Христианское и языческое в Слове
Не менее важно и другое сочетание. Автор Слова – христианин, связанный в то же время с древним, мифологически языческим восприятием мира.
Возвратившись из плена, Игорь совершает паломничество в киевский храм Богородицы Пирогощей (Пирготиссе, «Нерушимой стене»). В финале поэмы князья прославляются за то, что борются за христиан с языческими войсками. В тексте Слова упоминается полоцкий храм святой Софии.
Вместе стем автор поэмы упоминает также языческих божеств (Дива, Даждьбога, Стрибога, Велеса).
С Велесом связан Боян. Княжеский поэт, воспевавший Мстислава Тмутараканского и Ярослава Мудрого, назван здесь внуком (потомком) Велеса. Что это значит? Праздником Велеса, хтонического бога подземного мира, были зимние святки, период зимнего солнцестояния, праздник зимнего, ночного солнца. Зимние святки – время, когда в древности пели былины-стАрины. То божество, ради которого все пелось, оказалось в представлении древних славян покровителем песен, сказаний, поэзии вообще. Связь Бояна с богом темного мира указывает также на бессознательный, стихийный характер его творчества, отразившийся на особенностях его поэтики.
Русский княжеский род назван внуками Даждьбога, бога солнечного света, подателя блага. Возможно, к Даждьбогу обращается Ярославна, называя его светлым и тресветлым солнцем.
Див
«...свистъ зверинъ въ стазби; дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ»; «Уже снесеся хула на хвалу, уже тресну нужда на волю, уже връжеса дивь на землю»
Большинство исследователей считает Д. воплощением сил зла. Это языч. божество дикого, не освоенного человеком пространства – поля и леса, где властвуют опасные для человека стихийные силы; позднее – леший. Д. можно типологически соотнести с Паном греч. мифологии. В начале похода Игоря Д. предупреждает о нем половцев, живущих в поле под покровительством Д., а после поражения Игоря Д., как символ половцев, вторгается на Русскую землю.
Стрибог – распределитель, распространитель всеобщего блага. Он порождает ветры, которые враждебны Игорю, так как несут на него половецкие стрелы.
Стрибог – мрачное божество, злое начало, несущее смерть, противоположное светлому Даждьбогу. Соотношение этих двух восточнослав. имен напоминает соотношение Белбога, бога жизни, и Чернобога, бога смерти, у балт. славян. Есть и другой взгляд на их отношения: Даждьбог и Стрибог дополняют друг друга: первый наделяет благами, а второй (как бог ветров) разносит их.
Восприятие природы
Автор поэмы совершенно по-особенному воспринимает природу. Природа в Слове не пейзаж, а активное действующее лицо. Она сопровождает Игоря на его пути, к ней обращается Ярославна. Звери, птицы, растения, небесные светила активно участвуют в действии: предостерегают, печалятся, радуются, сочувствуют, предвкушают.
Князь отказался принять во внимание природное предостережение – солнечное затмение, и природа знает, что произойдет, еще до самого сражения.
Игорь к Дону вои ведет. Уже бо беды его пасет птиць по дубию; волци грозу въерожат по яругам; орли клектом на кости звери зовут; лисици брешут на черленыя щиты.
Игорь к Дону воинов ведет. Уже беду его стерегут птицы по дубам; волки грозу накликают по оврагам; орлы клектом на кости зверей сзывают; лисицы брешут на червленые щиты
У половцев тоже есть свои природные покровители:
Се ветри, Стрибожи внуци, веют с моря стрелами на храбрыя полкы Игоревы. Земля тутнет, рекы мутно текуть; пороси поля прикрывают; стязи глаголют - половци идуть от Дона и от моря; и от всех стран Рускыя полкы оступиша.
Вот ветры, Стрибожьи внуки веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы. Земля гудит, реки мутно текут; пыль степь заносит; стяги весть подают - половцы идут от Дона и от моря; со всех сторон они русские полки обступили.
Игорь пленен, и вся природа откликается на человеческую драму:
Никнет трава от жалости, деревья в горе к земле склонились.
Игорь бежит из плена, и в погоне ему помогает не только Бог, но и природа:
То не сороки застрекотали - по следу Игореву едут Гзак с Кончаком. Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали, ползали змеи-полозы только. Дятлы стуком путь к реке кажут, соловьи веселыми песнями рассвет вещают.
Многие картины природы строятся на метафорах: поле засевается костями, поливается кровью и дает всходы в виде горя.
Но некоторые эпизоды (разговор Игоря с рекой Донцом, обращение Ярославны к ветру, Солнцу и Днепру) позволяют предположить, что автор еще не расстался с мифологическими представлениями о том, что природа вступает в тесные взаимоотношения с человеком, определяет его жизнь.
Знаменательна сцена погони за Игорем. Кликнул; стукнула земля, зашумела трава, ежи половецкие задвигались. А Игорь князь поскакал горностаем к камышу, пал белым гоголем на воду. Кинулся на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к лугу Донца, и полетел соколом под туманами, избивая гусей и лебедей к обеду, и полднику, и ужину. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, труся собою студеную росу; надорвали они своих борзых коней.
Описание так убедительно, что можно поверить в превращения Игоря и его противника. Побег превращается в поединок персонажей-оборотней: Игорь мгновенно меняет несколько обличий (горностай, гоголь, волк, сокол), а Гзак проигрывает ему, оставаясь только волком.
Слово музыкально. Нет другого произведения в ДРЛ, столь полного шума, звона, стона. Половцы наступают с кликом, гремят мечи, сабли о шлемы, трещат копья, трубят трубы, кричат телеги в полуночи, звенит слава. Поэт слышит рев хищных зверей, клекот птиц, рыканье туров, пение соловьев, раскаты гроз, плеск моря, шелест травы.
Не менее богата и цветовая палитра. Два солнца померкли, оба багряных столпа погасли – говорится об Игоре и Всеволоде. Блеск доспехов, освещенных солнцем, сменяется синими молниями, кровавыми зорями, мглистыми туманами.
Живописный талант автора подсказывал ему метафоры, поражающие современного читателя. Кмети, т.е. воины, Всеволода рождены на поле брани: их пеленали под звуки труб, укачивали под шлемами, кормили с конца копья. Олег Гориславич – ковач и пахарь земли Русской, только ковал он крамолу, а сеял стрелы. Битва – брачный пир, когда недостает кровавого вина, когда напаивают сватов, а сами ложатся за землю Русскую, когда, вместо ласк молодой жены, Изяслава Васильковича «приласкали» литовские мечи на окровавленной траве-постели.
Лейтмотивом Слова становятся образы соколиной охоты – любимой забавы феодалов. Начиная со сравнения игры Бояна с соколиной охотой поэт последовательно и тонко проводит этот лейтмотив сквозь всю поэму. Игорь с товарищами назван Олеговым храбрым гнездом. Мстиславичи не худого гнезда шестокрыльцы. Далеко зашел Игорь-сокол, птиц избивая к половецкому морю. За это сабли поганых подрубили обоим братьям крылья, надели на них железные путы. Струны гусель, телеги, Дева-Обида сравниваются с лебедями – главным объектом соколиной охоты. В разговоре Кончака и Гзака Игорь и его сын Владимир названы соколом и соколенком.
И ркоша бояре князю: "Уже, княже, туга умь полонила: се бо два сокола слетеста с отчя стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припешали поганых саблями, а самаю опуташа в путины железны.
И сказали бояре князю: "Кручина, князь, разум твой полонила: ведь два сокола слетели с отчего стола золотого - добыть хотели города Тмутараканя либо испить шеломом из Дону. Но уже соколам крылья подсекли поганых саблями, а самих опутали путами железными.
Молвит Гзак Кончакови: "Аже сокол к гнезду летит, соколича ростреляеве своими злачеными стрелами". Рече Кончак ко Гзе: "Аже сокол к гнезду летит, а ве соколца опутаеве красною дивицею".
Молвит Гзак Кончаку: "Коли сокол к гнезду летит, соколенка расстреляем своими золочеными стрелами". Сказал Кончак Гзе: "Коли сокол к гнезду летит, а мы соколенка опутаем красною девицею".
Лиризм
Слово насквозь пронизано лирическим началом. Но оно так же не единообразно, как и начало эпическое. В Слове выделяются два типа лирики – героическая и сентиментальная. Особый лирический строй свойствен первым двум частям Слова (повествовательной и риторической). Другая лирика, сентиментальная, свойственна третьей части Слова: причитаниям русских женщин по своим мужьям, ушедшим в поход на чужбину, плачу Ярославны.
Наиболее выразительны в Слове – лирические вздохи, законченные стихотворения, состоящие из одной-двух фраз.
О Руская земле, уже за шеломянем еси!
О Русская земля, ты уже за холмом!
Что ми шумить, что ми звонить далече рано пред зорями?
Что шумит, что звенит вдалеке рано перед зорями?
Каждая из трех больших частей Слова разделяется на законченные строфы, некоторые из которых наделены рефренами (ищущи себе чести, а князю славы; О Русская земля, ты уже за холмом!; За землю Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича).
Стремление к созвучию окончаний приводит автора Слова к рифме: Нъ нечестно одолесте, не честно бо кровь поганую пролиясте; погасоста – погрузиста – подаста.
Аллитерации и ассонансы
Аллитерации чаще всего на начальную согласную.
та преди песнь пояше; пороси поля прикрываютъ; въ пятокъ потопташа поганыя плъкы половецкыя; ветри, Стрибожи внуци, веютъ.
Особенно часта аллитерация на з и с: Се ли створисте моей сребреней седине; сабли изъстрени, сами скачють, акы серыи влъци въ поле.
Есть и комбинированные аллитерации (на с и р,л): Съ зараниа до вечера, съ вечера до света летять стрелы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копиа харалужныя въ поле незнаеме, среди земли Половецкыи
Встречаются и более сложные созвучия: на кровати тисове; сквозе землю; на море рано.
Ассонансы чаще всего на лабиальное о: Дремлетъ въ поле Ольгово хороброе гнездо. Далече залетело! Не было оно обиде порождено ни соколу, ни кречету, ни тебе, чръный воронъ, поганый половчине.
Автор Слова демонстрирует уникальное искусство видеть мир. Своеобразие авторского видения вырастает из оригинального замысла Слова.