Убранство зданий в ахеменидский период.
Колонна и антаблемент.
Персидская колонна в смысле своего построения представляет собой такое же нагромождение мотивов, какое можно увидеть в египетской, в эпоху династий, современных персепольскому искусству.
Колонна, стройная, как древесный ствол, имеет в вышину не менее десяти диаметров. Каннелированный ствол ее опирается на базу, либо украшенную валом, либо колоколообразную, и увенчан капителью (рис.1). Расположенные один над другим элементы капители следующие: кампанула, аналогичная встречающимся в портиках Тут-Мора в Карнаке; венчик – такой же, как у египетских капителей – в виде распустившегося лотоса; валюта с двойными завитками; фигуры лежащих быков.
Кампанула покрыта гофрировкой, как бы повторяющей профиль ее поперечного сечения. Не только ствол, но и валюта каннелированы, что придает известную резкость профилю, уничтожая мягкость и неясность контуров.
Иногда колонна увенчана просто фигурами быков, как, например, в царских могилах, во дворце Ксеркса, в боковых портиках дворцов в Сузах. Капитель сохраняет характерное раздвоение, через которое виден торцовой конец балок, связывающих колонны.
В антаблементе (рис. 2) каждый ряд брусьев обозначен легким выступом, а торцы наката – рядом сухарей (модильонов). Наконец, по обрезу террасы идет фриз, или из изразцов, или украшенный рядами кирпичей, положенными по египетскому образцу – то постелью, то на ребро.
Рис. 1 Рис. 2
Второй период персидского искусства — парфянский — связывается с возникновением в восточной части бывшей ахеменидской империи феодального государства аршакидов. Парфянская архитектура нам плохо знакома.
Наиболее характерным примером парфянской кирпичной архитектуры является дворцовый комплекс в Ашшуре (на верхнем Тигре), по-видимому, относящийся к 1 в. н.э. Основные помещении дворца расположены вокруг прямоугольного двора, воспроизводя древнюю месопотамскую планировку. Но со всех четырех сторон во двор выходят большие айваны - в исламской архитектуре обозначает сводчатое помещение, с трех сторон обнесённое стеной и открытое с четвёртой стороны - вокруг которых группируются внутренние помещения. Чрезвычайно своеобразно обработаны фасады дворца, выходящие во двор. Доминирующим элементом каждого из четырех фасадов является большая арка, ведущая в айван (в парфянском зодчестве айваны служили приёмными залами во дворцах). По обеим сторонам этой арки плоскости стен разбиты горизонтальными рядами на три яруса и украшены декоративными пилястрами и фальшивыми проемами. Орнаментальные детали были выполнены из штука.
А)план дворца в Хатра. Б)план дворцового комплекса в Ашшуре.
Иной план каменного дворца в Хатра, построенного, вероятно, в 1 в. до н.э. Основное здание состоит из двух расположенных параллельно айванов, окруженных вспомогательными помещениями. Принципиальных отличий в оформлении фасада в Хатра по сравнению с Ашшуром нет, хотя отдельные архитектурные детали ближе к восточно-средиземноморским образцам. Во внутреннем убранстве дворца видную роль играла декоративная скульптура, выполненная высоким рельефом. Боковые стены южного айвана были украшены декоративными маскаронами, изображавшими весьма условно трактованные человеческие лица. На архивольтах и сводах арок были также помещены скульптуры; некоторые изображали парфянских царей.
Наличие как будто многочисленных эллинистических элементов (профилировка, архитектурные детали, декоративная скульптура) не заставляет включить данный памятник в восточно-эллинистический круг, так как и его архитектурные пропорции и его тектоника говорят о принадлежности к персидскому искусству. Помещения все перекрыты коробовыми сводами. Дворец Хатра стоял в центре площади формы правильного круга, обнесенной циркульной стеной. Площадь не только была занята небольшими сырцовыми постройками, но на ней располагались шатры и палатки кочевников, превращая тем самым все сооружение в своеобразный укрепленный лагерь.
Дворец в Ашшуре (реконструкция).
Скульптура орла – символа Хатра. Дворец в Хатра.
Для архитектурных памятников парфянского времени типична определенная приземистость, идущая вразрез с теми греческими декоративными элементами, которые в них применяются и которые требуют более вытянутых пропорций и иных архитектурных соотношений. Следует отметить наличие массивных карнизов, давящих на основную массу здания, придающих его монументальности не строгость и законченность греко-римских зданий, а своеобразную тяжесть и диспропорцию.
Эпоха Сасанидов.
С образованием Сасанидского государства (226 г. н. э.) начинается третий период персидского искусства. Сасаниды считали себя преемниками ахеменидов или, точнее, призванными проводить национальную политику в противоположность филэллинской — парфян аршакидов. Персидское государство достигает в эту эпоху удивительного могущества и блеска. Растет город, развиваются торговые городские слои, организуются, по-видимому, ремесленники. Все государство охвачено сложной иерархической системой сословной организации. От главы государства — монарха — к низам феодальной знати тянутся ряды земельных аристократов и чиновников, среди которых большую роль играет духовенство. В эпоху Сассанидов господствующим архитектурным типом, как и раньше, были дворцы. Но общий характер архитектуры, по сравнению с эпохой Ахеменидов, очень сильно изменился. Сассанидские дворцы все перекрыты сводами. По-видимому. сассанидская сводчатая система связана с не сохранившейся до нас жилой архитектурой городов и деревень ахеменидской эпохи, которая продолжала традицию ассирийских домов и была архитектурой сводчатой. Дерево, которым были перекрыты ахеменидские ападаны, является для Персии материалом дорогим и редким, — по крайней мере, большие балки, которые требовались для ахеменидских тронных залов. Царям дерево все же было доступно, его привозили издалека. Но обыкновенные люди и. может быть, даже большинство представителей господствующего класса перекрывали свои здания сводами. Тем не менее трудно вывести огромные дворцовые постройки Сассанидов из маленьких сводчатых жилых сооружений Ахеменидов. Несомненно, что на сассанидскую архитектуру имели влияние большие римские сводчатые постройки, что сыграло известную роль в развитии персидского зодчества. Римское влияние на персидскую архитектуру сказалось в тенденции сассанидского зодчества к увеличению внутренних пространств и к их расчленению, а также в отдельных формах. Влияние Рима отразилось и непосредственно на архитектуре сассанидской эпохи, но главным образом оно относится к парфянскому периоду. Техника сассанидских зданий, построенных из кирпича, восходит к ассирийской архитектуре. Особенно это относится к методам кладки сводов ломтями без кружал. Вся эта техника глубоко отличается от римского бетона. Большие залы, перекрытые цилиндрическими сводами, опирающимися на толстые неразложенные стены, известны и в вавилоно-ассирийской архитектуре, например тронный зал в Вавилоне.
Основными памятниками персидской архитектуры эпохи Сассанидов являются три дворца: в Сервистане, Фирозабаде и Ктесифоне. Даты дворцов в Сервистане и Фирозабаде точно не установлены.
Дворцы: в Сервистане Фирузабаде Ктесифоне.
Для дворца в Сервистане характерны усложненные внутренние пространства, которые восходят к римской архитектуре. Но в Сервистане наблюдается вырождение пространственной сложности и тенденция упростить форму внутренних помещений. Длинные залы, подразделенные двумя рядами парных колонн, восходят к базиликальному типу. Но трехнефная базилика в Сервистане уже почти совершенно превратилась в однонефныи зал. По сторонам его остались только следы былых боковых нефов в виде колонн, сгруппированных по две и несущих полукупола, опирающиеся на стены. Все это растворяет стену, уничтожая четкость ограничения внутреннего пространства. Также и маленькое купольное квадратное помещение в Сервистане является переделанной по-персидски крестово-купольной композицией. Но в Сервистане столбы не несут купола, а вставлены вместе с соединяющими их арками в подкупольное пространство. Маленькое купольное помещение в Сервистане является вырождением крестово-купольной композиции. Его колонны и арки тоже растворяют ясность ограничения внутреннего пространства и дематериализируют стены. В большом главном купольном помещении Сервистана дематериализация стен "достигается совершенно другим способом. В середине каждой стены вставлена широкая прямоугольная ниша, которая по своей ширине превосходит каждый из простенков справа и слева от нее. В глубине каждой ниши — дверь, ведущая в соседнее помещение. В результате получается уступчатая композиция, окружающая со всех сторон подкупольное пространство. Ширина ниш такова, что зритель перестает воспринимать стены как первичные плоскости, пробитые нишами: в качестве первичной данности он воспринимает общие ступенчатые очертания, уничтожающие ясность ограничений пространственного ядра. Образуются сложные пространственные слои, ограничивающие внутренность данного помещения. Многие залы дворца в Сервистане совершенно открыты наружу. Все отмеченные черты вносят дематериализацию в архитектурную композицию.
Во дворце в Фирузабаде внутренние пространства просты и совершенно не расчленены, стены, особенно некоторые, очень толсты. Он делится на две части: одна, легко доступная извне, отведена под официальные помещения, другая – в глубине здания, расположенная вокруг внутреннего двора, предназначена для жилых помещений. В первую группу помещений, предназначенных для официальных приемов, входят «зал потерянных шагов» и три зала для аудиенций. «Зал потерянных шагов» состоит из центрального, перекрытого коробовым сводом нефа и четырех поперечных, имеющих те же покрытия. Три зала для аудиенций, в которые доступ открывается через «зал потерянных шагов», располагают по меньшей из осей здания и перекрыты куполами. Все здание увенчано террасами. Украшение купольных зал сохранилось почти в неприкосновенности. Все это напоминает вавилоно-ассирийские дворцы, в частности дворец Саргона в Хорсабаде. Но дематериализация сильно выражена и в Фирозабаде. В купольных помещениях она проявляется в тромпах (то же относится и ко дворцу в Сервистане). Это — перекидные арочки и сводики на углах квадратного помещения, перекрытого куполом, которые составляют переход от квадрата плана к кругу купола. Тромпы создают неясность перехода от кубического нижнего пространства к полушарию под куполом, чем уничтожается ясность в структуре массивной оболочки. Кроме того, внутренние стены как квадратных, так и прямоугольных помещений дворца покрыты множеством мелких ниш, прерывающих плоскости стен. Пять открывающихся друг в друга прямоугольных помещений при входе во дворец представляют собой очень любопытную пространственную композицию. Снаружи стены были укреплены контрфорсами в форме полуколонн, увенчанных кирпичными арками и, может быть зубцами.
Персидские дворцы всегда были окружены садами и беседками с водоемами. В Фирузабаде еще можно различить круглый бассейн водоема, расположенного перед фасадом; а в Ферехабаде Дьелафуа отыскал развалины сводчатой беседки.
Главным памятником персидской архитектуры эпохи Сассанидов является огромный дворец в Ктесифоне. построенный царем Хосровом II (591—628). От него сохранился корпус, в который входит большой приемный, вероятно тронный, зал и ряд примыкающих к нему второстепенных помещений. Все эти помещения просты по своим формам, не имеют никаких подразделений внутреннего пространства и перекрыты цилиндрическими сводами. Они совершенно отделены друг от друга сплошными толстыми стенами. Такая распланировка очень напоминает разобщенные, перекрытые сводами помещения дворца в Хорсабаде и аналогичных зданий. Только центральный тронный зал совершенно открыт спереди, как это было и в Фирозабаде, Сервистане, Хатра и ападане в Сузах.
Дворец в Ктесифоне (реконструкция и наши дни).
Если на развалины дворца в Ктесифоне, в значительной степени сохранившиеся, смотреть сзади, — они поражают тяжестью и массивностью огромных сводчатых помещений и форм. Первоначально массы дворца казались еще тяжелее, так как теперь исчезли примыкавшие к главному залу с двух сторон под прямым углом ряды удлиненных помещений, параллельных друг другу и связанных друг с другом только небольшими дверными пролетами. Но основной чертой архитектурно-художественной композиции дворца в Ктесифоне является расчет на то, чтобы его воспринимали только спереди. На передней части дворца помешена огромная лицевая стена, которая заслоняет собой все находившиеся за ней части. Лицевая стена сохранилась хорошо, несмотря на исчезновение боковых зал, которые были ниже главной залы, так что и первоначально лицевая стена сильно возвышалась над ними. Самая верхняя часть лицевой стены не сохранилась; она, по-видимому, была завершена прямой линией. Перед лицевой стеной находился, вероятно, сад (раскопки смогут еще установить его устройство). Боковые части лицевой стены не исследованы; может быть, она несколько загибалась вперед под прямым углом. Дворец в Ктесифоне повернут к зрителю своей лицевой стеной и открытым спереди главным залом, занимающим ее середину. Вероятно, нижняя часть переднего отверстия главного зала завешивалась тканями. Лицевая стена прикрывает собой расположенные за ней сводчатые залы. Архитектор показывает зрителю тяжелый свод центрального зала не снаружи, как массу, а изнутри — как пространственную величину. Лицевая стена по своему оформлению не имеет отношения к залам за ней, разработка ее поверхности целиком направлена на оформление пространства перед ней. Благодаря введению лицевой стены пространственная проблема становится главной в архитектурной композиции дворца в Ктесифоне. Колонны и арки, которые покрывают лицевую стену, происходят из римской архитектуры. В Ктесифоне мы видим деформированную римскую арочную ячейку. Но римские формы глубоко переработаны, и в Ктесифоне они не имеют ничего общего с принципами римской архитектуры. Полуколонны сгруппированы попарно. Непосредственно над большими арками нижнего ряда помещены очень маленькие нишки, выдержанные в совершенно другом масштабе, чем арки под ними. Формы сопоставлены друг с другом в различных масштабах. В результате получается впечатление нереальности отдельных маленьких форм рядом с большими. Формы лишаются структивного значения и подобны динамическому орнаменту, создающему мелочное мелькание форм, сплошь заполняющих поверхность стены. Узор форм заполняет и промежутки между главной аркой и верхним завершением стены. Дробное орнаментальное мелькание форм уничтожает телесность лицевой стены, окутывая ее динамической пространственной средой. Дематериализация еще усиливается последовательным уменьшением вверх горизонтальных полос, на которые разбита лицевая стена, что сближает дворец в Ктесифоне, последний памятник персидской архитектуры, с гробницей Кира в Пасаргадах, первым ее памятником. На фоне динамической мелькающей среды, окутывающей лицевую стену Ктесифона, возвышается, прорезывая стену, спокойный линейный костяк главной арки. Композиция дворца в Ктесифоне показывает, что в эпоху Сасанидов в архитектуре Персии тоже господствует принцип дематериализации, связанный с характерной для этого времени реставрацией маздакизма. В Сасанидской архитектуре наблюдается глубокая переработка римской телесности и массивности.
Руины дворца в Ктесифоне и цветочный орнамент.
Сасанидское искусство выработало богатый репертуар архитектурно-орнаментальных мотивов. Пальметте и розетке придается здесь своеобразная трактовка. Пышность орнаментики, некоторая перегруженность архитектурных деталей противополагаются часто простоте форм зданий и сухости композиция фасадов. В последнее столетие существования Сасанидской Персии создается особый декоративный стиль, для которого характерна большая геометризация, наблюдаемая главным образом в резьбе по штуку и как бы предвосхищающая терракотовую резную декорацию раннего мусульманского времени.