Подходы к изучению политики

 

При наличии столь большого числа точек зрения на суть политики вполне естественно, что широко различаются и взгляды на природу и статус политологии.(14)

 

Платон (427—347 до н.э.)

 

Древнегреческий философ. Происходил из аристократического рода. В юности Платон стал учеником Сократа, который становится затем основным персонажем в его диалогах об этике и философии. После смерти Сократа в 399 г. до н.э. Платон основал собственную академию, чтобы обучать будущих правителей Афин. Платон учил, что материальный мир состоит из несовершенных отражений абстрактных и вечных «идей». Суть его политической философии, развернутой в таких произведениях, как «Республика» и «Законы», заключалась в попытке обрисовать идеальное государство с точки зрения доктрины справедливости. Работы Платона оказали значительное влияние на христианство и европейскую культуру в целом.

 

Будучи одной из старейших областей интеллектуальной деятельности, наука о поли­тике первоначально была частью философии, истории или права. Ее главной целью было обосновать наиболее общие принципы построения человеческого общества. С конца XIX в. этот чисто философский подход постепенно сменился попытками пре­вратить политическую науку в самостоятельную научную дисциплину. Это движение достигло апогея в 1950— 1960-е годы, когда классическое наследие политической мысли стало восприниматься как бессмысленная метафизика, о которой можно за­быть. Сегодня, однако, энтузиазм по поводу возможностей строго научного изуче­ния политики заметно поубавился, — вновь пришло понимание непреходящей цен­ности основных политических принципов и нормативных концепций.

Если «традиционный» поиск универсальных ценностей, приемлемых для всех и каждого, был оставлен, оставили и идею о том, что наука и одна лишь наука спо­собна дать средства к обнаружению истины. В результате мы сегодня имеем дис­циплину, которая и более плодотворна, и более интересна, поскольку охватывает множество теоретических подходов и школ анализа.

Философская традиция

 

Истоки политической мысли берут свое начало в Древней Греции: именно здесь зародилось то, что мы сегодня называем политической философией. То была фи­лософия, которую более всего интересовало не «сущее», а «должное» — не «что существует», а «что надлежит делать», — и потому она носила по большей части этический, предписательный, или, как мы сегодня говорим, нормативный,харак­тер. Основателями этой философии считают Платона и Аристотеля. Платона, на­пример, более всего занимала мысль об идеальном обществе: для него самого тако­вым была бы просвещенная диктатура во главе с монархом-философом. В Средние века идеи нормативной философии получили развитие в трудах таких мыслителей, как Августин Блаженный (354—430) и Фома Аквинский (1225—1274).

Норматив - предписание тех или иных ценностей и норм поведения; то, что «должно быть», в противовес тому, «что есть».

Так сложились первоосновы того, что называется «традиционным» подходом к изучению политики. Сегодняшние теоретики этого направления работают по большей части над осмыслением, классического наследия политической философии.(15)Это, по сути, история политической мысли в лице ее наиболее выдающихся предста­вителей (скажем, от Платона до Маркса) с анализом их работ. Главный метод здесь — критический анализ литературных источников, а задача — уяснить основные идеи тех или иных мыслителей, проследить развитие их взглядов, обрисовать ту общую интел­лектуальную атмосферу, в которой они работали. Часто это очень скрупулезная рабо­та. Другое дело, что с научной точки зрения она не носит объективногохарактера, поскольку имеет дело с чисто нормативным аспектом политической науки — вопроса­ми вроде «Почему я должен подчиняться государству?», «Как должны распределяться блага в обществе?», «Каковы пределы личной свободы в обществе?».

Эмпирическая традиция

 

Хотя эмпирическая, или, как ее еще называют, дескриптивная, традиция имеет более позднее происхождение, чем традиция теоретическая, она также восходит к первоистокам политической мысли. Ее элементы мы видим у Аристотеля в его попытках дать типологию государственных устройств, у Макиавелли в его скрупу­лезной передаче деталей и реалий государственного управления, у Монтескье в его социологической теории управления и права. Во многих отношениях эти работы составляют основу того, что сегодня называют сравнительным государствоведением. В центре внимания здесь — политические институты. В США и Великобрита­нии, к примеру, это стало доминирующим направлением в политологии. Для этого подхода всегда были характерны попытки дать беспристрастную и объективную картину политической реальности. Это подход «дескриптивный» в том смысле, что он стремится анализировать и объяснять, тогда как нормативный подход носит «предписательный» характер в том смысле, что он вырабатывает суждения и пред­лагает рекомендации.

Дескриптивный политический анализ в свое время получил серьезную фило­софскую поддержку со стороны эмпиризма, распространившегося с середины XVII в., начиная с работ таких философов, как Джон Локк (см. с. 55) и Давид Юм (1711— 1776). Доктрина эмпиризма выдвинула положение о том, что только опыт может быть единственной основой знания, а все гипотезы и теории должны проходить проверку наблюдением. К началу XIX в. идеи такого рода вылились в позитивизм — интеллектуальное течение, наиболее ярким представителем которого стал Огюст Конт (1798—1857). Эмпиризм провозгласил, что все социальные науки, в том числе все формы философского знания, должны наистрожайшим образом придерживать­ся методов естественных наук. Как только наука была провозглашена единственно надежным средством раскрытия истины вообще, началось самое широкое движе­ние за создание и политической науки.

Объективное- существующее вне сознания и независимо от него; видимое или осязаемое; свободное от субъективных ощущений или ценностей.

Научная традиция

 

Первым теоретиком, попытавшимся описать политику в научных категориях, стал Карл Маркс. Использую свою концепцию так называемого исторического материализма, Маркс попытался вскрыть движущие силы исторического развития, а также сделать прогнозы относительно будущего, опираясь на «законы», имевшие, по его мнению, такой же.научный статус, как и законы в естественных науках. Мода на научный анализ (16)распространилась по всем общественным наукам. В 1870-х годах курсы «политической науки» были введены в университетах Оксфорда, Парижа и Колумбийском, а в 1906 г. нача­лось издание “American Political Science Review”. Наивысшей точки энтузиазм в пользу политической науки достиг в 1950—1980-х годах, когда повсеместно, но более всего в США, сложилась форма политического анализа, исходившего из бихевиоризма.Впервые это дало политологии надежный научный статус, поскольку обеспечило то, чего не было раньше — объективность и количественно проверяемые данные, на основе которых можно было проверять любые гипотезы. Такие политологи, как Да­вид Истон, провозгласили, что политическая наука теперь может принять методоло­гию естественных наук, и это дало подъем распространению исследований, более всего отвечающих принципам количественного анализа, таких, как поведение при голосовании, поведение в законодательной сфере, поведение муниципальных поли­тиков и лоббистов.

Однако, начиная с 1960-х годов, бихевиоризм стал сталкиваться с растущим со­противлением. Послышались заявления, что он существенно сузил границы поли­тического анализа, мешая ему выйти за пределы непосредственно наблюдаемого. Хотя бихевиоризм в политологии, вне сомнения, произвел и продолжает давать ценные результаты в таких областях, как электоральное поведение, одержимость количественными методами угрожает свести политологию не более чем к анализу этих узких проблем. Что еще хуже, бихевиоризм склонил целое поколение полито­логов к отходу от традиции нормативной политической мысли. От концепций «сво­боды», «равенства», «справедливости», «прав человека» попросту стали отмахивать­ся как от бессмысленных, поскольку никакой эмпирическойпроверке они заведомо не подлежат. С разочарованием в бихевиоризме в 1970-х годах возрастал интерес к нормативной проблематике, что отражено в работах таких теоретиков, как Джон Роулс (John Rauls (см. с. 71) и Роберт Нозик (Robert Nozick) (см. с. 120).

Более того, под вопросом оказались научные основания бихевиоризма. Осно­вой для заявлений в том духе, что бихевиоризм объективен и надежен, является претензия на то, что он «свободен от ценностей», то есть не искажен какими-либо этическими или нормативными убеждениями и представлениями. Все дело, одна­ко, в том, что стоит сделать фокусом анализа наблюдаемое поведение, трудно осу­ществить что-либо большее чем описать существующие политические отношения и учреждения, в чем внутренне заложено одоб­рение политического статус-кво. Эта консерва­тивная тенденция была продемонстрирована в том, что «демократия», в сущности, была пере­осмыслена в терминах наблюдаемого поведения. Таким образом, вместо того чтобы означать «на­родное самоуправление», демократия стала по­ниматься как борьба элит за завоевание власти через механизм выборов. Другими словами, де­мократия стала означать то, что происходит в так называемых демократических политических системах развитого Запада.

Бихевиоризм— направление в психо­логии, постулирующее, что социологи­ческие теории должны строиться исклю­чительно на изучении поведения, подда­ющегося наблюдению и дающего коли­чественно измеримые данные.

Эмпирический— основанный на на­блюдении и экспериментах; источника­ми эмпирического знания служат ощу­щения и опыт.

Новейшие тенденции

 

Виргинская школа — в 1963 в городке Шарлоттсвиле (штат Виржиния) была проведена первая конференция экономистов, выбравших политические решения и государственные решения объек­том своего анализа с 1969 по 1982 гг. Центр изучения общественного мнения находился в Виржинском политехническом институте. (Прим. пер.)

Среди новейших теоретических подходов к политике — то, что называется формальная политическая теория, известная также как «политическая экономия», (17) «теория общественного выбора» и «теория рационального выбора». Этот подход многое заимствует из современной экономической теории, особенно концепций рациональ­ного экономического поведения индивидов. Тверже всего укоренившись в США и будучи связанной в особенности с так называемой Виргинской школой, формаль­ная политическая теория по крайней мере дает полезный аналитический инстру­мент, что может пролить свет на поведение избирателей, лоббистов, чиновников и политиков, а также поведение государств в рамках международной системы. Этот подход имеет свое самое широкое воздействие на политический анализ в форме того, что называется институциональная теория общественного выбора. Использование этой концепции такими авторами, как Энтони Даунз (Anthony Downs), Манкур Олсен (Mancur Olsen) и Вильям Нисканен (William Niskanen) в исследованиях соперни­чества партий, поведения групп интересов и политического влияния чиновничества (18)обсуждается в последующих главах. Подход так­же используется в виде теории игр, что при­шло сюда из области математики. Наиболее известный пример из теории игр — это «ди­лемма заключенных» (см. рис. 1.2.)

Однако нельзя сказать, что теория раци­онального выбора получила повсеместное признание. Ее сторонники, разумеется, ут­верждали, что она принесла с собой целый ряд новых возможностей в исследование по­литических явлений, но нашлись и критики, поставившие под сомнение самые базовые ее предпосылки и указавшие, что она, возмож­но, переоценивает роль рационального нача­ла в поведении человека и игнорирует то, что люди редко имеют ясно осознаваемый набор целей, а еще реже — полную и точную ин­формацию для принятия решений. Более того, со временем стало ясно и то, что при своем абстрактном понимании человека теория ра­ционального выбора недостаточно учитывает общественные и исторические факторы политики — то, что интересы человека зачастую носят социально обусловленный, а не произвольно индивидуальный характер.

Наука, сциентизм— это область деятель­ности и знания, целью которой является объяс­нение мира на основе наблюдения, экспери­мента и логического мышления. Главным ин­струментом получения объективной истины здесь выступает так называемый «научный метод», предполагающий верификацию (про­верку на истинность) наших предположений путем их соотнесения с доступными данными опыта. Карл Поппер (1902—1994), однако, ут­верждал, что наука способна не верифициро­вать, а лишь «фальсифицировать» (демонст­рировать неистинность) наши предположения, поскольку любые «факты» всегда могут быть опровергнуты последующими эксперимента­ми. Сциентизм (от лат. scientia — знание) — это мировоззренческая позиция, согласно которой научный метод должен быть принят как единственный источник достоверного зна­ния, и в качестве такового должен применяться не только в естественных науках, но и в таких областях знания, как философия, история и политология. Такие учения, как марксизм, утилитаризм и расизм, в этом смысле являются сциентистскими.

Как следствие всех этих процессов политолог в своей работе сегодня волен использовать самые разные методы, что придает политическому анализу как глуби­ну, так и разнообразие. В последнюю четверть XX в. к нормативным, институцио­нальным и бихевиористским подходам, ставшим уже классикой, добавились не только методы формально-политического анализа, но и целый спектр уже совер­шенно новых идей и тем. С 1970-х годов развивается феминистское направление, существенно обогащающее наше понимание гендерных различий в обществе и вы­нуждающее нас переосмысливать самое понятие «политического». Тем временем сложился так называемый «новый институционализм», где центр внимания пере­местился от формальных и структурных качеств общественных институтов к их бо­лее широкому общественному значению и их действительной роли в политическом процессе. Движение «зеленых» выступило с отказом от антропоцентризма тради­ционной социально-политической теории, настаивая на целостном, холистичес­ком, подходе к политическому и социальному анализу. Социально-критическая теория неомар­ксизма (см. с. 115), вышедшая из созданной еще в 1923 г. Франкфуртской школы, подвергла ос­новательной критике все виды социальной практики, опираясь при этом на достижения самых разных мыслителей — от 3. Фрейда до М. Вебера. В лоне постмодернизма (см. с. 79), поста­вившего под вопрос достижимость той абсолют­ной истины, что приемлема для всех и каждого, зародилась теория дискурса.

Общественный институт — элемент социальной структуры со своей специфи­ческой ролью и статусом; в более широ­ком смысле — свод установлений и пра­вил, обеспечивающих правильное и предсказуемое поведение, «правила игры».

Дискурс— речевое взаимодействие между людьми; рассуждение, беседа, коммуникация. Может отражать распределение власти между людьми. (19)

Общим и чрезвычайно важным итогом всего этого стало, наконец, то, что политическая философия и политическая наука уже не воспринимаются как разные и при этом соперничаю­щие дисциплины: сегодня это очень близкие друг другу способы постижения поли­тической реальности.