ПРИНЦИПЫ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
Исполнение обязательства, как отмечалось ранее, представляет собой совершение должником действий, составляющих его содержание. Соответственно, такие действия должны подчиняться строгим правилам. Правила исполнения обязательств называются традиционно принципами, что, в общем-то, не совсем точно. Говоря о принципах исполнения обязательства, подчеркнем условность данного термина, полагая, что речь идет о правилах исполнения обязательств, которые заключаются в требованиях к действиям не только должника, но и кредитора.
Основные принципы (правила) исполнения обязательств: надлежащего исполнения; реального исполнения; невозможности одностороннего отказа от обязательства; сотрудничества сторон и добросовестности.
Надлежащее исполнение обязательств. Обязательство считается исполненным надлежаще при соблюдении в совокупности следующих правил:1) надлежащие субъекты исполнения обязательства;2) надлежащий предмет обязательства;3) надлежащий способ исполнения обязательства;4) надлежащий срок исполнения обязательства;5) надлежащее место исполнения обязательства.
Субъекты исполнения обязательств.По общему правилу обязательство должно быть исполнено надлежащим должником надлежащему кредитору.
В силу относительности обязательственного правоотношения в нем могут участвовать лишь две стороны: кредитор и должник. При этом возможно участие на той или другой стороне нескольких лиц (множественность), поэтому к употреблению любых терминов относительно субъектного состава обязательства стоит относиться аккуратно. Не может быть трехсторонним обязательство, хотя существуют трехсторонние сделки. Из такого договора либо возникнет несколько обязательств, либо будет иметь место множественность лиц. В исполнении обязательства могут участвовать третьи лица.
Необходимо проводить четкое отграничение третьих лиц от лиц, составляющих множественность лиц. Если некое лицо, традиционно именуемое третьим, на основании соответствующего юридического факта имеет субъективное право или юридическую обязанность относительно объекта обязательства, его следует считать участником обязательства на той или иной стороне. Третьими лицами в обязательстве следует считать тех лиц, чей экономический интерес на получение или передачу объекта обязательства не имеет правовых оснований для закрепления в виде права требования или юридической обязанности. Третьи лица становятся участниками обязательства лишь на стадии его исполнения, если их действия создают правомерные правовые последствия для сторон обязательства.
Наиболее адекватно объясняется роль третьих лиц в исполнении обязательства лишь через применение института представительства. Именно такой подход был сформулирован и обоснован В.К. Андреевым, который указал, что мыслимы как представительство отношения, которые возникают при исполнении сделок третьими лицами по отношению к кредитору. Доказательством этому служит то, что основания возникновения представительства и исполнения обязанности, возложенной на третье лицо, одни и те же. К тому же третье лицо, исполняя обязанности должника перед кредитором, действует в силу полномочия. Ответственность должника за действия третьего лица построена гражданским законодательством по образу представительства[102]. Конечно, вряд ли сделку, на которой основано возложение исполнения, можно рассматривать как доверенность. Должника и третье лицо может связывать не только договор поручения, но и поставки, подряда и др. Однако данные противоречия снимаются, если такое представительство объяснять как законное. Действительно, для кредитора само по себе возложение значения не имеет, так как он в любом случае обязан принять исполнение в силу прямого указания закона. Для снятия же окончательных сомнений в «представительской» природе третьего лица следует предусмотреть в ст. 313 ГК РФ, что непосредственный исполнитель обязательства действует в качестве представителя должника.
Вывод В.К. Андреева вполне распространим и на лиц, которым переадресовано исполнение обязательства. В ст. 312 ГК РФ прямо указывается, чтоесли иное не предусмотрено соглашением сторон и не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, должник вправе при исполнении обязательства потребовать доказательств того, что исполнение принимается самим кредитором или управомоченным им на это лицом. Указание на управомоченность однозначно свидетельсвует о том, что это лицо является представителем кредитора (ст. 182 ГК РФ), а документ, которым оформляется переадресовка, ничем иным, как доверенностью. Соответственно, если он не соответствует требованиям ст. 185 ГК РФ, должник не вправе переадресовывать исполнение.
Таким образом, в основе и переадресовки, и возложения исполнения лежат отношения представительства. Только в первом случае закон требует документального оформления (ст. 312 ГК РФ), а во втором - нет (ст. 313 ГК РФ), что, в принципе, подпадает под режим представительства законного.
Возможность переадресации исполнения третьему лицу предусмотрена в ст. 312 ГК РФ. Она имеет место, когда кредитор дает право на принятие исполнения третьему лицу и указывает должнику на это лицо.
Правовое положение в обязательстве лица, которому переадресовано исполнение, как отмечалось, соответствует положению представителя кредитора, а документ, оформляющий переадресовку, должен содержать все реквизиты доверенности (ст. 185 ГК РФ). При этом обратим внимание, что в ст. 312 ГК РФ появилась норма (п. 2), которая, с одной стороны, подтверждает наш вывод о природе правового положения третьего лица при переадресовке, но, с другой стороны, может значительно осложнить оборот: «Если представитель кредитора действует на основании полномочий, содержащихся в документе, который совершен в простой письменной форме, должник вправе не исполнять обязательство данному представителю до получения подтверждения его полномочий от представляемого, в частности, до предъявления представителем доверенности, удостоверенной нотариально, за исключением случаев, указанных в законе, либо когда письменное полномочие было представлено кредитором непосредственно должнику (п. 3 ст. 185 ГК РФ) или когда полномочия представителя кредитора содержатся в договоре между кредитором и должником (п. 4 ст. 185 ГК РФ)».
Отметим непростую судьбу данной нормы: из текста законопроекта об изменении ГК РФ к первому чтению ее исключили, но она все-таки появилась. Проблема в ее применении заключается в том, что не ясно императивная она или диспозитивная, между тем, риск состоит в том, что должник может требовать от третьего лица, в пользу которого была переадресовка (например, выдана отгрузочная разнарядка) нотариальной доверенности, в том числе на своих работников, ссылаясь на специальный характер данной нормы.
В законе предусмотрен ряд договоров, которые предполагают исполнение так называемому третьему лицу, не являющееся переадресовкой. К сожалению, многие из них в литературе необоснованно отнесены к договорам в пользу третьих лиц. Ошибочность такого подхода проявляется при анализе договора как обязательства, а не как сделки. Договор-сделка, не имеющий пороков действительности, породив обязательство, для дальнейшего его развития значения уже не имеет, и в этом смысле справедливо полагать, что исполненный договор не может быть расторгнут. В качестве примера неудачной квалификации подобных отношений приведем следующее дело, рассмотренное Федеральным арбитражным судом Уральского округа. Между продавцом и покупателем был заключен договор купли-продажи, по условиям которого покупатель должен был часть суммы, причитающейся в оплату за имущество, перечислить продавцу, часть – в городской бюджет. В связи с несвоевременным исполнением покупателем своих обязательств по оплате, администрация города обратилась в суд с иском о взыскании с покупателя обусловленной договором неустойки. Отказывая в иске, суд указал, что в силу ст. ст. 307, 308, п. 1 ст. 420, 430 ГК РФ правоотношения, возникающие из договора, порождают права и обязанности только для сторон этого договора. Лицо, в пользу которого заключен договор, не становится стороной договора, не приобретает права требования надлежащего исполнения договора и применения последствий такого исполнения. При этом администрация не является стороной договора купли-продажи, а является лишь получателем денежных средств по нему (постановление ФАС Уральского округа от 28 февраля 2007 г. № Ф09-982/07-С6).
На самом деле, суд подменяет понятие договора как обязательства понятием договора как сделки. Хотя администрация не участвовала в заключении договора, это не означает, что она не может быть стороной в обязательстве. Другое дело, что суду следовало выяснить, на основании какого юридического факта администрация стала участником этого обязательства (было ли соответствующее волеизъявление).
Таким образом,если в пользу так называемого третьего лица должно быть произведено исполнение и такое исполнение не осуществляется вследствие его переадресовки, данное лицо следует признавать кредитором.
Такое понимание правового положения выгодоприобретателя вполне соотносится с понятием обязательства, закрепленным в ст. 307 ГК РФ[103].