У меня то же самое тело, те же руки и подобные же чувства". Ангелы поведали ему, что у него теперь субстанциальное тело, а прежде, кроме того, было материальное тело поверх него. Материальное тело было сброшено, и осталось одно субстанциальное, а именно оно делает человека человеком. Поначалу он это понял, но днём позже он снова стал думать, что он всё ещё в мире, где родился. Причина в том, что он был человеком чувственным, то есть тем, кто верит лишь предметам, доступным ощущениям тела. Из-за этого всякое положение его веры являлось выводом из его собственного разумения, но не из Слова. Он использовал цитаты из Слова только для того, чтобы вызвать одобрение простого народа.
2. По прошествии этого первого времени, он покинул ангелов и странствовал, чтобы разузнать, есть ли где-либо такие, что с древних времён верили в предопределение. Ему сказали, что они далеко от того места, где он находится, заключены и скрыты, и нет к ним пути, кроме того, что проходит сзади под землёй. Однако же, ученики Готтшалька до сих пор разгуливают на свободе, встречаясь время от времени в месте, которое на духовном языке называется Пиром[168]. Поскольку он страстно желал их общества, он был введён в одно из собраний, где было несколько таких. Очутившись среди них, он почувствовал сердечную радость и внутренне сдружился с ними.
3. Но после того, как последователи Готтшалька низведены были к своим собратьям в пещеру, Кальвину стало беспокойно, отчего он стал искать, не найдётся ли где-нибудь для него убежища. Наконец его приняли в общество, состоявшее из одних простых людей, среди которых были однако и религиозные. Узнав, что о предопределении они ничего не знают и не способны понять, он удалился в один из уголков этого общества, где скрывался долгое время, не говоря ни слова о том, что касается церкви. Так было предусмотрено, чтобы он мог отступить от своего заблуждения о предопределении, и чтобы составлены были ряды примкнувших к проклятой ереси о предопределении со времени Дортского Синода, которые затем друг за другом отправлены будут к своим собратьям в пещере.
4. Наконец, Кальвина стали разыскивать люди, в наше время верившие в предопределение. В результате этих поисков он был найден на окраине общества, состоявшего из одного простого народа. Тогда его вызвали оттуда и отвели к одному государственному чиновнику, который был одержим тем же вздором, и потому принял его в свой дом, и охранял его. Так продолжалось до того, как Господь начал основывать новые небеса. Тогда Кальвин, поскольку чиновник, его охранник, вместе со своими приспешниками был выброшен вон, удалился в один из домов терпимости и некоторое время оставался там.
5. В это время он мог свободно ходить куда угодно, и в том числе приближаться к тому месту, где был я. Таким образом, мне было дозволено говорить с ним, и в первую очередь я говорил о новых небесах, создаваемых теперь из тех, кто признаёт одного Господа Богом небес и земли, как Он Сам говорит у Матфея (28:18). Я рассказал ему, что люди эти верят, что Он и Отец - одно (Иоанн 10:30), и что Он в Отце, и Отец в Нём, и что каждый, кто видит и познаёт Его, видит и познаёт Отца (Иоанн 14:6-11). Таким образом, один Бог в церкви, как и в небесах.
Когда я сказал это, он поначалу, как обычно, молчал. Однако через полчаса он нарушил молчание и сказал: "Разве Христос не человек, не сын Марии, жены Иосифа? Можно ли поклоняться человеку, как Богу?" "А разве Иисус Христос не Искупитель и Спаситель наш, Бог и человек?" - возразил я. На это он ответил: "Он Бог и человек, но божественное не Его, а Отца".
"Где же тогда Христос?" - спросил я. "Он в самой нижней части небес", - сказал он, и в доказательство привёл Его смиренность перед Отцом, и то, что Он позволил распять Себя. Он добавил ещё несколько острых замечаний относительно поклонения Христу, всплывших при этом в его памяти от мира. Они вкратце сводились к тому, что поклонение Ему есть не что иное, как идолопоклонство. Он хотел сказать ещё что-то неподобающее об этом поклонении, но ангелы, бывшие со мной, заградили его уста.
Я же, из стремления обратить его, сказал, что Господь, Спаситель наш, не только есть Бог и человек, но в нём Бог есть человек, а человек - Бог. В подтверждение я привёл слова Павла:
В Нём вся полнота Божества обитает телесно (Кол. 2:9)
и Иоанна:
Он истинный Бог и вечная жизнь (1 Ин. 5:20).
Я привёл и слова Самого Господа о том, что воля Отца, чтобы каждый, кто верит в Сына, имел жизнь вечную, а тот, кто не верит - не увидел жизни, но гнев Божий пребывал на нём (Иоанн 3:36; 6:40). Кроме того, я сказал, что Символ Веры, называемый Афанасиевым, гласит, что во Христе Бог и человек - не двое, а один, и что они являются одной личностью, так же, как душа и тело в человеке.
Слыша это, он ответил: "Что такое все эти отрывки из Слова, приведённые тобой, как не пустые высказывания? Разве Слово - не книга всех ересей? Оно - как флюгер на крышах или на кораблях, поворачивающийся в любую сторону, смотря по тому, куда дует ветер. Предопределение - вот единственно верный вывод, который можно сделать из всех религий. Вот обитель и место встречи для всего, что относится к религии. Вера, средство оправдания и спасения, служит в нём алтарём и святилищем. У кого из людей есть свобода выбора в духовных вопросах? Не даром ли даётся всё, что касается спасения? Возражения против такой точки зрения, а значит, против предопределения, для моих ушей и моего понимания не более чем отрыжка или урчание в желудке. Исходя из этого, я уяснил для себя, что церковь, в которой учат чему-либо, в том числе по Слову, вместе с её прихожанами, подобна зверинцу, в котором заключены как овцы, так и волки. Но на волках надеты намордники в виде законов гражданского правосудия, чтобы они не могли напасть на овец (под овцами я понимаю предопределённых). Выразительные проповеди, произносимые там, - не более чем нескончаемые рыдания, вырывающиеся из груди. Но я исповедую тебе свою веру, вот она. Есть Бог, Он всемогущ. Никто не спасается, кроме тех, которые избраны и предопределены Богом Отцом. Всякому другому назначена его участь, или его судьба".
Услышав такое, я очень рассердился, и ответил: "Ты говоришь отвратительные вещи! Прочь, злой дух! Разве ты не знаешь, находясь в духовном мире, что есть небеса и ад, а предопределение означает, что некоторые люди предназначены в небеса, а другие - в ад? Следовательно, у тебя не может быть иного представления о Боге, кроме того, что Он - тиран, который своих любимцев принимает в город, а остальных отдаёт на расправу. Стыдись!"
Затем я прочитал ему, что написано в наставлении Евангелистов, которое называется "Формулой Согласия", об ошибочном учении Кальвинистов по поводу поклонения Господу и предопределения. О поклонении Господу в этом учении сказано:
Если упование и сердечная вера воздаются Христу не только в Его Божественной природе, но и в Его человеческой природе, и в богослужении почитаются обе природы, - это отвратительное идолопоклонство.
Предопределение описывается так:
Христос умер не за всё человечество, а только за избранных. Бог создал большинство людей для вечного проклятия, и не желает обращения и жизни большинства. Избранные и возрождённые не могут лишиться веры и Духа Святого, даже если совершат различные тяжкие грехи и преступления. Те же, которые не избраны, прокляты неизбежно, даже если крестились тысячу раз и ежедневно приступали к Причастию, ведя при этом самую святую и безупречную жизнь, какая только возможна. (Страницы 837, 838 по Лейпцигскому изданию 1756 года).
Прочитав это, я спросил, из его ли учения выведено написанное в этой книге. Он ответил утвердительно, и добавил, что не может вспомнить, его ли перу принадлежат эти самые выражения, но что его устам - это точно.
Услышав это, все слуги Господа покинули его, а сам он поспешил прочь по дороге, ведущей в пещеру, населённую убеждёнными сторонниками мерзкого учения о предопределении. Я потом разговаривал с некоторыми узниками этой пещеры, и расспрашивал об их участи. Они сказали, что должны трудиться, чтобы заработать на жизнь; между собой все они враждуют, каждый только и ищет случая нанести вред другому, а при малейшей возможности так и делает, поскольку в этом состоит удовольствие их жизни. (Ещё о предопределении и его сторонниках написано мной выше, 485-488).
799. Я беседовал со многими последователями этих троих основателей, а также со многими еретиками. Мне дано было сделать вывод, что каждый из них, кто вёл жизнь милосердия, а тем более тот, кто любил истину за то, что она истинна, в духовном мире позволяет наставлять себя и воспринимает учения новой церкви. Тот же, кто убедил себя в ложном религиозном веровании, равно как и тот, кто вёл дурную жизнь, не позволяет учить себя; такие мало помалу удаляются от новых небес, и приобщаются к подобным им людям, находящимся в аду. Там они всё больше и больше утверждаются против поклонения Господу, и до такой степени, что не могут вынести даже имени Иисуса. Обратное тому в небесах: там все единодушно признают Господа Богом небес.
III. Голландцы в духовном мире.
800. В книге "Небеса и ад" я рассказал о том, что Христиане, у которых читают Слово, знают и признают Господа Искупителя и Спасителя, находятся посредине всех остальных племён и народов, составляющих духовный мир. Объясняется это тем, что у них самый яркий духовный свет, а он распространяется как бы из середины на все окружающие области, до самых отдалённых. Как это происходит, показано в главе о Священном Писании (выше, 267-272). В этой средней Христианской области членам Реформированных церквей отведены места в соответствии с их способностью принимать духовный свет от Господа. Поскольку у Голландцев этот свет наиболее глубоко и полно проникает в их природное просвещение, и поэтому они более других расположены к восприятию разумных соображений, им дано жить в этом Христианском центре на юго-востоке. Помещению их к востоку служит их способность воспринимать духовное тепло, а помещению к югу - способность воспринимать духовный свет. Стороны света в духовном мире не таковы, как в природном мире, и места обитания зависят от того, как принимаются вера и любовь: восточные жители отличаются любовью, южные - умом (Небеса и Ад, 141-153).
801. Голландцы находятся в этой части Христианского центра ещё и потому, что торговля - цель их любви, а любовь к деньгам является средством, служащим этой цели; такая любовь - духовная. Но когда цель любви - деньги, а любовь к торговле - средство для этой цели, как у Евреев, то любовь эта - природная, поскольку она замешана на алчности. Любовь к торговле, как цели, потому является духовной, что задача её - служить благу общества. Личное благо неотделимо от него, и кажется человеку первостепенным, поскольку он мыслит из своего природного человека. Однако, когда торговля является целью, духовная любовь также присутствует, а в небесах всякого рассматривают с точки зрения цели его любви. Любовь эта - как правитель царства, или хозяин дома, тогда как остальные виды любви - её подданные или слуги. Любовь к цели, кроме того, располагается в высших и самых внутренних областях ума, а все виды любви, служащие средством, находятся ниже и в стороне от неё, подчиняясь её повелениям. У Голландцев такой духовной любви больше, чем у других; Евреи же - в любви противоположной, поэтому у них любовь к торговле совершенно природна, коль скоро не имеет в себе никакой заботы об общественном благе, но лишь о собственном.
802. Голландцы крепче других народов держатся своих религиозных основ, от которых их не отклонить. Даже когда им доказывают, что какое-либо положение противоречиво, они не принимают этого и возвращаются к своему, оставаясь непоколебимыми. По этой же причине они избегают внутреннего рассмотрения истины, держа свою способность к рассуждению в строжайшем подчинении. Ввиду такой их природы, после смерти, по прибытии в духовный мир, их особым образом готовят к принятию духовности небесной, которая состоит из Божественных истин. Их не учат, поскольку к учению они не восприимчивы; им описывают, каковы небеса, а затем позволяют войти в небеса, чтобы посмотреть, что они собой представляют. При этом всё, что согласно с их природой, передаётся им, и когда они возвращаются обратно к своим собратьям, ими всецело овладевает желание небес.
Если затем они не принимают истину, что Бог один в личности и сущности, что Он - Господь Искупитель и Спаситель, и в Нём Божественная Троица, а равно, что бесполезно знать и говорить о вере и милосердии, не ведя при этом жизнь веры и милосердия, которую дарует нам Господь после того, как мы исследуем себя и покаемся, - если они отвращаются от этих истин, которым их учат, и продолжают думать о Боге, что он в трёх лицах, и о религии, как об отвлечённом предмете, они доводятся до крайней бедности, и лишаются своей торговли, до того, что оказываются в крайней нужде. Затем их приводят к людям, которые, обладая Божественными истинами, пребывают в изобилии и ведут процветающую торговлю, и там им внушается мысль разузнать, отчего эти люди так преуспевают. Вместе с тем их наводят на размышления о вере и образе жизни этих людей, при которых те отвращаются от зол, как грехов. И так до тех пор, пока они не исследуют и не уяснят, насколько это согласуется с их собственными мыслями и представлениями. Эти состояния сменяются одно другим, и в конце концов они начинают сами думать, что для избавления от своей нищеты им нужно перенять подобную веру и подобный образ жизни. Затем, насколько они принимают веру и ведут милосердную жизнь, настолько они получают богатство и жизненное счастье.
Подобным образом прожившие в мире жизнь с некоторой долей милосердия сами собой исправляются и готовятся к небесам. Они потом становятся до такой степени непоколебимыми, сравнительно с остальными, что их можно назвать воплощениями постоянства. Они не дают сбить себя с толку никакими рассуждениями, заблуждениями и неясностями, происходящими от софистики, или от голых доказательств основанных на неверном взгляде на предмет; ибо они видят теперь яснее, чем прежде.
803. Их доктора, преподающие в высших школах, прилежно изучают таинства современной веры, в особенности те, которые известны в Голландии, как Кохеанцы[169]. Поскольку неизбежным следствием этих таинств является учение о предопределении, которое к тому же было утверждено на Дортском Синоде, то предопределение было посеяно и насаждено, подобно тому, как на поле сеют семя из плода любого дерева. Из-за этого миряне много говорят между собой о предопределении, но все по-разному. Некоторые хватаются за него обеими руками, некоторые - только одной, и то с усмешкой, а некоторые отбрасывают его прочь от себя, как раненую[170] змею; ведь они ничего не знают о тех таинствах веры, из которых была высижена эта змея. Причина такого незнания кроется в том, что они поглощены своим делом; таинства этой веры касаются их разума, не проникая внутрь него. Таким образом, учение о предопределении является для мирян, да и для духовенства, чем-то вроде стоящего на скале среди моря изваяния человека с огромной раковиной, блестящей, будто золотом, в его руке. Увидев его, некоторые из капитанов проплывающих мимо судов приспустят паруса в знак почёта и уважения, некоторые просто подмигнут ему и поприветствуют, а иные освищут, как нечто нелепое. Ещё оно подобно незнакомой птице из Индии, сидящей на высокой башне; кто клянётся, что это голубь, кто предполагает, что это петух, а некоторые подтверждают под присягой, что это сова.
804. Голландцев в духовном мире легко отличить от других, потому что они являются там одетыми в ту же одежду, какую они носят в природном мире, с той лишь разницей, что принявшие духовную веру и духовный образ жизни одеты более изящно. Они носят похожую одежду из-за строгой приверженности своим религиозным основам, от которых и зависит, во что одеваются люди в духовном мире. Оттого все обладающие Божественными истинами одеты там в белые наряды и одежду из виссона[171].
805. Города, в которых живут Голландцы, особым образом защищены. Улицы снабжены крышами и дверями, чтобы нельзя было ничего высмотреть на них с окрестных гор и холмов. Причиной тому - их врождённое стремление скрывать свои замыслы и оставлять свои намерения при себе. А в духовном мире всё это открывается разглядыванием. Если кто-либо приходит к ним с намерением разузнать, в каком они состоянии, то его, прежде чем он уйдёт, приводят к запертым воротам улицы, затем уводят обратно, затем снова к другим воротам, и так пока ему это не надоест до крайности, а тогда уже окончательно отпускают. Это делается для того, чтобы он больше не приходил.
Жёны, цель которых - властвовать над своими мужьями, живут все в одной части города, и встречаются со своими мужьями исключительно по приглашениям, причём учтиво составленным. Затем мужья ведут их в дома, где живут супружеские пары, в которых нет подчинения одного из супругов другому. Им показывают, насколько хорошо обставлены и опрятны их дома, и как приятна их жизнь, говоря, что причиной тому - взаимная любовь супружеской пары. Те женщины, которые принимают всё это во внимание и сохраняют в себе, не пытаются больше властвовать, и живут вместе с мужьями. Затем им даётся жилище ближе к центру города, и называют их ангелами, потому что истинная супружеская любовь - это небесная любовь, лишённая желания властвовать.
IV. Англичане[172] в духовном мире.
806. У человека два вида мышления: внешнее и внутреннее. В природном мире он использует внешнее мышление, в духовном - внутреннее. Эти два вида мышления действуют заодно у доброго, но не у злого. В природном мире редко можно различить, каково внутреннее человека, поскольку он с детских лет обучен быть нравственным и разумным, и ему нравится казаться таким. Но в духовном мире природа каждого видна ясно, ведь тогда он - дух, а дух - это внутренний человек. Итак, раз мне было дано находиться в том мире и видеть, каково внутреннее людей из разных царств, мне представляется необходимым, по важности предмета, поведать об этом.
807. Что касается Англичан, то лучшие из них находятся в середине всех Христиан, потому что обладают внутренним светом разумения, который в природном мире не виден никому, тогда как в духовном мире виден ясно. Этот свет у них от свободы говорить и писать, и следовательно, свободы мысли. У других, не имеющих такой свободы, свет этот подавлен, поскольку не находит выхода. Однако этот свет не оказывает действия сам по себе, но действие его проявляется через людей, в особенности через известных и уважаемых. Когда такие люди о чём-либо говорят, свет этот становится ярче. По этой причине в духовном мире англичанам даны правители и назначены священники, славного имени и выдающихся способностей, чьи суждения они принимают благодаря такой своей особенности.
808. В умах их наблюдается такое взаимное сходство, что близкая дружба у них бывает лишь с соотечественниками, но не с иными. Кроме того, они помогают друг другу и любят искренность. Им свойственна любовь к своей стране и забота о её славе. На иностранцев они смотрят так, будто некто с крыши своего дворца наблюдает в подзорную трубу за людьми, живущими или гуляющими за городом. Внутригосударственные дела иногда настолько занимают их умы и овладевают их сердцами, что они отстраняются духом от изучения предметов более возвышенных, хотя этим приобретается высшее разумение. Некоторые, правда, с усердием изучают в юности эти предметы в высших школах, однако изученное затем исчезает, как призрак. Тем не менее, благодаря этому их рассудочная способность оживляется и блистает переливами света, из которых они составляют прекрасные образы, подобно тому, как призма, подставленная солнечным лучам, даёт радугу, расцвечивая поверхность позади себя яркими красками.
809. У них есть два больших города, подобных Лондону, в которые и попадают большинство Англичан после смерти. Один из них мне было дозволено увидеть и посетить. В середине города, там, где в Лондоне находится место встречи торговцев, которое они называют Биржей, живут их правители. Выше этого центра располагается восток, ниже - запад, направо - юг, налево - север. С восточной стороны живут те, что особенно отличались милосердным образом жизни; там располагаются величественные дворцы. С южной стороны живут мудрые, у них много есть чудесного. С северной стороны живут те, которые больше других любили свободу говорить и писать. С западной стороны живут проповедующие оправдание одной верой. Направо от них находится вход в город, а также выход из него, через который изгоняются живущие плохо. Священники с запада, которые учат этой "одной вере", не осмеливаются входить в город по главным улицам, а входят лишь по более узким улочкам, поскольку в этом городе не терпят никого, кто не верит в милосердие. Я слышал жалобы на проповедников с запада, что они с таким искусством и красноречием составляют свои проповеди, незаметно вводя в них учение об оправдании одной верой, неизвестное слушателям, что те уже не знают, следует делать добрые дела или нет. Они проповедуют веру, как внутреннее добро, и отделяют это добро от добра милосердия, которое они называют корыстным, и поэтому неугодным Богу. Однако, когда такие проповеди слышат жители восточной и южной части города, они выходят вон из церквей; вслед за этим проповедников лишают священнического сана.
810. Я слышал впоследствии о многих причинах, по которым этих проповедников лишают их священничества. Мне сказали, что главная из них состоит в том, что они основывают свои проповеди не на Слове, а значит, не на духе Божьем, а на свете своего разума, то есть, на собственном духе. Начинают они, правда, с цитат из Слова, в качестве вступления. Но, как бы пригубив, отказываются от него, как от чего-то невкусного. Затем они выбирают какой-нибудь лакомый кусочек из своего разумения, катают его во рту и переворачивают туда-сюда на языке, словно дорогое угощение, и таким образом учат. Мне сказали, что в их проповедях поэтому не больше духовности, чем в пении вещих птиц, и что это - лишь аллегорические украшения, вроде изящно завитых и напудренных ячменной мукой париков поверх лысой головы. Таинства их проповедей об оправдании одной верой уподоблены были тем перепелам, что были набросаны с моря по всему стану Сынов Израиля, и от которых многие тысячи погибли (Числа, глава 11). Между тем, богословие милосердия и веры вместе подобно манне с неба.
Однажды я слышал, как их священники беседовали между собой об одной вере, и видел некий созданный ими образ, который изображал их учение об одной вере. В свете их иллюзий этот образ представлялся огромным гигантом. Но когда на него пал свет с небес, он стал казаться сверху чудовищем, а снизу - змеем. Увидев это, они удалились, а стоявшие рядом сбросили его в пруд.
811. Другой большой город, также названный Лондоном, находится не в центральной Христианской области, а далеко к северу. В него попадают после смерти внутренне злые. В центре него есть открытое сообщение с адом, куда они время от времени увлекаются.
812. По англичанам, находящимся в духовном мире, понятно, что у них есть два богословия: одно основано на их учении о вере, другое - на учении о милосердии. Учения о вере держатся рукоположенные священники, а учения о милосердии - многие из мирян, в особенности жители Шотландии и соседних областей. С ними последователи учения об оправдании одной верой боятся вступать в споры, поскольку те состязаются с ними как с помощью Слова, так и с помощью собственного рассудка. Их учение о милосердии явствует из того обращения к приступающим к обряду Святого Причастия, которое читают каждую субботу у них в церквях. В нём открыто говорится, что если они не пребывают в милосердии и не избегают зла, как греха, то они ввергают себя в вечное проклятие; и если они, тем не менее, приступят к Святому Причастию, дьявол войдёт в них, как в Иуду.
V. Германцы в духовном мире.
813. Известно, что жители любого царства, разделённого на множество провинций, не одинаковы по своему характеру, и различаются между собой в частностях точно так же, как жители разных климатических поясов земли различаются в общем. Тем не менее, у людей, находящихся в подчинении у одного царя и имеющих общий свод законов, имеется в характере нечто общее. Что касается Германии, то она раздроблена на самостоятельные области в значительно большей степени, чем соседние государства. Это империя, и все находятся в общем подчинении ей; но при этом есть правитель и у каждой области, пользующийся неограниченной властью на своей земле, ведь в этой стране есть большие и малые герцогства, и каждый правитель в своём владении - своего рода монарх. Более того, религия у них также разделена. В одних герцогствах - так называемые Евангелисты, в других - Реформированная церковь, в третьих - Римские Католики. При таком разнообразии правления и религий описать дух, склонности и образ жизни германцев, из того, что можно видеть в духовном мире, более трудно по сравнению с другими народами. И всё же, поскольку среди людей, которые разговаривают на одном языке, царит общий дух, в некоторой степени это можно видеть и описать, если собрать воедино отдельные представления.
814. Поскольку германцы в любом из герцогств находятся под деспотической властью, у них нет такой свободы говорить и писать, как у голландцев и британцев, а когда свобода говорить и писать ограничивается, то и свобода мышления, то есть свобода исследовать предметы во всей их полноте, также держится под запретом. Этот запрет подобен берегам водоёма вокруг источника, из-за которых уровень воды достигает устья этого источника, так что вода не может уже струиться из него. Мышление подобно потоку воды, а речь, происходящая от него, подобна водоёму. Словом, приток соразмерен истечению, и точно так же разум на высшем уровне соразмеряется со свободой высказываться и выражать свои мысли. Потому-то этот славный народ расположен не к суждениям, а к предметам, принадлежащим памяти. По той же причине они предпочитают письменное наследство, и в своих книгах полагаются на своих известных и образованных людей, приводя множество цитат и следуя мнению одного из них. Это их состояние изображается в духовном мире человеком, держащим подмышками книги; когда кто-либо спорит с ним о чём-либо, относящемся к суждению, он говорит: "Я дам тебе ответ", - и тут же достаёт из подмышки одну из книг, и зачитывает из неё.
815. Многое является следствием такого их состояния, в частности то, что духовные предметы церкви они сохраняют начертанными в памяти и редко вводят их в более высокую область разума, допуская их только в низшую его область, из которой они и рассуждают о них, то есть совершенно иначе, нежели свободные народы. Эти народы в отношении духовных предметов церкви, которые называются богословскими, подобны орлам, взлетающим на любую высоту, тогда как несвободные народы подобны лебедям в реке. Свободные народы подобны величественным оленям с высокими рогами, вольно бегающим по лугам, рощам и лесам; а несвободные народы подобны оленям в зверинцах для забавы правителя. Далее, свободные народы подобны летающим коням, которых древние называли Пегасами, которые летали не только над морями, но и над горами, называвшимися Парнасскими, и над жилищами Муз под ними; а народы, которым свобода не дана, подобны пышно экипированным благородным лошадям в царских конюшнях. Вот чему подобны различия в их суждениях о тайных богословских предметах.
Духовенство там, будучи ещё студентами, записывают в учебных заведениях за своими учителями то, что те говорят, и хранят затем эти записи, как свидетельства своей учёности. Когда их посвящают в священники или назначают преподавателями в школы, они по большей части основывают свои публичные речи, произносимые с кафедр или с трибун, на упомянутых выше записях. Те священники, которые отступают от общепринятого учения в своих проповедях, обычно проповедуют о Святом Духе и его чудесном действии, пробуждающем благочестие в сердцах. Те, что следуют в своих проповедях общепринятому теперь учению о вере, предстают перед ангелами как бы в венках из дубовых листьев. А те, что учат по Слову о милосердии и его делах, предстают перед ангелами в душистых венках из лавровых листьев. Их Евангелисты в спорах об истинах с Реформированными церквями представляются разрывающими свои одежды, по той причине, что одежды означают истины.
816. Я попытался выяснить, где мне найти в духовном мире жителей Гамбурга, и мне было сказано, что нет такого общества, а тем более государства, где они были бы собраны вместе, и что они разбросаны среди германцев и смешаны с ними в разных областях. Когда я попросил объяснений, мне было сказано, что причиной этому - их постоянные умственные искания, как бы путешествия за пределы своего города, и очень редко внутри него; ибо каково состояние ума человека в природном мире, таково же состояние этого человека в духовном мире. Ум человека есть его дух, или посмертный человек, живущий после того, как покидает своё материальное тело.
816а.[173] Положение, выдвинутое неким германским курфюрстом, занимавшим, помимо того, высшую должность в церкви.
Однажды я видел в духовном мире некого германского курфюрста, занимавшего, помимо того, высшую должность в церкви. С ним были двое епископов и двое министров, и я слышал издали, о чём они между собой беседовали. Курфюрст спросил спутников, знают ли они в чём состоит главное положение религии в Христианстве. "Главное в религии Христианства, - ответили епископы, - это одна вера, оправдывающая и спасающая". Тот снова спросил: "А знаете, что скрывается в глубине этой веры? Откройте её, загляните внутрь, и скажите мне". Они ответили, что внутри неё скрывается не что иное, как заслуга и праведность Господа Спасителя, на что курфюрст сказал: "Разве не скрывается тогда в ней Господь Спаситель в Своём человеческом, в котором Он зовётся Иисусом Христом, поскольку только Он в Своём человеческом есть праведность?" На это они сказали: "Да, такое следствие определённо и несомненно".
Курфюрст продолжал с настойчивостью: "Откройте эту веру, и ещё раз загляните в неё; поищите тщательно, нет ли внутри неё ещё чего-нибудь?" Министры ответили: "В ней скрыта также милость Бога Отца". На это курфюрст сказал: "Поразмыслите и уясните себе как следует, и вы увидите, что это - милость Сына у Отца, ведь это Сын просит и заступается. Поэтому я говорю вам: раз вы исповедуете, почитаете и высоко цените эту вашу одну веру, то должны будете исповедовать, почитать и высоко ценить одного Господа Спасителя в Его человеческом, поскольку, как было сказано, Он в Своём человеческом был и есть праведность. В священном писании я увидел, что Он в Своём человеческом есть также Иегова и Бог, из следующего:
Вот, придут дни, когда Я восставлю Давиду отрасль праведную, которая будет царствовать как царь, и будет жить безопасно. И вот имя Его, которым будут называть Его: Господь праведность наша. Иерем. 23:5,6; 33:15,16.
У Павла:
В Иисусе Христе вся полнота Божества обитает телесно. Кол. 2:9.
И у Иоанна:
Иисус Христос - истинный Бог и вечная жизнь. 1 Ин. 5:20.
Поэтому Его также называют "Бог веры" (Фил. 3:9).
VI. Римские Католики в духовном мире.
817. Римские Католики в духовном мире находятся вокруг и ниже протестантов, и отделены от них пространствами, переходить которые запрещено. Тем не менее монахи, пользуясь тайными искусствами, сохраняют для себя возможность переходить, а также отправляют посланцев потайными тропами, чтобы те обращали людей. Но их выслеживают, и после наказания либо отсылают обратно к своим, либо сбрасывают вниз.
818. После Последнего Суда, который был совершён в духовном мире в 1757 году, состояние всех, а значит и Католиков, изменилось таким образом, что не дозволялось уже сходиться на собрания, как прежде; но для всех видов любви, как доброй, так и злой, назначены были пути, на которые немедленно попадают все прибывающие из мира, следуя затем к обществам, соответствующим их любви. Так злые направляются к обществам, которые в аду, а добрые - к обществам, которые в небесах. Посредством этого не допускается, чтобы создавались искусственные небеса, как раньше. Такие общества в мире духов, который находится посередине между небесами и адом, столь же многочисленны, как рода и виды склонностей любви к злу и к добру. До тех пор, пока они ещё не подняты на небеса или не сброшены в ад, они связаны духовно с людьми в мире, поскольку те тоже находятся посередине между небесами и адом.
819. У Римских Католиков есть к востоку от юга нечто вроде совета, на который собираются главные из них, чтобы обсудить различные вопросы их религии, в первую очередь, как им держать простой народ в слепом повиновении, и как расширить своё господство. Однако на этот совет не допускается никто из бывших в мире Папой, по той причине, что у таких в уме укореняется образ Божественной власти, поскольку в мире они присвоили себе могущество Господа. На этот совет не допускаются также кардиналы, тоже из-за их чрезмерного величия. Кардиналы, тем не менее, собираются в большом зале заседаний, расположенном ниже; но через несколько дней пребывания там их уводят, мне не дано было узнать, куда.
Есть у них и другое собрание в южной стороне к западу; оно занимается тем, что вводит доверчивых людей из народа в небеса. Вокруг себя они расположили несколько обществ для различных внешних удовольствий. В одних из них устраиваются танцы, в других - концерты, в каких-то - торжественные шествия, в каких-то - театральные и развлекательные представления; в некоторых есть люди, которые при помощи своего воображения создают великолепные виды, в некоторых - просто дурачатся и шутят. В некоторых ведут дружеские беседы: где о религии, где о политике, а где и на бесстыдные темы, и так далее. Они приглашают этих легковерных в то или иное общество, в зависимости от того, кому чего хочется, и говорят, что это небеса. Но после того, как те проведут там день или два, всем им это надоедает и они уходят, поскольку удовольствия эти - внешние, а не внутренние. Посредством этого многие из них также избавляются от нелепой веры в то, что в небеса можно ввести. Частности их богослужения в общем соответствуют тому богослужению, что было у них в мире. Точно так же, оно состоит из месс, которые проводятся на языке, не привычном духам, а составленном из высокомерных слов, вызывающих чувства внешней святости и трепета, которые, однако, совершенно непонятны.
820. Все приходящие в духовный мир с земли поначалу содержатся в вероисповедании и религии своей родины. То же самое и Римские Католики, так что перед ними всегда стоит некий образ Папы, которого они почитают теми же обрядами, что и в мире. Тот, кто в мире был Папой, по исходе из него редко ставится над ними. Однако один человек, занимавший пост Папы лет 30 - 40 назад[174], был поставлен во главе их по той причине, что лелеял в своём сердце более обычного веру, что Слово свято, и что нужно поклоняться Господу. Мне было дано говорить с ним, и он сказал, что почитает одного Господа, потому что Он - Бог, и всё в его власти на небесах и на земле, по Его словам у Матфея (28:18); что призывать святых бессмысленно, и что он ещё будучи в мире намеревался восстановить ту церковь, но не смог, и сказал, по каким причинам. Я видел его, когда этот большой северный город, населённый Католиками, а также и Реформатами, был разрушен в день Последнего Суда. Его унесли в паланкине в безопасное место.
По сторонам от большого общества, где он правит, как Папа, устроены школы, которые посещают сомневающиеся в вопросах религии. Там обращённые монахи учат их о Боге Спасителе Христе, а также о святости Слова. Эти монахи оставляют на их усмотрение, отвратятся ли они душой от канонизации, принятой в Римско-католической церкви. Принимающие их учение вводятся в многочисленное общество, где собраны отступившие от поклонения Папе и святым. Входя туда, они становятся словно пробудившимися от сна, или попавшими из суровой зимы в красоту ранней весны, или подобными моряку, достигшему гавани. Затем их приглашают на пир, и дают им превосходного вина в хрустальных кубках. Я слышал, что ангелы присылают с небес хозяину блюдо с манной, по виду и по вкусу точно подобной той, что посылалась на стан Сынов Израиля в пустыне. Это блюдо передаётся гостям по кругу, и каждый может попробовать.
821. Все те из Католиков, которые в прежнем мире больше думали о Боге, чем о папстве, и делали добрые дела по простоте сердца, когда они понимают, что живут после смерти, легко отстраняются от суеверий, свойственных их религии, после того, как их учат, что здесь царствует Сам Господь, Спаситель мира. Для таких перейти от папства к Христианству так же легко, как войти в церковь через открытые двери, или пройти мимо охраны в приёмной во дворец по царскому повелению; или столь же легко, как поднять лицо и посмотреть на небо, когда оттуда слышатся голоса.
С другой стороны, тех, которые в течение своей жизни в мире редко, если вообще когда-либо, размышляли о Боге, и богослужение ценили лишь за его праздничность, так же трудно вывести из суеверий их религии, как войти в церковь через закрытые двери или пройти мимо охраны в приёмной во дворец, когда царь не дозволяет; или так же трудно, как змее в траве поднять взгляд к небу. Удивительно, что никто из Католической религии, попадая в духовный мир, не видит небес, в которых обитают ангелы: нечто вроде тёмного облака над ними застилает им взгляд. Однако, как только некоторые из них обращается и присоединяется к обращённым, небеса открываются, и иногда они видят там ангелов в белых одеждах; они сами поднимаются туда по истечении срока их подготовки.
VII. Святые Римских Католиков в духовном мире.
822. Известно, что у каждого человека есть от родителей врождённое, или наследственное зло, но немногие знают, где оно обитает во всей своей полноте. А обитает оно в любви к обладанию благами всех остальных, и в любви к господству. И эта последняя любовь такова, что рвётся настолько далеко, насколько ей ослабляют узду, до того, что человек горит желанием господствовать над всеми, и наконец хочет, чтобы к нему взывали и поклонялись ему, как Богу. Эта любовь - тот змей, что обманул Еву и Адама, ибо сказал женщине: