Дополнение: Первый день рождения Фрэнсис Бин 6 страница
В лос‑анджелесском аэропорту Курта встретили Пэт Смир и помощник Джона Сильвы, Майкл Майзель, который довез его до центра. Солист заселился в палату 206 и начал 28‑дневный курс. За следующие пару дней он встретился с несколькими психологами, ни один из которых не отметил суицидальных настроений. Курт рассказал о своей озабоченности предстоящей тяжбой с Кевином Керслейком (по поводу клипа на «Heart‑Shaped Box»), опасаясь, что суд его разорит, а когда к нему приехала Джеки Фэрри с Фрэнсис, поделился с ней содержанием ссор с Кортни по поводу «Lollapalooza». Но в основном он пребывал в добром расположении духа, а когда Джеки и Фрэнсис вернулись на следующее утро, то настроение у Курта было приподнятое, он засыпал Джеки комплиментами и играл с дочкой, подбрасывая ее в воздух.
Дело было 1 апреля – в тот самый день, когда вторая часть европейского турне «Nirvana», которая должна была стартовать 12 апреля в Бирмингеме, Англия‑, была официально отложена.
Позже в тот день Курт сидел в зале для курения и шутил с певцом «Butthole Surfers» Гибби Хейнсом об одном из приятелей Гибби, который убежал из «Эксодуса», перепрыгнув через шестифутовую заднюю стенку. Это было совершенно необязательно, поскольку главный вход никогда не‑закрывался, но зато сколько романтики. «Ну и придурок», – смеялись два музыканта. (Гибби также находился в «Эксодусе» на реабилитации. Такое уж было место: оно привлекало рок‑знаменитостей.) Потом приехал Пэт Смир со своим приятелем, Джо «Мама» Нитцбургом. Они втроем прогулялись по заднему дворику, а потом присели на часик поболтать с Гибби.
Где‑то днем Кортни ухитрилась дозвониться до Курта – она уже несколько раз пыталась его поймать – и немного поговорила с ним. «Так или иначе, – говорил он, по ее словам, ‑ хочу, чтобы ты знала, что альбом очень хороший [альбом "Hole" "Live Through This")». Она спросила его, как дела.
– Просто помни: так или иначе, я тебя люблю.
В 19.25 Курт вышел из задней двери «Эксодуса» и перелез через стену. Через пару часов он сел на рейс «Дельты» 788 до Сиэтла ‑ и в час ночи прибыл в Си‑Так. Теперь он числился пропавшим: узнав, что он покинул «Эксодус», Кортни начала обыскивать весь Лос‑Анджелес, обзванивать наркодилеров и друзей, опасаясь очередной передозировки.
– И тут на картине появляюсь я, хотя это и не предполагалось, – говорит Кали. – Считалось, что я полечу в Лос‑Анджелес вместе с ним. Но вот они оба в Лос‑Анджелесе, а я в Сиэтле и решаю там остаться [в доме на Лейк‑Вашингтон]. Я наркоман, и я в Сиэтле – зачем мне оттуда уезжать? Я рад, что их нет дома. Со мной в доме Джессика [«правильная» подружка Кали вылетела к нему на весенние каникулы за пару дней до того.]. Я иногда выхожу из дома за наркотиками, за едой или еще за чем‑нибудь. И тут Курт сбегает из «Эксодуса», и никто не знает, где он находится. Каждый день, когда я захожу к себе в комнату внизу, у меня звонит телефон. Я отвечаю, но трубку вешают. Теперь я думаю, что это был Курт: он звонил из дома, чтобы убедиться, что это пришел я. [Кортни строго запретила Кали и Джессике заходить в другие комнаты, если они в доме одни.] У меня на полках была коллекция металлических игрушек, и однажды, придя домой, я обнаружил, что все они смотрят не в ту стоPolly. Я подумал: «Может, я сам их повернул?» Видимо, это Курт так надо мной подшутил.
Утром 2 апреля Курт на такси компании «Грейтоп» поехал на угол 145‑й улицы и Аврора‑авеню. Он искал наркотики и патроны; не найдя первого, он приобрел в тот день несколько обойм в «Сиэтл ганс». Кортни снова заблокировала все кредитки Курта. На следующий день, в еще большем отчаянии, она наняла частного детектива, который попался ей в «Желтых страницах». Но Курт исчез. Сообщали, что он вместе с неизвестным приятелем провел ночь в другом своем доме – в Карнейшн, – где полиция позже нашла синий спальный мешок и пепельницу с двумя видами окурков. Но, несмотря на различные сообщения о том, что Курта видели в парке рядом с домом и на Кэпитол‑хилл, никто не знал, где же он.
Венди О'Коннор подала заявление о розыске в полицию Сиэтла 4 апреля, заявив, что «Курт купил оружие, возможно, с намерением совершить самоубийство». В заявлении в качестве возможного местонахождения был указан адрес Кейтлин Мур.
Прошло воскресенье, и настал понедельник …
– Мы действительно виделись, всего минутку, – говорит Кали. – Он толкнул дверь моей спальни и увидел меня. Он спросил: «Какого хрена ты тут делаешь? Ты же вчера должен был улететь в Лос‑Анджелес». А я ответил: «А я не захотел. А ты что тут делаешь? Тебя все ищут, Кортни думает, что ты где‑то в канаве умер». Он отвечает: «Хорошо, я ей позвоню». Я и подумать не мог, что он скрывается и хочет застрелиться. Но тогда я видел его в последний раз.
Где‑то либо во вторник, 5 апреля, или в среду, б апреля, Курт Кобейн покончил жизнь самоубийством. Он вышел в теплицу над гаражом, закрыл двери, прислонил к окну табуретку, написал короткую прощальную записку красными чернилами, адресованную его воображаемому другу детства Бодде, и выстрелил себе в голову – одна пуля, мгновенная смерть. Рядом с ним лежал портсигар с наркотиками и шприцами. На полу валялся открытый кошелек. Курт принял 1,52 миллиграмма героина – более чем достаточно для немедленной смерти для большинства наркоманов. Тело лежало там два‑три дня, в то время как друзья сбивались с ног в поисках Курта.
Кортни отправила Эрика в дом на Лейк‑Вашингтон, чтобы тот организовал поиски. Он был, похоже, очень разозлен на Кали и потребовал, чтобы Кали и Джессика обыскали все, особенно потайную комнатку в кладовой главной спальни. Но за дом они не выходили.
– Кортни наняла следить за домом частного детектива – блестящего Тома Гранта, – вспоминает Кали. – Я жил у Дженнифер Адамсон; я искал Курта там и сям, искал оружие, о котором она мне рассказала, но не смог найти. У меня началась настоящая паранойя, когда Кортни сказала, что за мной следит детектив, потому что я все время был под наркотиками. [Кортни в то время еще находилась в Лос‑Анджелесе.] В итоге я заявил: «Я поеду к тебе в Лос‑Анджелес, будет, как я хочу».
б апреля организатор «Lollapolooza» Тэд Гарднер издал пресс‑релиз, где официально подтверждалось, что «Nirvana» не будет хедлайнером фестиваля – «из‑за плохого здоровья Курта Кобейна». Какая горькая ирония в том, что место хедлайнеров отдали «Smаshing Pumpkins».
7 апреля из управления «Пенинсула‑отеля» поступил звонок в полицию по 911. Когда приехали копы, Кортни забрали в городскую больницу «Сенчури» с подозрением на передозировку героина – ее задержали и обвинили в хранении героина и скупке краденого. Она заплатила залог в 10 тысяч долларов, и дело позднее было прекращено.
В тот же день Кали и Дженнифер Адамсон еще раз обыскали дом в 2.15 ночи – Джессика двумя днями раньше улетела в Миннеаполис. Они обнаружили в главной спальне расстеленную, но холодную кровать; по телевизору без звука шла передача MТV. В сумеpках они вернулись с другими друзьями. Кали был не на шутку испуган. Он не хотел входить в дом.
Обыскав каждую комнату, Кали оставил Курту записку на главной лестнице: «Курт, неужели ты находишься в доме, не предупредив меня?! Ты засранец, что не позвонил Кортни или, по крайней мере, не дал ей понять, что с тобой все нормально. Она очень страдает, Курт, этим утром опять был приступ, и теперь она снова в больнице. Она твоя жена, она любит тебя, у вас общий ребенок. По крайней мере, дай ей знать, что с тобой все в порядке, а то она умрет. Это несправедливо, парень. Сделай уже что‑нибудь».
– Помнишь, у нас была восковая фигура старушки? – спрашивает Кали. – Это была точная копия Лиззи Борден[389]. Я выставлял ее в окне, чтобы попугать народ, или перед дверями гостевых ванных, когда туда кто‑нибудь заходил. Я всегда ее очень боялся. В тот день Бонни [Диллард, подруга Дженнифер Адамсон], я и еще кое‑кто пошли за едой, деньгами или еще чем‑то. По дороге Бонни обернулась и сказала, что видела, как кто‑то смотрел на нас из окна чердака. Я обернулся, но никого уже не было. Мне кажется, что это Курт смотрел, как мы уходили. Может быть, она видела восковую фигуру, но не исключено, что и его. Потом я говорил с его мамой. Она сказала: «При желании Курт умел двигаться совершенно бесшумно. Он мог просто сидеть в доме». Дом большой, я ширнулся и не знаю, был ли он там. Если бы я слышал скрип половиц, то был бы уверен, что он в доме. Заходил ли он к Кейтлин? Может быть. у него была машина. Да что теперь говорить, сейчас каждый может сочинить что угодно.
В полицейских рапортах отмечалось, что резиденцию Кобейна в четыре часа дня на такси покинул молодой человек, отвечающий приметам Кали.
Рано утром Кали вылетел в Лос‑Анджелес.
– Когда я приехал в Лос‑Анджелес, то был уже полным параноиком, – продолжает Кали. – Я пошел к одной девушке, но и там постоянно чувствовал, что за нами следят. Там был и Рене. Ту ночь я помню прекрасно. Я боялся до безумия. Через пару лет я узнал, что ее отец нанял частного детектива следить за этой девушкой совершенно по другому поводу. Она была наркоманкой, сексуальной садисткой и наследницей очень состоятельной еврейской семьи. Так что в обоих городах за мной следили.
На следующее утро – около 8.40 в пятницу, 8 апреля – электрик Гэри Смит обнаружил тело Курта Кобейна во время обычной проверки сигнализации в доме. Он позвонил 911, но сначала отзвонился своему боссу в «Века электронике», а тот немедленно обратился на сиэтлское радио «KXRX» с «сенсацией века».
Официальный полицейский рапорт гласил: «Смит прибыл на Лейк‑Вашингтон‑бульвар‑Ист, 171, для проверки электропроводки. Смит направился к западной стенке гаража и заметил жертву через стекла французского окна. Жертва находилась на полу, поперек тела лежало ружье, на голове виднелась рана».
«KXRX» сообщило новость в 9.40 утра.
– Утром нам позвонила мама Рене и рассказала, что случилось, – говорит Кали. – В то утро нашли тело. Я выбежал, рванул в аэропорт и приехал в Сиэтл. Больше я в том доме не ночевал.
Сюрреалистическое ощущение. Твой друг мертв, и об этом все газеты пишут на первых страницах. Усваивал я это годами: это было уже слишком. В день похорон мне исполнился двадцать один год. Не знаю, как я выдержал. Помню только, как все время звонил телефон.