Динамика глобальных проблем: имплицитные (внутренние) и эксплицитные (внешние) факторы. 7 страница
В свою очередь, под индексами понимается показатель, получаемый в результате сопоставления двух или нескольких индикаторов, при этом он указывает на взаимные связи между отдельными факторами состояния системы. К примеру, кроме индекса человеческого развития (о котором речь шла выше) в различных методиках могут учитываться разные величины. Иногда используется показатель т.н. следа[411]. Таковыми являются: а) «экологический след»; б) растениеводческий след; в) животноводческий след; г) лесной след; д) рыбный след; е) энергетический след; ж) строительный след[412]. С другой стороны, существуют подходы, направленные на агрегирование (укрупнение показателей путем их объединения в группу). Такой прием нередко используется в мировой практике. Здесь реализуется идея выявления нескольких индексов, главные из которых – экономического (I эки), экологического (I эи) и социального (I си) порядков. С их помощью определяется индекс устойчивого развития (I ур). В Украине также существует прецедент, реализованный Институтом прикладного системного анализа НАН, который свидетельствует о поиске суммы индексов: социального, экономического и экологического[413].
Конечно, согласование этих трех составляющих представляет собой задачу огромной сложности как для отдельно взятого государства, так и для планеты в целом. И здесь своё слово должна сказать социальная философия, изучающая закономерности взаимодействия общества и природы[414]. На этом пути предлагается учитывать закон убывающей отдачи Тюрго – Мальтуса, закон незаменимости биосферы В.И. Вернадского, законы Б. Коммонера и ряд других, о которых речь пойдет ниже. Но при всей сложности сложившейся ситуации и попытках её изменения, основная нагрузка здесь выпадает на сознание, на субъективный полюс рассматриваемой системы. Отсюда озабоченность, связанная с экологической вменяемостью человека.
В конце концов, нужен шаг, проясняющий саму мировоззренческую суть принципа УР, который задаёт и поддерживает позитивную форму социоприродного развития, причем, в условиях, когда эта форма методично трансформируется, если не сказать, разрушается. Речь идет о глобальных регуляторах, причем действующих на уровне сознания субъектов технической и экономической деятельности.
Думается, здесь могут быть две линии аргументации: этическая и правовая. Для иллюстрации этического подхода, воспользуемся идеями акад. Н.Н. Моисеева. Он, между прочим, полагал, что понятие «устойчивого развития» бессмысленно с научной точки зрения, поскольку развитие и устойчивость – это онтологически разные процессы (состояния). Если и возможно их соединение, то в интеллектуально-духовной области. Отсюда этическая перспектива их сочленения, которая выражается в двух императивах (лат. imperativus – повелительный): экологическом и нравственном. Экологический императив гласит: «человеку необходимо научиться согласовывать не только свою локальную, но и глобальную (всепланетарную) деятельность с возможностями Природы». Или: «людям необходимо осознать потребность в установлении жестких рамок собственного развития, необходимость согласования своей деятельности с развитием остальной биосферы»[415]. Нравственный же императив регламентирует новую мораль в пределах существующего сообщества цивилизаций: «то, что было допустимо в прошлом, уже недопустимо сегодня»[416]. Здесь очевидный намек на войны и антисоциальные практики ХХ века, преодолевая которые, люди XXI века возьмут на себя ответственность за судьбу всех и каждого. Кроме того, вооружившись экологическим императивом, к человечеству придет сознание своей прямой причастности к биосфере и ответственности за неё. Только так может быть рождено и планетарное сообщество, и восстановлена разрушенная экологическая ниша.
Реальным поводом к разговору об «устойчивом развитии» также является то обстоятельство, что современный человек, вооруженный средствами НТР, по сути, действует против эволюционных законов[417]. Дабы восстановить эти законы (которые, как скажем, системогенетический закон[418], между прочим, являются законами самого вида homo), учеными введен и обоснован принцип коэволюции. Здесь нужно указать на его общее содержание, а в теме 6 я ещё раз затрону его содержание на примере экономических практик. Итак, принцип коэволюции означает поиск равновесного состояния природы и общества в условиях, когда обе величины имеют различающуюся структуру, функции и главное, расходящиеся векторы движения. Причем настолько, что биосфера представляет собой бальзаковскую «шагреневую кожу», заметно сжимающуюся благодаря «прогрессивной» поступи социальной системы. Между тем, практическим следствием, вытекающим из коэволюционного принципа, является создание глобальной сети биосферных заповедников, основной функцией которых выступает сохранение природных и природно-антропогенных систем. Часто на фоне общего экологического неблагополучия.
Но если выполнение этических норм сопряжено с массой трудностей объективного и субъективного характера, то (более «короткая») правовая регуляция имеет все шансы войти в нашу жизнь и стать действенным инструментом исправления ситуации. Иначе говоря, чтобы избежать экологической катастрофы, нужны соответствующие компенсации экологических издержек, которые распределены между корпорациями и государством. Конечно, первая мера приведет к сокращению прибыли компаний, а вторая к повышению налогов. Но справедливо требование: «без определенного объема налоговых поступлений решение экологических вопросов государством невозможно»[419]. В современных процессах все явственнее проступает мотив платного природопользования (имеется в виду плата за природные ресурсы, за загрязнение окружающей среды и другие виды воздействия человека на окружающую среду). Он в свою очередь опирается на принцип: «загрязнитель – платит». Но речь идет не только о ситуациях post factum, но и об упреждении нежелательных последствий природопользования.
Поэтому большая часть западных стран, некоторые государства СНГ (включая Украину) и остального мира уже внесли в законодательные акты экологические нормы, в т.ч. ввели экологическое страхование. Также речь идёт о корректирующих ситуацию налогах и субсидиях. Применительно к глобальному контексту вполне справедливым кажется предложение А.П. Федотова о ренте (рентном числе), которую необходимо взимать со стран за пользование биосферой, предоставляющую людям среду обитания со стабильным климатом[420]. Понятно, что львиная доля этой ренты будет отнесена к государствам, представляющим западную цивилизацию.
Тем не менее, основной удар загрязняющей деятельности человека нанесен биоразнообразию планеты, под которым понимают изменчивость экосистем всех живых организмов, включая земные, морские и другие экосистемы. По подсчетам биологов общее количество видов на Земле составляет 14 миллионов. На текущий момент определено около 1,75 млн. видов. При этом наибольшим разнообразием характеризуются экологические системы тропических лесов: занимая около 10% мировой поверхности, они содержат 90% всех видов. В свою очередь биоразнообразие обеспечивает генетическими ресурсами сельское хозяйство, составляя, тем самым, биологическую базу локальной, региональной и всемирной продовольственной безопасности. Далее, биоразнообразие напрямую связано со здоровьем человека (многие лекарства имеют природные компоненты или составлены на их основе). Именно поэтому на повестке дня мирового сообщества стоит проблема сохранения флоры и фауны.
Следует напомнить, что под флорой (лат. Flora – в римской мифологии богиня цветов, весны и юности) понимают исторически сложившуюся и динамически развивающуюся совокупность всех видов и особей растений, населяющих территорию Земного шара. В свою очередь фауна (лат. Fauna – богиня полей и лесов, покровительница стад) – это эволюционно-исторически сложившаяся совокупность всех видов животных, обитающих на интересующей нас глобальной территории. Разумеется, человечество отслеживает динамику исчезновения видов[421], но нужны предупредительные меры, способствующие выравниванию ситуации. Основная ставка тут сделана на международные организации – Институт мировых ресурсов, Международное общество охраны животных, Международный фонд по охране диких животных, и программы – «Всемирная стратегия охраны природы», «Охрана арктической флоры и фауны».
К указанным выше проблемам присоединяется и проблема сохранения генофонда. «Антибиосферное» поведение homo sapiens-а влечет распад генома, а именно, доля особей в общей численности вида катастрофически увеличивается, о чем свидетельствует статистика генетически обусловленных заболеваний. Сегодня осознано: распад генома – это глобальная угроза, по-разному проявляющаяся в различных социально-экономических и социокультурных условиях, но равно опасная для всех. Правда, эту опасность пытаются преодолеть путем вмешательства в геном человека, надеясь на изменение генетической программы вида homo[422]. Понятно, что он сопряжен с большой неопределенностью и системными рисками. Другой вариант развития событий – это изменение условий жизни людей за счет изменения (нормализации) воздействия человека на окружающую среду. Такая двоякая задача, тем не менее, пока в основном декларируется, хотя она требует экстренных мер. Так, американский биолог, профессор Ю. Одум, один из разработчиков фундаментальной и прикладной экологий, в т.ч. экологии человека, видел в 70-е годы ХХ века выход из ситуации в следующем:
1) отмене всех запретов на планирование семьи, контроль над рождаемостью и абортами (чтобы рождались только те дети, которым обеспечена любовь родителей);
2) налаживании регионального планирования землепользованием как способа регуляции численности и размещения населения;
3) реорганизации налоговой системы в направлении снижения «стимуляторов роста»;
4) большой упор на закон об охране окружающей среды и её потребителя;
5) оценке оптимальной величины населения для определения «исходного уровня»;
6) установление общей стоимости каждого данного продукта с учетом всех стадий, с прицелом на воспроизводство разнообразия;
7) развитие «экономики космического корабля», где внимание направлено на качество основных запасов и человеческих ресурсов;
8) регенерация и строгая охрана воды и всех минеральных и биологических ресурсов;
9) разработке мероприятий по переработке отходов с обязательным учетом рекреационных территорий;
10) всеобщем признании того, что в отношении всех своих жизненных ресурсов (воздух, вода, пища) город зависит от зеленой сельской местности, а деревня зависит от города по большинству своих экономических ресурсов;
11) переключении научных исследований с поисков отдельных ответов на отдельные вопросы – на моделирование долговременных решений кардинальных проблем (т.е. переход от «инженерного мышления», посвященного преимущественно части, к рассмотрению целого);
12) на всех ступенях системы образования больше внимания нужно уделять принципу единства человека и окружающей среды[423]. Но прошло почти сорок лет, и об её, этой фундаментальной задачи, невыполнении свидетельствует, например, доклад Римского клуба «Фактор четыре», где провозглашены такие принципы:
- жить лучше, т.е. эффективнее использовать ресурсы;
- меньше загрязнять и истощать;
- получать прибыль от эффективного использования ресурсов;
- выходить на рынки и привлекать предпринимателей для эффективного использования ресурсов;
- приумножать использование дефицитного капитала;
- повышать безопасность, поскольку борьба за ресурсы вызывает и углубляет международные конфликты;
- реализовывать справедливость и иметь больше свободных мест[424].
Налицо экономоцентризм (замкнутость на социально востребуемых ресурсных проблемах) подобных мер, которые как никогда нуждаются в четком понимании того онтологического условия, в соответствии с которым человечество существует только в модусе сосуществования с «другими» – людьми, животными, растениями, ландшафтами и стихиями[425]. Никакого иного способа существования у него нет! И этот лозунг в полной мере подтверждает энергетическая проблема.
Её стандартная формулировка гласит: во второй половине ХХ века человечество ощутило резкую нехватку многих видов ресурсов из-за заметного увеличения суммарного энергопотребления[426]. Оно описывается экспонентой. При этом различают возобновляемые, невозобновляемые и неистощимые ресурсы. К первым относят те, которые связаны с функционированием ландшафтов – почва, растительные, охотничьи, водные и т.д. ресурсы; ко вторым отнесены такие, которые неспособны к самовосстановлению в биосфере с течением времени и соизмеримы с темпами хозяйственной деятельности людей – минеральные ресурсы, видовой состав организмов и проч.; третью группу образуют ресурсы-константы – солнечная энергия, энергия ветра, приливов - отливов и т.д.
Невозобновляемые ресурсы или источники энергии (уголь, природный газ, нефть) составляют примерно три четверти в мировом балансе потребления энергоносителей. Общая структура энергетики представлена так: нефть – 30%, газ – 23%, уголь – 22%, ядерная энергия – 6% и другие виды энергии – 19%. Распределение же потребителей энергии выглядит следующим образом: бытовая и коммерческая сферы – 35%, промышленность – 35%, транспорт – 22%, неэнергетические потребители – 9%[427]. Но функционирование энергетики, в свою очередь, сопровождается образованием вредных отходов, губительно влияющих как на окружающую среду, так и на самого человека.
В этой связи нужно обратить внимание на то, что природные блага принято разделять на природные ресурсы, входящие в состав конечного продукта, и естественные условия, не входящие в него. Согласно концепции Н.Ф. Реймерса, в этот ряд нужно поставить и «антиресурсы», которые затрудняют ведение хозяйства (они также оказываются в группе естественных ресурсов, но со знаком «минус»). На этом объединяющем основании он построил классификацию природных ресурсов земли, которая служит важным уточнением в понимании энергетической проблематики. Так, в понятие естественных ресурсов (природных благ) входят:
· энергетические ресурсы (солнечная радиация; космические лучи; энергия морских приливов и отливов, океанических течений; геотермальная энергия; потенциальная и кинетическая энергия воздуха, воды или льда, горных пород; атмосферное электричество; земной магнетизм; энергия естественного атомного распада и спонтанных химических реакций; биоэнергия; термально-энергические, радиационные и электромагнитные загрязнения; нефть; уголь; сланцы; торф; энергия искусственного атомного распада и ядерного синтеза; ресурсы отдельных газов атмосферы; газовые составляющие гидросферы; озоновый экран; фитонциды и другие биогенные летучие вещества; газовые примеси минерального неатмосферного происхождения; газовые антропогенные загрязнения);
· водные ресурсы (атмосферная влага; океанические и морские воды; озера, водохранилища и пруды; текучие воды; временные малые замкнутые водоёмы; почвенная влага; влага, связанная в растениях и животных; жидкие загрязнения; химико-механическая поглотительная способность океанов и морей; гидрогеологические ресурсы; глубинные загрязнения первичного и вторичного антропогенного происхождения);
· почвенно-геологические ресурсы (почвы и подпочвы; выходы горных пород; криогенные субстраты – ледники и др.; почвенные загрязнения; эрозия почв; геоморфологические структуры – горы, равнины и т.д.; поверхностные и глубинные геоморфологические образования; металлические руды; неметаллические руды; нерудные ископаемые);
· ресурсы продуцентов (генетико-видовой состав растительности; растительная биомасса; фотосинтетическая активность и первичная продуктивность; хозяйственная производительность растительного покрова; системно-динамические качества фитоценозов; способность продуцентов к очистке и другие их свойства, включая производство свободного кислорода; ботанические «загрязнения»);
· ресурсы консументов (генетико-видовой состав животного мира; биомасса консументов; вторичная биологическая продуктивность; хозяйственная производительность консументов; системные динамические качества консументного звена экосистем; роль животных как санитаров, поглотителей химических веществ; консументные загрязнители);
· ресурсы редуцентов (генетико-видовой состав редуцентов; биомасса редуцентов; химико-физическая активность редуцентов)[428]. Кроме того, ресурсная база планеты включает и комплексные ресурсы: климатические, рекреационные, антропоэкологические (в т.ч. генетические ресурсы человечества), познавательно-информационные природные ресурсы, ресурсы пространства и времени.
Но основной нерв проблемы всё же находится в плоскости истощения невозобновляемых ресурсов. Основной акцент, как мы видели выше, сделан на нефти и газе. Деннис Медоуз, Донелла Медоуз и Й. Рандерс полагают, что если только потребление газа продолжить небольшими темпами роста (= 2,8% в год), то его ресурсы истощатся к 2075 году. И это оптимистический прогноз. Пессимистический сценарий говорит о том, что газовые ресурсы могут выйти на первое место в структуре энергопотребления, а рост их потребления составит 5%. В таком случае, весь мировой газ будет израсходован к 2054 году[429]. Примерно такая же ситуация с другими углеводородами. Поэтому ученые активно ищут альтернативные источники энергии (ветроэнергетика, солнечная энергетика, водородная энергетика и т.д.)[430], при бережном отношении к стремительно истощаемым.
Отсюда – поиск стратегии для локальных, региональных и глобальных энергетических программ. Это является оправданным делом в виду того, что энергия – это основа экономической и социальной деятельности индустриализированных стран[431]. К основным направлениям решения существующих энергетических проблем сегодня следует отнести: попытки разработки национальных стратегий энергетической безопасности (во Франции, к примеру, энергетика традиционно сориентирована на атомную энергетику; в Нидерландах культивируется уголь и использование силы ветра; в Швеции она замкнута на существующие гидрологические ресурсы; в Украине на комбинацию угля, газа, нефти и использование атома[432]); попытки разработки международных энергетических стратегий, которые включают в себя как производство энергии в различных её видах, так и эффективное энергосбережение (попытка создания международных договоров по энергетической безопасности имела место на саммите G 8 в Санкт-Петербурге в 2008 году, причем, с учетом соответствующих моделей США, ЕС и России). Вообще, речь идет о весьма определенных региональных и трансрегиональных моделях энергопотребления, обслуживающих промышленный и социальный секторы функционирования любого общества.
Что же касается собственно глобального подхода к решению энергетической проблемы, то он только рождается в дискуссиях о традиционных и альтернативных источниках энергии (энергия солнца или гелиоэнергетика, ветроэнергетика, водородная энергетика, энергетика, связанная с силой ветра, приливами и отливами, наконец, энергия океана и космоса).
Отнюдь не случайно вопрос о глобальных источниках энергии упирается в проблему реальной диверсификации ресурсной базы планеты и создания рационально-взвешенной модели энергопотребления. Укажем на то обстоятельство, что современное положение дел в энергосфере таково, что не все источники энергии входят в группу коммерческих источников. Напротив, древесина, отдельные виды отходов сельскохозяйственного производства и др., продолжают служить важным подспорьем в энергообеспечении в странах «третьего мира». Но повторюсь, в подавляющем большинстве экономика стран мира является углеводородной, несмотря на существующие конструктивные попытки изменения ситуации к лучшему[433].
Для глобалистики, тем не менее, наиболее важен порог энергетического развития человечества, который достигается, во-первых, на локальном и региональном уровнях функционирования экосистемы; во-вторых, что гораздо менее очевидно, на уровне глобальной (совокупной) деятельности человечества. По данным профессора А.П. Федотова, развитие энергетики мира возможно только в случае стабилизации энергопотребления на отметке 15 ТВт в год[434]. Кроме того, важно осознать, что для предотвращения перехода этого порога и наступления энергетического голода необходима взвешенная стратегия перехода от убывающих органических энергоресурсов – к энергетике, основанной на неистощимых ресурсах. Прежде всего – солнечной и ядерной энергетике, а также к ветроэнергетике и энергии недр земли.
Переходя к рассмотрению «новых» глобальных проблем сразу обозначим превалирующую методологическую позицию. Проблема освоения космоса и мирового океана может трактоваться как проблема компенсации недостающих ресурсов, продовольствия и жизненного пространства для современного человечества.
Говоря о проблеме освоения человеком космоса, следует акцентировать внимание на двойственности этого процесса: с одной стороны, космос представляется подлинным домом человечества, местом духовного единения всех сил мироздания и человечества (русские космисты)[435]; с другой стороны, космос – это проекция сугубо земных установок, в т.ч. милитаристских, технико-технологических и экономических. Отсюда – разные определения космоса – широкое[436] и узкое[437].
Однако, несмотря на долгую историю мечтаний о Вселенной, к активному освоению космоса человечество подошло во второй половине ХХ века, а именно: СССР и США, через запуск искусственных спутников Земли – 4 октября 1957 и 31 января 1958 гг. – соответственно, начали исследование околоземного космического пространства. За этим последовал полет в космос первого человека – Ю.А. Гагарина (12 апреля 1961 г.) и высадка на Луну американских астронавтов – Н. Армстронга и Э. Олдрина (20 июля 1969). В дальнейшем, активное соперничество СССР и США в этой сфере привело к развертыванию информационной революции (развитию средств связи и передачи информации, высокоточной разведке, прогнозированию погоды, управления наземными системами, в т.ч. навигацией). Это соперничество затем перешло в плоскость создания орбитальных станций – «Бурана» и «Шаттла» соответственно. Коллапс СССР, тем не менее, не замедлил общих темпов освоения космического пространства. Правда, от романтики ученые-исследователи и практики перешли к решению реальных проблем, среди которых безопасность явилась центральной[438]. Не удивительно поэтому видеть национальные космические программы таких стран, как Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания, Израиль, Индия, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Китай, Нидерланды, Норвегия, Россия, Франция, Швеция, Швейцария и Украина. Заметный интерес к космосу сейчас испытывают Бразилия и Индонезия.
В ходе исследований космоса было установлено, что он устроен иерархически: в Метагалактику входят Галактики, а в них, в свою очередь, определенные системы типа Солнечной. Последняя также имеет иерархический вид: в центре находится Солнце; затем следует группа внутренних планет – Меркурий, Венера, Земля, Марс; за ними следует группа внешних планет – Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон. Все они вращаются вокруг Солнца по орбитам, близким к круговым (эллипсоидам). У большинства планет есть спутники. Химический состав Солнечной системы, как и Вселенной в целом, говорит о преобладании легких газов – водорода и гелия (на их долю приходится 2/3 общей массы вещества), и незначительного количества (менее 1/3) других элементов – кислорода, неона, углерода, азота, кремния, магния, серы, аргона, железа и никеля[439]. Разумеется, некоторые исследовательские проекты освоения космоса сопряжены с решением энергетической проблемы, в то время как надежды на оптимизацию продовольственной проблемы (в виду отсутствия органической жизни на Марсе и других планетах) вовсе не оправдались. Тем не менее, в настоящий момент наблюдается международное сотрудничество в космической сфере[440], призванное решать метеорологические, экологические, хозяйственные, транспортные и другие вопросы.
В частности, следует отметить факт активного развития глобальных спутниковых (навигационных) систем – американской GPS, российской ГЛОНАСС, европейской «Галилео» и китайской «Бэйдоу». Причем, российская система, созданная в 1993 году, представляет собой орбитальную группировку из 24 спутников, покрывающих территорию России. Она признана одной из самых эффективных в мире. Не случайно Индия, КНР, КНДР, Япония и Украина высказали своё желание сотрудничать с Россией в деле совершенствования управления собственными наземными инфраструктурами.
Однако особое место здесь занимает милитаризация космоса. Безусловным лидером в ней выступают США, имеющие специальную программу действия – «Взгляд космического командования США на 2020 год», где, между прочим, говорится о космическом пространстве как «области ответственности» вооруженных сил Америки. Кроме того, показателен факт игнорирования США резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по предотвращению гонки вооружений в космическом пространстве (2000), за которую проголосовали 163 государства мира. Милитаризация, также как и обычные космические исследования, имеет свой «экологический след»[441] в виде космического мусора, продуктов сгорания космического топлива и т.д.
Несомненно, надежны человечества ХХI века связаны со стихией Мирового океана, несмотря на многознание о нём, полного тайн и загадок. Мировой океан – это глобальная совокупность всех океанов и их морей, занимающая около 70% поверхности земли. Он подразделяется на четыре главные части: Тихий, Атлантический, Индийский и Северный Ледовитый. Его средняя глубина составляет 3795 м. При этом наиболее глубокими впадинами считаются Марсианский желоб (Тихий океан) – 11 022 м., Пуэрто-Рико (Атлантический океан) – 8385 м. Общий объем вод – 1 370 млн. куб. км[442].
Ни для кого не секрет, что мировой океан – это лоно формирования климата на планете, в т.ч. генерации атмосферных осадков. Кроме того, считается, что мировой океан является поставщиком около половины всего объема кислорода и одновременно поглотителем избыточной атмосферной углекислоты. Он же является источником значительных биоресурсов – рыбы (90% в промышленном использовании морских продуктов), моллюсков (5%), ракоподобных (3%), водных растений (1,5%), китов, тюленей и т.д. По подсчетам специалистов он даёт 23% белков животного происхождения и 3-4% животного жира.
Тем не менее, состояние Мирового океана вызывает серьёзную тревогу экологов. Воды Мирового океана подвержены серьезному загрязнению из-за попадания в него вод загрязненных рек: ежегодно сюда попадает 320 млн. тонн железа, 6,5 млн. тонн фосфора и других вредных веществ. Кроме рек Мировой океан загрязняют атмосфера и почвы. Так, через атмосферные процессы в него попадают 200 тыс. тонн свинца, 1 млн. тонн углеводов, 5 тыс. тонн ртути, а путем вымывания из грунта в Мировой океан просачивается около одной трети используемых в сельском хозяйстве минеральных удобрений[443]. Если к данным показателям присоединить величину загрязнения нефтью и нефтепродуктами, пестицидами, фосфором и свинцом (30 млн. тонн нефти и нефтепродуктов, 50 тыс. тонн пестицидов, 6 млн. тонн фосфора, 2 млн. тонн свинца), то ситуация выглядит катастрофической. Все эти воздействия в итоге приводят к изменению состава вод, размножению вредоносных растений, деградации шельфовой зоны, заметному уменьшению биологических ресурсов. Таким образом, возрастающее загрязнение Мирового океана может иметь далеко идущие и неожиданные последствия.
Именно поэтому проблема защиты Мирового океана сейчас является одной из самых актуальных. Среди путей её решения нужно назвать локальные и региональные меры по восстановлению аквакультуры (рыбы, моллюсков, полезных водорослей), которые успешно реализуют Япония, Китай и Индия. В глобальном масштабе велика роль ООН, взявшей на себя бремя мониторинга и регулирования судоходства, рыболовства, добычи полезных ископаемых из морских месторождений. В этом контексте нельзя не назвать международное соглашение от 1982 года, известное под названием «Хартия морей». Разумеется, фатализм в вопросе сохранности Мирового океана излишен, но предпринимаемых мер всё же недостаточно на фоне возрастающей активности техногенной цивилизации, мало считающейся с экологическими издержками.
Итак, вслед за кратким знакомством со структурой и элементарным составом мировых проблем нужно задаться общим вопросом об источнике их генерирования. Он, в свою очередь, может быть выявлен под разными углами зрения, в числе которых находится факторный анализ. Поэтому, перейдем к рассмотрению следующего вопроса.
5. Динамика глобальных проблем: имплицитные (внутренние) и эксплицитные (внешние) факторы.
Итак, при рассмотрении в системном ключе глобальные проблемы современности целесообразно рассмотреть с учетом факторов, ускоряющих либо тормозящих их ход. В данном параграфе будет дано краткое и схематичное освещение групп внутренних и внешних факторов, а в дальнейших темах они будут уточнены и конкретизированы.
Говоря о внешних факторах нужно указать на то, что именно западная цивилизация породила вполне уникальную социальную модель, известную под названием «открытое общество». Её всестороннее философское и экономическое обоснование дали такие интеллектуалы, как К.Р. Поппер, Л. фон Мизес, Ф.А. фон Хайек. В частности, К.Р. Поппер писал о том, что завязь «открытого общества» возникла в результате моральной и духовной революций Реформации и Просвещения, а оформилось оно в ходе движения, способствовавшего кристаллизации «стремления огромного множества безвестных людей освободить себя и свой разум от власти авторитетов и предрассудков» и страстного желания утвердить невиданные ранее «стандарты свободы, гуманности и рационального критицизма»[444]. Единомышленник Поппера, австрийский экономист и философ Л. фон Мизес также полагал, что единственно приемлемый путь человечества – это путь свободы, точнее говоря, создания институтов, её закрепляющих и выражающих, например, конституционного правительства; реализации гражданских прав; свободной торговли в расширяющемся до мировых пределов масштабе; мира и доброй воли во взаимоотношениях между странами[445]. Поскольку позиция Ф.А. фон Хайека была обрисована выше, то нет необходимости её повторять. Подводя к общему знаменателю эти взгляды, оказавшие самое серьезное влияние на становление западного общества, стоит обратить внимание на то, что «открытое общество» представлено в них в виде неустойчивой совокупности автономных лиц, не признающих никаких других форм отношений, кроме отношений эквивалентного «обмена благами» – без сословных перегородок и при максимальной отстраненности от института государства.