Вот моя обязанность здесь. 21 страница
В «Чаше Востока» сказано: «Адептам... воспрещается нашими мудрыми и непреступаемыми законами полностью подчинить себе другую, более слабую волю — волю свободнорождённого человека. Последний способ действий есть наилюбимейший метод, к которому прибегают ''Братья Тьмы''...»15
И в книге «Беспредельность» говорится о том же: «На чтимом месте у Нас свобода воли, и бесконечны пути к применению этого символа. Потому не насилие, но полёт устремлённого духа»16.
«...Свобода воли есть только та великая возможность проявления духа человеческого»17.
«Чистые сердца увидят Высшее»18, — говорит Живая Этика. (При этом вспоминаются слова Христа из Нагорной проповеди: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»19.) И далее: «Только нужно помнить, что чистота принятых понятий зависит от свободной воли. Люди начинают чистую жизнь как в доме, так и в сердце по своему решению. Так руководитель не может заставить вычистить сердце, если к тому нет желания»20.
«Свобода воли есть прерогатив человека. Но без гармонии с Силами Высшими она становится бедствием»21.
Учителя Света, в противовес лжеучителям, которые яро и безответственно стараются вербовать себе учеников и властвовать над ними, подавляя их волю (это является одним из их отличительных признаков), никогда не стремятся к этому. Огромна ответственность подлинного духовного руководителя, и тяжела его ноша. И лишь немногие кандидаты в ученики представляют себе, чего стоит Инициатору каждый его ученик. Об этом говорится в «Чаше Востока» и указывается, что для вступления на путь подлинного ученичества и получения сокровенных знаний требуется определённая степень восприимчивости или озарения, «которое должно прийти изнутри». Никакие внешние приёмы этого ему не дадут. О том же сказано и в книге «Озарение»: «Самым высоким считалось знание, идущее изнутри без всяких видимых условий»22, без всяких искусственных манипуляций.
Это озарение, упоминаемое в «Чаше Востока», именуется в Живой Этике также чувствознанием. «Скоро люди будут отделяться по чувствознанию. (...) Не образование, не опытность, не дарование, но именно огонь чувствознания открывает прямой путь в Шамбалу»23.
Не об этом ли говорится, что ни ум, ни доброта «не приводят к Нам — явление духовности необходимо. Но это качество приходит в момент готовности духа»24.
Вот эта готовность духа и необходима при вступлении на путь ученичества.
Махатмы предупреждают, что самое первое и основное, что должно руководить в этом устремлении, — это любовь не к себе, а ко всему человечеству, частицей которого мы все являемся. В «Чаше Востока» говорится: «...Мы стараемся привести человека к жертве его личности — преходящей вспышки — во благо человечества, следовательно, и их собственных бессмертных Egos — части последнего, ибо человечество есть лишь частица интегрального Целого, которым оно однажды станет»25. Исчезнут все личные чувства, для того чтобы «слиться в одно общее чувство, единственное и святое, единое и вечное — Любовь — Огромную Любовь к человечеству — как одно Целое»26.
При этом вспоминаются строки из стихотворения Алексея Константиновича Толстого:
В одну любовь мы все сольёмся вскоре,
В одну любовь, широкую как море,
Что не вместят земные берега!
«И долг каждого человека, — пишет далее ''Махатма'', — способного на лишённое эгоизма побуждение, сделать что-либо и хотя бы даже самое малое для Общего Блага»27.
В «Чаше Востока» говорится о настоящем практическом Братстве человечества, «где все сделаются сотрудниками природы и будут работать на благо человека в сотрудничестве с высшими планетными Духами...»28
«Старшие Махатмы желают, чтобы было положено начало ''Братству Человечества'', истинному ''Мировому Братству'', которое должно быть проявлено по всему миру и привлечь внимание высочайших умов»29.
И в серии книг Живой Этики имеется книга «Братство», данная как подготовка к этому эволюционно неизбежному мировому Братству. Там говорится: «Устанет когда-то человечество, так устанет, что возопиет о спасении, и будет такое спасение в Братстве»30.
В «Чаше Востока» затрагивается вопрос о карме, который в книгах Живой Этики излагается широко. Этот вопрос настолько важен, что без понимания его невозможно понять законы нашего существования, и он естественно и неразрывно связан с доктриной перевоплощения. В «Чаше Востока» говорится: «Если вы спросите учёного буддийского священнослужителя — что есть Карма? — он скажет вам, что Карма есть то, что христианин мог бы назвать Провидением... а магометанин — Kismet — рок или судьба... Этот главнейший догмат учит, что, как только сознательное существо... умирает, новое существо рождается и... появляется в новом рождении... в условиях, им самим созданных предыдущими действиями. (...) ...Новое существо вознаграждается и наказуется за заслуги и проступки старого (прежнего). Карма представляет из себя ''Книгу Записей'' (регистраций), в которой все поступки человека — хорошие, плохие и безразличные — тщательно вносятся на его debit или credit им самим, так сказать, или, скорее, этими самыми его поступками. Там, где христианский поэтический вымысел создал и видит записывающего Ангела-Хранителя, суровая и реалистичная буддийская логика, прозрев необходимость того, чтоб каждая причина имела бы свои следствия, указывает её действительное присутствие»31.
«Посеявший пожнёт. Ничто не изменит закон Справедливости»32.
«Затуманенное сознание человечества не знает причину происходящего разложения. Говорят о Гневе Божьем, говорят о страхе перед нахлынувшими несчастьями, но не говорят о Руке Воздающей за сложенное руками человеческими. Не мзду, но заслуженное действие приносит Космическое Правосудие. Так человечество должно понять творимое Кармою. (...) Космические Весы знают Высшую Справедливость»33.
В одном из писем Махатм говорится, что они верят не в личного Бога, но в абсолютный неизменный закон, почитают Единую мировую жизнь; что то, что называют Богом, есть «самая сущность и природа... беспредельной и вечной материи, её энергия и движение...»34. «...Мы верим только в материю, в материю как видимую природу и в материю в её незримости, как невидимый, вездесущий, всемогущий Рroteus [Протей], в её непрерывном движении, которое есть её жизнь и которое природа выявляет из себя, ибо она есть Великое Всё, вне которого ничто не может существовать»35.
Это письмо, разрушающее привычное представление о том, что такое Бог, вызвало в своё время у некоторых отрицательное отношение, основанное на непонимании того, что там говорилось. Елене Ивановне также задавались вопросы по этому поводу, и она в своих ответах подробно и в доступной её корреспондентам форме разъясняет этот сложнейший вопрос. Сейчас такие вопросы тоже задаются, и потому возникла необходимость привести её разъяснения, тем более что книга «Чаша Востока» недавно у нас появилась и эти пояснения могут быть полезны.
Елена Ивановна пишет, что «Махатма отрицает и говорит против кощунственного человеческого представления Личного Бога, жестокого и несправедливого, карающего вечным проклятием якобы еретиков и оправдывающего все злодеяния, совершаемые в прославление Его. Такого Бога Махатмы, истинно, не ведают и не почитают. Но назвать книгу эту атеистической нельзя, ибо как могут Они, провозглашающие Бессмертие Духа и Сами достигшие Его, иметь что-либо общее с мертвящим атеизмом!»36
Но «нигде, ни в Учении, ни в Письмах Великих Учителей, вы не найдёте отрицания безличного Бога. (...) Ибо что есть этот безличный Бог? Не является ли Он тем божественным, неизменным и беспредельным Принципом или Непознаваемой Причиной всего Сущего, который словами апостолов Иоанна и Павла и в трудах первых великих отцов христианства определён как ''Бог Невидимый и Непознаваемый''. Не читаем ли мы в Евангелии от Иоанна (гл. 1, ст. 18): ''Бога не видел никто, никогда'', и те же самые слова, повторённые в Послании его (гл. 4, ст. 12). (...)
...Это Божественное Начало, Непостижимое и Незримое, духовно пребывает в нас и вокруг нас. Потому и Бог Махатм есть Бог Космический, вернее, сам Космос во всей его Видимости и Невидимости. Именно, ''всё в Нём движется и дышит и имеет Бытие''»37.
Ориген, великий греческий философ, светоч раннего христианства, говорит: «Наш ум своими силами не может постичь самого Бога, но познаёт Отца всех тварей из красот дел и великолепия Вселенной»38. «...Величественно было представление великих умов древности об этом Непостижимом Начале всех вещей, этом Вселенском Законе, истинно справедливом Начале, дающем каждой искре, исшедшей от Него, все свойства Свои, предоставляя ей следовать свободному выбору в применении их на строительство или разрушение»39.
Космический Разум, о котором говорится в «Чаше Востока» и в книгах Живой Этики, есть, как это сказано в Письмах Е.И.Рерих, «Коллективный Разум и Сердце Великой Иерархии Сил Света. Именно, Разум и Сердце этих высочайших Духов, завершивших свою человеческую эволюцию на эту Манвантару, здесь или на иных мирах или системах руководят силами низшими, им подчинёнными, и судьбами разных человечеств в разных мирах. Не вмешиваясь насильственно в карму человечества, Они всё же дают ему основу сознания и эволюционное направление...»40
И церковь называет наших великих Святых «богоносными», ибо в Них с особой силой проявилось божественное начало, заложенное в каждом человеке в нераскрытом ещё состоянии, в потенциале, который подразумевался в словах Писания: «Вы — боги».
В чём состоит цель помощи человечеству, самоотверженный труд наших Старших Братьев, не покидающих ради нас земного плана? «Эволюция человечества, эволюция Космоса — есть ли что-либо более священное?» — говорит Живая Этика. Эта эволюция состоит в раскрытии и развитии заложенного в нас божественного Начала. «Я — вы, вы — Я — частицы Божественного Я»41, — сказано в книге «Зов». Духовно развитые люди понимали эту задачу. Тагор молился: «О Единый, прояви Себя во мне». Наш глубокий мыслитель Михаил Пришвин сказал: «Наша жизнь — это усилие вызвать Бога». Прежде всего, вызвать Бога в себе.
В одном из писем Махатм говорится о том, что почти две трети бедствий происходят от религий, тех религий, которые уже не являются связью с Высшим Миром, которые утеряли те единые Основы, которые объединяют все вероучения, те единые законы нравственности, на которых держится мир и которые лежат в его основании.
«И вошёл Иисус в храм Божий, и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей. И говорил им: написано: ''дом Мой домом молитвы наречётся''; а вы сделали его вертепом разбойников»42.
Храм — это дом Божий, когда в нём служат такие духовные светочи, как отец Иоанн Кронштадтский и другие святители, и те священнослужители, которые не из личных соображений, а по призванию и любви к Богу и ближнему приняли сан. Они стремятся претворять в жизнь то, что проповедуют, и этим подают пример своим прихожанам. Но не о них идёт речь в суровых словах Махатм, а о той жреческой касте, которая отвергает все другие вероучения, называя их еретическими, ложными, сатанинскими, и идёт на них войной, идеологической и часто кровавой. Эта каста защищает свои прерогативы, старается сохранить свою «паству» со своекорыстными целями. Такие представители религий служат не Богу, Которого на словах исповедуют, а себе и своим интересам.
Махатма пишет: «Невежество создало Богов, и хитрость извлекла выгоды из представившегося благоприятного случая. (...) ...Священнослужительский обман... представил этих Богов такими устрашающими человеку; это религия, которая создаёт из него [Бога] себялюбивого ханжу, фанатика, ненавидящего всё человечество, вне своей секты, и не делая его лучше или более моральным; это вера в Бога и Богов, которая делает две трети человечества рабами горсти тех, которые обманывают их под лживым предлогом спасения их. Разве не готов человек совершить всякого рода зло, если ему скажут, что его Бог или Боги требуют это преступление? (...) Две тысячи лет Индия стонет под тяжестью каст — одни брамины откормлены на жиру страны. А ныне последователи Христа и Магомета перерезают друг другу горло во имя и для большей славы своих верований»43.
Елена Ивановна об этом пишет, что «во все времена, среди всех народов, вопрос религии был самым острым, самым страшным... Ни одни войны не были так жестоки, как войны за религию.
Вспомним воинствующий фанатизм мусульманского мира. Не забудем, что буддисты были изгнаны и истреблены в Индии браманской сектой, и сейчас ещё нередки кровавые расправы между мусульманами и индусами. (...) ...Инквизиция есть самое страшное, несмываемое пятно на златотканых одеждах христианской церкви»44.
Елена Ивановна пишет, что остаётся «лишь возмущение и ужас перед непревзойдёнными преступлениями чудовищного своекорыстия, властолюбия, алчности и невежества, совершавшимися якобы во Имя Того, кто восставал против всякого насилия и завещал любить ближнего, как самого себя!»45.
Среди тех, кого уничтожала Инквизиция, были прежде всего «все наиболее просвещённые служители Общего Блага и истинные последователи заветов Христа», деятели передовой науки и просвещения и их труды.
Но самый тяжкий грех церкви, как пишет Елена Ивановна, заключался во внедрении чувства безответственности в сознание своей паствы. Можно было «совершать самые большие злодеяния, но если священник на исповеди отпустит грехи», то можно грешить снова. Даже бытовало такое расхожее утверждение: «Не согрешишь — не покаешься».
Далее в Письмах Елены Ивановны сказано: «...Платное отпущение раскаявшегося грешника не есть ли самое тяжкое преступление? Денежный подкуп Божества не хуже ли первых форм фетишизма? Этот устрашающий вопрос нужно освещать многосторонне... ибо язва эта распространена по всему миру во всех религиях. (...)
Лишив человека ответственности, церковь лишила его Божественного Происхождения. Церковь дискредитировала великое понятие Божественной справедливости. Утратив понимание ответственности и справедливости, человек неминуемо будет инволюировать, ибо тот, кто не идёт с космическими законами, осуждён на разложение. (...)
Но пока человек не поймёт всего величия своего происхождения, что он есть бессмертная частица Божественного Я, вечно меняющая свои формы, и не осознает ответственности своей, и что нет никого, кто мог бы простить ему его грехи или воздать по заслугам, и что лишь сам он есть создатель причин и следствий, сеятель и жнец всего сотворённого им, до тех пор человек будет породителем и насадителем того безумия преступности и развращённости, которое грозит планете нашей страшной гибелью»46.
В одном из писем Махатм говорится о добре и зле. «Природа, — сказано там, — лишена добра или зла: она лишь следует неизменным законам, давая жизнь и радость или посылая страдания и смерть и разрушая созданное ею»47. Вспоминаются строки Пушкина:
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.
«Истинное зло, — говорится далее, — порождается человеческим рассудком, и его происхождение всецело связано с рассуждающим человеком, который разобщил себя с природой. Таким образом, лишь само Человечество является истинным источником зла. Зло есть... порождение человеческого себялюбия и жадности. Вдумайтесь глубже и вы найдёте, что кроме смерти, которая не есть зло, но неизбежный закон, и несчастных случайностей, которые всегда найдут воздаяние в будущей жизни, — происхождение каждого зла, большого либо малого, заключено в человеческом действии, в человеке, разум которого делает его единственным свободным деятелем в природе. Не природа порождает болезни, но человек... Еда, половые функции, питьё есть естественные необходимости жизни, но излишества в них приносят болезнь, несчастие, страдание умственное и физическое, и всё это передаётся как величайшие бедствия будущим поколениям, потомству преступников. (...) Поэтому не природа и не воображаемое Божество должны быть порицаемы, но человеческая природа, ставшая низкой через себялюбие»48.
Николай Рерих образно выразил эту мысль в поэтической форме:
...Зла — нет.
Зло сотворить Великий не мог. (...)
Но каждым поступком
лжи, гнева и глупости
создаём бесчисленных тварей,
безобразных и страшных по виду,
кровожадных и гнусных.
Они стремятся за нами,
наши творенья! Размеры
и вид их созданы нами.
Берегися рой их умножить.
Твои порожденья тобою
питаться начнут.
И как панацею от этого зла в себе Рерих предлагает:
Остаться свободным и сильным.
А после удастся и полюбить.
Тёмные твари всё это очень
не любят. Сохнут и гибнут
тогда.
И Махатмы, как об этом уже говорилось, призывают к тому же — чтобы исчезли все личные чувства, для того чтобы «слиться в одно общее чувство, единственное и святое, единое и вечное — Любовь... к человечеству».
Закончим словами из Учения Живой Этики: «Пробуждение сознаний, очищение Учения и зов в будущее дадут великое перерождение мышления»49.
«...Задача Нового Мира пробудить сознание и вернуть Миру предназначенный облик Красоты»50.
16 февраля 1992 г.
СЛОВО О КНИГЕ «БРАТСТВО»
«Круглый стол» Сибирского Рериховского Общества
С чего начать? С чего начать подходить к осуществлению изначальной, сокровенной мечты человечества? Мечты о братстве. Эта мечта существовала поверх всех верований, всех наций и всех эпох. Это коренной импульс воссоединения с себе подобными по сути, по вселенскому родству, по «равноподобию сущности». И когда люди отвращались от этого коренного импульса и восставали против духовного родства — это приносило неисчислимые бедствия. Приносило и приносит, но теплится надежда, что в дальнейшем приносить не будет. Потому что наступает эпоха Мирового Братства, и если она не осуществится, то человечество просто перестанет существовать, потому что планета больше не выдержит братоубийства. Потому что каждое нарушение космического закона приводит к гибели, а братство есть один из этих законов.
Кровное братоубийство считалось и считается одним из величайших грехов, и имя первого библейского братоубийцы Каина стало нарицательным и вызывает содрогание. Но кровное родство есть временное родство, и оно уходит со смертью тела, а духовное не прекращается никогда. И утверждение «все люди братья» отнюдь не красивая метафора, это — действительность. У всех у нас один Отец, Вселенский, от Которого мы все исходим и куда мы все вернёмся. Из этого вытекает наше родство — братство.
Все вероучения во всех своих основах напоминали об этом, а люди забывали. И в этой забывчивости дошли до края пропасти. И теперь звучит последнее грозное предупреждение на стыке двух эпох, и Откровение новой эпохи, Живая Этика, призывает нас, нашу свободную волю, наше сознание, наше сердце, сделать свой последний и окончательный выбор.
Об этом стали упоминать великие Гималайские Учителя, Махатмы Востока, ещё в конце прошлого века, обращаясь к западному миру в своих письмах к англичанину Синнетту. (Эти письма помещены частично в книге «Чаша Востока».) Там они говорили о настоящем, практическом Братстве человечества, «где все сделаются сотрудниками природы и будут работать на благо человека в сотрудничестве с высшими Планетными Духами...»1Махатмы хотят, чтобы было положено начало «истинному ''Мировому Братству'', которое должно быть проявлено по всему миру и привлечь внимание высочайших умов»2. И далее, обращаясь уже непосредственно к каждому из нас, они призывают: «...Долг каждого человека, способного на лишённое эгоизма побуждение, сделать что-либо и хотя бы даже самое малое для Общего Блага»3.
Итак, с чего же начать? На этот вопрос обстоятельно и ясно отвечает нам книга «Братство». С самых первых шагов вступления на этот путь она помогает понять, с чего он начинается и что нужно, чтобы двигаться успешно к заветной цели. Два основных этапа для осуществления Братства обозначены там.
Первое — это самосовершенствование как путь к сотрудничеству и Братству. В книге «Братство» указаны нужные для этого положительные качества и препятствующие отрицательные свойства. Работая над этой книгой целенаправленно, мы лучше осознаем то, что так неотложно нужно. «Без основ какое же Братство?»4
Все лжеучителя будут рекомендовать различные приёмы для искусственного раскрытия центров и экстрасенсорных способностей, но никак не станут упоминать о естественном пути улучшения себя и, таким образом, окружающей жизни. Книга «Братство» полна практических указаний об эволюционном, единственно законном пути самосовершенствования.
Сотрудничество — следующая ступень к Братству. Ступень необходимая, без которой к Братству не подойти. Какая между ними разница? Сотрудничество — это объединение на общем труде. Оно «непременно выражается во внешнем действии, но Братство зарождается в глубине сознания. Сотрудники могут различаться в степени сознания, но братья будут чуять друг друга именно по сознанию. Братья могут не иметь общей внешней работы, но мышление их будет крепко спаяно. (...) ...Именно братья поймут единение как мощный двигатель во благо Мира. (...) ...Сотрудничество будет подготовлением к восприятию Братства»5.
Как же надо готовиться к сотрудничеству? «Нужно испытывать способность к сотрудничеству, начиная с самых обиходных работ. Ошибочно полагать, что сотрудничество состоится при великих делах, если оно не состоялось даже на обиходных»6.
«Невозможно даже мыслить о Братстве, если человек не рад принять участие в общем труде»7.
«...Братство... вполне доступно каждому устремлённому уму. Не нужно судить сложно, если знаете не желать ближнему того, что себе не желаете. Так от каждого дня, от каждого труда, от каждого помысла можно утвердиться в осознании Братства»8.
Братство венчает человеческие отношения. Если кровное родство существует на земном плане и на нём кончается, то Братство имеет место во всех мирах.
Как неотложно нужно сейчас говорить и мыслить о сотрудничестве и Братстве! Как сказано: «...Мир находится в состоянии войны. Различны облики её! Где сокрытые и где явные, но смысл их един»9.
Также нас предупреждают, что «силы тьмы постоянно борются против Братства»10. И призывают: «...Подумаем о благе единения»11.
«Единение и победа — лучший мантрам. Сила тёмных разбивается о такую скалу»12.
И книга о Братстве поможет нам в этой нелёгкой борьбе.
«О существовании Братства радуйтесь!»13
23 февраля 1992 г.
АПОЛЛОНИЙ ТИАНСКИЙ[19]
Из радиопередачи (цикл «Светочи Мира»)
В своих речах, ясных и сильных, состоящих из коротких предложений, которые его биограф Филострат называл алмазными, Аполлоний говорил о религии и нравственности, о мудрецах и философии, о бессмертии души, о колдовстве и жертвоприношениях, о роскоши и богатстве, о добрых мужах и о врагах, обо всём, что имело отношение к человеку, его жизни, потребностям и стремлениям, к взаимоотношениям между людьми. Он умел говорить по сознанию каждого, с кем ему приходилось беседовать, будь то правитель или простой человек, учёный или жрец. Он учитывал и потребности времени, и условия данного места. Он умел читать мысли собеседника поверх знания языка, на котором тот говорил. Аполлоний возвеличивал всё то лучшее, что было у его собеседника, а о его недостатках говорил тактично и тем не вызывал обиды и сопротивления. Именно об этом говорится в Живой Этике: «Постоянно имейте в виду лучшее, что имеет ваш собеседник. Если даже это будет самый обыкновенный предмет, то всё же надо найти его наивысшее значение. (...) Негоден и даже преступен наставник, говорящий не по сознанию слушателя»1. Бывало, что он учил на простых житейских примерах необходимым человеческим качествам — например, заботе о ближних. Во время одной проповеди он указал на воробья, который, увидев просыпанное где-то зерно, прилетел к сидевшей на дереве стае и стал громким щебетом созывать её клевать корм и полетел туда, указывая путь. «Вот видите, как птицы заботятся друг о друге и как им приятно делиться между собой, а мы этого не хотим», — сказал он. И на своём личном примере учил он, являя те высокие качества, которые людям нужно было утверждать и развивать. Вся его жизнь была живым воплощением того идеала, к которому до'лжно было стремиться в процессе духовного роста.
«Непоколебим тот, кто предался самому Высшему»2, — говорит Живая Этика. Преданный Богу, Аполлоний видел частицы его в окружающих. «Есть Творец всякого первоначала и всего сущего, а побудительная причина такого творения — в Добре Творца. А я... утверждаю ещё, что поелику доброта сродни Богу, то и в добрых людях заключена некая часть Божества», — говорил Аполлоний, поминая индийских мудрецов.
Аполлоний отвергал внешнюю, формальную молитву, так как Боги — Существа справедливые и премудрые, и не надо сомневаться в этом. И Христос говорил: «Знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него». Аполлоний преклонялся перед волею высших, бессмертных и нравственно совершенных Существ. И в Евангелии дана молитва к Отцу Небесному, где говорится: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», — то есть во благо всего сущего.
Аполлоний восставал против колдовства, говоря: «Колдовское ремесло я именую лжеумствованием, ибо колдуны утверждают мнимое, отрицают сущее и живы лишь заблуждениями обманутых простаков, ибо чародейная премудрость тверда глупостью тех, кто верит и платит чародеям».
Живая Этика расширяет это понятие, включая в него магические примеры, и решительно предупреждает против колдовства, указывая на огромный вред, причиняемый им. Там говорится: «...Величайшим позором будет, что человечество до сих пор занимается колдовством. Именно самым чёрным колдовством, направленным на зло. (...) Самые невозможные ритуалы возобновлены, чтобы вредить людям. (...) Невозможно допустить такое разложение планеты! (...) Колдовство недопустимо, как противоестественное нагнетение пространства»3.
Аполлоний Тианский проповедовал бессмертие души. Находясь в тюрьме, он говорил узникам, сидевшим с ним, «о душе, которая заключена в тело, как в тюрьму, и о всей земной жизни, которую можно считать продолжительным и тяжким изгнанием». В одном из своих писем Аполлоний говорит: «Никакой смерти нет, кроме как по видимости, и равно нет никакого рождения, кроме как по видимости, а причина в том, что поворот из бытия в природу почитается рождением, а из природы в бытие — соответственно смертью, однако же взаправду никто никогда не родится и не гибнет, но лишь становится прежде явным и после незримым — одно состояние происходит от сгущения вещества, второе от истончения бытия, а сущность всегда одна и та же, различаясь единственно движением и покоем». Вспоминаются аналогичные слова из Бхагавад-Гиты, сказанные великим учителем Древней Индии Кришной: «Поистине не было времени, когда бы Я, или ты, или эти владыки земли не были; воистину не перестанем мы быть и в будущем. Как живущий в теле переживает детство, юность и старость, так же переходит он в другое тело. (...) Человек не может ни убить, ни быть убитым. Он не рождается и не умирает; раз получив бытие, он не перестаёт существовать».
И даже после кончины своей поведал Аполлоний о бессмертии души через юношу, который сомневался в этом и долго обращался к Аполлонию с мольбой ниспослать ему слово о душе. И вот однажды, когда он заснул, ему явился Аполлоний и, в ответ на его запросы, пропел стихи:
Смерти не знает душа и,
промыслу только подвластна,
Словно стреноженный конь,
на волю из тленного тела
Резво рвётся она,
отрясая постылые путы,
Дабы в родимый эфир воротиться
от мук многотрудных.
Это откровение о таинстве души дано для того, «чтобы шли мы по суждённому судьбою пути в радостном сознании собственной нашей природы», — добавляет Филострат.
Высокое качество доброты и добродетели Аполлоний считал проявлением божественного в человеке. Когда император спросил Аполлония, по какой причине люди именуют его Богом, тот ответил: «А по такой, что всякий человек, почитаемый добрым, отличается знанием божества». Также и о добродетели, которая подразумевает и сотворение добра, Аполлоний говорил, что «добродетели людские несомненно от Богов, и, стало быть, всякий, кто причастен к добродетели, богоподобен и свят».
Живая Этика указывает отличать доброту мнимую от подлинной. «Гигиена сердца предполагает добрые дела, но в широком смысле. Так, не входят в добрые дела поощрения предательства и злоумышления, поощрения лжепророков, обманщиков, трусов и всех служителей тьмы. Добрые дела имеют в виду благо человечества»4.