Г. Лебон: толпа как социальный субъект

Гюстав Лебон (1841—1931)— французский социолог, социальный антрополог, археолог и публицист. Один из создателей психосоциологической теории массовых форм преступности. Основные сочинения: «Эволюция мате­рии» (1886); «Психология масс» (1895); «Психология

• 241 •


толпы» (1907); «Психология социализма» (1908); «Пси­хология революций».

Для Лебона определяющим фактором социально-исто­рического развития являлись не разумные, а иррацио­нальные начала и в первую очередь человеческие эмоции и страсти. Наибольшую силу эмоции обретают в обста­новке массовых сборищ, в деятельности толпы, парадок­сальная особенность которой состоит в том, что ее общий интеллектуальный и нравственный уровень всегда ниже уровня интеллекта и нравственности ее отдельно взятого среднего представителя. Это объясняется тем, что экс­пансия общего эмоционального настроя, охватывающего массу людей, оказывает тормозящее воздействие на выс­шие нормативно-ценностные структуры культурного со­знания составляющих ее индивидов. И напротив, глубин­ные психические уровни, где зарождаются агрессивно-деструктивные импульсы, остаются на какое-то время без нормативного контроля свыше. В итоге, люди оказы­ваются способны на импульсивные, непродуманные, час­то разрушительные акции, на которые индивидуально большинство из них никогда бы не решились.

Лебон ввел понятие «психологической толпы», для которой не обязательно единовременное присутствие множества людей в одном месте. «Тысячи отделенных друг от друга индивидов в известные моменты, под влиянием известных сильных душевных движений, например, крупных национальных событий, могут при­обрести признаки психологической толпы. Стоит толь­ко случайно соединить их, чтобы их поступки тотчас приняли специфические черты действий толпы... Под влиянием известных фактов целый народ может стать толпой, не представляя видимого соединения». (Лебон Г. Толпа. Л., 1924. С. 69). Лебон сформулировал «закон духовного единства толпы», суть которого в том, что активизировавшиеся бессознательные резервы психи­ки сообщают тем, кто оказывается в составе толпы, особое эмоционально-коммуникативное состояние слит­ности с массой. Многократные интерференции эффекта суггестии приводят к тому, что индивидуальное «я» психологически растворяется в массовом «мы» и в ито­ге утрачивает чувство личной ответственности за совер-

242*


шаемые действия. Индивида преисполняет ощущение того, что сила толпы стала его собственной силой и сообщила ему небывалое могущество. Эти факторы пре­вращают толпу в значительную силу, способную нано­сить серьезный урон правопорядку, совершать разру­шения и преступления. Наиболее благоприятными для деструктивных толповых эффектов являются смутные времена социально-исторических кризисов.

В. ПАРЕТО:

КОНЦЕПЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ «ДЕРИВАЦИЙ»

Вильфредо Парето (1848-1923) — итальянский со­циолог. Профессор университета в Лозанне.

Основные сочинения: «Экономика и социология» (1907); «Трактат всеобщей социологии» (1916); «Транс­формация демократии» и др.

Концепция Парето представляет методологическую ценность для исследований в области антропосоциоло-гии. Он берет в качестве исходной антропологической аксиомы тезис об иррациональности человеческого пове­дения, предопределяемого инстинктами, эмоциями и стра­стями. Специфика всех форм рациональности состоит в том, что с их помощью человек пытается скрыть, замас­кировать свой животный эгоизм. Существующие социо-гуманитарные теории представляют собой хитросплете­ния софизмов, стремящихся придать иррациональным антропологемам видимость рациональных формообразо­ваний, пытающихся изобразить алогичные энергетичес­кие импульсы как осознанные мотивы целеполагающей и целепреследующей деятельности. Учения такого рода пронизаны идеологическим самообманом и являются «де­ривациями» или отклонениями от истины, в которых сознательная ложь довлеет над неосознанными заблужде­ниями. Доктринальные «деривации», несостоятельные в свете критериев истинности, неустанно создавались во все времена, что объясняется их способностью выполнять определенные позитивные функции в жизни общества и государства. Они позволяли правящим элитам направ­лять энергию масс в выгодное для них русло, добивать­ся от них нормативного, законопослушного поведения.


 

Характерным образцом «дериваций» являются многие со­циально-философские и морально-правовые теории, ко­торые, согласно Парето, имеют своей целью не достиже­ние истинного понимания должного, а всего лишь угод­ную властям софистическую апологию существующих порядков. Богословские, этические, правовые «дерива­ции» являются благообразным прикрытием безбожно-низменных, имморальных, неправовых целей и средств человеческой деятельности, рациональной маскировкой иррациональной природы человека, толкающей его к си­стематическим нарушениям социокультурных норм.

Ч. ЛОМБРОЗО:

«ЧЕЛОВЕК ПРЕСТУПНЫЙ» КАК ПРЕДМЕТ АНТРОПОСОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

Чезаре Ломброзо (1835-1909) — итальянский психо­социолог и криминолог. Был профессором психиатрии и криминальной антропологии Павийского и Туринского университетов. Возглавлял психиатрическую клинику в Пезаро. В 1880 г. основал журнал «Архив психиатрии, уголовного права и криминальной антропологии». Ос­новные труды: «Гениальность и помешательство. Па­раллель между великими людьми и помешанными» (1863); «Человек преступный» (1876); «Любовь у поме­шанных» (1889); «Новейшие успехи науки о преступни­ке» (СПб., 1892); «Женщина — преступница и прости­тутка» (в соавт. с Г. Ферреро, 1893) и др.

Ломброзо — один из создателей антропокриминоло-гического направления в социологии человека. Он соби­рал материал для своих теоретических трудов в местах заключения уголовных преступников и психиатричес­ких клиниках, изучал тексты, принадлежавшие их оби­тателям, — письма, дневники, литературные опусы.

Ломброзо опирался на принципы биологической детер­минации социального поведения людей и стал фактически создателем концепции преступника как особого антрополо­гического типа, занимающего промежуточное место между нормальным, здоровым человеком, с одной стороны, и су­масшедшим, с другой. Пребывая между полюсами нормы и патологии, преступник соединяет в себе многие особенно­сти обеих крайностей. Его патологические, криминоген-

'244'


ные черты и свойства имеют вид атавизмов, воспроизводя­щих органические и психические особенности архаичес­кого человека. В силу различных обстоятельств возника­ет эффект ретардации, когда индивидуальное развитие затормаживается и индивид, задержавшийся на нижних ступенях психического развития, легко встает на путь асоциального поведения. Существует прямое сходство меж­ду преступниками и гениями: те и другие являют собой примеры дегенерации человеческой природы. Различие же заключается в том, что гений — это высшая форма дегене­рации, а преступник — низшая.

Ломброзо активно применял в своих исследованиях методику антропометрии, полагая, что соматические осо­бенности человека, конфигурация его черепа, характер волосяного покрова на лице и теле и другие внешние признаки, поддающиеся визуальной фиксации, позво­ляют с достаточной степенью вероятности заключить о его предрасположенности к совершению уголовных пре­ступлений. Более того, согласно Ломброзо, существуют определенные наборы характерных психофизических признаков, свидетельствующих о врожденной предрас­положенности человека к криминальным деяниям. От­рицательные, деструктивные наклонности передаются вместе с психофизическими особенностями от одних по­колений к другим по каналам наследственности.

Типовыми внешними признаками преступных ориен­тации человека служат покатый лоб, выступающие ску­лы, переразвитая нижняя челюсть, редкая борода, склон­ность к облысению и т. д. В психологическом отношении криминогенными субъективными факторами являются неразвитость рационально-мотивационных и эмоцио­нально-этических структур внутреннего мира, нежела­ние признавать различие между дозволенным и недозво­ленным, нравственная нечувствительность, неспособность к глубоким переживаниям, отсутствие совести, способ­ности к раскаянию. В сфере социального поведения ин­дивиды, склонные к правонарушениям, обнаруживают свою патологическую природу через особенности почер­ка, стремление к украшению своего тела татуировками.

Человек с ярко выраженными внешними особенно­стями «прирожденного преступника» сможет избежать

• 245 •


рокового поворота в своей судьбе и удержаться в русле законопослушного поведения только лишь при макси­мально благоприятном социальном окружении, сугубо положительных воздействиях общественной среды на его личность. В таких случаях социальные воздействия ока­зывают систематическое парализующее воздействие на его наклонности. Не будь его, такие люди непременно стали бы преступниками.

Существуют ситуации, когда потенциальный, «при­рожденный» преступник, в силу полученного воспита­ния и образования, не проявляет открытой брутальнос-ти, а находит достаточно изощренные, не выходящие за рамки норм цивилизованности, формы реализации сво­их криминальных наклонностей: он не становится раз­бойником, а мошенничает на бирже, не насилует выб­ранную жертву, а коварно обольщает ее, чтобы затем цинично бросить, не убивает недруга, а подстраивает обстоятельства, грозящие ему гибелью и т. д.

Концепция жесткой биологической детерминирован­ности преступлений и существования прирожденных пре­ступников заставила Ломброзо выказать негативное от­ношение к такому важному фактору цивилизованного правосудия, как презумпция невиновности, и одобритель­но относиться к наиболее радикальному средству наказа­ния — смертной казни. В его глазах смертная казнь — естественное явление, которое рекомендовано людям са­мой природой, которая уничтожает все, что не приспо­соблено к нормальной жизни. Общество также должно беспощадно избавляться от тех элементов, которые не в состоянии адаптироваться к его нормативным требовани­ям. Чтобы сообщить смертной казни как средству устра­шения максимальную действенность, ее не следует счи­тать исключительной, т. е. редко применяемой формой наказания. Чем чаще она будет практиковаться, тем эф­фективнее она станет выполнять свою социальную роль.

Все причины, порождающие преступления, подраз­деляются на три группы: 1) антропологические (сомати­чески-физиологические особенности, психические и мен­тальные аномалии, личностные отклонения); 2) физи­ческие (влияние внешней естественной среды — климата, времени суток, времени года, температуры воздуха и др.);

246 •



3) социальные (воздействие внешней социальной сре­ды — плотности населения, состояния нравов, обществен­ного мнения, правопорядка, экономических и полити­ческих отношений).

3. ФРЕЙД: ПСИХОАНАЛИЗ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

Зигмунд Фрейд (1856-1939) — психолог, философ, культуролог, создатель психоанализа. Окончил медицин­ский факультет Венского университета. Как психиатр и психолог занимался клинической практикой. Вел актив­ную научно-исследовательскую работу. В 1938 г. вынуж­ден был из-за нацистских преследований эмигрировать в Англию. Основные сочинения: «Тотем и табу» (1913); «По ту сторону принципа удовольствия» (1920); «Психо­логия масс и анализ человеческого «Я» (1921); «Я и Оно» (1923); «Будущее одной иллюзии» (1927); «Беспокойство в культуре» (1929); «Моисей и монотеизм» (1939) и др.

В общественном мнении Фрейд стоит в одном ряду с Коперником и Эйнштейном, считается одним из самых бесстрашных умов в мировой науке, ученым-революцио­нером, совершившим дерзкий интеллектуальный прорыв в сферы «глубинной психологии», куда до него наука почти не проникала. Интерес к его теоретической пози­ции никогда не ослабевал и соединял в себе полярные позиции от восторженного признания до острой, непри­миримой критики. В 1920-е гг. отношение к Фрейду в СССР было лояльным, поскольку считалось, что он опи­рался на материалистические принципы познания. По этой причине его основные труды были переведены на русский язык. В 1930-е гг. оценки изменились: Фрейд был обви­нен в иррационализме, а его работы попали в индекс зап­рещенных книг, недоступных широкому читателю.