По­ста­нов­ле­ния о жерт­вах

Весь строй вет­хо­за­вет­ных жертв, на­чи­ная с жерт­вы па­с­халь­ной, совершенной при Ис­хо­де, и кон­чая хлеб­ным при­но­ше­ни­ем, не­со­мнен­но, ука­зы­ва­ет на жерт­ву Христову, бла­го­да­ря ко­то­рой лю­ди дей­ст­ви­тель­но по­лу­чи­ли очи­ще­ние, ис­куп­ле­ние и про­ще­ние всех сво­их гре­хов. Не слу­чай­но, ког­да Ио­анн Пред­те­ча на Иор­да­не го­во­рит сво­им уче­ни­кам: «се Аг­нец Бо­жий, взем­ляй гре­хи ми­ра» (Ин. 1:29), то, по край­ней ме­ре, не­ко­то­рые из них по­ня­ли, о чем идет речь, хо­тя сам этот об­раз без вет­хо­за­вет­ных сво­их ос­но­ва­ний не­по­ня­тен. Для неподготовленного слушателя ло­гич­нее бы­ло бы услышать: слон или бык, ко­то­рый бе­рет на се­бя гре­хи ми­ра, по­то­му что чем крупнее жи­вот­ное тем больше, наверное, мо­жет гре­хов по­не­с­ти. А для слу­ша­те­лей святого Ио­ан­на Пред­те­чи, воспитанных на Священном Писании, об­раз агнца со­вер­шен­но по­ня­тен, как и то, ка­ким об­ра­зом он мо­жет взять на се­бя гре­хи ми­ра.

Ка­кие же бы­ли ви­ды вет­хо­за­вет­ных жертв? Ос­нов­ных вет­хо­за­вет­ных жертв бы­ло пять: это жерт­ва все­со­ж­же­ния (1 гл.), ко­то­рая при­но­си­лась еже­днев­но (ут­ром и ве­че­ром), – так она на­зы­ва­лась по­то­му, что по­сле за­кла­ния всё жи­вот­ное це­ли­ком, кро­ме шку­ры, сжи­га­лось на жерт­вен­ни­ке.

Жерт­ва мир­ная (3 гл.), ко­то­рая име­ла ха­рак­тер пра­зд­нич­но­го тор­же­ст­ва, бла­го­да­ре­ния.

Жертва за грех (4 гл.) приносилась за грехи, совершенные против заповедей Господних по слабости и неведению. В жерт­ву при­но­си­лись раз­ные жи­вот­ные, чем вы­ше был по сво­е­му по­ло­же­нию че­ло­век, тем круп­нее жертва. Ес­ли это был свя­щен­ник или князь на­род­ный, то от не­го тре­бо­вал­ся те­лец, а ес­ли это был про­стой че­ло­век, то до­ста­точ­но бы­ло ов­цы или коз­ла, или в са­мых край­них слу­ча­ях, по бед­но­с­ти, – па­ры го­лу­бей или гор­лиц.

Жерт­ва повинности (6 гл.), ко­то­рая при­но­си­лась за гре­хи со­зна­тель­ные. Как пра­ви­ло, гре­хи, ко­то­рые искупались этой жерт­вой, бы­ли про­тив ближ­не­го. Обыч­но кро­ме жерт­вы для ис­куп­ле­ния их тре­бо­ва­лось и воз­ме­ще­ние ущер­ба потерпевшим.

Бес­кров­ная или хлеб­ная жерт­ва (2 гл.), ко­то­рая при­но­си­лась в ви­де муч­ной по­хлеб­ки или в ви­де прес­ных ле­пе­шек. Часть хле­бов сжи­га­лась, а часть шла в поль­зу свя­щен­ни­ков и долж­на бы­ла потребляться в ски­нии. Она могла приноситься как самостоятельная, или сопровождала другие жертвы, в первую очередь мирную. Хлебное приношение полагалось приносить в праздники (Лев. 23:37). Оно приносилось священниками при помазании (Лев. 6: 20), сопровождало жертвы по случаю очищения от проказы (Лев. 14:10, 20). Таким образом, можно заключить, что основной характер хлебной жертвы – благодарственный.

Во­об­ще, кро­ме слу­чая жерт­вы все­со­ж­же­ния, обыч­но толь­ко часть жерт­вы сжи­га­лась на ог­не, а дру­гая шла в поль­зу свя­щен­ни­ков (если только приносилась не от самих священников), или часть шла в поль­зу свя­щен­ни­ков, а часть съе­да­лась те­ми, кто при­но­сил эти жерт­вы на со­от­вет­ст­ву­ю­щих тра­пе­зах, в за­ви­си­мо­с­ти от ви­да жертв.

В жерт­ву пред­наз­на­ча­лось толь­ко 5 по­род жи­вот­ных: тель­цы, ов­цы, ко­зы, го­лу­би и гор­ли­цы, при­чем все эти жи­вот­ные долж­ны бы­ли быть без те­ле­сных не­до­стат­ков. Тот че­ло­век, ко­то­рый при­но­сил жерт­ву, ес­ли это бы­ла ча­ст­ная жерт­ва, обыч­но сам дол­жен был при­ве­с­ти жи­вот­ное из тех, что он име­л, при­чем оно долж­но было быть са­мым луч­шим. Свя­щен­ник воз­ла­гал его ру­ки на го­ло­ву этой жерт­вы, и че­ло­век ис­по­ве­до­вал свои гре­хи, по­сле че­го че­ло­век дол­жен был сам за­класть эту жерт­ву – за­ре­зать это жи­вот­ное, и уже по­сле это­го свя­щен­ник раз­де­лял её долж­ным об­ра­зом и оп­ре­де­лял каж­дую часть на то, что по­ла­га­лось. Кровь жертв, как пра­ви­ло, вы­ли­ва­лась к под­но­жию жерт­вен­ни­ка.

Мо­же­те се­бе пред­ста­вить, что со­бою пред­став­ля­ло вет­хо­за­вет­ное бо­го­слу­же­ние. Потоки кро­ви, дым от сжи­га­е­мых ча­с­тей туш. Ко­неч­но, для че­ло­ве­ка, жи­ву­ще­го в то вре­мя, за­ре­зать ов­цу про­бле­мы не со­став­ля­ло, тем не ме­нее, при­ве­с­ти са­мое луч­шее, что он вы­ра­с­тил сво­и­ми ру­ка­ми, и за­клать это в жерт­ву са­мо­сто­я­тель­но, все-та­ки, я ду­маю, бы­ло свя­за­но с нрав­ст­вен­ны­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми. Преж­де все­го жерт­во­при­но­ше­ние по­ка­зы­ва­ет то, что плод гре­ха есть смерть, и про­ис­хо­дит не­ко­то­рое са­мо­отож­де­ств­ле­ние греш­ни­ка с той жерт­вой, смерть ко­то­рой сле­ду­ет вслед за его гре­хом.

Жерт­вы яв­ля­ют­ся от­кро­ве­ни­ем люб­ви Бо­жи­ей к греш­ни­ку и не­на­ви­с­ти ко гре­ху. Греш­ник ос­та­ет­ся жив, а по­ги­ба­ет жерт­ва. И пол­ное от­кро­ве­ние этой люб­ви есть жерт­ва Хри­с­то­ва, ког­да за гре­хи мно­гих Сам Бог Себя по человечеству при­но­сит в жерт­ву.

При этом по мне­нию пре­по­доб­но­го Иси­до­ра Пе­лу­си­о­та, «за­кон или по­сред­ст­вом жертв, или по­сред­ст­вом ми­ло­с­тынь, или по­сред­ст­вом очи­ще­ний да­вал от­пу­ще­ние гре­хов толь­ко мни­мых, а не дей­ст­ви­тель­ных. Ибо за гре­хи не­про­сти­тель­ные он на­ка­зы­вал смер­тью и впа­да­ю­щих в оные по­ве­ле­вал вся­че­с­ки ис­треб­лять» [35, ч. 2–3, с. 451].

Духовный и пророческий смысл ветхозаветные постановлений о жертвах подробным образом раскрыт в трудах таких толкователей как святитель Кирилл Александрийский, преподобный Ефрем Сирин, блаженный Феодорит Кирский и других. Некоторые из их толкований приведены в Приложении.