Говорить той, которую я так любил и которую еще... Но этому конец. Отныне
нет уже речи о счастье, а только о спасении остатков, обломков, декорума!
Звонок в передней.
(Вздрагивая.) Кто это? Так поздно. Неужели надо ждать самого
ужасного?.. Неужели он?.. Спрячься, Нора! Скажись больною!
Нора не двигается с места. Хельмер идет и отворяет дверь в переднюю.
С л у ж а н к а (полуодетая, из передней). Письмо барыне.
Х е л ь м е р. Давай сюда. (Хватает письмо и затворяет дверь.) Да, от
Него. Ты не получишь. Я сам прочту.
Н о р а. Прочти.
Х е л ь м е р (около лампы). У меня едва хватает духу. Быть может, мы
уже погибли, и ты и я... Нет, надо же узнать. (Лихорадочно вскрывает
Конверт, пробегает глазами несколько строк, смотрит на вложенную в письмо
бумагу и радостно вскрикивает.) Нора!
Нора вопросительно смотрит на него.
Нора... Нет, дай прочесть еще раз... Да, да, так. Спасен! Нора, я
спасен!
Н о р а. А я?
Х е л ь м е р. И ты, разумеется. Мы оба спасены, и ты и я. Гляди! Он
Возвращает тебе твое долговое обязательство. Пишет, что раскаивается и
Жалеет... что счастливый поворот в его судьбе... Ну да все равно, что он там
пишет. Мы спасены, Нора! Никто тебе ничего не может сделать. Ах, Нора,
Нора!.. Нет, сначала уничтожить всю эту га-(*445)дость. Посмотрим-ка...
(Бросает взгляд на расписку.) Нет, и смотреть не хочу. Пусть все это будет
для меня только сном. (Разрывает в клочки и письмо и долговое обязательство,
бросает в печку и смотрит, как все сгорает.) Вот так. Теперь и следа не
Осталось... Он писал, что ты с сочельника... Ах, какие же это были, ужасные
три дня для тебя, Нора!
Н о р а. Я жестоко боролась эти три дня.
Х е л ь м е р. И страдала и не видела другого исхода, как... Нет, не
Надо и вспоминать обо всем этом ужасе. Будем теперь только радоваться и
твердить: все прошло, прошло! Слушай, же, Нора, ты как будто еще не
понимаешь, что все прошло. Что же это такое... Ты как будто окаменела? Ах,
Бедная малютка Нора, я понимаю, понимаю. Тебе не верится, что я простил
тебя. Но я простил, Нора, клянусь, я простил тебе все. Я ведь знаю: все, что
Ты наделала, ты сделала из любви ко мне.
Н о р а. Это верно.
Х е л ь м е р. Ты любила меня, как жена должна любить мужа. Ты только
Не смогла хорошенько разобраться в средствах. Но неужели ты думаешь, что я
Буду меньше любить тебя из-за того, что ты неспособна действовать
самостоятельно? Нет, нет, смело обопрись на меня, я буду твоим советчиком,
Руководителем. Я не был бы мужчиной, если бы именно эта женская
Беспомощность не делала тебя вдвое милее в моих глазах. Ты не думай больше о
Тех резких словах, которые вырвались у меня в минуту первого испуга, когда
Мне показалось, что все вокруг меня рушится. Я простил тебя, Нора. Клянусь
Тебе, я простил тебя.
Н о р а. Благодарю тебя за твое прощение. (Уходит в дверь направо.)
Х е л ь м е р. Нет, постой... (Заглядывая туда.) Ты что хочешь?
Н о р а (из другой комнаты). Сбросить маскарадный костюм.
Х е л ь м е р (у дверей). Да, да, хорошо. И постарайся успокоиться,
Прийти в себя, моя бедная напуганная певунья-пташка. Обопрись спокойно на
меня, у меня широкие крылья, чтобы прикрыть тебя. (Ходит около дверей.) Ах,
(*446) как у нас тут славно, уютно, Нора. Тут твой приют, тут я буду лелеять
Тебя, как загнанную голубку, которую спас невредимой из когтей ястреба. Я
Сумею успокоить твое бедное трепещущее сердечко. Мало-помалу это удастся,
Нора, поверь мне. Завтра тебе все уже покажется совсем иным, и скоро все
Пойдет опять по-старому, мне не придется долго повторять тебе, что я простил
Тебя. Ты сама почувствуешь, что это так. Как ты можешь думать, что мне могло
Бы теперь прийти в голову оттолкнуть тебя или даже хоть упрекнуть в
чем-нибудь? Ах, ты не знаешь сердца настоящего мужа, Нора. Мужу невыразимо
Сладко и приятно сознавать, что он простил свою жену... простил от всего
Сердца. Она от этого становится как будто вдвойне его собственной - его
Неотъемлемым сокровищем. Он как будто дает ей жизнь вторично. Она
Становится, так сказать, и женой его и ребенком. И ты теперь будешь для меня
И тем и другим, мое беспомощное, растерянное созданьице. Не бойся ничего,