Прежде всего рассмотрим тактические свойства обороны в горах, дабы установить точку соприкосновения со стратегией.
Бесконечные трудности, сопряженные с движением крупных колонн по горным дорогам, и необычайная сила, которую приобретает ничтожный отряд, прикрытый с фронта крутым скатом, а справа и слева - ущельями, на которые он может опереться, бесспорно, представляют два обстоятельства, издавна дававшие обороне в горах общее право на признание действенности и силы и заставлявшие воздерживаться от нее крупные массы вооруженных сил.
Когда колонна, извиваясь, как змея, с трудом тянется по узким ущельям в гору и медленно, как улитка, переползает через нее, а артиллеристы и обозные с криком и руганью подгоняют ударами бича своих заморенных кляч по дорогам, представляющим глубоко врезанные рытвины; когда каждую ломающуюся повозку приходится с несказанным трудом удалять с пути, в ожидании чего все позади останавливается, клянет и ругается, - в такие минуты каждому приходит в голову, что стоит неприятелю появиться с несколькими сотнями людей, чтобы погнать все это воинство обратно. Отсюда родилось выражение историков, повествующих о теснинах, в которых горсть людей могла задержать целую армию. Между тем, каждому известно, - или должно быть известно, если он знаком с войной, - что такое походное движение через горы не имеет ничего общего с атакой их и что поэтому умозаключение от этой трудности к еще большей трудности атаки в корне неправильно{198} .
Вполне естественно, что к подобному заключению приходит человек неопытный, и почти так же естественно, что и военное искусство в известную эпоху само впало в эту ошибку; влияние, оказываемое горами, представляло для человека, опытного в военном деле, почти такую же новость, как и для профана. До Тридцатилетней войны, - при тогдашней глубине боевого порядка, многочисленности кавалерии, неусовершенствованном огнестрельном оружии и других особенностях того времени, - пользование значительными препятствиями, образуемыми рельефом, было непривычно, а настоящая оборона в горах, по крайней мере регулярными войсками, являлась делом почти невозможным. Лишь когда боевой порядок сделался более растянутым, причем пехота и ее огнестрельное оружие выступили на первый план, начали обращать внимание на горы и долины. Однако прошло еще
Лет до полного освоения гор военным искусством, что последовало в половине XVIII столетия.
Второе обстоятельство, а именно, громадная способность к сопротивлению, приобретаемая малым отрядом благодаря трудно доступной позиции, должно было еще больше утвердить во мнении о великой силе обороны в горах. Казалось, что стоит только вывод о таком небольшом отряде в трудном проходе помножить на известное число, чтобы распространить его от батальона на армию, от отдельной горы на горную цепь.
Не подлежит сомнению, что небольшой отряд, удачно выбравший позицию в горах, приобретает необычайную силу. Небольшая часть, которую на равнине легко прогнали бы несколько эскадронов кавалерии и которая сочла бы себя счастливой, если бы поспешным отступлением ей удалось спастись от разгрома и плена, имеет возможность в горах с известной, мы сказали бы, тактической наглостью выступить на глазах целой неприятельской армии и потребовать от последней, чтобы ей, небольшой кучке, были оказаны почести по-военному методическим наступлением, обходом и пр. Дело тактики - развить метод, помощью которого небольшая кучка достигает такой способности к сопротивлению, используя местные преграды, фланговые опорные пункты, новые позиции, лежащие на пути ее отступления; мы же берем факт как данную опыта.
Вполне естественно было думать, что значительное число таких отрядов, способных к сильному сопротивлению и расположенных один возле другого, должны были бы образовать очень сильный, почти неуязвимый фронт и что оборона в горах сводилась бы лишь к тому, чтобы обеспечить себя от обхода растягиванием фронта вправо и влево, пока не найдутся опорные пункты, соответствующие важности целого, или же до тех пор, пока не выяснится, что само протяжение фронта уже является обеспечением его от обхода. Горная страна представляет особенно большой соблазн в этом отношении, ибо она предлагает для позиций такое множество пунктов, один лучше другого, что просто не знаешь, на чем остановиться. Дело обычно кончается тем, что занимают отрядами на известном пространстве все горные проходы и защищают их, причем надеются, что, заняв таким образом 10 или 15 отрядами протяжение в 10 и более миль, наконец обеспечили себя от ненавистного обхода. Так как эти отдельные отряды казались тесно связанными между собою недоступной местностью (невозможно же двигаться колоннами вне дорог), то полагали, что неприятелю противопоставлена непроницаемая стена. На всякий случай оставляли в резерве несколько батальонов пехоты, несколько конных батарей и дюжину эскадронов кавалерии на случай, если где-нибудь произойдет неожиданный прорыв.
Никто не станет отрицать историческую верность этого представления о горной обороне, но нельзя утверждать, что мы окончательно отделались от такого представления, несмотря на всю его несообразность.