Мировой кризис образования.

Современная цивилизация переживает глубокий кризис, когда не разрешены самые глобальные проблемы, стоящие перед человечеством: не обеспечен необходимый уровень благосостояния сотен миллионов людей, не исключена возможность широ­комасштабных военных конфликтов с использованием средств массо­вого уничтожения, все большую угрозу мировому сообществу несет международный терроризм, назревает экологический кризис.

Один из важнейших аспектов кризиса - обострение про­тиворечий в формировании, развитии и жизнедеятельности самого че­ловека:

- недостаточная способность человека к адап­тации при быстрых изменениях условий жизни и труда;

- актуальность задачи нравственного возвышения ин­дивида при учащающихся симптомах снижения "этической планки" в сознании и поведении людей;

- объективная потребность в повышении общекультурного уровня — и развитие псевдокультурных и даже антикультурных тенденций среди разных возрастных групп населения.

Все это оказывает особенно сильное воздействие прежде всего на молодежь.

Главным противоречием современного общества многие западные авторы считают конфликт "отцов" и "детей». В наше время усилился разрыв между психо­физиологической и социальной зрелостью молодежи: молодые люди достигают интеллектуального и физиологического совершеннолетия раньше, чем самостоятельного социального статуса, что нередко стано­вится источником внутрисемейных и общественных конфликтов. Си­туация усугубляется специфическим развитием демогра­фических процессов в Западной Европе, Северной Америке, Японии. Увеличение продолжительности жизни при снижении рождаемости ве­дет к повышению удельного веса пожилых людей в составе народона­селения. Многие из них дольше, чем прежде, продолжают выполнять свои профессиональные и общественные функции. У части молодых людей складывается убеждение, что именно вследствие этого замедля­ется их социальное продвижение, затрудняется их включение в состав квалифицированной рабочей силы, поскольку рабочие места заняты "стариками".

В последние десятилетия все более выявляется иллюзорность на­дежд на то, что научно-технический прогресс автоматически разрешит наиболее острые проблемы общества и личности. Стала очевидной противоречивость некоторых его результатов. Технологическая эйфория небезосновательными опасениями, что развитие науки и техники, не опирающееся на нравственные императивы, уничтожает исторически сложившийся тип одухотворенного мыслящего человека, порождает людей-роботов, ведет мир к катастрофе.

Для подлинно прогрессивной трансформации общественных отно­шений необходимы глубокие изменения в сознании и поведении само­го человека. И в достижении этой великой цели огромная роль должна принадлежать образованию. Главная ответственность за целенаправленную позитивную социализа­цию молодого поколения, за его подготовку к эффективному труду, к вы­полнению гражданских и семейных обязанностей объективно ложится на систему образования. Именно с ее деятельностью связываются прежде всего надежды на преодоление кризиса современной цивилизации.

Однако в последние десятилетия образование само переживает глу­бокий кризис. На Западе этот тезис получил широкое признание. "Кри­зис образования" стал там одним из самых употребительных терминов в социологическом и педагогическом лексиконе. Ему посвящены де­сятки монографий и сотни статей.

Системы образования во всех странах обнаруживают несоответ­ствие объективным требованиям нынешнего этапа общественного раз­вития. Всюду сохраняется, а в ряде стран даже углубляется разрыв ме­жду растущими социальными потребностями в образовании и реаль­ными возможностями их удовлетворения. Не преодолено фундамен­тальное противоречие между естественным правом человека на полу­чение широкого круга полноценных, жизненно важных знаний — и традиционной системой образования. Все это и составляет сущность кризиса образования в современном мире.

Проявления кризиса образования многочисленны и разнообразны.

Одно из самых ярких — огромные масштабы неграмотности. К 2000 г. в мире насчитывалось около 900 млн. неграмотных взрослых. Подавляю­щее большинство неграмотных (свыше 95 %) проживают в странах Юга. Особенно высок процент неграмотных в наиболее отсталых странах: в Бангла­деш, Йемене, Гвинее — около 60 %, в Сенегале и Мали — 65, в Буркина Фасо — около 80, в Нигере — 85 %.

В развитых странах число элементарно неграмотных относительно невелико: они составляют менее 5 % взрослого населения. Но тут обос­нованную тревогу вызывает широкое распространение функциональной неграмотности. По имеющимся подсчетам, к началу 1990-х гг. в США насчитывалось более 20 млн., а в крупных странах Западной Европы — по 4—5 млн. функционально неграмотных. В России нет реальных дан­ных о количестве функционально неграмотных, но если бы соответствующие исследования проводились и учитывали бы все взрослое насе­ление, то, видимо, речь пошла бы о многих миллионах.

Функционально неграмотные — это люди, учившиеся ряд лет в школе, но не приобретшие или утратившие навыки беглого чтения и элементарного письма; они не могут разобраться в инструкциях, ка­сающихся обращения с механизмами, химическими реактивами, правил безопасности на производстве. Содержание понятий "функциональная неграмотность" и "функцио­нальная грамотность" варьируется в зависимости от уровня технико-экономического развития той или иной страны, от степени сложности ее социальной структуры, специфики политической и гражданской жизни. В наиболее развитых странах функциональная грамотность требует такого уровня знаний и навыков, которые даются в результате успешного 10—12-летнего обучения. Но граница между функциональной грамотностью и функциональной неграмотностью подвижна. Тот уровень образования, ко­торый сегодня обеспечивает функциональную грамотность, может вскоре оказаться недостаточным. И если человек, ныне считающийся функцио­нально грамотным, не будет пополнять и обновлять свои знания в контек­сте непрерывного образования, то через определенный промежуток време­ни он может оказаться функционально неграмотным. Меняется содержа­ние и объем понятия "функциональная грамотность". Сегодня о человеке умственного труда, не умеющем пользоваться компьютером, можно лишь с оговоркой сказать, что он функционально грамотен.

Элементарная и функциональная неграмотность — одна из самых острых социальных и культурных проблем современного человечества. Большую ответственность за нее несет система образования.

Важнейшая социокультурная задача, отвечающая требованиям со­временности и грядущих десятилетий, — создать принципиально но­вую систему образования, которая обеспечила бы каждому человеку реальную возможность получать и совершенствовать свои знания на протяжении всей жизни, от раннего детства до старости. Эта склады­вающаяся система носит разные названия, имеющие фактически сино­нимический характер: продолженное образование, образование на протяжении всей жизни, непрерывное образование.

Разработка концепции непрерывного образования приобрела меж­дународные масштабы прежде всего благодаря деятельности ЮНЕСКО, ее научных центров и организованных по ее инициативе ав­торитетных комиссий. В результате сформулированы основные прин­ципы системы непрерывного образования:

- гибкость и вариативность национальных систем образования;

- совершенствование системы общего образования;

- глубокая перестройка систем профессионального образования;

- удовлетворение непрофессиональных образовательных потребностей людей;

- развитие так называемого образования для третьего возраста.

Однако до сих пор ни в одной стране не создано стройной системы непрерывного образования, базирующейся на этих принципах. Расширение доступности среднего и послесреднего образования безусловно является важным показателем демократизации обществен­ной жизни; вместе с тем оно нередко приводит к снижению качества обучения. Международный опыт свидетельствует, что в разных странах многие выпускники средних школ оказываются недостаточно подго­товленными как для успешной учебы в высшей школе, так и для рабо­ты в сфере современного высокотехнологического производства.

Усиливается разрыв между элитарным и массовым образованием. В контекст кризиса образования вписываются и проблемы второ­годничества.

В организации и содержании школьного образования обостряются глубокие противоречия:

между стандартизированным обучением всех учащихся и их инди­видуальными способностями и интересами;

между логикой науки и реальными познавательными воз­можностями школьников;

между тенденциями к специализации обучения и задачей разносто­роннего развития личности;

между господствующей в школьном обучении репродуктивной дея­тельностью и потребностью общества в людях с развитыми творчески­ми способностями.

Серьезные нерешенные проблемы стоят перед системами об­разования взрослых. Не учитываются в должной мере данные андрагогики, психологические особенности обучения взрослых, что отрицательно влияет как на сам процесс обучения, так и на его ре­зультаты.

Качеством и эффективностью образования обеспокоены все страны мира. Но для Севера комплекс этих проблем ставится в рамках всеоб­щего среднего и все более массового послесреднего образования, тогда как для многих государств Юга пока не решена задача охвата всех де­тей качественным начальным образованием.

Глобальная цель современного образования — способствовать де­мократизации и гуманизации современного общества. Само понятие демократия может интерпретироваться по-разному. В ряде стран демократизация сводится преимущественно к копированию ее внешних атрибутов, свойственных Западной Европе и США. Существуют государства, в принципе не приемлющие западную модель общественного устройства. Разнообразны также версии гуманизма, отражающие специфику социального и историко-культурного развития разных стран и геополитических регионов. Глав­ный тезис "классического" гуманизма — абсолютная самоценность личности.

Социокультурная обусловленность развития обра­зования тесно связана с проблемой "церковь и школа".

Для нашей страны эта проблема приобрела теперь особую ак­туальность. Десятки лет в Советском Союзе господствовал прину­дительный атеизм, сопровождавшийся жестокими преследованиями духовенства и дискриминацией верующих. В последние годы ситуация кардинально изменилась. Если прежде официальная идеология тракто­вала религию как "оплот невежества и мракобесия", то теперь ее неред­ко провозглашают главной хранительницей нравственности и челове­колюбия.

Приступая к восстановлению своего духовного потенциала и влия­ния в обществе, Русская православная церковь уделяет большое внима­ние проблемам религиозного воспитания, взаимоотношениям Церкви и образовательных институтов. Ее позиция четко выражена в документе "Определение Освященного Юбилейного Архиерейского Собора Рус­ской Православной Церкви (Москва, Храм Христа Спасителя, 13—16 августа 2000 года"). В одном из пунктов этого документа говорится что особенно важным является утверждение права верующих детей и их родителей на получение общедоступного религиозного образования, а также на то, чтобы содержание обучения в светских школах не противоре­чило воспитанию, получаемому в православной семье. Выражена крайняя озабоченность сохра­няющейся и углубляющейся монополией материалистического мировоз­зрения в образовательном процессе.

Каждый культурный человек, вне зависимости от его философских или религиозных убеждений, должен об­ладать определенной суммой сведений о религии как важной форме общественного сознания. Естественно, что школа не может остаться от этого целиком в стороне. Но каковы могут быть формы такого участия, учитывая, что, согласно Конституции РФ, государственное образование имеет светский характер? Проблема существенно усложняется вследст­вие многоконфессионального состава населения России. Поэтому обращение к соответствующему зарубежному опыту представляет несомненный интерес.

В различных странах проблема "религия и школа" решается в соот­ветствии с национальными историко-культурными традициями и спе­цификой государственного строя.

В США государственные школы формально являются светскими, но функционируют церковные школы разных конфессий, в которых обу­чаются свыше 4 млн детей. Федеральное правительство и власти шта­тов оказывают этим школам определенную финансовую поддержку. Во Франции государственная школа полностью отделена от церкви, рели­гиозные занятия не включены в учебные планы, место религии зани­мают уроки граждановедения, а религиозные занятия могут проводить­ся только вне школы. В то же время католическая церковь, к которой принадлежат более 90 % французов, имеет обширную сеть своих школ, которые посещают не менее 15 % всех учащихся и где систематически ведется религиозное воспитание. В Германии учебные планы школы содержат два альтернативных предмета — "Религия" и "Этика": каж­дый учащийся должен выбрать один из них. Наконец, в Великобрита­нии, Ирландии, Испании и ряде других западноевропейских стран ре­лигиозные занятия обязательны во всех школах.

В государственных школах, отделенных от церкви, согласно зако­нодательству образование должно строиться на принципе "нейтраль­ности", что означает дистанцирование как от религиозного, так и от атеистического воспитания. Разумеется, из учебных курсов истории или литературы невозможно исключить всякое упоминание о церкви, религии или о Боге, а великие шедевры западноевропейского (как и русского) искусства остаются во многом непонятными для тех, кто не знаком с библейскими сюжетами. Но эти сюжеты могут рассматривать­ся не только в рамках христианского богословия, но и в контексте ис­тории духовной культуры Запада и России.

Что же касается многих мусульманских стран, то там усиливается роль духовенства в определении содержания школьного образования; пересматривается весь комплекс гуманитарных дисциплин с целью привести их в полное соответствие с идеологией ислама.

Полного, исчерпывающего решения широко понимаемых задач де­мократизации и гуманизации образования пока не достигнуто ни в од­ной стране мира. Везде остаются острые, хотя и разные, проблемы, усугубляющие мировой кризис образования. Его главные причины не замыкаются в рамках самой системы просвещения. Прогрессивное об­новление всех сфер общественной жизни — вот необходимое условие эффективной реализации глубоких и плодотворных реформ образова­ния, направленных на преодоление его кризиса.