МАНИПУЛЯТИВНЫЕ СПОСОБЫ РОДИТЕЛЕЙ

1. МАНЯЩИЕ ЯБЛОКИ. “Убери двор, и я дам тебе кредитную карточку”, “Отнеси мусор, и я под­брошу тебе на карманные расходы”, “У меня два билета на бейсбол. Будь молодцом, и мы посмотрим эту игру”.

2. УГРОЗЫ. “Если ты не отвезешь тетю Агнессу, ты тоже пойдешь пешком”, “Я думаю, мне следует сходить в школу и узнать о твоих успехах”.

3. СРАВНЕНИЯ. “Джон не получает столько карманных денег, сколько получаешь ты”, “Билл учится лучше тебя”, “Мне нравится Том, он такой вежливый ”

4. НЕИСКРЕННИЕ ОБЕЩАНИЯ. “Ты сможешь как-нибудь сходить в Дисней-ленд”, “Я поговорю с одним человеком относительно летних занятий”, “Мне хотелось бы, чтобы у тебя был такой свитер”.

5. ШАНТАЖ. “Я пожалуюсь отцу, и уж он-то с тобой разберется”, “Как мало времени ты уделяешь домашним занятиям. Я уверена, если я скажу об этом твоему учителю, его это не порадует”.

6. БОЛЕЗНЬ как средство контроля. “Если ты не перестанешь этого делать, у меня будет сердечный приступ”, “Ты просто должен успокоиться - видишь, у меня начинается мигрень”.

7. ЛЮБОВЬ как средство. “Ты бы не делал этого, если бы хоть капельку любил меня!”

Сравнение того и другого перечня заставляет нас предположить, что подростки и их родители беспре­рывно играют в одну и ту же игру. Родители, которые ответственны за своих детей, так сказать, “на законном основании”, - это “собаки сверху”. Подростки, напро­тив, - это “собаки снизу”, и они готовы манипулиро­вать любыми способами.

В результате - изнуряющая манипулятивная битва. Подростки пытаются выскользнуть из шабло­нов, налагаемых на них взрослыми; взрослые чувст­вуют, что должны прибегнуть к силовым играм.

Первым правилом родителя поэтому является то, что ВСЕ ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО и на самом деле - не игра. Подросток тоже чувствует серьезность всего происходящего и полон решимости выиграть.

Чтобы лучше понять их взаимоотношения, назовем борьбу между подростками и их родителями соревнованием, в котором подростки руководствуются следующим правилом: “Я побеждаю, ты проигрыва­ешь”. Подростки целиком исходят из этого допущения. Для них родители — это соперники или враги, которых нужно победить. Соответственно практически каждое взаимодействие поколений оборачивается небольшой или большой схваткой.

Примеров можно привести бесконечно много. Скажем, Салли отправляется в школу холодным утром, надев лишь легкий жакет. “Надень сейчас же пальто, - говорит ей мать. - Этот жакет слишком легкий”. В ответ следует: “Не хочу!” - “Я твоя мать, и ты будешь делать то, что Я скажу”. Надо ли до­бавлять, что Салли с еще большей решимостью го­ворит: “Не буду!”

Враги сошлись в битве.

Если выиграет мать, подросток будет чувствовать себя обиженным и мрачно и сердито отправится на уроки, строя планы, как бы наказать свою семью, как бы отомстить. Возможно, она и наденет пальто, но через три дома она его снимет. Так что, мать победила?

А что будет, если в споре о пальто победит не мать, а подросток? Тогда мать будет сердиться и мыс­ленно ругать отца, которому наплевать на поведение дочери... Короче, день у нее наверняка сложится скверно. А виной всему ее искаженное чувство ответ­ственности.

Предположим, однако, что мать научилась ак­туализировать игру. Для этого она должна прежде всего убедить себя, что жизнь - это не обязательно битва; что жизнь - это иногда и дружба, и сотрудничество. И тогда враги превратятся в друзей, а у друзей непоколебимым правилом служит: “Когда выигрываешь ты — выигрываю я, а когда ты теря­ешь - и я теряю тоже”.

У друзей - общие потребности, и им нет резона конфликтовать и соревноваться.

- Мы ведь обе не хотим, чтобы ты простуди­лась? - говорит тогда мать - Пойми, я искренне за тебя волнуюсь. Войди, пожалуйста, в мое положение и посоветуй, что делать.

При таком подходе Салли и скорее всего скажет:

- Хорошо, давай я надену под жакет свитер.

- Прекрасно,— соглашается мать.

Заметим, обе расходятся в хорошем настроении. Что же произошло? Просто правила игры были из­менены.

Конечно, между матерью и Салли еще не однажды будут возникать конфликты, но решение их будет успешным, если оно будет базироваться на идее взаим­ного уважения. Поэтому мать, во имя собственного же блага (не говоря о благе дочери), должна вести себя с дочерью как с равной, а не как с подчиненной. И (пусть это даже угрожает здоровью дочери) она могла бы позволить ей остаться в одном жакете. Из двух зол, как известно, выбирают меньшее. И простуда Салли в данном случае - несомненно меньшее зло, нежели потеря контакта, может быть навсегда, между матерью и дочерью.

Все мы могли бы избежать множества неприят­ностей. если бы правильно понимали, что такое ПОБЕДА и что такое ПОРАЖЕНИЕ..

И то, и другое - это всего лишь гипотезы того, как надо жить. И я утверждаю, что эти гипотезы ока­зались ложными.

Перлз писал: “Выигрывая, мы обязательно проиг­рываем”.

Многие родители считают себя экспертами по­ступков своих детей, и, к несчастью, их подход к детям определяется одним лишь “ТЫ ДОЛЖЕН”. Попробуй­те как-нибудь подслушать разговор родителей с ре­бенком, который они затеяли в воспитательных целях. И посчитайте, сколько раз в течение нескольких минут они употребляют этот категорический императив. Впрочем, дети тоже не чураются этого “ты должен” и весьма умело им пользуются. Так что они квиты.

Альтернативой “долженизму” является то, что есть. Стремление к совершенствованию - это не что иное, как чувство неспособности и неполноценности.

Вместо того чтобы создавать ад нашим детям, ус­танавливая невыполнимые стандарты их поведения, мы должны расти вместе с ними, творчески решая НАШИ проблемы. Лишь растущая личность способна безоговорочно принять ответственность на себя.

Рассмотрим еще один пример из моей врачебной практики и проверим, как эта теория работает.

…Джим сражается с отцом из-за домашнего зада­ния. Он не хочет делать его сейчас. Он хочет сначала прогуляться со своими клубными друзьями. “Сделай уроки, а потом иди”, - говорит отец. И, проявляя ско­рее дружелюбие, чем враждебность, он добавляет: “Давай посмотрим, можем ли мы доюворшься. Ведь мы оба хотим, чтобы ты окончил высшую школу, а для этого надо неукоснительно выполнять домашние задания, правда?” С этим Джим соглашается, но уроки делать сей же момент он все равно не хочет. “Давай, - предлагает Джим, - я встану рано утром и все сделаю”. “Отлично, - соглашается отец, - но если ты не вста­нешь, то в следующем месяце тебе придется оставить клуб” - ты на собственном же опыте убедишься, что тебе не под силу совмещать клуб и учебу”.

Отец пошел на уступку, и это куда лучше, чем затяжной конфликт, который превращает в кошмар жизнь многих семей.

В следующем примере Мэри и ее родители не могут прийти к согласию относительно ее свидания. Ей только 13 лет, но она очень хочет поехать в пятницу вечером в кино с Джеком, которому 16. “Одна... В автомобиле...” - думают ее родители и решаются вос­препятствовать этому. “Вы не отпускаете меня даже в кино!” - манипулятивно протестует Мэри. Мать не соглашается: “Это неправда. Конечно, иди в кино. Но нам кажется, что ты не должна оставаться беззащитной перед сексуальным влечением. Ты уже приняла реше­ние, когда соглашалась на свидание. И когда вы ос­танетесь вдвоем в апельсиновой роще, будет уже позд­но. Ты утратишь способность свободно рассуждать - твое тело будет уже захвачено. Так что сейчас, на трезвую голову, обдумай последствия твоего решения”.

Мэри продолжает спорить: “Вы просто мне не до­веряете”. “Мы не доверяем такого рода ситуациям”, - говорит отец. И - предлагает несколько вариантов на выбор: отправиться в кино на автобусе; отвезти их в кино на машине отца; сделать то же родителям Джека или, наконец, они пойдут в кино не вдвоем, а с братом Мэри и его подружкой. Мэри выбирает последний вариант и, хотя и сетует на некоторое ограничение свободы, врагами родителей не считает. Кому-то по­кажется, что родители слишком открыто выражали свои чувства и слишком много сказали Мэри о своих опасениях. Да, но честность - главное условие акту­ализации поведения.

Родитель, избравший актуализированный стиль поведения, прежде всего попытается направить дея­тельность подростка в конструктивное русло. Он по­нимает, что бесконечные протесты их ребенка необ­ходимы для его роста. В конечном итоге на головы бедных родителей обрушивается столь много протес­тов со стороны подростка потому, что он им доверяет больше всех людей на свете и внутренне уверен, что они будут любить его вопреки бунтам и агрессии. С посторонними людьми он ведет себя куда спокойнее и деликатнее.

Подросток пытается адаптироваться к жизни своим индивидуальным путем. И неблагоразумно втискивать его во взрослые рамки, пока он еще не стал взрослым. Родителям следует позволить подрост­ку расти и развиваться в его собственном индивиду­альном темпе. Придерживайтесь концепции “роста из­нутри”, нежели “форсирования роста снаружи” - и у вас не будет серьезных конфликтов с детьми.

Дороти Барух советует родителям в обязательном порядке оказать своим детям следующие услуги: понимать их, когда они этого хотят, сообщать им необ­ходимую информацию о сексе и оказать помощь в становлении независимости.

Понимание без принятия невозможно.

Кто сказал, что выразить свои чувства легко? Это не просто трудно; адекватное выражение своих чувств требует длительного обучения. И помочь в этом могут только родители.

Мудрые родители изобрели четыре замечательных способа переключения негативных чувств, которые временами захлестывают их детей, на социально при­емлемые действия.

1. Дать возможность выговориться и тем самым превратить недовольство в душе в слова.

2. Четко обозначить словами свои негативные чув­ства. После такого пристального наблюдения они обычно исчезают.

3. Смоделировать выход из ситуации.

4. Регулярно играть в такие игры, как теннис, гольф, шахматы, чтобы снять напряжение сражений в семье и в школе.

Чувства подростков, как настоящие, так и про­шлые, неминуемо приводят цх к действиям. К каким? Это во многом зависит от родителей. Позади непри­емлемых действий стоят негативные чувства, причем поступок может быть совершен в подростковом воз­расте, а чувство его спровоцировавшее, может быть заложено в раннем, чуть ли не младенческом возрасте. Во многом эти действия объясняются фантазиями под­ростка относительно реально происшедшего.

Помочь подростку избежать опасного поведения можно двумя путями: удовлетворять те интересы под­ростка, которые приемлемы (походы, рыбная ловля, футбольные матчи, клубы гонщиков, охота), и помо­гать ему объяснять, называть свои негативные чувства.

Кроме того, подростки должны четко знать, что есть три момента, ограничивающие их деятельность. Они обязаны сдержать себя, если:

1) этого требует безопасность, и есть угроза здоровью;

2) это угрожает их или родительской собственности;

3) этого требует закон и порядок социальной прием­лемости.

Уверяю вас, большинство подростков вовсе не так уж плохи, как мы пытаемся это представить. Менее двух процентов из них нарушают закон. Их музыка, которая так раздражает взрослых, для них реалистична. Ну что с того, что она противоположна музыкальной романтике нашей юности? Так ведь и жизнь изменилась в сторону этого грохота и визга. Несовершенство и избавление от иллюзий - главные темы сегодняшнего дня. Ключом к пониманию этого могут служить слова Боба Дилана: “Человек - это лишь безобразие красоты”.

У современного поколения подростков общее ощу­щение, что они живут в мире автомобильных маги­стралей, реактивных самолетов и блеска неоновых рек­лам, и спокойствие они находят лишь в сердцевине звука. Сравните их идеалы с идеалами старшего по­коления, и вы перестанете удивляться, что музыка у них другая.

Подростки тридцатилетней давности более всего увлекались спортом, романтическими свиданиями и издевательствами над “яйцеголовыми”. Сегодняшние подростки, задающие тон всему поколению, пытаются быть атлетами, отличниками, секретарями комитетов, вожаками классов, то есть страстно желают социаль­ного престижа. В борьбе за самоактуализацию наибольшая тяжесть ложится как раз на юношеские годы.

Посмотрим теперь на актуализирующегося под­ростка в терминах трех основных описательных кате­горий любой актуализирующейся личности: творчест­ва, межперсональной чувствительности и осознания.

1. ТВОРЧЕСТВО. Актуализирующийся подрос­ток - это творческий бунтарь. Он находит в себе му­жество бунтовать здоровыми способами. Его протест выражается не внешними символами (длинные воло­сы, узкие брюки, броский макияж), а целью, направ­лением, смыслом.

2. МЕЖПЕРСОНАЛЬНАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬ­НОСТЬ. Он не только понимает чувства своих сверс­тников, но и с пониманием относится к своим родителям. Он старается не шокировать их своей одеждой или жаргоном.

3. ОСОЗНАНИЕ. Он хочет испытать полную ра­дость сегодня и испытать переживание целиком. У него есть чувство истории и целевой ориентации, од­нако жизнь его проходит здесь и теперь. Он похож на спортсмена, который катается на доске по волнам и радуется не только небольшому кусочку дерева, на котором он мчится, но и силе волн, порывам ветра, прибрежному песку и обширности моря.

ПОДРОСТОК, как и все мы, изначально мани­пулятор, стремящийся вырасти в актуализатора. И основная работа родителей, как мне кажетс, в том, чтобы сойти с дороги и не мешать ему на этом пути.

 

Глава 5

ВЛЮБЛЕННЫЕ

Любовная игра столь же стара, сколь человеческий род Со времен Адама и Евы продолжается спор, кто же несет ответственность за съеденное Адамом яблоко. И большая часть нареканий достается Еве за использо­вание приемов соблазна, коими она пыталась склонить его к действию. Конечно, любовная игра никогда не родилась бы на свет, если бы на свете не появилась женщина с ее уловками. И только женщине мы обязаны тем, что любовная игра просуществовала в течение мно­гих веков. Однако, чтобы оказаться во что-то втянутым, требуется наличие по крайней мере двоих. Активного - мужчины - и пассивной - женщины. Оба, как правило, бывают весьма манипулятивны.

Любые романтические отношения между мужчи­ной и женщиной - плодороднейшая почва для мани­пуляций. Мы знаем, что манипуляции могут быть как пассивными, так и активными. Остается установить различия между актуализирующейся и манипулятивной любовью.

Мужчина-манипулятор видит в женщине объект сексуального завоевания. Для него женщины - это вещи, а не личности. Число побед, которые он одер­жал, - это мера его мужественности, а какие личност­ные потери несут при этом его “побежденные” - для него несущественно.

Женщина-манипулятор использует мужчин, чтобы почувствовать себя более привлекательной. Ей нра­вится чувство женского очарования, нравится мужское внимание, нравится дразнить и завлекать мужчин, причем не ради конечного результата. Ей нравится сам процесс очаровывания. Она лишь соблазнитель­ница, и крайне манипулятивная женщина получает огромное садистское удовлетворение, отвергая муж­чину, который всерьез ею увлекся.

Итак, четыре ситуации из моей врачебной прак­тики, которые хорошо иллюстрируют манипулятивные любовные отношения.

 

ДЖИМ И ДЖЕЙН

Они познакомились в колледже и после несколь­ких ознакомительных бесед решили встречаться и про­водить время вместе. К несчастью, оба они - мани­пуляторы и по этой причине, во-первых, НЕЧЕСТНЫ, во-вторых, НЕСВОБОДНЫ, в-третьих, НЕДОВЕР­ЧИВЫ и, в-четвертых, НЕ ОСОЗНАЮТ того, что про­исходит.

В силу своей нечестности ни один не признает, что по-настоящему заинтересован в другом. Вместо этого они разыгрывают спектакль, вводя в заблужде­ние друг друга. Каждый из них заставляет другого думать, что любит и ценит его, что он “единственный” и “ненаглядный”, в то время как это просто блеф.

Свободу они утратили, когда поставили во главу угла привычку. Ни Джим, ни Джейн не хотят рисковать своим стабильным положением и искать новых друзей; им очень удобно иметь “кого-то” под рукой. Они не доверяют никому, но себе - прежде всего.

И в силу этого недоверия они не способны радоваться многообразию молодых людей на открытой “ярмарке” невест и женихов.

Они, наконец, не осознают ни своих способностей, ни способностей другого, ни потенциала, ни ограни­чений своих отношений. Они затормозились в нынеш­нем, далеко не лучшем состоянии общности. И каждый безжалостно тратит драгоценное время другого.

 

МЭРИ И МАК

Они познакомились на коктейле. Мак предло­жил встретиться на следующей неделе и пообедать вместе, что они и сделали. После обеда, за которым было выпито несколько рюмок мартини, Мак пред­ложил пойти в мотель (будучи активным манипуля­тором, Мак не любит терять время). Мэри, однако, (как типичный пассивный манипулятор) возмути­лась. Ей нравятся ухаживания; ей необходим ритуал “завоевывания”. Впрочем, Мак ей нравится, и она пошла бы с ним в мотель, если бы не прежняя ус­тановка и привычка...

Возможны два исхода ситуации: либо она пойдет на поводу у своего желания и ляжет-таки с ним в постель, либо он галантно раскланяется, поняв, что нет надежды на легкую победу. Впрочем, более настойчивый манипулятор мог бы еще какое-то время вкладывать деньги в бифштексы и мартини.

В подобных ситуациях каждый манипулятор не­много заботится о другом. Именно немного. И ни один манипулятор не захочет взять на себя всю пол­ноту ответственности за последствия интимных отно­шений, а такой риск всегда есть. Я имею в виду не только вероятность беременности. Манипулятор рис­кует собой, ведь он может просто-напросто влюбиться. Он боится и не хочет подобного рода эмоционального вовлечения, эмоциональной зависимости. Он хочет управлять и не хочет быть управляемым!

Именно поэтому Маку нужны обычные сексуаль­ные отношения, которые легко контролируемы. Если же (не дай Бог! - думает он) Мэри слишком ему по­нравится и он влюбится, это неизбежно приведет к потере контроля, а манипулятор не может вынести потери контроля над ситуацией.

 

МАРВИН

Он взбешен! В течение всей ночи ругался с женой и под утро дал себе страшную клятву “рассчитаться с ней”. На следующий же день, придя к себе в контору, он улыбнулся своей секретарше с особенной теплотой. Чуть позже - пригласил ее пообедать с ним.

Всего несколько дней флирта, особого внимания, подарков - и ошеломленная секретарша соглашается встретиться с боссом вечером. Увы, она не столь невинна, как мог предполагать Марвин, и уже давно лелеяла тайные мысли, что постель босса может стать

стартовой площадкой ее карьеры.

Значит, она довольна тем, как все обернулось.

Марвин - он просто в восторге. Не потому, что сек­ретарша как-то особенно ему мила, а потому, что она прекрасное средство, с помощью которого он может расправиться со своей женой. Он получает огромное удовольствие от того, что обманывает свою жену, и его страсть к секретарше - это не что иное, как враж­дебность к жене.

 

МАРТА

Марта - жена Марвина. Тоже манипулятор с со­лидным стажем. И радости ее не было границ, когда она обнаружила в кармане мужа записку от секретар­ши. Чем обидней ей откровенная интимность этой записки, тем больше она торжествует. “Ах так?!” - мысленно восклицает она. “Как ты мог так поступить со мной?!” - продолжает она свой внутренний моно­лог. “Как бы там ни было, - подводит она итог, - ни при каких условиях ты не получишь развода!”

И это вместо того, чтобы почувствовать себя по-настоящему несчастной или униженной или со слеза­ми и страданиями простить своего мужа за связь с другой женщиной... Нет! Она с трепетом ищет дубин­ку, которой ударит его по голове. Она отныне - по­жизненный враг своего мужа, и только смерть сможет их примирить.

 

А теперь давайте посмотрим на все эти ситуации еще раз и попытаемся представить себе, что бы изме­нилось, будь их участники анализаторами.

 

ОПЯТЬ ДЖИМ И ДЖЕЙН

Если бы каждый из них был честен и открыт для другого, их отношения сложились бы иначе. Если он или она видит в другом потенциального партнера по супружеству, то так и надо сказать. Если нет - то и этого не следует скрывать. Просто нет смысла моро­чить друг другу голову. На житейские спектакли все-таки уходит слишком много времени и сил. А жизнь между тем проходит.

Если бы актуализаторы Джим и Джейн поняли, что их отношения теряют свою первоначальную ценность и становятся обоим или кому-то одному в тягость, они пошли бы на риск прервать их. Они - свободны и не попадают в плен отношений, которые уже мертвы.

Актуализаторы Джим и Джейн прекрасно осозна­ют ценность друг друга и продолжают оценивать не­прерывно, поскольку человек постоянно меняется и его нельзя оценить раз и навсегда. Они доверяют себе и своему партнеру, поэтому для удержания своего лю­бимого им не нужны манипулятивные трюки.

 

ОПЯТЬ МЭРИ И МАК

Итак, они встретились на коктейле. Их сразу по­тянуло друг к другу, и... наверное, Мак мог бы сказать нечто такое:

- Странно, я вижу вас впервые, но мне хочется увидеть вас еще и еще. Есть в вас какая-то притягатель­ность, и у меня просто не хватает сил от вас оторваться. А Мэри, наверное, могла бы ответить:

- Стыдно сказать, но я чувствую нечто похожее. Это ведь плохо, как вам кажется?

- А что же здесь плохого? - мог бы ответить Мак.- Когда люди нравятся друг другу с первого взгляда - это редкая удача.

- Да, - должно быть, ответила бы Мэри, - но ведь есть и общественные приличия, которые, как нас учили всегда, непреложны.

- Знаете, - сказал бы Мак, если бы был актуализатором, - большую часть нашей жизни мы тратим на действия, полностью соответствующие обществен­ным приличиям. Они - везде, куда ни бросишь взгляд, - приличия, приличия, приличия... А в пос­леднее время я стал патриотом своих собственных глу­боких чувств.

- То есть - на приличия надейся, но и себя не забывай?

- Позвольте, я зайду к вам вечером за ответом?

Это был воистину разговор актуализаторов, и каж­дая личность была предельно честна в своем выраже­нии. Каждый глубоко осознавал свой внутренний кон­фликт, который и доверил другому.

 

ОПЯТЬ МАРВИН

После схватки с женой Марвин, как известно, бро­сился соблазнять свою секретаршу. Такое может случиться и с актуализатором, поэтому представим себе, что и Марвин, и его секретарша — актуализаторы. Как тогда пойдет их разговор?

- Я чувствую, что мы оба на дурной дорожке могла бы сказать секретарша Я глубоко уважаю вас и ценю, но столь же уважительно я отношусь и к вашей жене.

- О, дьявол скорее всего воскликнул бы Мар­вин, если он нормальный мужчина, - Мы едва успели начать, а вы уже все испортили. Зачем, скажите, было приплетать сюда мою жену и втаскивать ее в НАШИ с вами отношения.

- А мне казалось должна сказать секретарша что вы счастливы со своей женой.

- Это только так кажется вероятно, возразил бы Марвин.- У нас настоящая война.

- Я думаю... Извините, может быть, это бестакт­но, но не сказать я не могу... Может быть, вы видите во мне союзницу в этой войне?

Как видите, все точки над i расставлены. Секре­тарша продемонстрировала здесь тот вид честности, который обычно помогает людям выпутаться из слож­ных ситуаций. Она в данной ситуации больше забо­тилась о других, чем о себе, не стремясь нажиться на чужой беде. Актуализаторам свойственно откладывать немедленное удовлетворение своих желаний ради более глубоких ценностей.

Кстати говоря, одна из характеристик актуализи­рующихся отношений состоит в том, что прежде, чем выразить чувства в действии, их осторожно выражают в словах. Манипуляторы же, напротив, действуют импульсивно, не осознавая полного диапазона своих чувств, и даже мысленно стараются не комментировать

свои действия, не объяснять их.

 

ОПЯТЬ МАРТА

Один из труднейших вопросов - для многих не­разрешимый - как реагировать на неверность супру­га? Самая распространенная реакция - обличение, гневный протест, как это сделала Марта. С большим искусством подходит к этому вопросу Карэн Хорни. Она предполагает, что главная трудность не в самой неверности, а в гордости “невинной половины”. Когда Марта восклицает: “Как ты мог такое сделать?”, на самом деле она имеет в виду: “Я слишком благородна, и со мной ничего подобного случиться не могло”. Для нее невыносимо, что муж выскользнул из-под ее манипулятивного контроля. Отказываясь дать ему раз­вод, она восстанавливает контроль: пусть не прежний, но тоже достаточно жесткий.

Будь Марта актуализатором, она бы согласилась, что супружеская неверность - вещь вполне обычная и что случиться это может с каждым. Более того, она должна была бы задуматься: какой вклад в измену своего мужа сделала лично она.

Никогда мужские измены не происходят без по­мощи жен. Можно сказать так: Марвин выстрелил, но Марта зарядила ружье.

Далее актуализатор задумался бы, насколько раз­рушительным для них обоих может стать ее несогласие на развод.

И наконец (и это самое главное), ей нужно моби­лизовать весь свой человеческий потенциал, все свое мужество и... простить своего мужа. Если она сможет сделать это, она сделает шаг не только к его, но и к своему спасению.

 

В игре под названием “любовь” почти невозможно удержаться от манипуляций. Каждого из нас так и тянет увидеть в своем партнере - любовную добычу, а не личность. Проблемы, возникающие между любя­щими, где каждый не только объект страсти, не только член семьи, но и живое трепетное человеческое суще­ство, должны решаться без лжи и контроля.

Самое грудное, чему человеку предстоит научить­ся, - это быть честным перед лицом своих собственных чувств. Но это возможно. И - необходимо для счастья.

Случаи, которые я описал, предельно типичны, и каждый психолог сталкивается с такими ежедневно. И что же?

Увы, использование или эксплуатация другого стала для нас нормой жизни. Что с того, что те, кого мы эксплуатируем, зачастую согласны на это? Хозяин кондитерской может денно и нощно призывать своих служащих быть ему признательными за те подачки, которые он выплачивает им, ко вряд ли они будут когда-нибудь ему благодарны.

Для актуализатора любовь - это не просто эмоция или физическое желание. Это прежде всего забота и уважение. Именно поэтому секс - это очень мощное, очень значимое, но - ПРИЛОЖЕНИЕ к человечес­ким отношениям. Если же секс существует как само­достаточная область человеческих отношений, то мы имеем дело с онанистами, которым для удовлетворения своих желаний просто мало одного (своего) тела и нужно еще одно. Именно тело, а не человек. Вещь, которую можно положить с собой в постель.

Впрочем, повышенная сексуальность может быть приметой болезни. За ней может скрываться, напри­мер, боязнь одиночества, чувство неполноценности и - отсюда желание победить или быть завоеванной, тщеславие или садизм. Такой секс, за которым нет любви, - манипулятивен и фальшив.

 

 

Глава 6

УЧИТЕЛЯ И УЧЕНИКИ

Класс - одно из самых подходящих мест для ма­нипуляции. Основная причина в том, что школь­ные администраторы прежде всего настаивают на под­держании дисциплины. А контроль над другими, как мы уже видели, низводит человеческие существа до положения вещей. И любые Джон и Мэри, родившиеся с нормальным запасом человеческих чувств, превра­щаются в элементы набора “учеников” средней днев­ной посещаемости.

Как только детей начинают усреднять, загонять в определенные рамки и навязывать им жесткие прави­ла, они немедленно начинают протестовать. Дети во­обще склонны противостоять контролю, а в школе - особенно. Мы все помним таких “неподдающихся” - бунтарей, головорезов, непослушных со времен наших школьных лет. Как правило, они-то и запоминаются на всю жизнь. Мы даже помним их имена, а попро­буйте-ка вспомнить имя какого-нибудь тихого и по­слушного отличника? Мы помним также их приемы, с помощью которых они пытались противостоять бес­конечному школьному контролю. Помним мы и приемы учителей, с помощью которых они наводили по­рядок в классе и воздействовали на возмутителей спо­койствия: пристальный взгляд, резкое замечание, на­казание, угроза вызвать родителей в школу, изоляция (выгнать из класса или отставить стол нарушителя в сторону), вызов к директору, издевки и т.д. Все эти приемы, как мы видим, негативны и носят приказной, принудительный характер. Они направле­ны на взращивание конформизма, а отнюдь не твор­чества. Печально, что вместо стимулирования изобре­тательности, продуктивности, любви к новому и неизвестному манипулятивное поведение учителей приводит к противоположному результату. В этом - ус­тойчивый парадокс современного положения в облас­ти образования.

Мы привыкли смотреть на проблемы с поведен­ческой точки зрения: какую бы ситуацию мы ни об­суждали, во главе угла всегда “кто и как себя ведет”. При этом мы упускаем нечто чрезвычайно важное. Правильнее было бы рассматривать проблемы с точки

зрения интереса.

Хорошо известно, что интерес школьника к школе стремительно падает, и каждый следующий год несет существенное уменьшение этого интереса. Что это зна­чит? Может быть, школа становится менее интерес­ной? Или жизнь за стенами школы - более интерес­ной? Или учителя не так увлекательно преподают свои предметы?

Думаю, что все это верно, и можно назвать еще сотню причин.

Давайте подойдем к двери любого класса и послу­шаем, как и о чем разговаривают учителя с учениками.

 

Ученик: Где больше муравьев - внутри или снаружи?

Учитель: Я никогда их не спрашивал. Займись делом.

Студент: Я думаю, какую тему взять для статьи: “Школа и правонарушения малолетних” или “Психика преступников”?

Профессор: Любая отвечает требованию. Решайте побыстрее.

Ученик: А почему здесь двойное сочленение?

Учитель: Мы займемся этим завтра. Сегодня мы изучаем мускулы.

Ученик: У нас есть кошка, которая выгибает спину и шипит, когда кто-то проходит мимо ее котят.

Учитель: Сейчас меня интересуют не кошка, а за­щитная расцветка птиц.

 

Во всех этих разговорах учитель проявил себя как безнадежный манипулятор. Он ни разу не воспользо­вался заинтересованностью своих учеников. Учитель-актуализатор всегда отождествляет свой ответ с инте­ресом ребенка, даже тогда, когда он кажется не отно­сящимся к теме урока или к предмету вообще. Наш - манипулятивный - учитель интересы детей считает неважными и глупыми. И тем самым отбивает у детей интерес к школе вообще. А значит — роет себе яму. Поэтому мне хотелось бы предложить учителям не­сколько подходов к своей работе, которые могут по­мочь им в их нелегком деле.

1. Наберитесь терпения, чтобы понять вопрос. Во время дискуссии мы имеем обыкновение не слушать собеседника, поскольку в интервале, когда говорит он, мы обдумываем, что скажем дальше. Поэтому диалоги современных людей правильнее было бы назвать па­раллельными монологами.

При обучении эта тенденция приводит к прерога­тиве лекций, посвященных тому вопросу, которого пока еще никто не задал. Как бы ни ликовал учитель, читая такую лекцию, у учеников все равно останется чувство “чего-то не того”.

Поэтому обязательно надо позволять ученикам за­давать вопросы и обязательно надо отвечать на них. Хорошо при этом может выглядеть просьба повторить вопрос или признание: “Извините, я не понял”. Во всем этом чувствуется уважение к ученикам, и они это очень ценят.

2. Вопрос, как правило, заслуживает большего, чем ответ.

Существует странная теория, превалирующая в нашем, заезженном экспертами обществе. Она состоит в том, что вопрос заслуживает только точного ответа. Авторы этой теории почему-то допускают, что отве­чающий абсолютно точно и полно понял того, кто задал ему вопрос. Это несусветная глупость. На деле каждый из нас имеет тенденцию слишком доверять собственному здравому смыслу. Это верно и для пре­подавателей. И ответ, как правило, бывает уже вопро­са. Поспешный ответ ограничивает, обедняет обуче­ние; сужает ту его область, которая была очерчена вопросом.

3. Завышенная готовность немедленно ответить уси­ливает опору на внешний опыт и отучает смотреть внутрь.

Эксперты необходимы, и порой мы не можем без них обойтись. Но студенты так рано перестают думать, рассуждать самостоятельно в основном из-за того, что им ПРОЩЕ спросить кого-то, кто знает, нежели ис­кать ответ самим и думать над ним. Будучи полностью удовлетворенными ответами других, они привыкают не полагаться на свои способы решения проблемы.

Да, ответы, приходящие слишком кстати, могут стать непреодолимой преградой на пути к прогрессу тех, кто учится, и свести на нет их стремление найти руководство в самих себе.

4. Вопрос задают не всегда для того, чтобы получить ответ.

Однажды школьник спросил учителя: “Отчего бы­вает гром?” После того как учитель закончил объяс­нение динамики электрических бурь, мальчик уверен­но заявил: “Это неправда. Мой отец говорит, что гром гремит из-за трактора”. Ситуация тупиковая, но ее можно было бы избежать, если бы учитель поинтере­совался, чем вызван вопрос. В некотором смысле во­прос этого мальчика означал: “Я слышал от отца нечто интересное”. И если бы учитель дал ему возможность поделиться этой новостью с классом, он получил бы шанс дать верное представление о природе грома всем детям.

Иногда вопросы задаются для того, чтобы прощу­пать почву, но опять же не для того, чтобы получить ответ. Школьник, например, может спросить: “Вы знаете, что ребенок всегда должен слушаться свою мать?” Конечно, учителю нелегко будет узнать, чем вызван такой вопрос. Он может предположить, что чувством вины, но чем конкретно?.. Весьма вероятно, что ре­бенок проверяет, как учитель будет реагировать, и тогдаГ уже сделает вывод, продолжать или нет. Если учитель скажет: “Да. Обязательно нужно слушать­ся!” — дискуссия рискует затухнуть на этом самом месте - ребенок теперь знает, что небезопасно при­знаваться в своих прегрешениях. Если учитель скажет: “Нет”, - ребенок почувствует себя оправданным и тоже может прекратить дискуссию. Поэтому лучшим ответом мог бы стать такой, который и заинтересует ребенка, и не напугает. Например: “А-а, ты, наверное, хочешь знать, как и когда надо повиноваться”. Вот тогда учитель полностью расчистил бы площадку для выражения детской озабоченности.

В широком смысле все эти вопросы иллюстрируют растущую боль саморазвития, и учитель может помочь маленькому человеку расти не столь болезненно. По­нимание, уважение и поощрение детских вопросов пробуждают в ребенке интерес к миру. Манипулятивные же ответы закрывают диалог, душат интерес и задерживают рост.

 

 

Глава 7

УЧИТЕЛЬ И ПОДРОСТОК

Учителю ничуть не проще справиться с проблемой подростков, чем родителям. Проблема эта как правило, базируется на принудительном школьном по­печительстве.

Эдгар Фриденберг заявил, что школа должна ре­гулировать поведение, и наделил школы силой зако­на. Школы теперь обладают полномочиями подвер­гать цензуре школьные газеты, запрещать спорные диспуты, контролировать ассоциации, накладывать ограничения на стиль одежды и причесок. В кого в такой ситуации превращается учитель?

Фриденберг уверяет нас, что на самом деле под­росток не бунтует против учителей, а лишь разочаро­ван и безразличен. Назвать подростка бунтарем, счи­тает Фриденберг, - значит предположить, что автори­теты, против которых он бунтует, хотя и неприемлемы для него, но законны с его точки зрения.

Отношение к школе и учителям наиболее недо­вольных подростков похоже на разочарование Алисы в Стране Чудес, которая заявляет беспорядочным и претенциозным созданиям: “Вы всего лишь колода карт!” То, что подросток безразличен или разочарован, иллюстрируется его постоянным заявлением: “Все это ерунда”. Наши подростки слишком сильно сориенти­рованы на своих сверстников, и в этих условиях об­разование не такая уж ценность для них.

Разочарование в учебе может наступить и потому, что учителя слишком мало их уважают. Ведь большинство учителей считают, что юность - это что-то полувзрослое, нуждающееся в надзоре и заслоне от неприятностей.

“Учителя фальшивы,- сказал один подросток на заседании школьного совета, - они говорят, что забо­тятся п нас но мы им нужны для того лишь, чтобы они могли выглядеть хорошими. Они озабочены нашим поведением, поскольку оно отражается на про­цессе обучения, но на самом деле им на нас наплевать”.

Думаю, каждому учителю надо прислушаться к этим словам, несмотря на то что они чересчур категоричны.

Иначе ваши ученики обязательно станут ловкача­ми. Самые распространенные формы школьного лов­качества таковы:

1. Столкнуть родителей и учителя.

“Моя мать говорит, что это глупое задание”, “Я не мог сделать домашнее задание, потому что вчера у нас были гости”, “Мой отец считает, что это пустая трата времени”.

2. Беспомощность.

“Я не могу, у меня не получается, помогите мне, пожалуйста”.

3. Болезнь.

Частое обращение к врачу, особенно во время кон­трольных работ.

4. Лесть.

“Вы самый хороший учитель из всех, кого я знаю”, “Вы так интересно рассказываете, мне все-все понятно”.

5. Настроить одного учителя против другого.

 

У учителей тоже выработана четкая система мани­пуляций, с помощью которых они защищаются.

1. Система доносов.

Воспитатели частенько приучают детей к тому, чтобы они шпионили друг за другом и докладывали учителю, кто курит, кто ругается, кто хулиганит.

2 Система любимчиков.

Учителю спокойнее, когда среди учеников есть “свои”, которых он купил тем, что сделал из них фаво­ритов, доверенных лиц. Им можно поручать наиболее ответственные дела, награждать их за хорошее поведение.

3. Создание атмосферы неизвестности.

С трудными подростками легче справляться, если держать их в состоянии беспокойства по поводу того, переведут их в следующий класс или нет. Учителю остается только постоянно создавать угрозу того, что их не переведут.

4. Унижение.

Трудные дети “платят” за свои грехи тем, что их регулярно выставляют на посмешище, доказывая ок­ружающим, что они дураки, неучи и хамы.

5. Оценка как наказание.

Наказание ребенка тройкой или двойкой лишает его привилегированного положения в классе; наказа­ние неудовлетворительным поведением заставляет его оставить занятия в атлетическом клубе или спортивной секции. “Тройка” вместо “четверки” лишает ребенка определенных привилегий. “Двойка” вместо “трой­ки” создает угрозу того, что его оставят на второй год. (Кстати, плохие отметки держат под контро­лем не только детей, но и их родителей.)

6. Нелестные сравнения.

Можно бесконечно ставить ребенку в пример его старших сестер и братьев, говоря, что вот они-то были хорошими, а он-то - совсем наоборот. Один из наи­более самолюбивых подростков на моей памяти всю свою школьную жизнь догонял круглые пятерки стар­шей сестры. Все дети, у кого есть братья или сестры, вынуждены работать с довеском такого рода.

Конформизм и активный контроль - это ценности среднего учителя. И труднее всего им приходится с твор­ческими детьми, способности которых выше среднего. Как правило, эти дети характеризуются тем, что носятся с дикими и неуправляемыми идеями, пытаются продуцировать свои идеи нестандартными способами; не поль­зуются проторенными дорожками; им свойственны юмор, игривость, свобода в проявлениях. Как правило, именно такие дети оставляют впоследствии заметный след в жизни, а тихони, послушные учительские любимчики остаются серыми и незаметными.

Обучение, которое помогло бы ученикам развить их творческие способности, должно опираться на вза­имный интерес учителя и ученика.

 

 

Глава 8

МУЖЬЯ И ЖЕНЫ

 

Амброуз Бирс, верный своей сардонической мане­ре, определил семейные отношения как “сообще­ство, состоящее из хозяина, хозяйки и двух рабов” Ибсен писал, что супружество - это “предмет, кото­рый вы получили с тем, чтобы отдать ему весь свой разум”. Несомненно, и у вас есть собственный взгляд на супружество, так давайте посмотрим, из чего, соб­ственно, он складывается. Поэтому я решил начать эту главу с контрольных вопросов по теме “СУПРУ­ЖЕСТВО”. Вам сейчас предстоит ознакомиться с сем­надцатью заявлениями, касающимися семейной жизни. Отметьте те из них, которые кажутся вам вер­ными. По вашим ответам можно судить, насколько вы готовы к семейной жизни, и правильные ответы, точнее - правильную реакцию на предложенные вам за­явления, вы найдете в конце главы, но не стоит проверять себя сразу после заполнения теста. Прочтите главу о супружестве, и, может быть, вам захочется изменить свои прежние ответы. Итак, тест:

1. Вы либо любите, либо нет, третьего не дано.

2. Неразумно быть ребячливым в супружеских от­ношениях.

3. Любящие друг друга мужчина и женщина не могут быть друзьями.

4. Ревность - опасная вещь в супружестве.

5. Супружество 0 это, по сути, слияние двух людей в одно целое.

6. Лучший способ сохранить любовь в супружестве - пригасить свои потребности и полностью подчиниться своему партнеру.

7. Жена должна понимать, что, выйдя замуж, она наделила своего мужа своеобразным правом владеть ею.

8. Когда это необходимо, муж или жена должны позволять своему партнеру эксплуатировать их.

9. Жена должна удовлетворять сексуальные потребности мужа, когда бы он этого ни потребовал.

10. Гнев противоположен любви, и любовные отно­шения никогда не должны быть сердитыми.

11. Лучше критиковать, чем сердиться.

12. Чтобы оправдать наши чувства, необходим разум.

13. В супружеском конфликте ни в коем случае нельзя причинять боль своему партнеру.

14. Супружеская борьба в действительности не нужна, если муж и жена достаточно умны и в состоянии разрешить любой спорный вопрос.

15. Людям следует управлять своими эмоциями и ни­когда не следует терять контроль над собой, визжать, кричать и т.п.

16. В семейных отношениях надо стараться избегать слез.

17. Мужчина и женщина, которые в действитель­ности любят друг друга, не затевают борьбы. Любовь побеждает все.

Женатые люди живут в узаконенных отношениях интимности, и сильнейшие чувства, которые движут супругами, - это ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ.

У любви есть несколько форм. Первая, и самая распространенная в супружестве, - это ПРИВЯЗАН­НОСТЬ.

1. ПРИВЯЗАННОСТЬ. Или, иными словами, необусловленная забота. Такая, как у родителей к ребенку. Опасность в том, что иногда у родителей возникает ложное чувство, что они собственники своих детей, и тогда привязанность превращается во владение

Ни один из супругов на самом деле не владеет другим.

Актуализированные супружеские отношения ба­зируются на привязанности и признании ценности своего супруга.

2. ДРУЖБА. Она базируется на признании цен­ности другой личности. Дружба становится манипулятивной, когда мы начинаем эксплуатировать или использовать в своих интересах личность другого че­ловека и когда именно это ставится во главу угла наших взаимоотношений. Истинная дружба непре­менно предполагает уважительное отношение к вре­мени и индивидуальности другого человека.

3. ЭРОС. Это романтическая любовь, которая обя­зательно сопровождается назойливостью, ревностью, исключительностью и сексуальным желанием. Роман­тическая сексуальная любовь легко становится манипулятивной, и тогда мы называем ее “обольщением”.

4. ЭМПАТИЯ. Это милосердная альтруистическая форма любви, которая основывается на глубокой за­боте о другом. Такую любовь мы иногда называем милосердием или состраданием.

5. ЛЮБОВЬ К СЕБЕ. В сущности - это способ­ность трезво оценить себя и признать как сильные, так и слабые свои стороны. Интересно, что и любовь к себе может стать манипулятивной. Например, когда человек решается на поступок, унижающий его достоинство; когда человек в той или иной ситуации вос­принимает себя скорее как вещь, нежели как личность. В сексуальной области это называется проституцией. Впрочем, в любой другой области - тоже. В супру­жестве проституирует тот, кто никак не ограничивает партнера и намеренно ставит свои потребности на вто­рое место. Любить себя - значит уметь сказать “Нет!”, когда притязания слишком велики.

Для того чтобы помочь нам лучше разобраться в перипетиях супружеских отношений, Абрахам Маслоу делит любовь на две категории: БЫТИЙНАЯ любовь (Б) и НЕДОСТАТОЧНАЯ любовь (Д).

Когда мы любим Б-любовью, нами движет уваже­ние и восхищение. Мы любим этого человека самого по себе, в его бытии. Когда же мы любим Д-любовью, мы эксплуатируем объект своей любви, манипулируем им. То есть мы любим его как средство, а не как результат. Мы отказываемся принимать его таким, каков он есть, и все время хотим, чтобы он “стал таким-то” и “изменился так-то”.

Маслоу нашел очень удачную аналогию этих двух форм любви - любовь к нашим собакам. Породистых собак мы обычно любим страстной Д-любовью и много сил отдаем подрезанию ушей, хвостов, стрижкам, селекционированию. Зато дворняжек любят Б-любовью, и они милы своим хозяевам такие, какие есть, - счас­тливые и игривые, хотя и “неправильные”.

Не будем спорить о том, какая любовь лучше, кон­структивнее. Скажем только, что Д-любящий больше похож на скульптора, который лепит нечто из глины, или же на победителя, требующего беспрекословного подчинения.

В супружестве очень редко встречается какая-либо одна из этих форм любви; как правило, мы любим смесью из Б- и Д-любви. Но у манипулятивной лич­ности превалирует Д-любовь. Исследования показали, что актуализирующаяся пара любит (если попытаться определить “химический” состав их любви) ББД-любовью.

 

Глава 9

ЭМОЦИИ СУПРУЖЕСКОЙ ЖИЗНИ

 

Начнем с гнева и ненависти. О гневе и ненависти обычно говорят как о чем-то противоположном любви. Для того, чтобы опровергнуть это нелепое допущение, надо расшифровать сами термины. Расшифровать и дополнить.

В семейных отношениях проблема агрессии - одна из самых главных. А причин - у нее - ника не более десяти. Попробуем перечислить основные.

1. ВРАЖДЕБНОСТЬ. Она негативна и разрушительна. Это даже не чувство, а отношение, и она не создает контакта между людьми. В супружестве враждебность выражается в косых взглядах, нарочитом молчании и сарказме.

2. ГНЕВ. Очень ценное чувство и прекрасный способ создания контакта. Перлз говорил, что гнев сродни чувству симпатии. Он объединяет людей, поскольку перемешан с заботой. Гнев не может служить средством разрушения отношений - наоборот. Он опрокидывает барьеры, которые препятствуют контакту людей друг с другом. Гневаться время от времени - значит любить и жаждать контакта. Без гнева в любви наступает стагнация, и утрачивается контакт.

3. ВИНА. Это негативное чувство к себе за совершение чего-то плохого. Перлз уверен, что девяносто процентов вины - это на самом деле скрытая враждебность к другим. Конечно, есть и настоящая, а не фальшивая вина, но это большая редкость. Принять на себя ответственность за те или иные нежелательные последствия мало кто может. Большая часть вины имеет подтекст прямо противоположный: “Мне не следовало бы делать этого” переводится обычно как “ТЕБЕ не следовало бы делать этого”.

Поскольку в чувстве вины, как правило, много враждебности и притворства, мы считаем, что признание в своей вине - это скрытая попытка критиковать других. Кроме всего прочего, выражение вины направляет враждебность внутрь, а следовательно, разрушает личность.

4. ОБИДА. На девяносто процентов - это мстительность, и когда говорят “Мне так обидно!” - как правило, испытывают жажду мести. Жена, заявляющая о своей обиде на мужа, который забыл поздравить ее с именинами, на самом деле сердита на него. Не подумайте, что всякая боль - это мстительность. Иногда мы действительно чувствуем горечь и плачем вполне беззлобно, но это нетипично.

Семейные отношения без взаимных обид практически невозможны. Более того, обида - это необходимая составляющая здоровых отношений. Только надо понять раз и навсегда: в семейном конфликте вовсе не обязательно выигрывать. Тогда конфликт может стать плодородной почвой, на которой может созреть правильное решение.

Когда достаточно выражены и глубоко прочувст­вованы боль и обида, личность имеет все возможности для роста. Супружество не есть и не должно быть взаимозащищающимся обществом. И супруги имеют полное моральное право время от времени причинять боль друг другу. Важно только понимать, что наши нападки провоцируют ответную реакцию; и атаки в супружеской жизни совершаются, как правило, оттого, что наш партнер обижен.

5. НЕНАВИСТЬ. Это застывшая враждебность. Ненавидеть - значит связывать собственную энер­гию; это очень расточительно по отношению к своим внутренним ресурсам. Для того чтобы не разрушать себя ненавистью, ее следует обратить в гнев, способ­ствующий контакту. Если же этого не сделать, то пси­хические расстройства не заставят себя долго ждать.

6. КРИТИЧНОСТЬ. Это явная негативность, ко­торая может выражаться с чувством, а может - без, неэмоционально, тускло. Критичность часто бывает трусливой, поскольку она не всегда высвобождает эмо­ции. Критика, которой дают излиться с чувством, спо­собствует созданию контакта. Критика без чувств сво­дится к простому негодованию. За привычным ворча­нием жены порой трудно бывает разглядеть причину ее беспокойства. В сущности, критичность - это под­мена эмоции. Избежать ее можно опять-таки гневом.

7. УХОД. Прервать контакт можно либо физичес­ки (уйти), либо обидевшись (надуть губы), либо мол­чанием. Как правило, уход от контакта в момент семейного конфликта - это манипулятивный способ со­хранить ситуацию и не выпускать партнера из-под контроля. Но бегство от конфликта никогда не разре­шает проблему; обе стороны чувствуют незавершен­ность, и такой конфликт может тлеть неопределенно долго. Иногда - годами.

8. БЕЗРАЗЛИЧИЕ. Думаю, этот термин не надо объяснять. Отсутствие какого бы то ни было чувства (а это мы и называем безразличием) однозначно го­ворит об отсутствии заботы и губительно для семейных отношений. Если пришедшие к психотерапевту суп­руги жалуются на взаимное безразличие - помочь им невозможно. Пока ими владела враждебность, нена­висть, гнев, их отношения были еще живы. Когда на­ступило безразличие - отношения умерли. И ни один психотерапевт не станет заниматься оживлением трупа.

 

Глава 10

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОНФЛИКТ

Стремитесь избегать конфликтов”,— советует вам Дейл Карнеги. По всей видимости он всерьез полагает, что это возможно. Конфликт возни­кает из различия потребностей и целей разных людей, которые вступают во взаимодействие. Для того чтобы избежать конфликтных ситуаций, нужно как две капли воды быть похожими друг на друга. Даже сиамские близнецы конфликтуют, что уж говорить о мужьях и женах. Так что согласимся с тем, что конфликт в че­ловеческих отношениях неизбежен. И - добавим - необходим. Борьба супругов в творческом конфликте почти всегда приводит к творческим решениям. Акту­ализирующийся партнер уважает других за то, что они не похожи на него, так же как ученый ищет опровержение очевидного. Актуализирующийся партнер по супружеству должен быть благодарен конфликту.

Здоровые семейные отношения - это такие отно­шения, в которых творческая борьба и конфликт при­сутствуют чаще, чем отсутствуют. Живые, работающие отношения обязательно ведут к конфликту, а следо­вательно - к росту. Любовь не означает отсутствия борьбы. Любящие друг друга нуждаются в борьбе время от времени, иначе, они начнут задыхаться. Од­нако в большинстве своем люди считают, что в суп­ружеских отношениях они должны быть рациональ­ными, логичными и избегать проявления сильных чувств. Большинство супружеских пар убеждают друг друга в своей правоте с помощью фактов, доводов, примеров, а не с помощью чувств.

На самом деле страх, который мешает нам гне­ваться или рыдать, - это страх перед возможной оби­дой или даже страх быть оставленным. Люди настолько боятся этого, что способны бесконечно отрицать свои естественные враждебные чувства. В результате чего они не способны подняться выше мелких придирок относительно нестоящих вещей, а столь низкий полет неизбежно приводит их к психосоматическим рас­стройствам. Поэтому я хочу порекомендовать вам не бояться сильных чувств и относиться к ним как к норме супружеской жизни.

Учитесь выражать себя, свои чувства. Но помни­те - целью спора не должен быть выигрыш. Высшая цель спора - выразить свое Я.

Исходя из того, что семейная дискуссия не обя­зательно должна быть дружественной, сделаем не­сколько выводов.

1. В споре постарайтесь встать на сторону своего парт­нера и “предсказать” его следующую реплику. Скажите: “Я понимаю, что ты...” - далее его предполагаемая точка зрения и свои возражения или ссылки на объективные при­чины. Тогда эмоциональные качели вашего партнера резко поменяют положение, и он перестанет цепляться за свою точку зрения, перестанет считать ее единственно воз­можной.

2. Воспримите идеи другого со всей серьезностью. Помните, что это прекрасная возможность расширить свои знания или заменить обветшалые установки.

3. Цените различия между вами и вашим супругом. Уважайте его вкусы и интересы. Помните, что в ваших различиях - ваша сила, ибо именно они - лучший стимул роста для вас обоих.

4. После выслушивания опровержения друг друга и контрдоказательств продолжайте разговор до тех пор, пока каждый (я подчеркиваю - каждый!) не почувствует себя лучше. Любой конфликт вызван напряжением внут­ренних ресурсов, и главная цель - дать чувствам высво­бодиться, пусть даже это сопровождается криком, виз­гом, слезами. Когда выплескивается грязная вода, появ­ляется место для чистой и свежей.

5. ВСЕГДА оставляйте достаточно времени для се­мейного разговора. Вы должны выговориться и дать воз­можность выговориться другому. Иначе - за душой ос­танется прежний неприятный осадок, а это - как боль­ной орган, который удалили не полностью, оставив ма­ленький клочок гнить в организме. Спор, доведенный до конца, - лучшее средство от бессонницы.

Все эти пять выводов напрашиваются сами собой. Надо только поверить, что наши чувства естественны и достойны выражения.

Уважение к справедливому негодованию вашего супруга, к его праву выразить это негодование, даже если вы не согласны с его доводами, - основание здо­рового брака. Счастливое супружество - это мастерская роста, а личность растет от схватки к схватке с достойным противником. Поэтому закончить эту главу я хочу перечнем разрушительных и созидательных сти­лей борьбы.