Полет на крыльях намерения
Сделай усилие, нагуаль, – заставлял меня женский голос. – Не погружайся. Поверхность, поверхность. Используй свою технику сновидения.
Мой разум начал работать. Я подумал, что это был голос англоязычного человека, и еще подумал, что если бы я использовал свою технику сновидения, мне необходимо было бы найти точку отсчета, чтобы активизироваться.
– Открой глаза, – сказал голос. – Открывай их немедленно. Используй первое, что увидишь, в качестве точки отсчета.
Я сделал огромное усилие и открыл глаза. Я увидел деревья и голубое небо. Был день! Надо мной склонилось расплывчатое пятно лица. Но я не мог сфокусировать свой взгляд. Мне показалось, что на меня смотрела женщина из церкви.
– Используй мое лицо, – сказал голос.
Это был знакомый голос, но я не мог идентифицировать его.
– Пусть мое лицо будет для тебя отправной точкой, затем посмотри на все остальное, – продолжал голос.
Мой слух и мое зрение постепенно прояснялись. Я всмотрелся в лицо женщины, затем в деревья в парке, в железную скамейку, в людей, которые проходили мимо, и снова в ее лицо.
Несмотря на то, что ее лицо все время менялось, я начал ощущать некоторый контроль. Обретя контроль над своими функциями в достаточной мере, я осознал, что на скамейке сидела женщина, держа мою голову у себя на коленях. И это была не женщина в церкви, это была Кэрол Тиггс!
– Что ты здесь делаешь? – выдохнул я.
Мой испуг и удивление были такими сильными, что я попытался вскочить и убежать, но тело совершенно не подчинялось приказам мозга. Последовали жуткие моменты, когда я отчаянно, но безрезультатно пытался встать. Мир вокруг меня был настолько ясным, что мне трудно было поверить, что я все еще в сновидении, тем не менее ослабленный контроль над способностью двигаться заставил меня заподозрить, что это действительно было сновидение. Кроме того, появление Кэрол было слишком неожиданным, оно никак не вытекало из логики предшествующих событий.
Я осторожно попытался повелеть себе встать, как я это делал во сне сотни раз, но ничего не получилось. Сейчас от меня как никогда требовался объективный подход к происходящему. Одним глазом, насколько позволяло поле зрения, я начал тщательно осматривать все вокруг. Я повторил то же самое другим глазом. Затем я сопоставил образы, уведенные каждым глазом, чтобы получить подтверждение, что я действительно нахожусь в реальности повседневной жизни.
Затем я стал изучать Кэрол, и в этот момент заметил, что могу двигать руками. Парализована была только нижняя часть моего тела. Я дотронулся до лица и рук Кэрол; я обнял ее. Это было настоящее тело, и я поверил, что это действительно была Кэрол Тиггс. Мое облегчение было невероятным, потому что на мгновение у меня появилось жуткое подозрение, что это была бросившая вызов смерти маскирующаяся под образ Кэрол.
Кэрол очень заботливо помогла мне сесть на скамейке. Я лежал на спине – одна половина на скамейке, другая на земле. Затем я заметил, что кое-что было совершенно ненормальным. На мне были поношенные голубые джинсы и старые коричневые кожаные ботинки. На мне была также джинсовая куртка и рубашка из грубой ткани.
– Подожди минутку, – сказал я Кэрол. – Посмотри на меня! Разве это моя одежда? Разве это я?
Кэрол засмеялась и тряхнула меня за плечи. Она всегда так делала, чтобы показать свое дружеское расположение, и становилась при этом похожей на мальчишку.
– Я смотрю на твою распрекрасную физиономию, – сказала она своим забавным сильным фальцетом. – О Господи, кто же еще это может быть?
– Какого черта я одет в эти Левисы и ботинки?–настаивал я. – У меня таких нет.
– Это моя одежда, – сказала она. – Я нашла тебя обнаженным!
– Где? Когда?
– Около церкви, примерно час назад. Я пришла сюда на площадь искать тебя. Нагуаль послал меня с заданием попробовать тебя найти, и я на всякий случай взяла одежду.
Я сказал ей, что я ужасно смущен тем, что разгуливал без одежды.
– Странно, но вокруг никого не было, – заверила она меня, но я почувствовал, что она сказала это только чтобы подбодрить меня. Это подтверждала и ее лукавая улыбка.
– Должно быть, всю прошлую ночь, а может и дольше, я общался с бросившей вызов смерти, – сказал я. – Какой сегодня день?
– Не волнуйся о датах, – сказала она, смеясь. – Когда ты придешь в себя, ты сам посчитаешь дни.
– Не ублажай меня, Кэрол Тиггс. Какой сегодня день? – Мой голос звучал грубо и, казалось, принадлежал кому-то другому.
– Сегодня день после большого праздника, – сказала она и дружески похлопала меня по плечу. – Мы все искали тебя со вчерашней ночи.
– Но что я здесь делаю?
– Я перевела тебя через площадь в гостиницу. Я не могла тащить тебя к дому нагуаля; а несколько минут назад ты выбежал из комнаты, и вот здесь мы снова встретились.
– Но почему ты не попросила помощи у нагуаля?
– Потому что это касается только меня и тебя. Мы вдвоем должны разрешить эту проблему.
Это заставило меня закрыть рот. Это было мне совершенно понятно. Я задал ей еще один вопрос.
– Что я сказал, когда ты нашла меня?
– Ты сказал, что так глубоко и так долго был во втором внимании, что еще не восстановил свою рациональность. Все, чего ты хотел, – это спать.
– Когда я потерял контроль над своими движениями?
– Только минуту назад. Ты обретешь его. Ты сам знаешь, что это совершенно нормально. Когда ты входишь во второе внимание и получаешь значительный заряд энергии, то теряешь контроль над речью или движениями.
– А когда ты перестала шепелявить, Кэрол?
Я застал ее врасплох. Она уставилась на меня и рассмеялась.
– Я долго работала над этим, – призналась она. – Я понимала, что это может вызывать сильное раздражение, – слышать, как шепелявит взрослая женщина. Кроме того, ты это просто терпеть не мог.
Согласиться с тем, что мне не нравилась ее шепелявая речь, было нетрудно. И дон Хуан, и я пытались вылечить ее, но пришли к выводу, что она вовсе не была заинтересована в излечении. Ее шепелявость привлекала к ней внимание других, и дон Хуан считал, что ей это нравится, и она не собирается от него избавляться. Мне было очень странно и приятно слышать, что она не шепелявит. Это доказывало, что она способна радикально измениться. В этом ни дон Хуан, ни я никогда не были уверены.
– Что еще говорил нагуаль, когда он послал тебя за мной? – спросил я.
– Он сказал, что у тебя была схватка с бросившим вызов смерти.
Доверительным тоном я поведал Кэрол, что бросивший вызов смерти был женщиной. Она небрежно заметила, что знала об этом.
– Как ты можешь знать об этом? – закричал я. – Никто никогда не знал об этом, кроме дона Хуана. Он сказал об этом тебе сам?
– Конечно, – ответила она, не обращая внимания на мой крик. – Ты упустил из виду, что я тоже встречалась с женщиной в церкви. Я встретила ее еще до того, как с ней встретился ты. В церкви мы довольно долго и дружелюбно беседовали с ней.
Я поверил, что Кэрол говорила мне правду. Ее описание было очень похоже на то, как это сделал бы дон Хуан. Он, по всей вероятности, мог послать Кэрол как разведчика, чтобы выяснить что и как.
– Когда ты видела бросившую вызов смерти? – спросил я.
– Пару недель назад, – ответила она прозаично. – Это не было для меня большим событием. У меня не было энергии, чтобы дать ей, или, по крайней мере, той энергии, которая ей нужна.
– Тогда зачем ты виделась с ней? Неужели встреча с женщиной-нагуалем тоже является соглашением между бросившей вызов смерти и магами?
– Я виделась с ней, потому что нагуаль сказал, что ты и я взаимозаменяемы, – и только по этой причине. Наши энергетические тела много раз сливались. Разве ты не помнишь? Мы с этой женщиной разговаривали о том, с какой легкостью мы сливаемся. Я была с ней три или четыре часа, пока не пришел нагуаль и не забрал меня.
– Ты все время была в церкви? – спросил я, потому что мне с трудом верилось, что они стояли там на коленях в течение трех или четырех часов, говоря только о слиянии наших энергетических тел.
– Она взяла меня в другой аспект своего намерения, – заключила Кэрол после минутного раздумья. – Она позволила мне увидеть, как она избегает своих захватчиков.
Затем Кэрол рассказала крайне интригующую историю. Она сказала, что, судя по тому, что показала ей женщина в церкви, каждый древний маг неизбежно становился жертвой неорганических существ. Неорганические существа, захватив их, передавали им силу, чтобы они могли быть посредниками между нашим миром и их реальностью, которую люди называли адом[39].
Бросивший вызов смерти был, как и остальные, с неизбежностью захвачен в сети неорганических существ. Кэрол утверждала, что ему, по всей вероятности, пришлось провести тысячи лет в плену, пока он не обрел способности трансформировать себя в женщину. Он четко увидел, что покинуть этот мир можно только таким способом, когда осознал, что неорганические существа рассматривают женское начало как вечное. Они верят, что женское начало настолько гибкое и многообразное, что женские особи не попадают в ловушки и их едва ли можно держать в плену. Трансформация мага была такой полной и такой детальной, что он был извергнут из реальности неорганических существ.
– Она говорила тебе, что неорганические существа все еще преследуют ее? – спросил я.
– Безусловно, они следят за ней, – заверила меня Кэрол. – Женщина сказала мне, что она должна охранять себя от преследователей каждую минуту своей жизни.
– Что они могут ей сделать?
– Я думаю, что они могут понять, что она была мужчиной и снова взять ее в плен. Мне кажется, что ее страх бесконечно превосходит любой страх, который мы способны вообразить.
Кэрол сказала мне, что женщина в церкви была в курсе моего столкновения с неорганическими существами, знала она также и о голубом лазутчике.
– Она знает о тебе и обо мне все, – продолжала Кэрол. – И не потому, что я ей что-то рассказала, а потому, что она – часть нашей жизни, нашей линии. Она говорила, что всегда следила за всеми нами, особенно за тобой и мной.
Кэрол привела мне примеры тех ситуаций из нашей совместной работы, о которых знала женщина в церкви. Пока она говорила, я стал ощущать безумную ностальгию по человеку, который был передо мной – по Кэрол Тиггс. Я отчаянно захотел обнять ее. Я потянулся к ней, но потерял равновесие и упал со скамейки.
Кэрол помогла мне встать с тротуара и тщательно осмотрела мои ноги, зрачки, шею, спину. Она сказала, что я все еще не пришел в себя от энергетического заряда. Она положила мою голову себе на грудь и погладила меня так, как будто ублажала притворявшегося ребенка.
Вскоре я почувствовал себя лучше и даже стал понемногу обретать контроль над движениями.
– Как тебе нравится моя одежда? – неожиданно спросила Кэрол. – Одета ли я, как надо? Я тебе нравлюсь?
Кэрол всегда одевалась исключительно хорошо. Что в ней действительно было, – так это безупречный вкус в одежде. И действительно, все время, что я ее знал, дон Хуан и все остальные постоянно шутили, что ее единственным достоинством было умение покупать красивую одежду и носить ее со вкусом и грацией.
Я нашел ее вопрос очень странным и спросил:
– Почему ты так волнуешься о своей внешности? Это никогда не волновало тебя раньше. Ты что, хочешь поразить кого-нибудь?
– Конечно, я хочу поразить тебя, – сказала она.
– Но сейчас не время, – запротестовал я. – Сейчас имеет значение не твоя внешность, а бросившая вызов смерти.
– Ты удивишься, насколько важна моя внешность, – засмеялась она. – Моя внешность – вопрос жизни и смерти для нас обоих.
– О чем ты говоришь? Все это напоминает то, как нагуаль устраивал мне встречу с бросившей вызов смерти. Я чуть не свихнулся от его загадочных заявлений.
– Оказались ли его загадочные заявления оправданными? – спросила Кэрол очень серьезно.
– Совершенно очевидно, что – да, – согласился я.
– То же и моя внешность. Сделай мне одолжение, скажи мне, как ты меня находишь? Привлекательной, непривлекательной, подавляющей, властной?
Я подумал немного и сделал определенные выводы. Я находил, что она очень привлекательная. Мне это казалось очень странным. Я никогда сознательно не думал о ее привлекательности.
– Я нахожу, что ты чертовски хороша, – сказал я. – На самом деле, ты ошеломительно хороша.
– Тогда это, должно быть, правильно выбранная внешность, – вздохнула она.
Я старался понять, что она хочет этим сказать, но она заговорила снова.
Как ты провел время с бросившей вызов смерти? – спросила она.
Я кратко рассказал ей о своей встрече, особенно о первом сновидении. Я сказал о своем предположении, что бросившая вызов смерти показала мне этот самый город, но в другом времени – в прошлом.
– Но это невозможно, – сказала она. – Во вселенной нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее мгновение.
– Я знаю, что это было прошлое, – сказал я. – Это была та же церковь, но другой город.
– Подумай немного, – настаивала она. – Во вселенной есть только энергия. А у энергии есть только здесь и сейчас, бесконечное и всегда присутствующее здесь-и-сейчас.
– Тогда что же случилось со мной, как ты думаешь, Кэрол?
– С помощью бросившей вызов смерти ты пересек четвертые врата сновидения, – сказала она. – Женщина в церкви взяла тебя в свой сон, в свое намерение. Она взяла тебя в свою визуализацию этого города. Вероятно, она визуализировала его в прошлом, и эта визуализация осталась в ней нетронутой. Так же как и визуализация современного города.
После продолжительного молчания, когда я не мог произнести ни слова, она задала мне еще один вопрос:
– Что еще делала с тобой та женщина?
Я рассказал Кэрол второе сновидение. Сновидение о городе в том виде, каков он есть сейчас.
– Ну вот, – сказала она. – Женщина взяла тебя не только в свое прошлое намерение, но и дальше помогла тебе пройти через четвертые врата, заставив твое энергетическое тело совершить путешествие в другое место, которое существует сегодня исключительно в ее намерении.
Кэрол сделала паузу и затем спросила меня, объяснила ли мне женщина в церкви, что означает намеревание во втором внимании.
Я помню, что она говорила об этом, но она не объясняла, что значит на самом деле намереваться во втором внимании. Кэрол имела дело с концепциями, о которых никогда не упоминал Дон Хуан.
– Откуда у тебя эти новые идеи? – спросил я, действительно изумляясь ее ясности.
Уклончивым тоном Кэрол заверила меня, что многое об этих тонкостях объяснила ей женщина в церкви.
– Сейчас мы намереваемся во втором внимании, – продолжала она. – Женщина в церкви ввела нас в сновидение, тебя – здесь, а меня – в Таксоне. А затем мы снова заснули в нашем сне. Но ты не помнишь этой части, а я помню. Секрет сдвоенных позиций. Вспомни, что сказала тебе женщина: второй сон намеревается во втором внимании – это единственный путь переступить четвертые врата сновидения.
После длинной паузы, во время которой я не смог сказать ни слова, она произнесла:
– Я думаю, что женщина в церкви в действительности сделала тебе подарок, хотя ты и не хотел его получать. Ее подарком было то, что она присоединила свою энергию к нашей, чтобы передвигаться туда и назад в здесь-и-сейчас энергии вселенной.
Я пришел в сильнейшее возбуждение. Слова Кэрол были точными и подходящими. Она дала определение чему-то, что я считал невозможным определить, хотя я и не знал, что же именно она определила. Если бы я мог двигаться, я бы вскочил и обнял ее. Она улыбалась своей прекрасной улыбкой, в то время как я судорожно продолжал размышлять над смыслом ее слов. Я еще раз отметил, что Дон Хуан никогда не говорил мне ничего подобного.
– Возможно, он не знает, – сказала Кэрол, но не оскорбительно, а примирительно.
Я не стал с ней спорить. Какое-то время я оставался молчаливым, странно лишенным мыслей. Затем мысли и слова посыпались из меня, как при извержении вулкана. Люди шли по площади, кое-кто даже остановился посмотреть. Должно быть, мы представляли собой то еще зрелище: Кэрол Тиггс целовала и гладила мое лицо, в то время как я снова и снова разглагольствовал о ясности ее ума и о моей встрече с бросившей вызов смерти.
Когда я смог идти, она проводила меня через площадь в единственную в городе гостиницу. Она убедила меня, что у меня еще недостаточно энергии, чтобы идти в дом к Дону Хуану, но что все там знают, где мы находимся.
– Как они могли узнать, где мы? – спросил я.
– Нагуаль – старый хитрый маг, – ответила она, смеясь. – Это он сказал мне, что если я найду тебя энергетически ослабленным, то мне следует отвести тебя в гостиницу, а не рисковать, таща на буксире через весь город.
Ее слова и особенно ее улыбка заставили меня почувствовать такое облегчение, что дальше я продолжал идти в блаженном состоянии. Мы повернули за угол и прошли полквартала вниз по улице к входу в гостиницу, который был расположен как раз напротив церкви. Мы прошли через фойе, поднялись по цементным ступенькам на второй этаж прямо в неприветливый номер, в котором я никогда ранее не был. Кэрол сказала, что я уже был здесь; тем не менее, у меня не было никаких воспоминаний ни о гостинице, ни о номере. Однако я настолько устал, что просто не был способен думать об этом. Я просто упал на кровать вниз лицом. Единственное, чего я хотел, – это спать, хотя и был очень взвинчен. Было так много несвязанных концов, хотя внешне все выглядело достаточно упорядоченным. Вдруг я почувствовал внезапный прилив нервного возбуждения и сил.
– Я никогда не говорил тебе, что не принял подарок бросившей вызов смерти, – сказал я, повернувшись к Кэрол. – Откуда ты знаешь, что я не принял его?
– Но ты сказал мне об этом сам, – запротестовала она, садясь рядом со мной. – Ты так гордился этим. Это было первое, что ты сказал мне, когда я тебя нашла.
До этого момента это был единственный ответ, который не удовлетворил меня. То, о чем она сообщила, не выглядело, как мое утверждение.
– Я думаю, что ты неправильно меня поняла, – сказал я. – Я просто не хотел принимать ничего, что отклонило бы меня от моей цели.
– Ты хочешь сказать, что не чувствуешь гордости за свой отказ?
– Нет. Я ничего не чувствую. Я не способен больше что-либо чувствовать, кроме страха.
Я вытянул ноги и положил голову на подушку. Я почувствовал, что если закрою глаза или прекращу говорить, то тут же засну. Я рассказал Кэрол, как в начале своего знакомства с доном Хуаном я спорил с ним по поводу его мотива в том, чтобы следовать по пути воина. Он говорил, что страх поддерживает его, чтобы идти прямо, и что больше всего он боится утратить нагуаль, абстрактное, дух.
По сравнению с утратой нагуаля, смерть – это ничто, – говорил он с искренней страстью в голосе. – Мой страх потерять нагуаль – это единственная реальная вещь, которая у меня есть, потому что без этого я буду хуже, чем мертвец.
Я рассказал Кэрол, как я тут же возразил дону Хуану, гордо заявив, что поскольку я не восприимчив к страху, то, если бы мне пришлось удерживать себя в границах одного пути, моей движущей силой должна была быть любовь.