Основные типы партийных систем
В зависимости от положения политических партий в политической системе, взаимодействия между ними, типа самих политических партий складывается партийная система, под которой понимается совокупность всех политических партий, действующих в данной стране, их взаимоотношения друг с другом.
Партийную система с единственной партией, стоящей у власти, можно считать классическим образцом однопартийности. В такой системе высшая политическая власть осуществляется руководителями партии, то есть партия превращается в руководящую силу государства, и все государственные органы строго подчиняются ее решениям. Срастаясь с государством, партия становится многофункциональной. Ее структура строится в виде пирамиды - сверху идет пропаганда, а снизу вверх идет информация. Монополизируя политическую деятельность, она начинает контролировать все виды активности в обществе. Создание других партий запрещается законом. Основные политические решения в стране принимаются высшими партийными руководителями, а государственным деятелям часто отводится только исполнительская роль. Однако опыт показывает, что при всех режимах однопартийная система, как правило, оказывается неустойчивой и в конечном итоге приходит к трудностям и к кризису, которые сопровождаются идейными и моральными потрясениями. Как пример можно привести недавний слом систем в Советском Союзе, Албании, Румынии. Однако, подобные систему по сей день достаточно успешно существуют в КНДР и на Кубе.
Система с партией, осуществляющей гегемонию, может действовать в обществе, где формально функционирует несколько партий, но реальная политическая власть принадлежит одной, выступающей по отношению к другим партиям на правах "старшего брата" и имеющей бесконтрольную монополию на власть. Такая система в настоящее время существует в Китае, до недавних пор была в Мексике, большинстве социалистических государств Восточной Европы.
В системе с доминирующей партией действует несколько политических партий, но, несмотря на юридически закрепленные возможности, у власти в течение длительного периода находится одна партия. До недавних пор такими были Индийский национальный конгресс и Либерально-демократическая партия Японии.
Под двухпартийной системой подразумевается система с двумя крупными партиями, каждая из которых имеет шанс завоевать на выборах большинство мест в законодательном Собрании или большинство голосов избирателей на выборах исполнительной ветви власти. Классическим образцом двухпартийной системы служат США. Периодически Демократическая и Республиканская партии США сменяют друг друга в управлении. Это отнюдь не означает, что в стране нет других политических партий. Нет. Они есть, но существенного влияния на политическую жизнь оказать не могут, тем более реально соперничать с ведущими партиями в избирательной кампании. (За всю историю существования двухпартийной системы США более 200 кандидатов третьих партий попытались добиться избрания на пост президента страны, но не смогли набрать более 1 млн. голосов избирателей). Тем не менее, нужно учесть, тот факт, что в ряде случаев, особенно на штатном уровне, третьи партии в США становились влиятельной политической силой.
Главным признаком ограниченного, или умеренного, плюрализма является ориентированность всех функционирующих в обществе партий на участие в правительстве, на возможность участия в коалиционном кабинете. В условиях умеренного плюрализма идеологические различия между партиями невелики. В качестве примера можно привести Бельгию.
Система крайнего (поляризованного) плюрализма (Италия) включает антисистемные партии, то есть партии, выступающие против существующей общественно-экономической и политической системы. Они придерживаются полярно различающихся идеологий.
Другой признак поляризованного плюрализма - наличие двусторонней оппозиции, которая характеризуется тем, что "располагается" по обе стороны от правительства - слева и справа. Эти две оппозиции взаимно исключают одна другую и, более того, находятся в состоянии перманентного конфликта. Третий признак такой многопартийности состоит в том, что система поляризованного плюрализма характеризуется центральным положением одной или группы партий. Неотъемлемыми признаками поляризованного плюрализма являются также преобладание центробежных тенденций над центростремительными, а как следствие -- ослабление центра. Еще один признак -- наличие безответственных оппозиций. При поляризованном плюрализме доступ к формированию правительства ограничен. Он возможен для партий центра, включая партии левого или правого центра. Крайние же партии, то есть партии, выступающие против существующей системы, исключаются из участия в правительстве. Наконец, поляризованному плюрализму присуще стремление политических партий превзойти друг друга в раздаче "направо и налево" обещаний без особой ответственности за их выполнение.
Далее разновидность многопартийности - атомизированная партийная система. В ней уже нет необходимости подсчитывать точное число партий. Достигается предел, за которым уже не важно, сколько партий действует в стране (Малайзия, Боливия).
Формирование политической системы России происходило специфическим образом. Первыми здесь возникли не буржуазные партии, что было бы естественным при бурном индустриальном развитии России в конце XIX -- начале ХХ века. Крестьянская партия (эсеров) сформировалась в 1901 году, но она тоже не стала первой. Раньше других в России, в 1898 году возникла Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), сыгравшая особую роль в дальнейшем политическом развитии страны. Именно эта партия была правящей в России с 1917 по 1991 год, а ныне является крупнейшей по численности её членов партией Российской Федерации.
Партийная система России прошла три основных этапа в своём развитии. Первый (1905 -- 1917) -- характеризовался многопартийностью в условиях думской монархии. Для второго (1917 -- 1990) -- была характерна однопартийность (правительственный блок “большевиков” и левых социалистов- революционеров просуществовал лишь до лета 1918 года -- до “лево-эсеровского заговора”). Третий (современный) этап, начавшийся с отмены монопольного господства в политической системе общества одной партии (КПСС), характеризуется бурным становлением и развитием многопартийности в Российской Федерации.
Процесс образования современных партий и общественно-политических движений в России фактически начался в 1989--1990 годы в ходе подготовки и проведения выборов на демократической, альтернативной основе. С принятием новой редакции ст. 6 Конституции СССР (1990) м вступлением в силу с 1 января 1991 года Закона СССР “Об общественных объединениях” политические партии получили официальное право на своё существование и деятельность.
Отличительной особенностью российской многопартийной системы стало ее формирование в русле противоречивых, во многом деструктивных изменений в системе социальных отношений и в государственном устройстве России. В этом плане многопартийность в России не создавалась целенаправленно, а складывалась спонтанно как результат деятельности социально активного элемента из представителей различных социальных, национальных и профессиональных групп.
Как правило, при классификации партийных систем, во внимание принимается комплексный критерий, в который включают: 1. Число партий; 2. Наличие или отсутствие доминирующей партии или коалиции; 3. Уровень соревновательности между партиями.
В политической науке под влиянием работ французского политолога Р. Арона утвердилось мнение о том, что характер политической системы и политического режима определяется в первую очередь типом партийной системы. В этом случае для противопоставления демократии и тоталитаризма (авторитаризма) «в качестве критерия» применяются «различия между многопартийностью и однопартийностью». Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М.: Текст, 1993. - С.62.
Поэтому политические преобразования в России 90-х годов прошлого века направлены были в первую очередь на ликвидацию монополии КПСС на власть в обществе и на утверждение партийной системы европейского типа, т.е. многопартийной политической системы.
Во многих публикациях последних 17-ти лет и в общественном сознании российских граждан сложилось твердое убеждение, что на смену однопартийной системе пришла близкая к европейской классической модели многопартийная система. Однако критически мыслящие политологи уже с середины 90-х годов стали замечать, что реальные политические процессы в России существенно отличаются как от традиционных, так и от современных европейских.
Санкт-Петербургский же политолог В.Я. Гельман обратил внимание на более глубокие причины «странностей» партийной системы в России. Он отказался от употребления термина «многопартийность» относительно России и использовал лишь нейтральное понятие «партийная система». Но самое серьезное его рассуждение заключалось в том, что сама Конституция РФ 1993 года не позволяет создать ни многопартийную, ни двухпартийную систему в России.
В.Я.Гельман обратил внимание на то, что ныне действующая Конституция так существенно «ограничивает полномочия парламента над правительством», что утверждает «почти безраздельное господство президента над правительством». «Применительно к развитию партийной системы в России подобное состояние дает целый ряд негативных эффектов».
Во-первых, в России невозможно партийное правительство, так как согласно Конституции правительство формируется не победившей на выборах партией, а беспартийным президентом. Позиция правительства определяется не партийной программой, а администрацией президента. Перед представителями партии (равно как и партийной коалиции) неизбежно возникнет дилемма: либо выйти из правительства, когда правительственный (и президентский) курс не будет соответствовать партийной программе, либо отказаться от партийной идентичности и полностью следовать «генеральной линии» президентской команды.
Во-вторых, в России невозможна правящая партия в полном смысле этого слова, так как ни доминирующая партия, ни партийная коалиция согласно Конституции не полномочны определять состав и политику правительства. В современной России отсутствует также потребность в создании партийных коалиций, так как любая коалиция, даже обладающая 100% мандатов в парламенте не сможет существенно влиять на позицию беспартийных правительства и президента.
В-третьих, отмечает В.Я. Гельман, в России малоэффективна деятельность оппозиции. Занимать конструктивную оппозицию не в состоянии ни одна из партий, ни любая партийная коалиция, ибо отсутствует реальный механизм проведения конструктивной оппозиции. Даже «оппозиционное президенту парламентское большинство оказывается перед выбором между стратегией радикального противостояния всем инициативам исполнительной власти без малейшей надежды на успех… и стратегией «врастания во власть», чреватой потерей идентичности и утратой электоральной базы».
Любая партийная система в России малоэффективна потому, что Конституция ставит не политическую партию, не правительство, а президента в привилегированное положение. При неудаче президент легко выйдет из положения, отправив правительство или какого-либо министра в отставку.
В.Я. Гельман разделяет точку зрения А. Рябова о том, что российскому президенту выгодно находиться вне какой-либо политической партии и быть свободным от партийного контроля. «Для президента подобная зависимость объективно не выгодна, и потому попытки создания «партии власти» (ДВР, НДР и др.) регулярно проваливаются». «Партия власти» в России с точки зрения теории не партия, а «квазипартия», «суперпартия». Она отличается от правящих партий других стран. «Российская «партия власти» не будучи политически и организационно оформленной, может включать в себя представителей самых разных партий и движений».
Однако незначительный успех КПРФ на выборах надо рассматривать не как парадокс, а как закономерность. Наступила новая эпоха телекоммуникационных технологий. В наше время человек получает основную информацию не на собрании, не через общение с другими людьми, не через сопричастность к какой-либо организации, а индивидуально на дому через СМИ. Телевидение делает ненужным организацию, оставляет не у дел партийных активистов.
«Телевидение нанесло партиям сильный удар». Именно поэтому оно оказалось наиболее губительным для массовой политической партии, т.е. для КПРФ.
Сегодня имидж кандидата стал более важным, чем партийная программа и практическая политика. При этом возросла и роль специалистов, формирующих этот имидж, и роль СМИ, возрастает и значение методов манипулирования общественным мнением.
В скором будущем, предсказывала С.Н. Пшизова, лидер будет оставаться один на один с избирателем, посредниками будут не «организации единомышленников», а имиджмейкеры. Жизнь показала правомерность такого прогноза: нынешние политические лидеры В.В. Путин и Д.А. Медведев не нуждаются в партии для общения с избирателями, с народом.
Итоги последних выборов 2003 и 2007 годов более отчетливо высветили направление эволюции как политического режима, так и партийной системы.
По мнению О.В. Гаман-Голутвиной исполнительная власть получила практически полный контроль над парламентом. Главным инструментом достижения электорального успеха стал административный ресурс. Произошло становление фактически однопартийной системы. Получилось почти по В.С. Черномырдину: «Сколько партий в России ни создавай, все равно получается КПСС». В нынешней политической системе страны место КПСС заняла «Единая Россия».
Но наше время характеризуется тем, что традиционные партийные системы всех стран существенно трансформируются. Возникают новые «постмодернистские» партии. Это всеохватные, картельные партии, действующие по принципу «хватай всех подряд». Но для России характерна не только эта, но и другая роковая особенность, проявляющаяся в том, что ее партийная система тяготеет не к плюралистической, а к моноцентричной модели.
Особенностью России является еще и то, что власть одной партии (КПСС) перешла не к другой и не ко многим партиям, а осуществила другую трансформацию. Власть КПСС была демонтирована в конце 80-х -- начале 90-х гг. с использованием института государства, а в 90-е годы появились еще и новые игроки -- политико-финансовые (олигархические) кланы. Государство и эти кланы, вступив в конкурентную борьбу за власть, обзавелись и собственными политическими партиями.
«Единая Россия» лишь с натяжкой может быть названа политической партией, т.к. до сих пор не определилась ни с идеологической идентификацией, ни с партийной программой. Она опирается не на избирателя, а на государственный ресурс, но став «партией власти» отражает интересы не государства, а той группировки, которая в данный момент находится у власти. Именно смена у власти различных конкурирующих кланов предопределила перетекание партийных функционеров «партии власти» из ДВР в НДР, потом в «Единство» и, наконец, в «Единую Россию». Все эти партии, по мнению, О.В. Гаман-Голутвиной являются картельными.
Характеризуя партийную систему, Гаман-Голутвина отмечает, что из возможных альтернативных вариантов: «многопартийность» и «двухпартийность» Россия избрала «полуторапартийную систему» при доминировании «партии власти». Гаман-Голутвина О.В. Российские партии на выборах: Картель «хватай - всех» // Полис, 2008, №1. - С.25.
Если В.Я. Гельман учел определяющее влияние Конституции РФ на становление партийной системы, а С.Н. Пшизова отметила значимость новых телекоммуникационных технологий, то И.И. Глебова в своей работе «Партия власти» подчеркнула особый характер российской власти. Если в странах Запада становление «партии власти» является партийным феноменом, т.е. вытекает из развития самих партий, то в России «природа этого феномена -- не партийная, а властная», связанная «со спецификой самой Русской власти». Глебова И.И. Партия власти // Полис, 2004, №2. - С.85.
«Единая Россия» отличается как от правящих партий Запада, так и от КПСС. Европейские правящие партии -- это плод гражданского общества, который накопив силы завоевал власть и удерживает ее. Российская «партия власти» -- это часть самой власти, это «лишь исполнитель властного заказа, она выполняет не функцию артикуляции интересов электората, а функцию представительства власти».
«Единая Россия» не партия в строгом смысле этого слова, у нее нет партийной программы, нет своей идеологии и нет доверия в обществе. Но она в этом и не нуждается: программу ей формирует власть, для нее достаточно, чтобы власть внятно подавала свою идеологию. «Единой России» даже не надо стремиться к завоеванию власти, ее главной публичной ролью является забота об имидже власти. Ведь чем сильнее и привлекательнее сама власть, тем вероятнее победа ее «партии». Необходимо отметить также, что особенностью современной российской власти является объединение двух конкурирующих элитных групп: «корпоративного капитала» («олигархов») и «институтов власти» (чиновников). «Партия власти» объединила эти конкурирующие группы политической элиты и тем сняла остроту противоречия между Властью и Собственностью. Таким образом построение в России многопартийной модели выявило устойчивое воспроизводство «партии власти». В настоящее время «Единая Россия» располагает в Думе квалифицированным большинством и патронирует все 29 парламентских комитетов. Законодательная власть из оппонента исполнительной власти превратилась в преданного её сторонника. В общественном мнении «верховная власть персонифицирована в фигуре главы государства». Гаман-Голутвина О.В. Российский парламентаризм в исторической ретроспективе и сравнительной перспективе // Полис, 2009, №3. - С.71.