Коллективизация и индустриализация, их причины, ход, последствия и значение в истории страны. Социальный смысл коллективизации.
Ещё в середине 20-х гг. И.В. Сталин провозгласил тезис о возможности построения социализма в одной стране. Источником подобного положения был тезис В.И. Ленина, высказанный ещё в 1915 г. Тогда практически все основные партийные деятели возражали Сталину, оставаясь верными положению о мировой революции. Действительность, однако, пошла именно по этому пути. СССР начал строить социализм почти в одиночестве, не считая Монголии и Тувы. Рассмотрим развитие советской экономики в рассматриваемое время.
Кровавые события 1917-1921 гг., как легко понять, привели к страшному экономическому кризису в стране. Нэп несколько оживил народное хозяйство СССР. Однако, для дальнейшего развития государства, в частности, для сохранения ею статуса великой державы, была необходима индустриализация. С декабря 1925 г. правительство начинает проведение соответствующих мероприятий, что сразу же поставило вопрос об источниках финансирования. Крестьянство не соглашалось на продажу своей продукции по мизерным ценам, тем более, что почти все средства вкладывались в предприятия тяжёлой промышленности, производившие средства производства, а не товары широкого потребления. Экономику явно стало лихорадить. В 1926 г. были прекращены операции с золотым червонцем. На рубеже 1927 и 1928 гг. разразился, в общем, вполне предсказуемый кризис хлебозаготовок. В апреле 1928 г. объединённый пленум ЦК и ЦКК принял постановление о борьбе со спекулянтами, что фактически означало очередной виток войны крестьян с большевиками. В деревне вновь появились продотряды, не менее 10 тысяч представителей последних были убиты, кое-где снова вспыхнули народные восстания против коммунистической тирании.
В таких условиях в самой большевистской среде разгораются ожесточённые дискуссии о путях и методах проведения индустриализация. Пожалуй, наиболее выдающийся теоретик партии Н.И. Бухарин, председатель СНК А.И. Рыков и глава профсоюзов М.П. Томский заявили о необходимости мягкой политики в отношении крестьянства, укреплении рыночных связей между городом и селом ради общего оздоровления экономики страны. Только после проведения данных мероприятий, по их мнению, надо было переходить к форсированной индустриализации. Сам же И.В. Сталин настаивал именно на чрезвычайно сжатых сроках создания мощной промышленной базы. В современной исторической литературе происходят споры о том, насколько были правы те или иные участники тех далёких от нас во времени дискуссий. Часто «поднимают на щит» Н.И. Бухарина. Разумеется, нет сомнений в том, что, если бы были приняты идеи последнего, то народу удалось бы избежать многих трагедий, имевших место в 30-е гг. Однако, нельзя не отметить утопичность многих бухаринских идей. Быстро провести индустриализацию, исходя из реализации идей Н.И. Бухарина, явно было невозможно.
Фактически наша страна стояла тогда перед выбором: углубление основных черт нэпа или ускоренный, сталинский вариант индустриализации. За первый вариант стоял тогда Н.Д. Кондратьев, прославленный позднее как один из величайших экономистов XX века. Разумеется, это тоже было бы медленнее, чем получилось впоследствии в реальной жизни. Однако, подобный путь был предпочтительнее сталинского, поскольку не требовал такой чудовищной цены. Фактически, однако, это был бы дрейф в сторону капитализма, подобный тому, который произошёл за последнюю четверть века в Китае. Так тоже вполне возможно было провести индустриализацию. Но подобное развитие событий было совершенно недопустимо для большевиков.
Таким образом, события стали протекать по сталинскому сценарию. Первый этап индустриализации имел место в 1926-1928 гг. Ещё тогда страна достигла некоторых успехов. Но официально о начале форсированного развития промышленности было объявлено в апреле 1929 г., на XVI партконференции. Из двух планов первой пятилетки – оптимального и отправного – под нажимом И.В. Сталина был выбран первый, предусматривавший задания примерно на 20% выше. Кроме того, до середины 1932 г. план несколько раз ещё раз повышали. Итоги первой пятилетки – тема по сей день дискуссионная. По основным показателям, судя по всему, задания этой пятилетки не были выполнены вообще. До 45-47% капиталовложений были заморожены в стройках. Все эти факты очень долго замалчивались, хотя они достаточно легко объяснимы и понятны. План первой пятилетки предусматривал, за редким исключением, не модернизацию старых, а постройку новых предприятий, а сделать это за столь короткий срок было просто невозможно. Кроме того, даже в конце 30-х гг. сельское хозяйство приносило государству больше доходов, чем промышленность, т.е. народное хозяйство Советского Союза оставалось аграрным по преимуществу. Однако, следует согласиться с тем, что за описываемые годы экономика страны совершила колоссальный рывок вперёд. Было построено более 6 тысяч крупных предприятий, по абсолютным объёмам промышленного производства уже в 1937 г. СССР достиг второго места в мире (после США). До 80% вложений в промышленность, правда, уходило в тяжёлую промышленность, в так называемые предприятия группы «А». В эти годы была создана колоссальная угольно-металлургическая база государства в восточных районах, база нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности в Башкирии, реконструирована и аналогичная база в районе Баку, построена самая большая в Европе гидроэлектростанция – Днепрогэс, проложены множество новых веток железных дорог и прочее.
Величайшие достижения индустриализации бесспорны и вызывают законную гордость за наших дедов и прадедов. Однако, об этих событиях известно иное. Законную гордость, к примеру, вызывают воспоминания о том, что темпы роста промышленного производства были особенно высоки в отсталых национальных окраинах СССР. Здесь они превзошли средние размеры роста промышленности по всей стране минимум в два-три раза. Это в корне изменило жизнь многих тюркских и кавказских народов, армян, грузин, таджиков и т.д. Однако, это делалось, в основном, за счёт России и, в некоторой степени, другой восточнославянской земли – Украины. Здесь – одна из причин последующего постоянного кризиса русского Нечерноземья, продолжающегося и поныне. Источники накопления для индустриализации, а их всего выделяют обычно пять, также вызывают, мягко говоря, неоднозначное отношение.
1. Главным источником было чудовищное, ни с чем не сравнимое ограбление деревни. В результате село оказалось обескровленным.
2. Доходы от государственной монополии на торговлю зерном, лесом, пушниной, золотом и другими аналогичными товарами на внешнем рынке.
3. Перераспределение в пользу предприятий группы «А» средств, полученных в результате работы лёгкой промышленности.
4. Снижение потребления и уровня жизни народа, причём не только на селе, но даже в городе, в том числе и у пресловутого «гегемона революции» - пролетариата. Спору нет, имело место и самоограничение, вызванное энтузиазмом людей. Однако, далеко не все субботники и сверхурочные проходили «по просьбам трудящихся». То же можно сказать и о многочисленных «займах индустриализации», фактически носивших обязательный характер и оставивших, особенно на селе, самую мрачную память. Одновременно в рассматриваемые годы значительно повысились налоги. В результате уровень жизни даже в городе упал приблизительно в два раза.
5. Конфискационное налогообложение нэпманов, в результате которого, вместе с прямыми репрессиями, частный сектор был полностью уничтожен уже к 1933 г.
Индустриализацию как процесс следует рассматривать на широком историческом фоне – как очередной виток российской экономической модернизации, видимо, четвертый по счёту (после эпохи Петра Великого, промышленного переворота 20-80-х гг. XIX в. и модернизации конца XIX – начала XX вв.). Данный же этап проводился в чрезвычайно сжатые сроки, с использованием энтузиазма народа, что отличает данную ситуацию от всех предшествующих, но и с применением жесточайшего насилия, поистине повергшего русскую деревню во мрак. В результате результаты оказались неизмеримо меньше вложенных ресурсов – материальных, трудовых, психологических. Данный вывод, к которому приходят сейчас многие исследователи, забывать не стоит. Действительно, «победителей не судят», но это положение действует только в том случае, когда было невозможно достичь аналогичных результатов с меньшими потерями.
Почти одновременно с индустриализацией имела место и коллективизация сельского хозяйства. Первые колхозы (товарищества по обработке земли, артели, коммуны) появились ещё на рубеже 1917-1918 гг., но даже в 1928 г. они объединяли всего 1% крестьянских хозяйств, почти исключительно бедняцких. Однако, большинство бедняков всё же весьма прохладно относились к идее коллективных хозяйств. Действительность, как мы видим, не подтвердила мнение А.И. Герцена, считавшего, что русский крестьянин по своей природе – уже социалист. Неправы были и эсеры, предложившие план обобществления земли, и П.И. Пестель, предлагавший нечто подобное относительно половины пахотного клина. Рассматривая ситуацию тех лет с высоты нашего времени, мы понимаем правоту П.А. Столыпина. В своём ответе Л.Н. Толстому относительно сохранения общины как основы традиционной русской культуры он провидчески заявлял, что человек будет привязан только к своему имуществу, и так бывает всегда.
Подобная ситуация не устраивала большевиков, стремившихся к тотальной власти. В ноябре 1929 г. в статье «Год великого перелома» И.В. Сталин декларативно заявил, что партии удалось добиться перелома в настроениях крестьянства, «в колхоз пошёл середняк». В декабре того же года XVI съезд ВКП (б) провозгласил начало сплошной коллективизации. 5 января 1930 г. ЦК разделил страну на три района с несколько разными сроками окончания этого процесса. В январе – феврале 1930 г. в нескольких постановлениях большевики заявили о ликвидации кулачества как класса. Реанимировав древний принцип коллективной юридической ответственности, строжайше запрещённый, к примеру, ещё в Ветхом Завете, большевики начинают расстреливать или ссылать кулаков вместе с их семьями на Север, в Сибирь и на Дальний Восток. Их имущество конфисковывается. Все остальные крестьянские хозяйства объединяются в колхозы. По версии, на долгие десятилетия утвердившейся в исторической науке СССР, в деревне происходила ожесточённая классовая борьба между немногочисленным кулачеством и всеми другими слоями крестьянства, нещадно эксплуатировавшимися кулаками.
Исследования современных историков рисуют совершенно иную картину событий. Крестьянская политика коммунистов, начиная с 1917 г. постепенно привела к неслыханной ранее однородности сельских масс. По-настоящему зажиточных хозяев здесь было не более 3-4%, а может быть, даже менее того. Количество же репрессированных составило много миллионов человек. На самом деле, в число «кулаков» записывали отнюдь не только зажиточных крестьян. Стоило иметь две и более головы крупного рогатого скота, лошадей или верблюдов, маслобойку, крупорушку, использовать наёмный труд, выразить своё неудовольствие действиями властей, чтобы попасть в это число. Жили тогда порой большими семьями, т.е. коллективами родственников, по 15-20 человек, и прокормиться, имея одну корову или лошадь, было просто невозможно.
Современные историки вскрыли и другое. Оказывается, нередко «сверху» в то или иное село или район «спускали» то количество «кулаков», которое там «должно быть». Если же местные начальники пытались протестовать, их самих обвиняли в сотрудничестве с кулачеством и, как правило, репрессировали их самих. Таким образом, перед нами – борьба не с кулачеством, а с крестьянством как классом, с тем классом, который ещё сохранял некоторую опасность для деспотической власти. Разумеется, деревня забурлила, имели место тысячи актов террора и саботажа против псевдонародной власти, кое-где вспыхнули восстания и даже были созданы партизанские отряды, действовавшие иногда по нескольку лет. Эти события и являлись примерами настоящего, серьёзного и массового сопротивления сталинизму. Однако, за 8 лет нэпа советская власть в значительной степени укрепила свои позиции, и новой крестьянской войны не получилось.
В определённой мере здесь сыграло свою роль и коварство Сталина. В первые три месяца 1930 г., когда сопротивление крестьян было самым серьёзным (более двух тысяч выступлений с оружием в руках), и тиран почувствовал, что земля горит у него под ногами, он публикует статью «Головокружение от успехов» (март 1930 г.), где декларативно осуждал принцип добровольности при создании колхозов и перегибы местного руководства. Это на время успокоило деревню, дав большевикам передышку для проведения новых репрессий. Последствия коллективизации были поистине чудовищными. Множество людей погибло в эти годы. Общее число репрессированных – ещё одна дискуссионная проблема исторической науки. Всего погибло, по разным оценкам, от 3,5 до 13,5 миллионов человек, в основном умерших в тайге и тундре. Впрочем, в литературе имеют место и большие цифры. События 1929-1933 гг. унесли больше человеческих жизней, чем репрессии 1937-1939 и 1947-1949 гг. Поголовье скота значительно упало, как упало и производство зерновых. В 1932-1933 гг. все эти события спровоцировали страшный голод, особенно тяжело ударивший по Украине. Сталин практически ничем не помог голодающим, одновременно стремясь ещё и таким образом ослабить ненавидевшее большевиков крестьянство. Все сведения о голоде не попадали в печать, за их разглашение, в лучшем случае, следовала ссылка в Сибирь. Тогда погибло ещё примерно 5 миллионов человек. Люди ели ворон, воробьёв, сусликов, порой имели место случаи людоедства. Более локальным по своим масштабам был голод 1936 г. Впрочем, и его, в частности, на Ставрополье, вспоминают по сей день. Партия и так называемое «общество» не знали или не хотели знать об этом ничего. Оставшись безучастным к ужасающей трагедии села, люди, конечно, не увидели за созданием колхозов и белевшими в обезлюдевших сёлах костях умерших от голода страшный призрак 37-го года и вечный дефицит продуктов, ставший привычным вплоть до начала 90-х.
Большевики могли праздновать победу. Согласно принятому 1 марта 1930 г. Примерному уставу сельскохозяйственной артели и другим аналогичным документам, от колхозов требовалось выполнение бесчисленных «обязательств» перед государством: натурпоставок, госзакупок, уплаты подоходного налога т.д. Только после этого остатки продовольствия распределялись по трудодням между колхозниками. В ноябре 1928 г. были созданы государственные машинно-тракторные станции (МТС), где была сконцентрирована вся сельскохозяйственная техника, предоставлявшаяся за плату колхозам. МТС были ликвидированы только в 1958 г. Таким образом, крестьянство было поставлено под жесточайший контроль тиранической власти. Госзаготовки в 1937 г. выросли по сравнению с 1928 г. в три раза, и это притом, что количество крестьян уменьшилось примерно на треть. Как мы видим, колхозы, с точки зрения большевиков, обладали серьёзнейшими достоинствами, поскольку легко контролировались и были надёжной опорой властей на селе. Основным же последствием коллективизации стало уничтожение последнего серьёзного потенциального противника большевиков в их борьбе за тотальную власть – крестьянства.
Следует специально отметить, что подобную же политику по отношению крестьянству большевики вели и позже, уже после Великой Отечественной войны. Одной из основных причин поразительных успехов в деле восстановления народного хозяйства страны в 1946-1950 гг. было очередное ограбление деревни. Последствия войны и страшная засуха 1946 г. не смягчили отношение тиранической власти к колхозникам. В 1946-1948 гг. происходило ещё одно наступление на деревню, которое, вместе с природной стихией, спровоцировало голод 1947 г. Вновь люди ели траву, кору, воробьёв, в случае удачи – сусликов. Снова имели место случаи людоедства. В эти годы крестьяне не получали по трудодням практически ничего. Как показали исследования последних лет, через государственные закупки в первые послевоенные годы колхозы возмещали 20% своих расходов при производстве молока, 10% при выращивании зерновых культур, 5% затрат при скотоводстве. Приусадебные же участки, вне зависимости от их фактического плодоношения, обложили колоссальными налогами. Торговать своей продукцией на рынке крестьянам разрешалось лишь в том случае, если их колхоз выполнил все обязательства перед государственной властью. Как и в Византии, урожай года в Советском Союзе оценивали ещё на корню, чтобы не дать колхозной администрации обмануть государство и помочь своим голодающим работникам.«Своя» коллективизация имела место в Прибалтике, Западной Белоруссии, Западной Украине и Молдавии. Здесь аналогичные события происходили не в 1929-1933 гг., а позже, после Великой Отечественной войны. Количество раскулаченных здесь составило, по последним оценкам, около 900 тысяч человек. В 1952 г. в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» И.В. Сталиным был высказан даже тезис о том, что колхозы – это временная, переходная структура, которая далее должна быть заменена государственными хозяйствами – совхозами.
Выводы.
В 1929-1937 гг. большевистским руководством были проведены грандиозные социально-экономические преобразования – так называемая индустриализация и коллективизация. Эти изменения в народном хозяйстве были порождены необходимостью быстрого промышленного развития страны. Данную проблему могла разрешить либо быстрая индустриализация, явившаяся четвёртым в истории России витком модернизации, либо фактическое возвращение в сторону капитализма. Разумеется, партия выбрала первое. Примерно за 8 лет было построено около 6 тысяч крупных промышленных предприятий, созданы новые базы в восточных районах государства. В основном, правда, создавались предприятия группы «А», а источниками финансирования рассматриваемых изменений стали, в первую очередь, средства, полученные от ограбления деревни.
Одновременно за 4 года (1929-1933 гг.) была проведена форсированная коллективизация, основная масса крестьянских хозяйств насильственно была соединена в колхозы, поставленные под жесточайший контроль государства. Все более или менее зажиточные слои деревни и большая масса чем-либо недовольных сельчан были расстреляны или сосланы вместе со своими семьями в тайгу или тундру. Поголовье скота значительно сократилось, как значительно сократилось и производство зерна. В 1932-1933 гг. разгром сельского хозяйства привёл к голоду, в результате которого погибло ещё около 5 миллионов человек. Следует специально отметить, что подобную же политику по отношению крестьянству большевики вели и позже, уже после Великой Отечественной войны. Одной из основных причин поразительных успехов в деле восстановления народного хозяйства страны в 1946-1950 гг. было очередное ограбление деревни. Последствия войны и страшная засуха 1946 г. не смягчили отношение тиранической власти к колхозникам. В 1946-1948 гг. происходило ещё одно наступление на деревню, которое, вместе с природной стихией, спровоцировало голод 1947 г. Основным же последствием коллективизации и последующей крестьянской политики советской власти в эпоху правления И.В. Сталина стало уничтожение последнего серьёзного потенциального противника большевиков в их борьбе за тотальную власть – крестьянства. После разгрома этой потенциально самой мощной тогда социальной группы страна вступает в новый период своей истории, который мы и будем характеризовать в следующем вопросе нашего занятия.