Порядок рождения ребенка и ролевая позиция
3. Фрейд одним из первых заметил, что позиция ребенка среди сестер и братьев имеет важнейшее значение во всей его последующей жизни. Уолтер Тоумен на основе изучения тысяч нормальных семей обнаружил, что люди, занимающие одинаковые позиции в структуре семьи, имеют тождественные характеристики. Большинство исследователей подтверждают эту точку зрения. При прочих равных условиях некоторые пары уживаются лучше других только потому, что их ролевые позиции удачно дополняют друг друга. Хорошее взаимодополнение обычно означает воспроизведение одних и тех же условий в отношении возраста и ролей, к которым каждый привык в своей родной семье. Например, младшая сестра братьев обычно лучше сходится со старшим братом сестер. Такое соотношение возрастно-ролевых позиций наиболее комфортно для обоих.
Превалирование в обществе однодетных семей, помимо прямых негативных последствий (сокращение численности населения на протяжении жизни одного поколения), приводит еще и ко все большему увеличению вероятности браков между единственными детьми, а в этом таятся значительные сложности для стабильности браков.
Во многих отношениях единственные дети имеют существенные преимущества перед детьми, имеющими братьев и сестер. Единственный ребенок имеет более высокий уровень самооценки, он меньше страдает от потери авторитета, ожидает и легко принимает помощь, когда испытывает в ней необходимость, в большинстве тестов на проверку знаний и «логических» способностей он имеет самые высокие показатели. Однако, поскольку единственный ребенок не привык к близкому общению с другими детьми (для него естественны только отношения «родитель – ребенок»), он часто не знает, как вести себя в интимных отношениях позже, когда женится, выходит замуж или живет с кем-либо. Он не воспринимает «пики» и «спады» в повседневной жизни с другими и поэтому с трудом принимает и понимает нормальные изменения настроения. Он не привык к сложностям других индивидов.
Наиболее трудная пара – другой единственный ребенок. Оба они не умеют справляться с близкими и равными отношениями, никто из них не привык к противоположному полу, и оба хотят, чтобы другой играл роль родителя. Наиболее трудный вариант брачного союза возникает при соединении двух единственных детей из неполных семей.
При наличии в обществе семей с двумя и более детьми существует возможность различных сочетаний (комбинаций) подросших детей как супругов.
Поскольку довольно значительная часть наших представлений о жизни зависит от занимаемого места среди братьев и сестер, то и в последующей жизни мы испытываем наименьшие трудности, когда это место сохраняется и во взрослых отношениях в той или иной форме. Так, в семье, в которой есть только сестры и нет братьев, у детей не формируются привычки к повседневному общению на равных с представителями противоположного пола, вследствие чего в дальнейшей жизни с трудом понимаются различия между собой и супругом в браке.
Роль сиблингов.
По мнению Адлера, порядок рождения – основная детерминанта установок, сопутствующих стилю жизни. Он утверждал, что, если у детей одни и те же родители и они растут примерно в одних и тех же условиях, у них все же нет идентичного социального окружения. Опыт старшего или младшего ребенка в семье по отношению к другим детям, особенности влияния родительских установок и ценностей – все это меняется в результате появления в семье следующих детей и сильно влияет на формирование стиля жизни.
Позиция ребенка в семье имеет решающее значение. Особенно важно восприятие ситуации, что, скорее всего, сопутствует определенной позиции. То есть от того, какое значение придает ребенок сложившейся ситуации, зависит, как повлияет порядок его рождения на стили жизни. Однако в целом определенные психологические особенности оказались характерными именно для конкретной позиции ребенка в семье.
Согласно А. Адлеру, положение первенца можно считать завидным, пока он – единственный ребенок в семье. Родители обычно сильно волнуются по поводу появления первого ребенка и поэтому всецело отдают себя ему, стремясь, чтобы все было «как полагается». Первенец получает безграничную любовь и заботу от родителей. Рождение второго ребенка, по Адлеру, драматично меняет положение первенца и его взгляды на мир. Автор описывает положение первенца при рождении второго ребенка как положение «монарха, лишенного трона». И утверждает, что этот опыт может быть очень травматичным.
Если рождается второй ребенок другого пола, для первенца это событие не является столь драматичным, так как между ними отсутствует прямое соревнование. В этом случае характеристики старшего ребенка выражены слабее. Если второй ребенок – того же пола, его воздействие на первенца очень сильно. По Тоумену, оно стимулирует один из общих стереотипов поведения старшего ребенка: он очень старается быть хорошим, чтобы родители продолжали его любить больше, чем новорожденного. Родители неосознанно усиливают эту тенденцию, говоря старшему, что он больше и умнее, и ожидая от него помощи. Вследствие этого старшие дети часто обладают многими родительскими качествами: они умеют быть воспитателями, способны брать на себя ответственность и играть роль лидера. Чувство ответственности в семье может быть часто тяжелым бременем и приводить к тревожности, так как первенец не смеет ошибиться, расстроить родителей.
Средний ребенок – второй из трех или один из средних в большой многодетной семье – трудно поддается описанию. Он одновременно является и старшим и младшим. Адлер полагал, что второму ребенку (среднему) задает темп его старший сиблинг. Темп развития среднего оказывается часто более высоким, чем у первенца (может начать раньше разговаривать, ходить). В результате второй ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым, так как его стиль жизни – стремление доказать, что он лучше старшего брата или старшей сестры.
Одно из исследований, проведенное на многодетных семьях, показало, что старший и младший всегда являются любимцами семьи. Поэтому среднему ребенку в семье приходится во многом сложнее других, так как он вынужден соревноваться как со старшим – более умелым, сильным, так и с младшим – более беспомощным и зависимым. Ричардсон отмечает, что средний ребенок в своем поведении может колебаться между попытками походить на старшего и попытками снова вернуться к роли опекаемого младенца, в результате он не имеет твердых ориентиров для выделения своей индивидуальности. Средние дети в зрелом возрасте, в соответствии с этими взглядами, менее способны проявлять инициативу и мыслить независимо (из них часто получаются «бунтари» против любых авторитетов). В отличие от Адлера, Ричардсон считает, что у средних детей самая низкая мотивация к достижениям среди детей с разным порядком рождения, особенно к учебе.
Второй ребенок стремится опередить первенца, но это у него редко получается, и вследствие своего неопределенного положения в родительской семье, он приобретает несколько скептическое представление о своих возможностях, вследствие этого мотивация к учебе может снижаться. Ричардсон отмечает, что в своих попытках почувствовать собственную значимость такие дети пытаются соревноваться с остальными деструктивными способами: они могут стать разрушителями, саморазрушителями (пить и есть слишком много) или формировать надоедливые, привлекающие внимание привычки. Средние дети лишены авторитета старших и спонтанности младших, однако «срединное» положение в семье приносит и свои плоды: они часто научаются хорошо вести дела с разными людьми, дружелюбны со всеми, способны вести переговоры. Обычно у них есть способности к дипломатической деятельности, работе секретаря и любой деятельности в сфере обслуживания (парикмахера, официанта и т. д.), где очень важно умение ладить с разнообразными людьми.
Младший ребенок, так же как и единственный, не был травмирован появлением следующего (еще одного ребенка). Особенности младшего ребенка заключаются в том, что для всей семьи он – малыш, и некоторые даже в зрелом возрасте продолжают казаться маленькими. Без всякого сомнения, по отношению к младшим детям предъявляется меньше требований, особенно если есть сиблинг того же пола. Ему прощается гораздо больше, чем старшему, который в сходном возрасте обычно считается уже «большим».
Существуют, однако, противоречивые взгляды на результаты воспитания младших детей. Одно из воззрений, идущее от Адлера, состоит в том, что у самых младших вырабатывается сильная мотивация превзойти старших сиблингов. В результате младший ребенок может стать самым быстрым пловцом, лучшим музыкантом, честолюбивым студентом.
Ричардсон пишет, что, поскольку младший ребенок для родителей не новость, у них есть уже опыт воспитания детей, они менее озабочены тем, как они справятся со своими обязанностями, и меньше требуют от него. Исходя из этой точки зрения, поскольку по отношению к младшему ребенку родительские ожидания меньше, он меньшего достигает. Обычно младший лишен самодисциплины, у него существуют проблемы с принятием решений, поэтому он или ждет решения проблем от других (от супруга), или отвергает любую помощь. У младших детей вырабатывается манипулятивный путь в отношениях с людьми, так как они с детства привыкают к тому, что агрессия бесполезна.
Согласно Тоумену, младший ребенок всю жизнь старается догнать старших, но это ему удается, если только он изберет другое поле деятельности (отличающееся от старшего сиблинга) и жизненный стиль. Младший ребенок, с которым хорошо обращались в детстве, легок в общении и популярен среди друзей. Если дразнили и притесняли – робок и раздражителен с другими.
Дети, у которых нет братьев и сестер, имеют одновременно лучший и худший из миров. Поскольку единственный ребенок является одновременно самым старшим и самым младшим, он соответственно обладает и чертами старшего ребенка, и сохраняет до зрелости детские черты. По мнению Адлера, позиция единственного ребенка уникальна – у него нет брата или сестры, с которыми ему приходилось бы конкурировать. Это обстоятельство наряду с особой чувствительностью к материнской заботе часто приводит единственного ребенка к сильному соперничеству с отцом. Он долго находится под контролем матери и ожидает такой же заботы и зашиты от других. Главной особенностью этого стиля жизни становится зависимость и эгоцентризм. Такой ребенок на протяжении всего детства продолжает быть средоточием семьи, а и дальнейшем как бы пробуждается и открывает для себя, что больше не находится в центре внимания. Единственный ребенок никогда ни с кем не делил своего центрального положения, не боролся за эту позицию с братом и сестрой. В результате, по мнению Адлера, у него бывают трудности во взаимоотношениях со сверстниками.
С другой стороны, благодаря своему особому положению в семье, единственный ребенок ожидает и легко принимает помощь от других (в отличие от старшего, который не нуждается ни в чьих советах независимо от своей компетентности), хорошо переносит одиночество и обладает высоким уровнем самооценки (вполне заслуженно).